Не с тобой

Скосив глаза, Александра наблюдала, как датчик узи елозит по  ее  блестящему от геля животу. Живот был как живот: смуглый, плоский, и трудно было поверить, что там внутри кто-то есть. Просто невозможно в это поверить. До последнего она надеялась, что это ошибка, но полчаса назад Алиска, осмотрев ее, ошибку исключила полностью. Лицо ее при этом стало каким-то сосредоточенно-озабоченным, и она быстро поволокла Александру на узи, беззастенчиво пользуясь своим служебным положением. Да, Алиска здесь была в своей стихии и просто ожила, вновь оказавшись в клинике. Теперь она нависала над плечом коллеги и о чем-то негромко переговаривалась с ним, используя исключительно узкоспециализированную терминологию, из которой Алекс не понимала ни слова. Это напрягало чрезвычайно. — Ну, что там? — не выдержала, наконец, она. — Скажите мне уже хоть что-нибудь! Оба уставились на нее так, словно только что заметили. — Какой у меня срок? — процедила Алекс. — Срок? — как о чем-то незначительном переспросил хозяин кабинета, молодой румяный мужик с ранними залысинами над высоким лбом. — А срок у нас 11-12 недель. — Блеск! — медленно сказала Александра, глядя в потолок и не зная, то ли ей плакать, то ли смеяться. — А поточнее нельзя? — Нельзя, — развел он руками. — На таком сроке допустимая погрешность — одна неделя. Приди вы ко мне неделе на пятой, я б вам и день зачатия сказал, а сейчас… Да разве это так уж принципиально — неделя? Беременность развивается, никаких отклонений не наблюдается — вот что самое главное. Александра молчала. И в самом деле, причем тут эта злосчастная неделя? Она ровным счетом ничего не меняет, потому что по всему выходило, что с равной долей вероятности отношение к ее будущему ребенку мог иметь как один, так и второй из предполагаемых отцов. — А хотите на него посмотреть? — оживленно предложил врач, поворачивая монитор так, чтобы ей было видно. — Куда смотреть? — мрачно спросила Алекс, решительно ничего не видя среди этой черно-белой ряби. — Как куда? Вот же он! — удивился доктор и ткнул пальцем в светлое пятно на экране. И Алекс внезапно увидела. Увидела необыкновенно четко. Белые и черные пятна вдруг сложились в головастое и пузатое существо с коротенькими тонкими ручками и ножками. — Головастик! — прошептала она, не в силах отвести взгляд от изображения. — Нет, ну что вы! — почему-то обиделся доктор. — Какой же это головастик? Это уже самый настоящий человек трех с половиной дюймов ростом*. У него даже ногти на пальцах есть. — И это во мне? — все еще не могла прийти в себя Алекс. — В тебе, в тебе, — вмешалась Алиса. — Ты теперь, Сашка, два в одном. — Вот приходите к нам недельке на тридцатой, мы вам трехмерное сделаем. Сможете рассмотреть, на кого похож ваш малыш, на маму или папу. Алекс сглотнула. — Вставай уже, — улыбнулась Алиса. — Все, что нужно, мы увидели. Впечатленная увиденным и услышанным, Александра неловко, боком сползла с кушетки. В машине она долго рассматривала распечатку с узи — первый портрет своего ребенка. Она все еще пыталась осознать ошеломляющие перемены в своей жизни. — Да, — протянула она. — По этому фото определить, на кого из них он похож, затруднительно. — Я так понимаю, — осторожно сказала Алиса, — что названный срок особой ясности не внес? Алекс только тяжело вздохнула. — Саш, я тебе хорошие ОК подобрала, последнего поколения. надежнее их ничего нет. Ты принимала? — Конечно. Только их же в одно и то же время надо принимать… — И?.. — А я в августе без конца моталась туда-сюда: из Дамаска в Нью-Йорк, из Нью-Йорка в Дублин, из Дублина в Марракеш. Эта постоянная смена часовых поясов. Ну и пару раз пропустила время приема. Потом, конечно, спохватывалась, но, наверное, поздно… — уныло закончила Сашка. — Ты же знала, что надо делать в таких случаях, — произнесла Алиса, и в ее голосе послышалась укоризна. — Нельзя же быть такой безответственной. Александра снова вздохнула и отвернулась к окну. Некоторое время они ехали молча. — Мне надо подумать, — пробормотала Алекс, сворачивая распечатку в трубочку. — Я знаю, что выход есть, и я его найду. — Какой выход, Саш? Ты о чем? — подозрительно спросила Алиса. — Во-первых, в любом случае уже поздно, во-вторых, в Ирландии аборты запрещены законодательно. Алекс недоуменно посмотрела на нее. — Да нет, я не об этом! Ты что, с ума сошла? — досадливо махнула она рукой и снова надолго задумалась. Мысли роились, как полосатые пчелы, и ей даже казалось, что она слышит их мерное жужжание. Ничего путного в голову не приходило, кроме осознания, что несколько часов назад жизнь ее навсегда изменилась. И не только ее. Она попыталась представить себе обоих своих мужчин с младенцем на руках и фыркнула. — Ну, какой из него отец! Это же смешно! — озвучила она свою мысль, не вдаваясь в подробности. — Впрочем, и мать из меня… — Все, хватит, — оборвала ее Алиса. — Ты сейчас думаешь совершенно не о том, о чем следует. — А о чем следует? — заинтересовалась Александра. — О ком, — поправила ее Алиса. — Поверь, с отцами ты сможешь разобраться и позже, а теперь для тебя главное — твой ребенок. — Хорошо тебе рассуждать! — запальчиво воскликнула Александра и осеклась, испуганно глядя на Алису. — Да, мне хорошо, — совершенно безэмоционально сказала та, не отрывая взгляда от дороги. «Дура!» — обругала себя мысленно Алекс. — Прости! — пробормотала она. — Алька, правда, я не подумала… — Уймись, все нормально, — оборвала ее Алиса. — Ладно, я буду послушной, — покладисто сказала Алекс, когда они вошли в дом. — Готова выполнять все ваши рекомендации, доктор. — А рекомендации просты, — сказала Алиса. — Правильное питание, свежий воздух, витамины и, на данном этапе, минимальные физические нагрузки. — Отлично, пошли собирать вещи, — к Александре вернулась ее обычная энергичность. — Как раз витамина D мне очень не хватает! — Саша, мы никуда не летим, — твердо сказала Алиса. — То есть, как не летим? — опешила Алекс. — Ты же сама несколько часов назад согласилась! Ты что, передумала? Это не я передумала, — объяснила Алиса, — Просто тебе сейчас рискованно менять климатическую зону. Да и длительный перелет совсем нежелателен. У Алекс был вид обманутого ребенка, который в подарок вместо вожделенной игрушки получил пару носков. — Нет, мы так не договаривались, — протянула она. — Я себя нормально чувствую. Подумаешь, тошнит немного, ерунда какая! — Саша, хоть раз в жизни будь благоразумной! — повысила голос Алиса. — Привыкай думать не только о себе. Твоя беременность протекает не совсем обычно. Ты хочешь сохранить ребенка? Если нет, поступай, как знаешь. Но без моей помощи. — Ты же сказала, что со мной и с ним все в порядке! — возмутилась Александра. — Все будет в порядке, если ты станешь беречься, а не вести себя, как легкомысленная школьница. Вот, — Алиса потрясла распечаткой Сашкиных анализов, — у тебя недостаток прогестерона, а это потенциальный риск прерывания беременности. Поэтому сиди дома, пей гормоны. — Но… — попыталась возразить Алекс. — Я все сказала, — отрезала Алиса. — Как наблюдающий тебя врач, я предупреждаю: ни о какой поездке в твоем состоянии и речи быть не может. То же самое могу сказать и по поводу твоей работы. Забудь про свои горячие точки. Если сильно зудит, природу снимай. И, давая понять, что разговор окончен, Алиса развернулась и пошла наверх. Алекс едва не плакала от огорчения. Такой чудесный продуманный план летел в тартарары. Теперь они с Алисой будут вместе киснуть в осеннем Дублине вместо того, чтобы наслаждаться бархатным сезоном на Средиземноморье. Алиска вновь погрузится в оцепенение, в свой бесконечный день сурка, а она, Александра, будет лишь беспомощно наблюдать, как подруга тает, все прочнее увязая в депрессии. Ну, уж нет! И Алекс решительно заспешила наверх. — Хорошо, — заявила она, распахивая дверь Алисиной спальни, — у меня токсикоз и прочие неведомые мне неприятности. Но у тебя-то нет причин здесь торчать! — Я так и знала, что рано или поздно это придет тебе в голову, — сокрушенно пробормотала Алиса. — Слушай, забудь, а? Александра окучивал Алису до самого вечера. Ходила за ней по пятам и зудела, как надоедливая муха, приводя аргумент за аргументом, начиная от провокационного «такой маленький уединенный семейный отельчик, там тебя никто не побеспокоит» и заканчивая откровенной угрозой «я вот сейчас переволнуюсь, и неизвестно, во что это для меня выльется!» И Алиса сдалась. — Черт с тобой! — устало сказала она. — Я полечу. От тебя же не отвяжешься. Александра торжествующе улыбнулась. Весь вечер она не отходила от подруги ни на шаг, словно боялась, что та передумает в последний момент, напихала в чемодан кучу бесполезных, с точки зрения Алисы, вещей, а утром увязалась провожать ее в аэропорт. — При любых малейших признаках недомогания сразу же звони Марку, — инструктировала Александру Алиса, — в любое время суток. Тем более что вы с ним, я смотрю, неплохо ладите. Сашка совершенно невинно хлопнула ресницами и скромно проговорила: — Ты преувеличиваешь, мы с ним не так близко знакомы. — Интриганка! — Алиса слабо улыбнулась. — Смотри, не забывай принимать таблетки. Пожалуйста, Шурик, хоть в этот раз отнесись ко всему серьезно. Они обнялись, и Алиса направилась к стойкам регистрации. Вернувшись из аэропорта, Александра долго задумчиво бродила по дому, совершенно не представляя, что же ей делать ближайшие десять дней, пока Алисы не будет. Временно вывалившись из обоймы, она, конечно, могла продолжать заниматься репортажной фотографией здесь в Ирландии в качестве фрилансера, как и предлагал Саул Файгенберг, шеф-фотограф нью-йоркского бюро АР. Однако для такой работы нужна была хотя бы капля вдохновения. Вдохновения не было. Нерешенной оставалась одна поистине глобальная проблема, о существовании которой Александра еще вчера не подозревала. Покружив еще немного по дому, Александра взялась за телефон. И в тот самый момент, когда она уже была готова набрать знакомый номер, экран засветился, указывая на входящий вызов. — Однако… — удивленно подняла брови она и коснулась пальцем зеленой трубки на экране. _____________________ * около 9 см