Она - Ведьма. Он - Демон

      Даже притупленный поступлением губительного серебра в его кровь слух мог уловить простую истину — неудачливого оборотня постепенно окружали, зажимая в плотное кольцо из грязных и склоченных волчьих шкур. Мак`Кри грузно выдохнул, замечая, как под тяжким весом его сородичей проминается плотная земля, поддаваясь необузданной силе животного мира. Да, их клыки были желтее его, когти длиннее и глаза не излучала и толики того разума, что покоилось в молодом сознании, но одно Джесси понимал наверняка — ему не победить их всех. Едва от его руки умрет пара-тройка бывших собратьев и сестер, очередной укус поставить жирную точку в его злоключениях. «Это если повезет погибнуть раньше, чем за меня возьмется Моррисон. Твою мать!» — обреченно думал про себя сын умершего Охотника, неуклюже ухмыляясь кровавой коркой в уголках своих пересохших губ. — Ну же, подойди поближе, покажи свои зубки, хочу убедится, что ты чистишь их правильно, как я и учил, сынок! — засмеялся Белый Волк, пока его сияющие в темноте глаза продолжали изучать потерянного щенка.       Помотав слипшимися от пота патлами каштановых волос, Мак`Кри махнул рукой: — Да не, что-то не особо хочется. У меня как-то отсутствует эта семейная идиллия встречи, понимаешь? — делая шаг назад, оборотень уловил едва заметное рычание и капающую на поблекшую траву слюну. Разумеется, многие из его стаи уже приняли свою звериную форму. Он в меньшинстве…       Пожав широкими плечами, его Вождь ловко подобрал с земли небольшой камешек, перемещая его между мохнатыми пальцами: — Ты всегда был занозой в заднице, Джесси. Многие из нашего племени были очень недовольны, когда я привел тебя домой. Считали тебя угрозой, тем, кто знает про все наши тайны, про все наши слабости, тот, кто сможет обратить их против нас самих. Сын великого Джека Абрахама Питер-Стампа Ван Хельсинга, дамы и господа! — взревев, косматая братия загавкала и ощетинилась, готовясь рвать и метать. Слишком уж хорошо была знакома им эта фамилия.       Сглотнув окровавленную слюну, нежить наигранно засмеялся, поддерживая всеобщий азарт предстоящей трапезы. Никогда не слышал, чтобы оборотни занимались людоедством, возможно, он станет первопроходцем в этом извращенстве? — Послушай, Джек, сейчас не самое лучшее время нам с тобой собачиться, а? Ха, «собачиться». Уловил? — увидев седые нахмуренные брови, мужчина продолжил. — Знаю, что не следовало вот так просто бросать вас и трусливо улизнуть в другие земли, каюсь, согрешил! Возможно, стоило бы просто поговорить и ты сам меня отпустил, верно? Кого я обманываю… Ведь все оборотни — невыносимые эгоисты и собственники!       Кивнув, Моррисон стал подходить к нему ближе, делая шаг за шагом. Хоть его лицо и сияло напускным спокойствием, от всей фигуры старого волка исходила настолько ощутимая и неостановимая сила, что ослабший Ван Хельсинг-младший едва держал себя в руках, чтобы не взвыть от безвыходности. — Твоя бравада служит только жалким щитом собственного страха, сынок. Так было всегда, ничего не изменилось за долгие десять лет, что ты отсутствовал. Но ты прав — никто бы не отпустил тебя из стаи. Только не тогда, когда мы больше всего нуждались в тебе. Тогда, когда балом стал править чужестранец, заявившийся в пустующее Имение, принесший только голод и смерть, кровь и боль! Как только петля веревки затянулась на шее обезумевшего и потерявшего любую надежду Абрахама, мы ликовали. Пировали и выли, пускали кровь всем, кого находили, но никогда не причиняли вреда тем, кто не желал нам зла. Да, мы не ангелы во плоти, за нами стоят десятки и сотни чужих смертей, но мы — не чудовища. В отличии от Графа, в чьих подвалах сгнило столько людей, сколько может наполнить небольшая деревенька. Думаешь, среди них не было твоих братьев и сестер? Считаешь, что мы не служили ему простыми игрушками, домашними псами, которых можно разводить, водить на случки, убивать, когда вздумается?! Ты не видел всех тех ужасов, что произошли с Лайлой, Брэнданом, Сумаилом и Аригаром. Не видел, что произошло с твоей семьей, Джесси! Ты просто сбежал, почувствовав мимолетный ветер свободы в грязной шерсти, подумал, что у тебя нет никакого долга и ответственности перед теми, кто сейчас стоит напротив тебя! У тебя слишком много неоплаченных долгов, мой мальчик! И простыми колкостями ты не отделаешься. Закон стаи справедлив, но суров. Ты это прекрасно знаешь!!!       Уведя онемевшую руку от лязгнувших волчьих клыков, Мак`Кри стиснул кулак, взревев так, что из загноившихся ран полилась бордовая кровь: — Я не просил тебя вытаскивать меня из той топи! Не просил кусать, не просил делать из меня оборотня! Я просто хотел быть самим собой, а не жалкой копией свихнувшегося папаши! Я имел на это право, всегда имел! И имею его сейчас! Плевать я хотел на закон стаи! Плевать я хотел на справедливость и ваши страдания! Я в состоянии покончить с Графом раз и навсегда и без помощи облезлых псин, которыми вы являетесь! Просто дай мне уйти, черт подери, Джекки! Дай уйти!!! — превратив камень в горстку одной рукой, Моррисон показал белоснежные клыки, выросшие за мгновение: — «Быть самим собой», да? «Копией папаши»? «Имел право»? Какое, черт возьми, право, щенок? Ты просто трусливо сбежал из родного Имения, боясь ответственности! Точно так же, как сделал это десять лет назад, бросив нас всех на произвол судьбы! Ты просто трус, Джесси, называй вещи своими именами! — чувствуя, как на его спине начинает непроизвольно выбиваться каштановая шерсть, Мак`Кри перестал отступать назад, делая шаг навстречу своего Вождя: — Пускай и так. Может я и трус. Но сейчас мне нужно уйти, Моррисон. Не сбежать, опасаясь груза невидимой ответственности на своих плечах. Не боясь осуждения со стороны собственной стаи. Мне нужно уйти, чтобы спасти того, кто мне дорог. Чтобы попытаться сделать хоть что-то стоящее в своей бл*дской жизни. Ты это понимаешь, Джек? Дай мне хоть раз не быть мудаком, который думает только о себе. Дай мне побыть настоящим волком, который заботится о своей стае. Пускай она и крайне мала. Дай. Мне. Уйти…        Опуская щетинистый подбородок к земле, Белый Волк взглянул на серебристую луну, наконец вышедшую на неописуемо-черный небосклон. Хороший вечер. — Извини, сынок. Но не в этот раз. Тебе не уйти, — выдохнув, Джесси развязал мешающий тюль на своих ребрах, давая костям почувствовать прохладный ночной ветерок: — Тогда я умру, не имея страха за спиной, Вождь. Это ли не лучшая награда? — усмехнувшись, Джек Моррисон кивнул, хрустя затекшей шеей: — Я хорошо тебя воспитал, щенок, — не успел молодой оборотень опомнится, как седая ладонь обхватила его лицо, пробивая затылком черную землю. Выросшие когти выбили человеческие ногти, оставляя пять борозд на грязной коже Джесси. Взвыв, тот попытался отмахнуться и встать на ноги, но Белый Волк со скучающим лицом отмахнулся от его кулака, схватившись за пожелтевшие клыки бывшего воспитанника.       Зарычав от боли, Мак`Кри увидел, как его зубы россыпью взлетели в воздух, сверкнув и затерявшись где-то в толпе волков. Кровь из разорванных десен тут же заполнила горло, отчего мужчина стал захлебываться. Да, оборотни славились своим нечеловеческим самолечением, но был один недостаток. Боль они чувствовали не хуже обычных людей. — Поглядим, как ты будешь кусаться теперь, волчонок, — засмеялся Моррисон, резко опуская ногу на грудь подопечного. Услышав хруст ослабленных серебром костей, нежить согнулась, пытаясь не потерять сознание от болевого шока. Клыки постепенно прорезались обратно, но вот излечить столько повреждений так быстро он не сможет. Только не сейчас.       Когти были похожи на заостренные кинжалы. Четыре таких орудия сейчас вонзились в его живот, с легкостью пробивая себе дорогу. Швырнув Ван Хельсинга-младшего в дерево, словно ручную куклу, Джек облизал чужую кровь на свои пальцах, поежившись от омерзения: — Что за странный запах? Словно в тебя засадили целый галлон бычьей мочи, изрядно настоявшейся. Что ты сделал с собой, сынок? — пытаясь отдышаться, мужчина вонзил когти в дерево, вспоминая, как Ведьма пыталась исцелить его, вдыхая частичку своей жизни в него. Кажется, оставила свой след… — Да нафел севе одну интелесную ософу. Просто она пока не потосревает, сто на моем ключке. Захотелось кого-то, кто не воняет псиной, улавливаешь? — увернувшись от очередного удара, Джесси упал на землю, пока рядом приземлилось сломанное дерево. У него не было и единого шанса. Ну, хоть зубы постепенно возвращались обратно. — Это ради нее ты вернулся на родину? Неужели эта твоя особа стоит того, чтобы так бессмысленно умереть? — отламывая увесистую ветку, нежить хлестким ударом опустила ее на мощную грудь Моррисона, не оставив и видимого следа: — Ты просто не видел ее, старик. Она бы тебе точно понравилась. Хотя, она слишком гладкая для нашей братии, любит мыться и даже чистит зубы. Так что беру свои слова назад… — когти промелькнули мимо его глаз, затем еще и еще.        Мак`Кри понимал, что старый волк просто играется с ним, выматывая и причиняя ему увечья. Вот только не понимал одного — зачем? Хотел растянуть удовольствие? Это было не в понимании пожилого оборотня, славившегося своим пылким нравом и полагающегося на быструю и легкую смерть для жертвы и обычного врага. Так что же изменилось за эти десять лет? — Кажется, в тебе просыпается человечность, Джек! Либо же ты настолько рад меня видеть, что не хочешь убивать так быстро, как мог бы! Признаюсь, это мне льстит! — удар сломал его ребра, а стальная хватка чуть не вырвала руку из локтя. Мощный удар коленом в подбородок заставил его глаза увидеть все цвета мира, даже те, о которых он не подозревал. Кажется, он доигрался.       Проехав на спине несколько метров, Джесси перевернулся, вонзая пальцы в чернозем, огрызаясь новенькими клыками. Но проворный для своих лет Моррисон уже оказался за его спиной, хватаясь за длинные волосы, бросая тушу через плечо. И снова земля сменилась ночным небом. Карусель продолжалась, пока новый удар не остановил его. Ключица превратилась в костяной порошок, а разбитое лицо попыталось регенерировать, перебрасывая все свои силы на внутренние органы. Кажется, сегодня у стаи будет фаршированный собственными внутренностями Ван Хельсинг-младший…       Закричав от боли, волчонок ринулся на огромную гору мышц, что недвижимым бастионом ожидал его атаки. Не боялся сломленного и ослабленного воспитанника, как и ожидалось.        Удар кулаком в лицо не принес никакого видимого ущерба, скорее наоборот — сам Джесси почувствовал, как ломаются его пальцы о каменную кожу своего наставника.       Уходя от нарастающего напора Белого Волка, оборотень пытался заплывающим взглядом уследить за его движениями, слишком быстрыми для обычного человека. Кажется, игры постепенно заканчивались…       Когти вонзились в его левый бок, после чего Моррисон стремительно оказался позади, полоснув нежить по лопаткам. Глухо вскрикнув, Мак`Кри развернулся, пытаясь попасть по Вождю, но увидел только пустоту. Вновь стремительный удар по колену, отчего коленная чашечка собралась разрушиться до основания. Нужно уследить за появляющимся и исчезающим стариком.       Тот, кружась вокруг своей жертвы, лишь усмехался, смахивая кровь с запачканных пальцев. Время еще не настало. — Ты стал медлительнее, сынок! Неужели эти десять лет ты просто прозябал в блаженстве новой подружки? Она околдовала тебя, сделала слабым и беспомощным! Раньше тебя нельзя было так просто застать врасплох, ты давал отпор! Но дикий волк превратился в домашнюю шавку! Я избавлю тебя от этого позора, избавлю самого себя от этой жалости, которую ты вызываешь одним своим видом и запахом! Постараюсь запомнить тебя стремительным! Яростным! Кровожадным! Неудержимым! Настоящим оборотнем! Давай же, докажи мне, что я не прав! — Моррисон схватился за его локоть, одним махом разрывая мышцы на руке, отчего Джесси замолчал, пытаясь проследить уставшим взглядом за той кровавой кашей, что упала в темноту высокой травы.       Упав на колени, оборотень поднял голову на Вождя, получив еще один удар когтями в лицо. Прокрутившись в воздухе, словно юла, мужчина приземлился у корней очередного дерева, жадно впитывающего струящуюся кровь. «Кажется, регенерация перестала работать… Я не чувствую руку, пальцы не слушаются, а внутри живота словно раскаленное железо. Сколько органов он мне разорвал за эти несколько минут? И как долго я продержусь? Зачем вообще пытаться сопротивляться, если шансов на победу нет? Просто поддаться и налететь на удар, только и всего… Просто поддаться…» — выдыхая кровавый пузырь, Ван Хельсинг-младший поднял голову к обширной кроне. Острый глаз помог увидеть каждый лист в этой ночной кутерьме, сжираемой рычанием стаи и довольными собратьями, предвкушаемыми скорую расплату за предательство. Как же все надоело. Почему нельзя просто лечь в кровать в замке Крысенштейна и не уснуть до самого утра, думая об аппетитных ножках Ангелы? Хотя, помечтать он может и сейчас, пока новый удар Белого Волка не прервет его мысли. Он уже слышит приближающиеся шаги. Конец близок. Слава Сатане… — Вставай, — прорычал Джек, останавливаясь на половине пути. Всматриваясь в шелестящий ковер из переливающихся почек и побегов, Мак`Кри помотал головой, хрипя: — Не особо хочется, если честно. Думаю, умереть, вглядываясь в часть наших с тобой просторов намного лучше, чем быть разорванным рядом с Имением моего покойного козла-папаши. Так что спасибо, что отшвырнул меня подальше от этих холодных стен. Они меня только угнетают. Впрочем, как и десять лет назад, когда я решил вас покинуть. Когда-нибудь ты поймешь, насколько болезненно было видеть на горизонте главные ворота того дома, который тебя не принимал и никогда бы и не принял. Даже если смотреть на них с высокого и величественного дуба нашей чащи, которая нисколько не изменилась за эти жалкие десять лет. Ничего не изменилось за эти десять лет. Возможно, только у тебя прибавилось седины на висках, но это можно списать на нездоровое питание и стресс, да? Ах-ха-ха… — закрывая затухающие глаза, Джесси пытался не видеть перед собой возникающий образ матери, солнечным светом выжигающий улыбку у него на устах. Может, именно ее внимания ему так и не хватало в проклятой человеческой жизни? Теперь уже поздно и глупо гадать.       Усевшись напротив умирающего оборотня, Джек Моррисон оскалился, всматриваясь в шрам от его собственного укуса на руке подопечного: — Помню этот день. Пролетает перед глазами, каждый раз, когда я охочусь или закрываю глаза. Помню просящего о помощи юнца, который с таким страхом цеплялся за жизнь, в которой ему не было места. И его мольбы, его надежду, которую он увидел в старом волке, зачем-то ринувшимся ему на помощь. Возможно, я хотел побольше разузнать о секретах Ван Хельсинга? Использовать эти знания для собственной выгоды? Или во мне проснулась человеческая жалость, от которой я так стремительно старался избавиться все эти годы? Может, моя стая нуждалась в таком оборотне, как ты? Может, Я САМ нуждался в таком оборотне, как ты. Вот только смотрю на тебя сейчас и не пойму… ЗАЧЕМ? Ведь ты слаб, скован остатками людской души. Продолжаешь цепляться за нее, как за ту ветку в болоте, из которого я тебя подобрал. Отринь человека, сынок. Чувства только мешают на охоте, от них притупляется обоняние, твои глаза затуманиваются и не видят ничего, кроме слез. Убей в себе Джесси Мак`Кри и прими уже ту звериную сущность, что царит в каждом из нас. В каждом из твоих собратьев. Только тогда ты сможешь умереть без сожалений, — медленно повернувшись к Вождю, оборотень облизал вновь выращенные, острые, как сталь, клыки: — Ты всегда много болтал, старик. Но сейчас… Это просто, бл*ть, невыносимо, — развернувшись, Моррисон схватил древко влетевшей в него метлы, огненно-красным пламенем оставившей дорожку копоти в воздухе. Разумеется, животные рефлексы не подвели и в этот раз, но… Иногда секунда решает исход всей жизни. И особенно смерти.       Едва Джек отвлекся на прилетевшую игрушку Ведьмы, Ван Хельсинг-младший вгрызся в его шею, прилагая все накопившиеся силы, что у него остались. Плевать на регенерацию всего остального тела, нужно лишь сомкнуть челюсти на удивившимся старике, не ожидавшего такой прыти от полуживого щенка.        Хлынувшая в организм кровь окропила все изрешеченное лицо Джесси, струясь по подбородку и орошая траву бордовой росой. Кроткий рев, переходящий в волчий визг и Белый Волк упал, дрожа и держась за разорванное горло, пережеванное озверевшим оборотнем. Горячий пар выходил из его рта, пока остальная стая заметно притихла, сбавляя накал битвы. Попятившись, многие из них заскулили, прижимая морды к земле, едва выдерживая запах крови своего Вождя.       Не способный стоять, Мак`Кри накренился к земле, как его тут же подхватила верная метла, опутавшая разодранное тело своего наездника цепями, не давая упасть. — Твоя… ВАША ошибка состоит в том, что вы превратились в животных, которыми вас и считают. Не забывайте, что мы — наполовину люди. Наполовину люди, понимаете… И если отринете все чувства, то будете не лучше проклятого Графа, который продолжит развлекаться с вами и вашими щенятами… Но если дадите мне улететь, то я остановлю его… Не ради себя, не ради вас… Бл*ть… Возможно ради вас. Сейчас в моей голове только кровь и холод. Но я не могу забыть то время, когда вы смогли меня принять в стаю, пускай и со скрипом в душе. Но я был рад обрести хоть какое-то понятие «свободы». Я остановлю Графа. У меня не хватит сил, но мне помогут. Моя вторая стая. Думается, у нас будет шанс, если я все правильно понял. Но вам нужно… Просто дать мне уйти. Просто уйти… Я не хочу больше бессмысленно проливать кровь. Больше нет. Кормак, Люсинда… Помогите Вождю. Его можно исцелить, если искупать в озере, которое отражает лунный свет. Только вложите ему в зубы немного одуванчиков. И да, я знаю это, потому что я, черт возьми, сын величайшего Охотника на нежить, которого только знали Южные земли. Возможно, знания моего отца впервые пригодятся не для убийства, а для спасения. Только поторопитесь… И скажите старику, что мне очень жаль. Стая сильна. Стая всегда сильна…       Слыша отклики своих слов среди поникших сородичей, Джесси опустил голову, чувствуя, как последние силы покинули его тело. Нужно было возвращаться домой.       Домой к Ведьме и Демону.