Не с тобой

Они словно поменялись местами. Теперь уже Алиса всеми силами старалась развеять вялую апатию подруги, в которую та погрузилась. Она следила за тем, чтобы Александра не забывала поесть, таскала ее на длительные прогулки дышать морским воздухом, подсовывала исключительно позитивные брошюрки из серии «Как развивается ваш малыш неделя за неделей» и даже записала ее на йогу для беременных. Было заикнулась про психолога, но Александра так на нее посмотрела, что Алиса предпочла больше этот вопрос не поднимать. — Перестань носиться со мной, как с пасхальным яйцом! — сердилась Сашка. — Все со мной в порядке. У меня просто токсикоз. Она хорохорилась, но Алиса видела, что даже обычные повседневные дела даются ей с трудом. И единственное, что она проделала бы с энтузиазмом, это легла на диван, закрыла глаза и лежала, не шевелясь. Как-то в одном из разговоров всплыло имя Шеннона. Алиса, поколебавшись, предположила, что, может быть, ему стоит знать о Сашином положении. Александра долго молчала. — Не думаю, что ему так уж нужен ребенок. Наши отношения никогда не предполагали ничего серьезнее, чем просто секс, и вряд ли его обрадуют такие неожиданные последствия. К тому же я не желаю оказаться одной из его бывших подружек, которая — какая досада! — неожиданно залетела, — несколько высокомерно заявила она. — Но если отец он… — начала было Алиса. — Не он, — оборвала ее Алекс. — Да и вообще, какое это имеет значение сейчас? Алиса не нашлась, что ответить. Теперь с работы она уходила вовремя, за ночные дежурства не хваталась и коллег подменять не спешила. — В тебе одни крайности! — сокрушался Марк. — То тебя из госпиталя не выгнать, то назад не заманить. — Мне остаться? — с готовностью спрашивала Алиса. — Свят-свят! — крестился тот. — Ступай себе с Богом! В тот день, сменившись после ночного дежурства, Алиса заехала на продовольственный рынок на Миттинг-хаус-сквер. Собственно, ехала она целенаправленно за картошкой, потому что ирландские картофельные блины боксти были единственным блюдом, которое охотно и без последствий ела Александра. Картошкой, разумеется, дело не ограничилось. «Голодный человек за продуктами ходить не должен!» В истинности высказывания Алиса убедилась, с натугой волоча из машины два огромных пакета со всякой снедью. Звонить в дверь не стала, боясь потревожить и без того беспокойный Сашкин сон. Кое-как изловчившись, открыла дверь, с облегчением сгрузила покупки на банкетку и, сняв пальто, потянулась к вешалке. И попятилась, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног. На вешалке висела мужская куртка. Во рту пересохло. Алиса беспомощно заозиралась, словно неведомый гость прятался где-то здесь, в стенном шкафу или кладовке под лестницей. И только теперь услышала негромкие голоса, доносившиеся из гостиной. Обмирая, она на носочках направилась туда. — Алька вернулась! Сашка выскочила из комнаты и повисла на шее у совершенно обалдевшей Алисы. — Саш, ты чего? — испуганно спросила она, отцепляя от себя подругу. Та ничего не успела ответить. — Здравствуй, Эли! — произнес появившийся в дверях гостиной мужчина. Алиса выдохнула, почувствовав, как отливной волной уходит ее невозможная и постыдная надежда. — Привет, Вентворт! Вентворт смущенно улыбнулся: — Прошу прощения за вторжение! — Ну что ты! Я рада тебя видеть, — Алиса покосилась на раскрасневшуюся Сашу: — Вам, наверное, нужно поговорить. Я не буду мешать. — Мы уже все выяснили, — спокойно произнес Вент. — Если вы не против, я подожду в кабинете. И он ушел, провожаемый двумя парами глаз: ничего не понимающими и совершенно, абсолютно счастливыми. — Что все это значит? — почему-то шепотом спросила Алиса. Александра схватила ее за руку и потащила в гостиную. Алиса опустилась на диван, Алекс садиться не стала, возбужденно меряя шагами комнату, трогательная и немного нелепая в шелковой бирюзовой пижаме и теплых махровых носках малинового цвета. — Он прилетел сегодня утром, — заговорила она. — Я дверь открыла и… решила, что у меня галлюцинации на фоне твоих таблеток. А он вошел и так спокойно, как только он один умеет, объявил, что у нас мало времени и через три часа самолет в Лондон, а оттуда в Чикаго. И если надо, он, разумеется, поможет мне собраться. Наверное, у Алисы было слишком красноречивое выражение лица, потому что Александра, взглянув на нее, фыркнула: — Я себя чувствовала примерно так, как ты сейчас выглядишь. Не сразу поняла, что он говорит, и что значат его слова. А когда до меня наконец-то дошло, я просто разрыдалась как истеричная идиотка. — То есть он… — пыталась подобрать слова Алиса. Александра завершила фразу: — Он сделал мне предложение! Алиса тихо ахнула, а Саша, прижав ладони к пылающим щекам, договорила: — Просто в лучших традициях дамского романа. Вент страшно старомоден и уверен, что дети должны рождаться в браке и расти в любви и согласии. — С этим трудно спорить, — пробормотала Алиса. Она вскочила, метнулась на кухню и, спустя минуту, вернулась, держа стакан с подозрительной жидкостью. — Выпей! — Это что? — Успокоительное. Стрессы противопоказаны тебе, даже такие позитивные. — А я хочу подольше быть в этом стрессе! — Саша взяла стакан, понюхала, скривилась. — Я ведь думала, что больше никогда его не увижу. Он ведь тогда ничего не ответил, вообще ничего… Я решила, что он презирает меня и навсегда вычеркнул из своей жизни. А он… И она расплакалась. Потом они долго сидели на диване, прижавшись друг к другу. Алиса гладила всхлипывающую Сашу по плечу, а та, прыгая с пятого на десятое, пыталась пересказать их с Вентвортом разговор. Получалось эмоционально и бессвязно. Почти каждая фраза заканчивалась очередным потоком слез, и Алиса, машинально подавая очередную салфетку, с беспокойством думала, не ошиблась ли она с дозой. — …Я сказала ему, что боюсь, что произошедшее всегда будет стоять между нами. — А он? — А он ответил, что не будет, если мы оба приложим усилия, чтобы оставить это в прошлом. Что ошибки совершают все, но важно извлекать из них уроки, чтобы не повторять впредь. Я… я недостойна его, да? — упавшим голосом завершила Александра. — О-о, Саш! — закатила глаза Алиса. — Только не тащи в вашу совместную жизнь этот свой комплекс вины! Вряд ли Вент ждет от тебя бесконечного покаяния. Просто прими, наконец, тот факт, что он любит тебя и готов заботиться о тебе и вашем ребенке. — Он именно так и сказал. Что все остальное не имеет ровным счетом никакого значения. Алька, я так его люблю-у-у! — заголосила Александра. — Что ж ты ревешь, дурочка? — ласково спросила Алиса. — Не знаю! — Сашка икнула и одновременно шмыгнула носом. — Я просто до смерти боялась его потерять! Через полчаса Алиса провела наспех собравшуюся Сашу и бережно поддерживающего ее Вентворта до такси. — Только не пропадай, — напутствовала она наконец-то перешедшую в расслабленно-опустошенное состояние Александру. — Сообщай о любых изменениях в самочувствии. И не тяни с визитом к врачу. Александра мелко закивала и жалобно проговорила: — Я подвела тебя, да? — Не говори глупостей, Шурик! В чем ты могла меня подвести? — покачала Алиса головой. — Я очень за тебя рада! Береги себя… Берегите друг друга. Сашка шмыгнула покрасневшим от бесконечных слез носом. — Вот только попробуй! — возмутилась Алиса. — Вент, да забери ты ее уже! Это же просто невозможно! Александра махнула рукой и неловко полезла в машину. Вентворт коснулся губами щеки Алисы, прощаясь. — Просто… держи меня в курсе, — попросила она. — На Сашу я не особо надеюсь. Он серьезно кивнул. Хлопнула дверца. Алиса провела глазами скрывшуюся за поворотом машину. — Ну вот, — потрепала она по голове Ориона, — снова мы с тобой остались одни. Пес блаженно зажмурился от ласки, всем своим довольным видом демонстрируя, что совсем не против такого рода одиночества. Алиса вздохнула. И дни помчались за днями, похожие друг на друга, как однояйцевые близнецы. Работа, дом, дорога туда и обратно, прогулки с Орионом, вечер под пледом с книгой. Раз в неделю вынужденный шопинг. Некоторое оживление в ее монотонную жизнь вносила лишь легкая, ни к чему не обязывающая переписка с Джаредом. Джей мог просто пожелать ей доброго утра, и это пожелание становилось залогом ее удачного дня, а мог настрочить в чате настоящее письмо, полное смешных описаний нелепых казусов на съемочной площадке и метких характеристик товарищей по ремеслу. А чего стоили его забавные двустишия, которые он генерировал легко и как бы мимоходом, и которые она с удовольствием собирала и перечитывала. Джаред ни единым словом не напоминал ей о произошедшем в последний вечер на Родосе, и за это она была ему благодарна. Порой ей самой начинало казаться, что тот поцелуй был всего лишь плодом ее пострадавшего от продуктов греческого виноделия воображения. Иногда ее навещала Рита. Они пили кофе с яблочным пирогом, который та неизменно привозила с собой, и болтали почти как в прежние времена. Почти, потому что былая легкая непринужденность из их общения ушла безвозвратно. И потому что каждый разговор рано или поздно сворачивал на одну тему. — …Я не оправдываю его, — печально покачала головой Рита. — Тому, как он себя вел, нет оправдания. Алиса напряглась. Обычно за подобным вступлением следовало — «но»… — Если ты чувствуешь, что способна двигаться дальше, иди и не оглядывайся. Переворачивай страницу, выстраивай свою жизнь заново. Но, дорогая, — она ладонью накрыла руку Алисы, — я же вижу, что ты не в силах это сделать. Ты зависла в безвременье: и простить не можешь, и жить полноценно дальше тоже не можешь. Эли, люди должны разговаривать друг с другом. Ваши отношения просто оборвались. И теперь своим молчанием ты разрушаешь себя. Попытайся найти в себе силы для простого разговора. Алиса подняла на нее глаза. — Разговора о чем? — Я думаю, ты знаешь, о чем. Вы оба знаете, о чем. Алиса отрицательно покачала головой. — Нет. Нам нечего обсуждать, — ответила она и добавила чуть тише. — Простите. Рита тяжело вздохнула. — Что ж, я надеюсь, ты все же изменишь свое мнение, — сказала она. — И, пожалуйста, дорогая, не отдаляйся от нас. Мы столько лет были родными людьми, давай не будем ставить на этом крест. Это ты можешь мне обещать? — Вы знаете, как я к вам отношусь, — ответила Алиса. Рита внимательно посмотрела на несостоявшуюся невестку, легонько сжала ее пальцы и встала из-за стола.