Джинджэр. Становление Вора.

      - Джинджэр. "А раствор-то говно", потер подбородок я. "Конкретное говно...". - Джинджэр! - крикнули над ухом. Причем кричали явно мне. - Ты что уснул там? - А? - все еще частично погруженный в мысли я окинул взглядом собравшихся за столом. Прямо передо мной сидел рябой мужичок с кривыми зубами, недостаток которых сразу бросался в глаза из-за огромной дыры на месте передних резцов. Мужичка так и звали - Рябой.       По правую руку от Рябого гордо восседал здоровенный детина явно обиженный в интеллектуальном плане, ибо кроме "Ыыы" и "Ээээ" его просветленный разум ничего выдать не мог. Детину ласково величали Ыа.       Слева же от меня сидел на корточках Сыч. Дряхлый старичок, который везде и всегда сидел на корточках. Готов поспорить, что и спал он в таком же положении. - Твой ход, - Рябой подвинул ко мне грубо вырезанный деревянный стакан и кости. Вздохнув, я сгреб дайсы со стола и, закинув их в стакан, принялся трясти его над самым ухом. Многие наверняка и предположить не могут, что звук гремящих костей в стакане может многое рассказать. К примеру, какой расклад выпадет можно предугадать с вероятностью в восемьдесят процентов. Этой премудрости меня обучил Кривой Билли. Вообще он был воистину кладезем бесполезных знаний и навыков. Нужно только уловить момент... - Опа! - я грохнул стаканом о стол. Все сидевшие за столом напряглись. Даже Ыа натянул на свое не обремененное проблесками разума лицо серьезное выражение. А я медленно поднимал стакан. "Две пары по шесть и две по пять", вертелось в голове. "Я точно просчитал". Стакан медленно поднялся и под ним оказалась всего одна пара по единице, тройка и двойка. Но бывают осечки. Примерно пятьдесят на пятьдесят. Этому меня тоже научил Кривой Билли. - Ыыыы! - радостно ткнул пальцем в кости здоровяк. - Ээээ. - Да, да, -вздохнул я, стягивая ботинок, - твоя ставка победила. - Я протянул ботинок Ыа. Тот выхватил его у меня из рук и радостно завывая, принялся скакать по комнате. И на кой хрен ему мой ботинок? Все равно не налезет... Перед глазами тут же всплыл кадр из "Ну погоди". Я только хмыкнул. - Еще партеечку? - Сыч сгреб со стола кости. - Эт можно, - Рябой потянулся. Я же только неопределенно пожал плечами в ответ. Но сыграть нам была не судьба. В комнату гремя кольчугой ввалился жирный охранник. - Время, шакалье! - прогремел он на всю комнату своей беззубой пастью. Готов поставить свой последний ботинок, разило оттуда не хуже, чем из выгребной ямы. - Разошлись по камерам! - продолжая греметь кольчугой, жирдяй, раздавая пинки менее расторопным, разгонял заключенных по камерам. Не горя желанием получить кованым сапогом по заднице, я распрощался с Рябым и Сычом и поспешил в свою камеру.       А в камере меня уже поджидал Кривой Билли. - Как игра? - поспешил осведомиться он. - Неплохо, - я пошевелил пальцами босой левой ноги. - Мммм... - многозначительно протянул Кривой. - И кто счастливчик? - Ты не поверишь, - я растянулся на жесткой кушетке. - А ты удиви меня. - Ыа, - усмехнулся я. - Мммм... - еще более многозначительно протянул Билли и больше ничего не добавил. Что ж, пусть остается наедине со своими выводами.       Ночь наступила довольно быстро и принесла с собой долгожданную тьму, окутавшую все вокруг. И, сотрясающий стены, храп стражников. А значит время пришло. Встав на кушетку, я еще раз проверил кладку вокруг прутьев решетки. Все необходимые расчеты были сделаны. И, должен признать, результаты меня очень и очень порадовали. Раствор был полным говном, а камни клали криворукие обезьяны. Да простят меня приматы за подобное сравнение. К тому же сопоставив размер забранного решеткой оконца и ширину своих богатырских плеч, да простят меня богатыри за сравнение, я пришел к выводу, что легко в него пролезу. Общую картину успеха дополняло и закрепляло то, что оконце было не особо высоко, да еще и прямиком над моей кушеткой.       Закончив с очередной инспекцией раствора и кладки, я стянул с себя рубашку и, бросив ее на пол, достал свой причиндал из штанов. - Давай, родной, - напрягся я, - зря что ли воду хлебал весь день. Еще мгновение и камеру заполнил звук тихого журчания. - Ты че эт удумал? - окликнул меня Кривой Билли. - Че творишь? - Мочусь на рубашку, - пожал плечами я. - Чего? - Ссу на свою рубашку, - повторил я не прерывая процесс. - Умом тронулся? - Нет, - покачал я головой. - Просто раствор говно полное. - А? - Раствор, говорю, говно полное. - Я выдавил из себя еще несколько капель. - Не поможешь? - я глянул на Кривого. - Не, - тот брезгливо покачал головой. - Я пас. - Ну как знаешь, - я выдавил еще несколько капель, заправил штаны и подошел к кушетке. - О чем эт я... - осторожно оторвал одну из ножек у кушетки. Я не потратил в пустую эти две недели, которые просидел здесь. Я тщательным образом подготовился, изучил все нюансы... Ну и ножку у кушетки открутил... - Ах да, раствор - полное говно. Подхватив рубаху, я влез на кушетку и, свернув рубаху, обмотал ее вокруг прутьев решетки. - Да и кладка тоже такая себе, - продолжал я, скручивая рубаху и вдевая в образовавшееся кольцо деревянную ножку от кушетки. - Им бы лучше строителям платить, - я принялся крутить ножку, затягивая рубашку вокруг прутьев, - чай не сарай строят, а государственное учреждение... - прутья тихо затрещали. - Ишь ты, - заслышав этот звук, Кривой подался со своей кушетки. - Так вот... - продолжал я, - строителей нужно лучше для таких вещей подбирать. - Прутья затрещали громче. - А то понаберут за забором кого ни попадая... - еще один оборот. А руки-то уже ныть начинали. "Говорила мне мама спортом заниматься", устало подумал я, продолжая крутить ножку. - Вот и выходит... - и тут с довольно громким треском два прута вылетели из оконного проема, выворотив при этом большущий камень, который разумеется упал прямо мне на ногу. - Sakra! - выругался я и тут же зажав рот рукой прислушался. Громогласный храп стражников продолжал сотрясать стены тюрьмы. - Я ж говорю, что раствор говно, - я потер ушибленную ногу. - И стражники тоже говно. - Да хранят Боги Короля за то, что у него такие тюрьмы, - усмехнулся Кривой Билли. - Эт да, - с помощью выломанных прутов, я выкорчевал из стены два оставшихся и несколько расширил оконный проем. - Эт ты прав. Ну что? - ухватившись за край проема, я подтянулся и высунул в него голову навстречу ночной прохладе. - На свободу с чистой совестью! - крякнув, я вылез из окна и подал руку Билли. - Красиво сказал, - выбравшись на свежий ночной воздух, он хлопнул меня по плечу. - А то, - усмехнувшись я, поеживаясь от ночной прохлады, побрел в сторону города. - Джинджэр! - окликнул меня Кривой и я обернулся. - Через два дня на старом месте. Я только кивнул в ответ и поспешил к городу. К Малышке Молли и ее, хоть и поганому, но все же пиву.

*****

      Думаю, стоит прояснить один... Нет пару моментов. Джинджэр - это я. Вернее я, это Антон Павлович Пеструхин. Для друзей просто Антоха, для мамы - Антоша. А для не совсем законного, я бы даже сказал, преступного мира Краекамня - Джинджэр. Да, звучит как-то по-бабски. Да я не в восторге от своей клички. Но кто ж виноват, что я рыжим уродился? А обостренный с детства инстинкт самосохранения настойчиво подсказывал мне, что возражать по поводу данной мне погремухи было не особо разумно. Вот я и стал называться Джинджэр.       Что до Краекамня... Ну, это город такой. Большой такой город. Грязный, вонючий и полный всякого сброда портовый город.... Хотя нет, начинать надо с того, как я собственно оказался в этом месте...       Захлопнув за собой дверь и бросив ключи на холодильник, который одиноко стоял у меня в коридоре, выполняя роль тумбочки, я устало опустился на стойку для обуви и стянул ботинки. Еще один скучный и до одури выматывающий рабочий день закончился. А ведь мог бы и дальше себе в универе штаны просиживать. - Говорила мне мама, - ухнув, я встал и потащился на кухню даже не потрудившись снять плащ, - учись сынок, а то козленочком станешь. - Еще раз охнув, я подхватил чайник и сделал добрый глоток. Но сыночек универ бросил. И козленочком не стал. Хотя, многие со мной в этом не согласились бы. Работает же наш "козленочек" в налоговой и занимается весь день тем, что отвечает на тупорылые вопросы, причем как со стороны клиентов, так и стороны начальства, да бумажки из угла в угол перекладывает. Просто мечта, а не работа. - Хотя с другой стороны, - обратился я к чайнику, который держал в руках, - а кому нахрен сдались лингвисты? - чайник, разумеется, ничего не ответил. - Молчишь? - я вернул его на базу. - Вот и я не знаю. А я действительно не знал на кой хрен пошел учиться на лингвиста. Нет, зачем в универ пошел эт я прекрасно знал. Таков был мой хитрый план закосить от армии. А вот почему именно на лингвиста никак ума не приложу... - Что ж, в любом случае сейчас я счастливо трудоустроенный сотрудник налоговой службы, - я гордо стукнул себя кулаком в грудь. - Грабим бедных, чтобы накормить богатых. - Я еще раз усмехнулся и направился было в комнату, но меня остановил звонок в дверь. Странно, гостей я не ждал. Мама только вчера ушла, прочитав мне на прощание длинную лекцию о том, как я гублю свою жизнь. Я остановился и прислушался. Звонок прозвенел вновь, на этот раз даже как-то угрожающе. Шумно сглотнув, я осторожно, стараясь не издавать лишнего шума, подкрался к двери. И тут снова прозвенел звонок. Я чуть было не подпрыгнул от неожиданности, но вовремя остановившись, аккуратно заглянул в глазок. Из которого на меня, сверкая кокардой, смотрела военная фуражка. - Приплыли, - одними губами проговорил я, узнавая чуть ниже фуражки красную морду военкома. "Не ребят, с повесткой эт не ко мне", я подхватил ботинки и, стараясь не издавать лишних шумов, проследовал на кухню. "С повесткой это вы мимо", аккуратно распахнув окно, благо я жил на первом этаже, я натянул ботинки и поспешил из оного окна десантироваться. Двадцать шесть лет... Еще годик где-нибудь пересижу. Главное за хлебушком не ходить...       Полет из окна оказался несколько дольше, чем я предполагал, а удар несколько сильнее и больнее. Кряхтя, я поднялся на ноги и на автомате отряхнул джинсы. Несмотря на декабрь месяц на улице было достаточно жарко. Да и снега, который должен был смягчить удар, под ногами не оказалось. Недоумевая, я огляделся по сторонам: лес. Вокруг был густой такой лес. Да, городок у нас не большой, но все же не настолько дикий, чтобы в центре такие вот леса произрастали. - Какого хрена? - зажмурившись я что было силы ущипнул себя. Открыл глаза, и ничего вокруг не изменилось. Я все так же стоял на довольно широкой, протоптанной сотнями ног и прокатанной десятками телег, дороге. А вокруг шумел густой сосновый лес. - Итак... - я не успел закончить очередную умную мысль. Из леса вышли четверо. Причем так удачно, что двое стояли прямо передо мной, а двое прекрасно чувствовали себя у меня в тылу. Сами грязные как черти, одетые хрен пойми во что. Рожи злющие, глазки сверкают. Один из них ухмыльнулся и я тут же отметил не первой свежести зубы и почерневшие десны. В руках эти бравые аборигены держали довольно устрашающего вида ножи, которые вот никак не напоминали кухонные. - Harry, Sporjrtz! - прошамкал один из них, указывая в мою сторону ножом. - Podivejitze se na co! Тот, которого на сколько я понял звали Харри или Гарри, окинул меня оценивающим взглядом. - Odkial' ste pochosdzisz? - поинтересовался он. В ответ я только невнятно пожал плечами. Ну а что я отвечу, если нихрена не могу понять из того, что они там балаболят. - Hej, bohoc! - тот, который не Гарри сделал неприятное движение ножом в мою сторону. - Veszesheek si topanky! И вот тут в мою светлую головушку пришло осознание того, что меня будут бить. Может быть даже ногами...