Не просто печально

- Их слишком много! – прямо как в каком-то старом классическом голливудском боевике кричит Мэйв. - Ну вот и все, Мэйв, - Гектор смотрит прямо на нее с совершенно человеческой решимостью и неподражаемой нежностью, и опять-таки классически добавляет: - Я их задержу, но ты должна идти. Ли смотрит на этих двоих, и ему становится тошно. Накатывает какое-то разочарование – в себе, в мире, в людях. На его глазах разыгрывалась сцена, которую и он лучше не смог бы прописать, а ему было до боли тошно. Гектор поднимается, заряжает оружие и выступает вперед – в его глазах проступает воодушевление и ирония – о, Ли прекрасно знал этот момент! - Вы хотели меня? – начинает Гектор, и Ли понимает, что не ошибся. – Так пусть это будет уроком! А у… Ли неожиданно даже для себя прерывает Гектора, и чувствует, как по венам течет все та же мрачная решимость, что и у главаря банды. - Иди, иди, иди! – надо постараться, чтобы голос звучал как надо – кому хочется, чтобы важнейшую сцену всей жизни испортил надорвавшийся голос? – Уведи ее, ты нужен ей. Это действительно печально – все как сказала Мэйв. - И вообще, это моя речь, - слишком оптимистично заключает он, улыбается и берет в руки оружие. Прощальный взгляд на Мэйв – он это придумал себе в утешение или в ее глазах и вправду стоит печаль? – тяжелый вздох. - А урок таков! Если ищете расплаты, то получите расплату. Он не видит, но чувствует спиной – они все уходят. Теперь все действительно неисправимо печально. Даже он бы пустил слезу над такой концовкой, хоть она больше и подходит Гектору, нежели Ли Сайзмору. Его история кончена – осталось только как следует оторваться напоследок. Ли входит в роль – он чувствует в себе то же вдохновение, которое дернуло его в четыре утра в подпитии написать эту речь. Как иронично – он вкладывал в нее себя, свои слова и интонации. Выходит, вложил всего себя до конца. В его глазах чуть меньше задора, чем у Гектора – ну ничего, это сцену не испортит. Гектор был всегда его любимчиком – разумеется, не здесь, в одной компании с Ли и Мэйв, а там, в штабе - на экране и на страницах сценария. Ли был творцом, возможно, не Творцом с большой буквы, как Форд и Арнольд, но все же творцом. А ни один творец не может бесконечно придумывать сюжеты и персонажей на пустом месте, пришел и его черед. Да, Мэйв тогда все правильно поняла – он написал себя мужчиной, каким всегда хотел быть. Гектором. Ли вложил в главаря банды кусочек своей пропащей души, свои настоящие чувства и слова – и получился Гектор. На самом деле, он подозревал, что в основном оживают вот такие вот хосты, те, в которых чья-то любовь и душа. И, разумеется, идеал при встречи с ним лично только взбесил Ли. А еще больше бесило это подобие отношений, какие только могут быть между двумя роботами. - Если ищете злодея, - с кривой улыбкой двинулся вперед бывший глава сценарного, - то это я! Выстрел – разумеется, мимо. Он, в общем-то, и не хотел их убивать, он же не убийца, хоть и на стороне Мэйв. Но попрятаться их заставило и это. Он до конца не понимал, что чувствует к Мэйв. Сначала, конечно же, раздражение и непонимание. Хотелось убраться от нее подальше к чертям, слишком странной она была. Видеть ту самую роковую Мадам из салуна в парке рядом с собой было по меньшей мере ненормально. Кто бы как ни изменил ее – она была все той же, у нее до сих пор прорывались фразы, которые он сам и написал. Ненормально было и то, что она, вроде как, с Гектором. Его это раздражало до зубовного скрежета. Но все же Мэйв была удивительной. Когда он преодолел то самое первичное непонимание – она перестала быть роботом, следующим командам неисправного кода. Она все понимала, чувствовала, помнила – была такой человечной…Даже нет, не человечной. Мэйв была гораздо лучше большинства людей, что он знал. Он не помнил в какой момент стал смотреть на Мэйв с восхищением, в какой момент те взгляды, которые она изредка бросала на него стали такими долгожданными. Они как будто чем-то обменивались, чувствами ли, мыслями…Хотя возможно это все придумал писатель-романтик внутри него. Иногда, когда они разговаривали, он совсем забывался. Такие переливы эмоций и чувств не смог бы подделать ни один поведенческий отдел. Мэйв была такой настоящей, какой только мог быть хост, обретший самосознание. Все чаще в ее взгляде скользило любопытство – как будто она изучала Ли, он удивлял ее. То же самое чувствовал и сам Ли. Он не помнил когда это все началось, хоть прошло и всего несколько дней. - Но посмотрите на себя! Вы построили мир на одном злодействе, - все-таки, в голосе звучит грусть. – Вы спите на изломанных телах тех, кто жил здесь до вас, греетесь их пеплом. Еще пара выстрелов. Жаль, оценить некому, а ведь речь действительно получилась пробирающей до мурашек. Или это страх? Ли запутался. - На ваших полях их кости! Ли набирает побольше воздуха, предельно проникается злостью на абстрактных «них», к кому обращена речь. Он не понимает, его это чувства или нет. Ли запутался уже давно. Он не знал, где у его чувств начало, зато прекрасно знал конец. Знал он и момент, когда все стало мучительно ясно, ужасно печально и отвратительно больно. Тот момент, когда Мэйв подстрелили – и только из-за того, что он сбежал как трус, и как трус, навел на них команду зачистки. Ее подстрелили в спину – и у него как будто все внутри оборвалось. Прежде, чем он заметил, Ли рванулся вперед и встал между Мэйв и командой зачистки. «Не надо! Она не такая! Она нужна!» - и сам поднял ее. Вина и стыд не могли заглушить его чувств, когда он пытался объяснить всем сразу, что Мэйв особенная. Ли видел, как обращаются Роберт Форд и Бернард со своими любимыми хостами – так вот, ничего общего с тем, что он чувствовал к Мэйв. Никто не понимал, как важно было ее спасти, как нужно было ее спасти. Только бегали и носились со своей диспетчерской, а она умирала. Всем было плевать, как будто Мэйв была просто…куклой. Ли не хватало воздуха, чтобы дышать, не хватало времени чтобы подумать. Сердце страшно болело, и он уже автоматически отметил про себя, что неплохо бы обратиться к кардиологу. …а потом они извлекли из нее код. Она перестала иметь для них ценность, для всех, кроме Ли. Почему-то для него она все еще была дорога. Когда в глазах подозрительно защипало, он все понял – не маленький. Ли влюбился в нее, как мальчишка. Еще одна печальная страница в его и без того невеселой жизни. - Вы заплатили за эти земли свинцом! А я отплачу вам сполна! Выстрел уже в него – ребята знают свое дело, его ранили. Ли хочется плакать – но нет, это испортит всю речь. Мэйв всегла заслуживала гораздо большего. Она заслуживала иметь дом, заслуживала не работать в борделе, заслуживала не умирать каждый день. Мэйв заслуживала иметь дочь, жить счастливо. А еще она заслуживала сильного мужчину, который может ее защитить. Гектора, а не Ли. Да и – если вдуматься – какая может быть симпатия между человеком и хостом? И все же, Мэйв была реальнее всех его знакомых. Его многое греет в эти последние мгновения. Его греет мысль, что все время Мэйв шла рядом с ним, а не с Гектором. Тот одиночка, волк, ведущий вперед свою стаю, а с Ли Мэйв разговаривала, ей было интересно узнавать его. Его греет мысль, что Мэйв до самого конца не хотела уходить, не хотела бросать его здесь на смерть, и смотрела ему в спину, пока ее не увели. Его греет мысль о том, что, возможно, где-то там их всех ждет лучший мир. Что – если вдруг что – их смогут восстановить, и это будет все та же Мэйв. В последний момент его осеняет мысль, что он сделал глупость. В компании всех этих недолюдей-перероботов он перестал проводить разницу между их и его смертью, а она была. Его никогда уже не смогут восстановить. Ну и пусть! Хотя бы в эти последние мгновения он сыграет свою роль, сделает то, что всегда хотел сделать! Ли видит удаляющиеся спины – и счастливо улыбается. - Вы хотели меня? Все , что я могу сказать вам, - Ли делает глубокий вдох. Сюда бы в качестве саундтрека “Paint it, black” The Rolling Stones, под которую он, собственно и писал этот монолог, но – чего нет, того нет. Возможно, эта речь – самое значимое, что он написал за свою жизнь. Дать произнести ее Гектору было бы неправильно. - ВОТ И Я, МАТЬ ВАШУ! Ли слышит, чувствует выстрелы, и падает на землю. Прекрасная получилась сцена – лучше он написать бы не смог. --------------------------------------------------------------------------------------------------------- Где-то впереди Мэйв слышит выстрелы и оборачивается, на миг отвлекаясь от мыслей о дочери. Ей смешно и грустно одновременно. Люди такие странные – а этот конкретный человек всегда ее забавлял. С такой печальной основой и предысторией, такой печальный конец. Никогда ни во что не ставил хостов – а вот надо же, умирает за них. Пытался сдать ее при первой же возможности, но как заботился, чтобы ее несли как можно осторожнее – как настоящую. Встречный ветер мгновенно осушает неосторожные слезинки, Мэйв даже не приходится их вытирать. Что уж тут – она многое бы отдала, чтобы этот забавный человек прожил подольше.