Мелкие истории

— Бревно бесчувственное! Пиноккио белобрысое! Чурбан! Выкрикивая эти неприятные слова, разъяренная Энджел влетела в уютный вагончик гримеров. Скучающая в крутящемся кресле Джорджия вопросительно посмотрела на коллегу. Колби остановилась на пороге, потом маршевым шагом прошла ко второму креслу и села, выдав напоследок: — Импотент! Джорджия крутанулась в кресле и предложила: — Давай я угадаю, о ком ты. Судя по слову «белобрысое», это мой Брэдли тебя довел до бешенства. Энджел задохнулась и дала волю своему раздражению: — Да твой Брэдли деревянный! Мы десять дублей поцелуй снимали! Десять дублей! В щечку!!! А перед этим полдня он учился бережно держать меня за плечи и нежно смотреть в глаза! Он же холодный, как лед. Он... он... Блондинка снова крутанулась в кресле и усмехнулась: — Да нормальный он, не сердись. Наверное, настроения сегодня нет, вот и мается. — Он не мается, не мается! Он или издевается, или, прости Джорджия, он импотент! Кинг нахмурилась: — Слушай, я в первый раз пропустила это слово мимо ушей, сделала вид, что не услышала. Не оскорбляй его. Давай, выпей чайку и успокойся. — Успокойся?! Да он все нервы мне вымотал, он так надо мной сегодня издевался, что это слово, которое ты называешь оскорблением, просто милое нежное название! В вагончик тихонько втиснулись Колин с Оуэном и замерли на пороге, слушая девушек, тон общения которых с каждой секундой становился все выше. — Он бесчувственный, он холодный, он мерзкий, дрянной, испорченный мальчишка! — Успокойся, Колби! Ты тоже не ангел! — Я, может, и не ангел, а твой, если он, конечно, твой Брэдли или импотент, или гей! У вас не может быть отношений! Он не способен! — Он на все способен! Не импотент и не гей! Успокойся, Энджел. — Ах, способен?! Докажи! Докажи мне, что этот айсберг, это бревно может что-то чувствовать, кроме любви к себе! Раскрасневшиеся девушки уже стояли друг перед другом, не замечая находящихся рядом мужчин. Джорджия не знала, что ответить, поэтому в вагончике повисла пауза. — С ума сошла? Как я тебе это докажу? Спрятать тебя ночью в номере? — Не нужен мне ваш номер. Сегодня и здесь! — темные глазки Энджел решительно блеснули. — Что сегодня и здесь? — прошептала Джорджия. — Секс. В замке. На съемочной площадке, — так же тихо и уже спокойно сказала Колби. Оуэн потер ладони: — Предлагаю это заснять, а потом продать за сумасшедшие деньги! Девушки серьезно взглянули на Маккена, никто не улыбнулся на его шутку, атмосфера не разрядилась. Губы Джорджии упрямо сжались, она протянула Энджел ладонь и спросила: — Спорим? — Спорим! — сжала ее руку Колби,— На что? — Если мы это сделаем, ты извинишься перед ним за сегодняшний день, за то, что ты была таким бревном бесчувственным, и больше ни одного плохого слова о нем не скажешь! — Хорошо. А если у вас ничего не получится, вы прекратите строить из себя пару и признаете, что он гей или импотент. У Джорджии дрогнула бровь, но она решительно кивнула: — Хорошо,— повернула голову к Моргану: — Разбей! — Сдурели? — Колин сложил руки на груди,— И не подумаю. Это же идиотизм какой-то! Придумать такое! — А я разобью, мне вот очень интересно, что будет дальше,— Оуэн ударил рукой по сцепленным ладоням девушек. Они в последний раз испепелили друг друга взглядами и выскочили из вагончика. Маккен внимательно посмотрел на Колина: — Не вздумай его предупредить! Я буду весь день следить за тобой. Когда объявили пятиминутный перерыв, свет погас, и от лиц отлетели огромные мохнатые микрофоны, Колин взял с пола сценарий и подошел к Брэдли: — Слушай, у меня тут кое-что не сходится... — Что не сходится? — удивился Джеймс, утыкаясь взглядом в заученный сценарий. — Не двигайся и слушай меня,— быстро и едва слышно зашептал «Мерлин»,— сегодня Джорджия будет все время приставать к тебе, не отказывай ей. Брэдли указал пальцем в какую-то строчку в сценарии, словно обсуждал ее, и улыбнулся: — А я ей никогда и не отказываю. — Нет, ты сюда посмотри,— Колин перевернул листок и снова зашептал, почти не двигая губами,— Ты не понял. Секс с ней. Здесь и сегодня. Это важно, поверь. Брэдли сделал шаг в сторону и поднял брови: — Колин, ты меня поражаешь! Мы сто раз это репетировали. Морган пожал плечами: — Прости. Но, честное слово, я растерялся в этой сцене. В глазах Брэдли был немой вопрос, и Колин уверенно кивнул. — Я едва дождалась обеденного перерыва,— прошептала Джорджия, подкравшись сзади к Брэдли. Джеймс не обернулся, лишь улыбнулся, он стоял на балконе замка, упираясь руками на темные камни. Девушка решила не медлить и обойтись без прелюдий, поэтому положила ладонь на его спину и, нежно перебирая пальцами, провела до места чуть ниже поясницы. Услышав рваный выдох, она повторила это движение второй рукой. Брэдли молниеносно развернулся, схватил ее за руки и прошептал: — Ты что творишь? Мы же на площадке. — И что? — девушка не сильно, но чувственно прижалась к нему всем телом. Джеймс крепко обнял Джорджию двумя руками и коснулся кончиком носа ее щеки. — Это же работа, тут же куча людей и сейчас обеденный перерыв. Я есть хочу. Девушка погонялась губами за его носом и, поймав, нежно чмокнула его. Потом обхватила руками за бедра, положив ладони на ягодицы, и не терпящим тоном заявила: — У меня сегодня на обед ты! А у тебя, соответственно, я. Если не согласен, иди, ешь свой бифштекс. — Не-а,— актер еще крепче прижал ее к себе,— какой же теперь бифштекс? Пытаясь как можно меньше отрываться друг от друга, влюбленные и возбужденные актеры скрылись в небольшой боковой, бесхозной комнатке замка. Маккен, Хоппер и Колби на цыпочках подкрались к двери и прижались к ней ушами. — Все, вспоминаем о приличии и о совести,— широкими ладонями Том подтолкнул Оуэна и Энджел в сторону, как только из-за двери послышалось громкое рваное и сбивчивое дыхание, сливающееся с тихим скрипом старенькой тахты. Конечно же, вечером на пороге номера Колина стоял Брэдли, и его выражение лица говорило само за себя. Он умостился в кресло и потребовал: — Рассказывай. Морган прикусил губу: — Я не могу тебе все рассказать. Только частично. — Давай хоть частично,— вздохнул друг и коллега. — Значит так. Это был спор. Джорджии и... еще одной девушки. — Энджел? — Ты сказал! В общем, Джорджия должна была соблазнить тебя прямо на площадке, доказав этим, что ты не импотент и не гей. — Ничего себе спор! — Брэдли возмущенно поднял брови,— Если бы не ты, я бы сделал все, чтобы этого не случилось. Ведь мы были на съемочной площадке! На работе. Джеймс вскочил и нервно прошелся по номеру, потом снова сел: — На что они спорили? — Если бы ты не... то вы должны были бы признаться, что не являетесь парой, что лишь разыгрываете ваши отношения. — Понятно,— Брэдли кивнул,— Я доказал, что не импотент и не гей, что мы таки пара, что я по условиям спора за это буду иметь? Морган хитро по-Мерлиновски ухмыльнулся: — Завтра узнаешь!