Чувства и разум

      Бегать в его состоянии было невероятно трудно, но Акаши не собирался сбавлять темп. На это было несколько причин: во-первых, его семпай, всё также чеканя шаг, спешил рядом. Для него это выглядело как пустяковое дело — конечно, если у тебя почти всё тело состоит из металла и не знает усталости, — но уступать ему всё равно не хотелось. Во-вторых, парень решил, что единственным, кто может кричать в этом мире в принципе — это Фурихата, и это не просто незначительное происшествие. Прозвучало так, будто во время вскрика у него выбило последний воздух из лёгких, а это точно не было похоже на простой испуг. Скорее, попытка привлечь внимание, намеренная или интуитивная.       Значит, что-то точно случилось. Нужно спешить.       Под ногами скрипели куски редкого битого стекла и мелкие камешки, затерянные в высокой траве. В ступни через стёртые ботинки отдавалась каждая выпуклость, и боль то и дело пронзала до самых щиколоток. Лес справа заканчиваться не собирался, но с левой стороны всё ближе становились рельсы — старые, проржавевшие насквозь, разрушенные на стыках проросшей растительностью. Кое-где даже были кусты с половину человеческого роста, что были настолько упрямы в своём росте, что в некоторых местах металл не просто был разрушен — стволы и корни отогнули их в стороны, раскрошили истончившиеся края. Кое-где железо расслаивалось на тонкие хрупкие пласты: слегка надавишь — и всё превратится в рыжевато-чёрную пыль.       Из-за обломков некоторых столбов и кустов — а кое-где даже небольших деревьев — рассмотреть открывавшуюся территорию полностью не представлялось возможным, поэтому Акаши не сразу заметил фигуру человека, который смотрел куда-то в землю и, казалось, не двигался. Он будто что-то высматривал, но что именно — из-за расстояния было не увидеть. Он не был похож на Фурихату, и поблизости его не было. Это беспокоило.       Красноволосый прибавил шагу, чувствуя, как силы стали слишком быстро покидать тело. Но он рассчитывал, что, если что-то случится, Ниджимура поможет ему противостоять — неважно чему. Волнение за состояние своего партнёра по выживанию заставляло прибавить шагу. Он не слышал про ещё одного живого человека — были только он и Фурихата, а Ниджимура не был человеком. Неужели это тоже один из людей, что практически перешили в роботов? Или же он такой же, как они?       Заметив их приближение, некто повернулся, смотря на них и со спокойным выражением лица дожидаясь их. Выглядел он ещё хуже, чем семпай Акаши — по крайней мере, у незнакомца была оголена шея и видно больше повреждений. Да и, если бы он был человеком, можно было сказать, что он уже неделю не был дома — одежда была не в лучшем виде, вся потрёпана, в тёмных пятнах — то ли от машинного масла, то ли какая-то другая тёмная едкая жидкость, — припорошена пылью и давно потерявшая свой первоначальный цвет. Только глаза горели чуть ярче, чем у Шузо, но и по цвету они были темнее. Он выглядел ненамного старше Акаши, но они точно были не знакомы.       Когда до недо-робота оставалось метров двадцать, Сейджуро заметил и Фурихату. Стало ясно, почему он его не заметил с самого начала — тот лежал вниз по пологому склону головой, затерявшись в траве, и шумно дышал через рот, словно он пробежал несколько километров и ему не хватало воздуха. Либо он просто физически не мог дышать нормально, как бывает, если сломать рёбра человеку. Акаши честно понадеялся, что он просто выдохся и решил пробежаться: если он пострадал, то им добавится проблем. А бросать он его не собирался — их всего двое, не считая ещё двух роботов, похожих на людей.       — Коки! — у него у самого дыхание сбилось во время бега, и Акаши чуть не упал, споткнувшись о выступающий камень. Нужно сохранить дыхание ещё на пару шагов и не упасть в грязь лицом, в буквальном смысле. Глаза у парня были полуприкрыты, и он никак не отреагировал на зов.       — Ханамия, мать твою, ты что сделал? — Ниджимура подошёл к незнакомцу — Ханамия, нужно запомнить — и скрестил руки, недовольно хмурясь. Привычное выражение застыло на его лице, неизменное с годами: сдвинутые к переносице брови, выставленная вперёд верхняя губа — его отличительная черта, — металл, который отражался в его глазах. Втайне в Тейко его называли мамочкой из-за того, что у многих недовольные матери выглядели точно также, когда сердились. Конечно, не было смельчаков, кто рискнул бы сказать это ему в лицо, но кличка прижилась у некоторых парней, что часто получали нагоняи дома от родителей.       Другой робот развёл руками, не двигаясь в места. Все его действия были какими-то плавными, ленивыми, красноволосый бы даже сказал, что играет на провокацию. Его можно было сравнить с Аомине, но тот действительно был ленивым. А у этого парня всё в нём: поза, жесты, выражение лица — будто были наигранными и насквозь ненастоящие. Так себя ведут главные злодеи в фильмах, когда стоят лицом к лицу к главному герою, что должен его одолеть, но пока что не может этого сделать — по крайней мере, пока не пройдёт длинным монолог антагониста.       — Я его не трогал, слово даю, — он пожал плечами и махнул в сторону Фурихаты. — Я с ним просто разговаривал, а он внезапно стартанул на первой космической в сторону путей. Кстати, он тот ещё дохляк — и двухсот метров не выдержал.       — А ты думаешь, он за всё время, что где-то в городе валялся, прокачался, или что? — Ниджимура не перестал хмуриться и только бросил косой взгляд на него. — Делай скидку, что его мышцы сейчас похожи на кисель.       — Да я играл против них и видел его игру, он всегда такой дохлый, — Макото пожал плечами. — Не гони пургу, живой же.       Пока старшие разговаривали — переругивались — друг с другом, Акаши тяжело присел на корточки и похлопал Фурихату по щеке. Тот вяло повернул голову в его сторону и попытался сфокусировать взгляд. От продолжительного мучительного бега его кожа была мертвенно-бледной, но уши горели ярко-алым, и это были единственные отличия от него обычного. Правда, сейчас у него, видимо, условные рефлексы отключились из-за всплеска адреналина, потому что на прикосновения красноволосого он не отреагировал испугом, хотя до этого даже от косого взгляда вздрагивал. Значит, с его боязливостью можно бороться, всё не так уж и плохо — во всяком случае, он на это надеялся.       — Ты почему побежал? — задал Сейджуро свой вопрос. Фурихата, чтобы удобнее было говорить, попытался привстать, но больше, чем на локти, он не осилил и только сваливался на бок. Как же тяжело он восстанавливается после пробежки, это просто позор для баскетболиста. Хотя он никогда не мог похвастаться хорошей физической подготовкой — просто пытался доказать, что способен хоть на что-то.       — Не знаю, — выдохнул он. — Испугался. Я его помню. Ещё со старшей школы. Мы играли один раз. Теппей-сан тогда пострадал. Они жестокие, — на смену частым вдохам и выдохам пришёл кашель — пересохло горло, и теперь организм хотел так избавиться от сухости.       На такую реплику Сейджуро покачал головой. Неудивительно, что он убежал, но удивительно другое: при их первой встрече он от страха замер и не мог сдвинуться с места. Наверное, у него внутри есть какой-то измеритель, который подсказывает, когда можно сбежать, а когда всё бесполезно.       Ноги затекли, из-за чего Акаши сел на траву рядом с парнем и вытянул ноги. Они немного гудели, но терпимо — глядишь, скоро совсем восстановится и будет физически соответствовать самому себе перед взрывом. Это ещё можно было списать на травмы, что залечили те роботы: по сравнению с Коки, в нём особо никаких изменений не внесли, а того полностью перекраивали. Такие технологии не были доступны в их время — интересно, откуда такое развитие?       И снова о роботах. Было очень много вопросов, требующих ответа, но пока что их не было. Сейчас в их арсенале было всего ничего: немного лапши для перекуса, обустроенное место для ночлега в одном из многочисленных почти развалившихся домов и два андроида, что сейчас переговаривались друг с другом перед ними. М-да, если бы они были в игре — вряд ли бы всё было так гладко. Хорошо, что никаких монстров и боссов с уровнями в реальной жизни нет.       Немного придя в себя и откашлявшись, Фурихата наконец-то смог сесть нормально. В его глазах читались вопросы, которые он тут же озвучил:       — А это кто? И что они здесь делают... такие?       Акаши на это только пожал плечами, прикрыв глаза. Те двое увлечены разговором — теперь они что-то яростно обсуждали, иногда резко жестикулируя, — поэтому он решил дождаться, когда на них обратят внимание. Они не торопятся, никуда не денутся: день в самом разгаре, людской суматохи и спешки не было. Сейчас им никуда не нужно было.       — Кстати, — Коки неловко повернулся, пытаясь правой рукой что-то выудить из левого кармана. Акаши на это озадаченно нахмурился. У него что-то с левой рукой или просто решил размяться? — Я зашёл в какой-то храм по пути. Там практически ничего не уцелело, но я нашёл это.       На свет были вытащены два оберега на достаточно длинной нити. Красная окантовка вокруг жестяной монеты с иероглифами, складывающимися в слово «удача», до сих пор была яркой, что добавляло красок в выцветший мир вокруг, а на одном шнурок потемнел от гнили из-за долгого лежания во влаге.       — Они сохранились? Поразительно.       — Я сам удивился, но они были в куче бумаг — наверное, поэтому, — Фурихата улыбнулся, подбрасывая их на ладони, а потом протянул наиболее целый талисман Акаши. Тот решил не акцентировать внимание на том, что парень заикался или испуганно шарахался от него — возможно, его пугливые инстинкты ещё не пришли в норму, — и просто принял своеобразный подарок. Длина шнурка позволяла два раза обмотать его вокруг запястья, что он и сделал. Второй амулет шатен убрал обратно в карман:       — Шнурок порвётся, его надо потом перевязать.       — Почему не сейчас? — верёвки удобно держались на руке, не натирая и не мешая движению кисти. Что ж, неплохо.       — Я... — Фурихата покосился в сторону, внезапно заливаясь краской и чувствуя себя неуверенно. Неслышно Акаши вздохнул — опять, пробудилась его натура. Ну, по крайней мере, они неплохо немного пообщались. Просто нужно закрепить результат и двигаться дальше. — Я поцарапал руку, и... сейчас не могу это сделать.       — Покажи, — Сейджуро протянул руку в его сторону, показывая, что отвертеться от осмотра не получится. Он старался говорить спокойно, без требовательных интонаций, чтобы не спугнуть его.       Коки с сомнением покосился на него, словно анализируя, что с ним теперь будет. В его голове вспыхивали и угасали самые разные теории, от отрывания руки до мучительной смерти. Но в последний момент он отбросил эти мысли: за эти пару дней Акаши никак не показывал свою недоброжелательность и опасность — так с чего вдруг он представляет самое ужасное и невероятное? И почему он даже не предположил, что руку просто осмотрят, без всяческих издевательств? Боги, как же стыдно.       Вздохнув, парень вытянул вперёд кулак и аккуратно разогнул его. Ноготь на повреждённом мизинце уже полностью потемнел, а подушечка пальца опухла и при лёгком надавливании тупо саднила. Кажется, заноза попала гораздо глубже, чем он думал, и теперь перспектива остаться без пальца казалась не такой уж и нереальной.       Акаши, осторожно осмотрев палец, лишь нахмурился. Всё выглядело ужасно, а если он занёс инфекцию в рану или, что ещё хуже, бактерии — самое время готовить ему могилу. Та единственная аптека, что попалась ему по пути пару дней назад, была разгромлена, и теперь они даже чистые бинты могут не найти.       — Как себя чувствуешь?       Фурихата неловко поёрзал на месте.       — Ну, сейчас нормально.       — Температура? Одышка без причины? Судороги?       — Нет, ничего такого нет! — парень внезапно дёрнул руками, начиная ими махать. Он чувствовал себя прекрасно, не считая усталости. Но всё это он сваливал на внезапную пробежку, после которой почти пришёл в себя.       Акаши покачал головой, убирая руки:       — Почувствуешь себя плохо — сразу говори. Не хватало нам тебя со столбняком или гангреной.       Шатен стушевался и понурился, опустив голову. Сейчас он был похож на собачку, которую отругали за мелкий проступок — разве что виляющего хвоста и прижатых ушей не хватало.       — Прости, я случайно...       — Ничего страшного, — кивнул ему Сейджуро, после чего переключился на шедших к ним андроидов. — Со всеми бывает. Попросим богов, чтобы ты не заразился.       Ханамия и Ниджимура закончили свой разговор и теперь подошли к ним. Парни ждали, когда им наконец расскажут, для чего с ними пытались связаться и ради чего они прошли, по ощущениям, полгорода.       — Итак, — начал с места в карьер Ханамия, — у нас для вас двоих есть важная информация.