Не с тобой

Наверное, где-то в глубине души у него все же жила совсем крохотная надежда, что все это не самый умный розыгрыш. Просто микроскопическая надежда. Но она была окончательно и бесповоротно погребена под грузом неопровержимого в своей очевидности аргумента. — Как ты себя чувствуешь? — выдавил, наконец, Колин, с трудом заставляя себя поднять глаза. Глядя в раскрытое меню, Ким зябко куталась в кашемировый кардиган. Выглядела она откровенно плохо: отечное, одутловатое лицо какого-то нездорового желтоватого цвета, темные пятна пигментации вокруг губ, худое, словно изнуренное неведомой хворью, тело с острыми выступающими ключицами и тонкими руками-веточками. И этот круглый, вызывающе торчащий живот, на который Колин просто не мог смотреть. — Ну, не так плохо, как выгляжу! — усмехнулась Ким. — Ты вовсе… — запротестовал было он. — Брось, Колин, — она взмахнула прозрачной кистью, — я регулярно гляжусь в зеркало. Тезис о том, что беременность красит женщину — явно не про меня. Она смотрела на него устало и немного иронично. Колин видел, что она прекрасно поняла причину, по которой он приволок ее в этот ресторан, расположенный за тридевять земель от центра Лос-Анджелеса на севере долины Сан-Фернандо. Когда-то ресторан ему показал Джей, позиционируя его, как укромное местечко с отличной кухней. Впрочем, отличная кухня сейчас меньше всего волновала Колина. Ким сама пришла ему на помощь. — О чем ты хотел поговорить, Колин? — спокойно спросила она, откладывая меню. — О твоем ребенке, — ответил он. Если ее и задело это «о твоем» — виду она не подала. Разве что выпрямилась несколько напряженно. — Что именно тебя интересует? Колин откинулся на стуле. Ходить вокруг да около смысла не было. — Пойми меня правильно, Ким, — он побарабанил пальцами по столу, —, но я должен спросить. Ты абсолютно уверена, что я имею отношение к этому ребенку? Ким кивнула: — Абсолютно. Если это для тебя важно, мы можем сделать тест после того, как он родится. Сейчас это опасно для ребенка. Прости, рисковать я не готова. — Еще бы это не было для меня важно, — пробормотал Колин. — Послушай, — серезно сказала Ким, — мне кажется, ты не совсем верно оцениваешь ситуацию. Я совершенно ничего не требую от тебя. Ты свободен от любых обязательств. Считай, что я просто воспользовалась твоим э-э-э… биологическим материалом. Ну, как в банке спермы. Он смотрел на нее во все глаза. — Биологическим материалом, значит, — пробормотал ошарашенно и, помедлив, спроил: — Почему я?  Мы не так долго были знакомы и уж тем более не были парой. Почему именно меня ты выбрала для столь м-м-м… ответственного шага? — Если я скажу, что ты мне нравишься, это тебя устроит? Пожалуй, впервые такое признание не польстило ему, а откровенно напугало. Ким явно забавлялась его растерянностью. — Ладно, расслабься, — улыбнулась она. — У меня не было особого выбора. — Как это? — подозрительно спросил Колин. Она отпила кофе из крошечной чашечки, водрузила ее на середину блюдца. Заправила темную прядь за ухо. Словно эти простые жесты помогали ей собраться с мыслями. — У меня преждевременное угасание функции яичников, — сказала она, глядя в сторону. — Не самый приятный диагноз в тридцать три года. — Что это значит? — Это значит, что забеременеть для меня не просто проблематично, а скорее невозможно. — Не понимаю, — Колин чувствовал себя дураком. — До нашей с тобой встречи я полгода сидела на сильнейших гормонах. Шансы все равно были невелики, но попробовать стоило. Пойми, у меня не было времени искать кого-то, чтобы выстраивать серьезные отношения. Да, и не так это просто, — очень по-женски вздохнула она. — Поэтому я и попросила тебя об услуге. Впрочем, тебе и стараться-то долго не пришлось. — Ким, я совершенно не был готов оказать тебе эту услугу, ты понимаешь? — произнес он, сдерживаясь изо всех сил. — Я до сих пор не понимаю, как это произошло. Я выпил… достаточно много… Он в замешательстве потер затылок, взъерошив волосы. — Черт возьми, я не просто выпил, я вообще в ноль был! Я и процесс-то сам не помню! Тебе не кажется, что такое состояние не совсем подходящее для зачатия? Ким грустно смотрела на него. — У меня не было выбора, Колин, — повторила она. — То, что это вдруг случилось — настоящее чудо. Другого шанса у меня просто не могло быть. Я понимаю, о чем ты думаешь. Я прошла все необходимые обследования, сделала узи — с ребенком все в порядке, он развивается нормально. Колин нерешительно взглянул на нее. — И… ты уже знаешь, кто там? Она улыбнулась, нежно погладила живот. — Там мальчик. Некоторое время они молчали. Колин пытался как-то принять сказанное — получалось плохо. Его сознание, бунтуя, отказывалось признавать собственное родство с существом, которое скрывалось сейчас внутри сидящей напротив женщины. Недоверие, нежелание, отторжение и почти брезгливость одолевали его, ужасая, вызывая стыд и желание побыстрее покончить со всем этим. — Хорошо, — возможно, несколько резко произнес он. — Я все понял. Я открою счет в банке на твое имя. Ни ты, ни ребенок ни в чем не будете нуждаться. Ким возмущенно вздернула подбородок. — Я достаточно хорошо зарабатывала, чтобы обеспечить собственного ребенка. Я уже несколько раз повторила, что мне от тебя ничего не нужно. — Может, я и произвожу впечатление полного придурка, но я не подлец, — Колин сморщился, отчего брови совершенно сошлись на переносице. — И если уж так случилось, у меня тоже есть определенные обязательства перед ним. Буду откровенен. Мое будущее так называемое отцовство не радует меня. Более того, подобная перспектива ставит под удар мои отношения с очень дорогим для меня человеком. Я не могу ее потерять. Поэтому я вынужден просить тебя об одной вещи. Колин взглянул на Ким. Та спокойно ждала продолжения. — Я буду благодарен, если ты сохранишь в тайне имя отца ребенка, — завершил он. Ким смотрела на него, слегка прищурив глаза. — Хорошо, — просто сказала она. Колин сглотнул и выдохнул. Сам не зная почему, он поверил ей. Видение газетной полосы с вопящим заголовком «Я беременна от Колина Фаррелла!» наконец-то отпустило его. Ким совсем не производила впечатления человека, который станет кочевать по ток-шоу с сенсационными заявлениями. — Спасибо, — пробормотал он. Взяв салфетку, он быстро записал длинный ряд цифр. — Это номер телефона моей сестры Клодин, — сказал он, протягивая салфетку Ким. — Если тебе вдруг что-то понадобится, можешь связываться с ней. Она в курсе. Ким кивнула, спрятала салфетку в сумочку. Придерживая рукой живот, неловко поднялась. Колин встал вслед за ней. — Не провожай меня, — повела она плечом. — Я доберусь на такси. Она сделал несколько шагов в направление выхода, потом остановилась и, не оглядываясь, произнесла: — Если тебе интересно — он родится в начале марта.

***

Определенно чувствуя себя человеком-невидимкой в своем углу, Джаред наблюдал за Колином и его спутницей. Их общение совсем не походило на свидание, да и на деловую встречу тоже. Колин явно нервничал. Он потирал переносицу, морщился, хмурил брови, ерошил волосы, откидывался на стуле и вновь наклонялся к своей спутнице. Женщина держалась спокойнее. Она сидела почти неподвижно, лишь время от времени каким-то трогательно-оберегающим жестом кладя руку на свой выступающий живот. Джаред не слышал, о чем они разговаривали, но судя по красноречивому выражению лица Колина, речь шла не о самых приятных для того вещах. Впрочем, не нужен был ни тонкий слух, ни телепатические способности, чтобы понять суть проблемы. Все поведение приятеля лишь подтверждало догадку. «Режьте меня, — залпом допивая воду из высокого стакана, подумал Джей, — но ирландец явно собирается примерить на себя роль папаши. И что-то не заметно, чтобы он этому сильно радовался». Открытие было, мягко говоря, ошеломляющим. Настоящая буря бушевала сейчас в душе Джареда. Затейливым клубком переплетались в нем нити самых разнообразных чувств: и сочувствие другу, который сейчас безуспешно пытался найти выход из такой нежеланной ситуации, и недоумение, как подобная ситуация вообще могла сложиться, и колкое, как озноб, предчувствие надвигающейся беды, пускай чужой, но все же… И самая настоящая боль от ожидания той боли, которую предстоит пережить ей… С внезапно охватившей его яростью, Джаред сжал кулаки, чувствуя, как огнем обжигает травмированные пальцы. На белом пластыре тут же проступили кровавые пятна. «Сукин сын! — в бессилии подумал он. — Какой же ты сукин сын, Колин!» Увидев, что женщина встает, Джей отпрянул, откидываясь на стуле и прячась в тени колонны. У него не было никакого желания попадаться Колину на глаза. Он подозревал, что того вряд ли обрадует их встреча, и совсем не желал провоцировать его на какие-либо объяснения, одинаково неприятные для них обоих. Краем глаза Джаред следил за тем, как спутница Колина покидает ресторан. Сам Колин в глубокой задумчивости вновь уселся за столик. Некоторое время он смотрел на стоявшую перед ним тарелку, к содержимому которой так и не притронулся за все время встречи. Затем, словно вспомнив что-то, достал из кармана телефон. Коротко переговорив с кем-то, он кивком подозвал официанта и, расплатившись, вышел из ресторана. Джаред расслабленно съехал по спинке стула. Тупо ныли ободранные пальцы. «Шеннон будет орать!» — отрешенно подумал он. Шенн терпеть не мог, когда он отправлялся в горы без него. Обычно они или поднимались в связке, или Шеннон страховал его внизу. Если же брату станут известны подробности его сегодняшнего восхождения, грандиозного скандала не миновать. Джей заставил себя переключиться на насущные проблемы. Но это оказалось не так просто. Одна мысль настойчиво и неодолимо вгрызалась в сознание, и он был бессилен избавиться от нее. Мысль, омерзительно-низкая и такая ужасающе-простая в своем воплощении. Эли… Если она узнает… Он закусил губу. Похороненная давно и, казалось, навеки в самой глубине его существа робким огоньком вспыхнула надежда.