"Маски снимаются в полночь..."

Глава 9 Ребятки, простите, что так долго. Учеба не давала садиться и писать проду. В этой главе, есть моменты(их не много, пару штук), которые я уже описывала, так что не удивляйтесь, что вы где-то уже это читали)))))) Жду ваших коментов, оценочек и добавлений в закладки))) Всю ночь Кэролайн беспокойно ворочалась и вертелась в постели, то взбивая подушку, то натягивая на себя одеяло, то снова сбрасывая его к изножью кровати. Ее не покидали мысли о мужчине. Она вспоминала нежные прикосновения его рук, требовательные поцелуи, которые обжигали и возбуждали. При этом, внизу живота что-то ныло. Раздался телефонный звонок. Девушка посмотрела на время: «половина второго ночи, офигеть! Кому это я нужна в такое время?» - Да, - с раздражением в голосе произнесла блондинка. - Куколка, ты, где есть? – голос незнакомки казался взволнованным и агрессивным. Кэролайн узнала, к ее сожалению, девушку. Это была одна из танцовщиц бара, где она работала… «Работала! Я же не уволилась, черт, черт, черт…» - Я-я-я… Я больше не работаю, - пробормотала девушка. - Ты уже сказала это нашему начальнику? Потому что он об этом ничего не знает и сейчас рвет и мечет в твоих поисках, - девушка говорила быстро и громко. - И что мне делать? – блондинка села на кровать и подперло одной рукой голову. - Ты и сама знаешь, что написано в контракте, не приходишь на выступление – штраф, и ты знаешь, что работать придется еще месяц на этот штраф, а то и больше, это уже как босс пожелает. - Да знаю, знаю, блин, ну что делать? Хорошо, скоро буду. В зале остались Кол и Кэтрин. Наступила тишина. Парень, молча, смотрел на девушку и лишь изредка потягивал дорогой алкоголь. Прошла, наверно, вечность, пока их молчание прервал Клаус. - Кэтрин, - обратился он к девушке, - я думаю, мы договорились, но сейчас я больше не в состоянии продолжать вечерние посиделки, слишком утомился, можешь провести время с моим братиком, - он перевел взгляд на Кола, который зло фыркал из-за слов старшего. Кэтрин тоже заметила нервное поведение красавчика и решила не нагнетать обстановку: - Спасибо, но мне тоже пора, вечер был долгим и слега утомительным, но ни в коем случае не скучным, - девушка встала из-за стола, подошла к Клаусу и обняла его. - Обнимашки – это мило, но тебе пора, - Кол вскочил со своего места и подошел к паре. - Да мне действительно пора. - Не серчай на меня, я не в состоянии даже проводить тебя, Кэтрин, это сделает мой брат, он будет очень рад этому, - блондин положил руку на плечё младшего и немного сжал. Кол натянул улыбку на свое личико и перевел свой взгляд на брюнетку. Та с любопытством наблюдала за шатеном, который казался немного дерганым, и она понимала причину. - До свидания, Кэтрин, - любезно улыбнувшись, Майколсон ушел из зала. - Пока, пока… - брюнетка проводила взглядом мужчину, а как только он скрылся из виду, девушка сразу же начала сверлить своими большими глазами младшего. Кол скорчил пренебрегающую гримасу и отпил из горла. Под взглядом этих карих глаз, парень чувствовал себя не в своей тарелке, так как они сводили его сума. Воображение рисовало картины прошлой их встречи, от чего он захотел опять прикоснуться к ней, обнять, поцеловать, а затем заняться любовью. - Ты соизволишь меня проводить? – Кэтрин мило улыбнулась, глаза выражали желание, и скрестила руки на груди. - Конечно, чтоб убедиться, что ты точно свалишь из моего дома, - Кол поставил бутылку на край стола и пальцем указал на дверь. - Ты как всегда любезен, - Пирс опустила мужскую руку и направилась к выходу. Следом за ней последовал и хозяин дома. На крыльце они оказались лицом к лицу, сами не понимая того, как это произошло. Кол молчал. Кэтрин же была просто не в силах произнести ни слова, чувствуя, как странное тепло и томительная нега поднимаются откуда-то снизу, от живота, сжимая горло и делая любые разговоры немыслимыми. На спине уже уверенно и твердо лежала его рука, жар, исходивший от нее, казалось, прожигал кожу. Сквозь тонкую ткань Кэтрин ощущала его крепкие мускулистые бедра. А на виске – теплое и такое ароматное дыхание. Он просто прижал ее к себе, нежно. Непонятно куда делся дерзкий парень, и откуда появился этот романтик. Брюнетка обвила его шею и как можно сильней прижала его к себе, уткнувшись лицом в мужественную грудь. - Крошка, это было так мило, давай-ка на айфон мой сфоткаемся и в твитер выложим, все скажут, что ты испытываешь ко мне нежные чувства. Девушка не верила своим ушам. Он просто решил прикольнуться в своей же манере, он играл, и это все не взаправду. Ноги стали ватными, а руки похолодели. Она быстро оттолкнула его от себя и сделала шаг назад. - Нет, милый, давай лучше на мой, обнял же меня ты, - она понимала, что несет чепуху, но это выходило само собой. А когда растерянность рассеялась, она включила стерву. – Я даже разрешу тебе поставить лайк, - каждое слово она произносила медленно и, приближаясь к его уху. – Пока, дон жуан, - издав смешок, она спустилась с крыльца, оставив парня в полном поражении и бешенстве. Кол зашел в гостиную и громко произнес: «Пошли все на хуй, я прекрасен. Надо поехать в клуб» В два часа ночи парень уже набирал номер старшего брата и пьяным голосом просил его приехать за ним в тот клуб, где они были вместе совсем недавно. Кэролайн быстро одела первое, что попалось ей под руку, это было легкое платье, схватила сумочку и, вызвав такси, вышла на улицу. Она пыталась пройти мимо комнаты мамы как можно тише, чтобы не разбудить ее и так же не напороться на кучу вопросов, куда она собралась в такое время. Через двадцать минут девушка уже была в клубе и поднималась в кабинет своего начальника. Блондинка постучала, на что услышала: - Входите… - голос говорил о том, что мужчина был уже под «шафе». - Здравствуйте, мистер Партин, я по делу, я хочу уволиться, - девушка проговаривала слова так быстро, что сама не понимала их смысла, но как только она закончила предложение, она поняла, что сказала даже лучше, чем планировала. - Хм, уволиться, вас что-то не устраивает? – мужчина развалился в своем кресле и скрестил руки на животе. «Странный вопрос, кому нравиться работать стриптизершей?» - подумала девушка, а вслух сказала: - Просто мне больше не нужно здесь работать, - она затаила дыхание и ждала реакции босса. - Ну, что ж, заставить я вас не могу, вот ручка, вот листочек, пишите заявление об увольнение, а я в зал, так как придется поменять выступление, - толстячек встал и направился к выходу. Кэролайн облегченно вздохнула, пропустила начальника к двери, и села на его место, взяв в руку ручку, начала писать. Она не помнит, как точно черкала эти буквы, так как мыслями блондинка была совсем в другом мире. Девушка радовалась, что ей больше не придется находиться в этом месте, так оно вызывало только отвращение. – Кэролайн! – Она вздрогнула от раздавшегося над самым ухом голоса Рональда Партина, так как не слышала его возвращения в кабинет. Он имел отвратительную манеру вот так подкрадываться и пугать ее, а потом рассыпался в извинениях. Устраиваясь на работу, она вынуждена была рассказать про мать. Трагическая история, похоже, растрогала его, однако уже тогда Кэролайн показалось подозрительным столь пылкое сочувствие мистера Партина, проявленное по отношению к совершенно незнакомой ему девушке, но потом она сразу забыла про это. – Я вас напугал? Простите. – он обошел стол и оказался с ней лицом к лицу. – Не слишком торопитесь? А то я подумал, может, нам отметить ваш уход и немного выпить?.. Кэролайн отпрянула от мясистой руки, которая, опустившись ей на плечо, буквально пригвоздила ее к стулу. Она старалась не впасть в панику, не делать неверных выводов. Но внезапно почувствовала себя страшно неуютно в этом опустевшем кабинете. – О, благодарю вас, мистер Партин… – Рональд. – Р-рональд, но мне действительно надо домой… Бог ты мой, ведь уже совсем поздно! – воскликнула она, взглянув на наручные часики и даже не заметив при этом, который час. Ей хотелось лишь одного – выбежать из комнаты, вдруг ставшей невероятно тесной. Ей удалось подняться со стула, но не успела она дойти до двери, как Партин схватил ее за руку. – Все сейчас заняты, Кэролайн. Я выпустил почти всех девушек на сцену, а те кто остались, развлекают посетителей в VIP комнате. Так что кабинет в полном нашем распоряжении. И мы тоже можем славно повеселиться… – Тут, к ужасу Кэролайн, он подошел к двери и запер ее. – Я знаю, вы не разочаруете меня. – елейным голоском бормотал он. Горло Кэролайн сжалось от страха, стоило ей заглянуть в его масленые, мерцающие нездоровым огоньком глазки. Она судорожно сглотнула и решила, что лучшим способом обороны будет отвлекающий маневр. Надо заставить его думать, что сама она в восторге от его предложения. – Вообще-то, Рональд, выпить бы не помешало… – с трудом удалось выдавить ей сквозь онемевшие губы. Все лицо ее словно окаменело. Она должна, должна любой ценой подобраться к двери! – Так и знал, что мы с вами поладим, Кэролайн. – Короткое толстое тельце двинулось к ней. Он протянул руку – пальцы, напоминавшие сосиски, коснулись ее щеки. Кэролайн едва не задохнулась от прихлынувшей к горлу тошноты, но все же сумела изобразить некое подобие улыбки. Во рту было так сухо, что губы прилипали к зубам. – А чего бы вам хотелось выпить, дорогая? Известно ли вам, что у меня тут имеется маленький потайной бар? На тот случай, если придется отметить какое-нибудь славное событие, как сегодня… Подмигнув ей, он отвернулся и склонился над секретером. Кэролайн сделала один нерешительный шаг к двери. И, чтобы отвлечь его, ответила: – Ах, да что угодно. Полагаюсь на ваш вкус!.. – Мне нравятся неприхотливые женщины… Он выпрямился, держа в одной руке бутылку дешевого ликера и два не очень чистых стакана в другой. Мистер Партин не привык тратиться, соблазняя женщин. – Присядьте-ка вот тут, рядышком, Кэролайн. Я хочу, чтобы вы расслабились, – и он, опустившись на узенький диванчик, похлопал пухлой ручкой по сиденью. У Кэролайн не было выбора. Резко рвануться к двери? А вдруг не удастся сразу ее открыть? Нет, она не может так рисковать. Надо ждать более удобного случая. А что, если этот случай представится слишком поздно?.. И она на подгибающихся ногах приблизилась к дивану и опустилась рядом с Партином. Ее едва не стошнило от сладковатого духа жирного лосьона для волос и смешанного запаха пота и дешевого ликера. Но она улыбнулась, поднесла стакан к губам и с трудом проглотила немного густой пахучей и довольно крепкой жидкости. – Мне нравятся девушки, которые носят платья… Вот вы, к примеру, всегда приходите на работу в юбке или платье… Партин опустил на колено Кэролайн жирную лапу и осторожно, дюйм за дюймом, начал продвигаться вверх. Нет, это невыносимо, просто невозможно! Неужели это происходит с ней?.. – Мне нравится, что вы носите такую одежду… Я нахожу это очень возбуждающим и… сексуальным, Кэролайн… – Рука была уже целиком под юбкой, поднималась все выше и все сильнее сжимала ее бедро. На верхней губе Партина выступили капельки пота. – Пожалуйста, прошу вас, Рональд… – Собственный голос показался Кэролайн каким-то странно далеким и похожим скорее на писк. Но следующее его движение застигло ее врасплох. Внезапно он навалился на нее, опрокинул на диван и налег сверху всем телом – так, что теперь она едва дышала. Пальцы впились в шелкое платье, и один карман на груди с треском оторвался, когда она сделала рывок, чтобы высвободиться. – Не хитрите, Кэролайн! Вам хочется не меньше, чем мне, верно?.. – пробормотал он. – Желаете орать, орите! Вас все равно никто не услышит… Он пыхтел и задыхался. Или то было ее собственное дыхание, тяжело вырывавшееся из груди?.. – Нет, нет… о Боже! Да вы… с ума сошли! Пожалуйста… нет! Тогда он ухватился за вырез платья и одним рывком разорвал его, пуговицы, украшающие грудь, со стуком посыпались на пол. Попытался было расстегнуть бюстгальтер, но неловкие пальцы плохо слушались, и он просто сломал пластмассовую застежку. Партин впился ей в рот липким поцелуем. Она укусила его за толстую нижнюю губу, и тогда он, приподняв руку, влепил ей пощечину. Он мял и сокрушал нежные ее груди, и Кэролайн вскрикнула от боли, которая становилась все невыносимее. Когда, наконец оторвавшись от губ, он приник долгим поцелуем к ее шее, Кэролайн закричала уже из последних сил. И этот пронзительный крик слился со звоном разбитого стекла и треском ломающейся дверной панели. Выглядывая из-за плеча Рональда Партина, она увидела, как ботинок Клауса нанес последний удар и дверь распахнулась. В три коротких прыжка он пересек комнату. Схватив Партина за воротник, он оторвал его от Кэролайн и отшвырнул к противоположной стене. – Сукин ты сын! – прорычал Клаус и занес кулак над глупо таращившейся на него физиономией Рональда Кэролайн услышала тошнотворный хруст ломающейся носовой перегородки и увидела кровь, брызнувшую из-под кулака. Она истерически рыдала, а Клаус продолжал наносить удары по обвисшему, точно мешок, телу Рональда. Тот уже не сопротивлялся, не пытался даже защититься – просто сползал по стене, удерживаемый лишь Клаусом, вцепившимся в ворот его залитой кровью рубашки. Наконец, в последний раз пнув Рональда в живот, он отпустил его. С глухим звериным стоном тот рухнул на пол и остался лежать, напоминая кучу грязного измятого тряпья. Какое-то время Клаус стоял над этой безжизненной грудой, плечи и грудь его тяжело вздымались. Затем, проведя рукавом по лбу, он вздохнул и медленно повернулся к Кэролайн. Ей удалось сесть, но она чувствовала, что в любой момент снова готова разразиться рыданиями, остановить которые будет уже не в силах. Клаус опустился перед ней на колени и отвел свисавшую над побелевшим лбом прядь – Вы в порядке, Кэролайн? – На лице его читались такая искренняя озабоченность и сочувствие, что Кэролайн не сдержала слез, они снова побежали по щекам. – Да… – с трудом удалось выдавить ей. Клаус нежно вытер пальцами ее слезы, дотронулся до красной отметины на щеке. Губы сложились в тонкую гневную линию. – Сейчас вернусь. Хочу принести… – Он сделал движение встать, но она впилась ему в плечи пальцами. – Нет! Пожалуйста, Клаус, не оставляй меня с этим, этим… Я этого просто не вынесу! Прошу тебя! – Тут она снова захлебнулась в истерических рыданиях. Клаус привлек ее к себе, бережно прижал голову к плечу и стал баюкать, нежно поглаживая по волосам. – Тихо, тихо! Все хорошо, Кэролайн Я тебя не оставлю, обещаю. Только не плачь. Я разберусь с этим заведением. Полагаю, что телефонного звонка будет достаточно. Клаус помог Кэролайн подняться с дивана. Поддерживая девушку, он взял со стола ее сумочку, затем подхватил ее на руки и вынес из кабинета. По дороге, его нашел Кол и сразу же пошел рядом с ним. Спрашивать сейчас что-то не имело смысла. Мужчины вышли из клуба и сели в лимузин. Усадив Кэролайн в машину, Клаус начал рыться в чемоданчике, перебирая и шурша какими-то вещами, пока наконец не нашел, что искал. – Вот, Кэролайн, надень-ка это. – Она отпрянула от его руки, потянувшейся к разорванному платью. Он стал терпеливо уговаривать ее: – Кэролайн, если кто-то увидит тебя в таком виде, неприятных объяснений не избежать. Влезай в эту рубашку, возможно, удастся провести тебя в дом, не привлекая внимания. Она кивнула и уже не сопротивлялась, пока он бережно снимал разорванное, безнадежно испорченное платье. Кэролайн овладела какая-то сонная апатия, однако она порозовела от смущения, когда он начал высвобождать ее руки из бретелек разодранного бюстгальтера. – Черт бы его побрал… – пробормотал Клаус, увидев ссадины и синяки на гладких круглых грудях. Затем с необыкновенной нежностью дотронулся до одной царапины. Кэролайн следила за ним и не переставала изумляться: на его лице читалась искренняя озабоченность. Тепло его руки, само ее прикосновение неким волшебным образом помогли унять физическую боль, да и на душе полегчало. Клаус прошептал сквозь стиснутые зубы: – Нет, я должен вернуться и убить этого пидара, я его сгноблю, он больше не сможет работать, по физическим причинам!.. – Стараясь не причинять Кэролайн лишней боли, он осторожно помог ей надеть рубашку. Рубашка оказалась явно велика, но прикосновение мягкой ткани было приятным. Убедившись, что теперь девушке тепло и удобно, Клаус вышел из машины и оглядел местность в поиске брата, который разговаривал с охранником клуба. Клаус свистнул, парень сразу же обернулся и прибежал к машине. - Мы едем, - похмелье брата как рукой сняло. Мужчины залезли в машину. Майколсон старший выпрямился на сиденье и, усевшись рядом с девушкой, сказал водителю - «едем». Кол вышел первым и открыл двери в дом. Клаус же подошел к дверце со стороны девушки и открыл ее. Не успела блондинка возразить, как Клаус подхватил ее на руки и понес в дом. Он прошел мимо брата и кивнул головой. Тот все понял, младшему лучше ночевать в другой части его дома. Клаус опустил девушку на огромную мягкую кровать. – Чем я еще могу помочь? – спросил он. – Только прошу, не надо этих отговорок и уверений, что тебе ничего не нужно. Она подняла на него глаза, губы ее дрожали. – С-спасибо тебе, Клаус. Он хотел… Собирался… Я не знаю, что бы произошло, не поспей ты вовремя… О, все это было так ужасно!.. – Она содрогнулась и, обхватив плечи руками, начала раскачиваться, сидя на краю постели. – Господи, Кэролайн! Просто представить невозможно, через что тебе пришлось пройти! Когда я подошел к этой двери и увидел… – Как ты там вообще оказался, еще и в такое время? Он отвел глаза и пробормотал: – Я… э-э… Я забирал брата, который был не в состоянии добраться сам. И решил зайти сказать, твоему «работодателю», что ты увольняешься. Ты ведь не собиралась больше там работать, потому что я не могу даже представить, чтоб на тебя смотрел еще кто-то кроме меня. А как ты там оказалась, я же отправил тебя домой. Девушка удивленно посмотрела на него, но ничего не сказала, а всего лишь ответила на вопрос. - У нас мысли сходятся, я тоже хотела уволиться, просто сегодня мой выход должен был быть, а если бы я не пришла, то должна бы выплатить ущерб, а он мог быть очень большим. А как ты узнал, что я там? - Подергал дверь, вижу – заперта. Ну а потом услышал, как ты кричишь… – Спасибо, – прошептала она и робко протянула ему руку. Он сжал ее и заглянул девушке в глаза, а мизинец чертил тем временем круг на ее ладони. Кэролайн замерла, чувствуя, как от этой незамысловатой ласки и пронизывающего взгляда синих глаз по телу прокатилась жаркая волна, и она попыталась вырвать руку. Он тут же отпустил ее. – Я бы хотела принять ванну, – пролепетала она. – Конечно. Иди принимай, а я пока сделаю несколько телефонных звонков. – Он вышел и притворил за собой дверь. От сильной струи теплой воды раны заныли снова, зато, выходя из ванной, Кэролайн почувствовала себя отмытой от мерзкого запаха и прикосновений Рональда. Надев хлопковую ночную рубашку, она нырнула под одеяло. – Можно войти? – крикнул Клаус и вошел в комнату, пятясь задом наперед и толкнув дверь спиной. Руки его были заняты подносом. – К вашим услугам! – весело бросил он, и Кэролайн рассмеялась, увидев кухонное полотенце, заткнутое за пояс джинсов. Клаус осторожно опустил поднос ей на колени и выпрямился, с гордостью озирая плоды своих трудов. – Я тут подумал, горячий чай с тостами тебе не повредит. Если хочешь омлет или что-нибудь еще, более существенное, никаких проблем, я тут же сварганю, я неплохо практикую кулинарию. Просто подумал, что ты захочешь что-нибудь легкое. – Это как раз то, что надо, – ответила она и отхлебнула обжигающе-горячего чая. Клаус тут же грациозно и без всяких церемоний присел на край кровати и откинулся к ее ногам, опираясь на локти. – А для тебя есть приятные новости. Мистер Рональд Партин больше не работает. Я дозвонился одному моему знакомому, он знает владельца этого клуба, так что все улажено. – Он улыбнулся Кэролайн, но глаза его смотрели серьезно. – А мистер Партин? – робко спросила Кэролайн, вспомнив безжизненно осевшее на пол тело. – А ему я вызвал «скорую», – ворчливо заметил Клаус. Кэролайн рассеянно кивнула. – Не бери в голову, – ответил он, а потом быстро добавил: – С чаем закончили? – Кэролайн кивнула. – Что-нибудь еще? – Она отрицательно помотала головой. – Тогда позвольте убрать. – Он подхватил поднос и вышел из комнаты. Вернувшись через несколько минут, он присел на край кровати и выключил лампу, стоявшую на тумбочке возле постели Кэролайн. Теперь спальня освещалась лишь лучиком света, пробивавшимся из-под двери в гостиную. Клаус присел на край кровати и, склонившись над Кэролайн, шепотом спросил: – Как вы? И она вдруг почувствовала себя маленькой и беспомощной, и в то же время – защищенной. – Я – прекрасно, – пробормотала она в ответ. На лице она ощущала его теплое дыхание, затем он наклонился еще ниже, и губы коснулись лба. Кэролайн закрыла глаза, и он стал легко, еле ощутимо целовать веки. Потом губы передвинулись к уху, и Кэролайн повернула голову, чтобы ему было удобнее. – Понимаю, тебе не до ласк после того, что случилось сегодня вечером, Кэролайн, но… но если б ты только знала, до чего мне хочется целовать тебя. – Он прошептал ей эти слова прямо в ухо, и она почувствовала, как влажный кончик языка коснулся мочки. Тихо застонав от наслаждения, Кэролайн повернулась к нему лицом, нашла в темноте его губы и, казалось, вся растворилась в поцелуе. Они упивались друг другом. Оказалось, что вкус столь же значим при поцелуе, как и само прикосновение. Он просто сводил ее с ума движениями языка, которые не прекращались, пока не изучили каждый изгиб и впадинку ее рта. Затем он вдруг заполнил весь ее рот, и она глухо застонала, перебирая его волосы пальцами и притягивая голову все плотнее. – Кэролайн… – шепнул он еле слышно. – Я этого больше не вынесу… – Нет? – разочарованно спросила она. – Нет, – дрожащим голосом ответил он. Она нехотя убрала руки с его спины, и Клаус сделал попытку подняться. – Клаус… – тихо начала она. Он снова опустился рядом и хрипловато откликнулся: – Да? Она нерешительно протянула руку и коснулась выреза его рубашки. Провела пальцами по мускулистой груди мужчины, потом по гладкой коже, под которой выступали крепкие мышцы. – Еще раз спасибо… за все, что ты для меня сделал… Он издал стон и снова навалился на нее. На этот раз поцелуй его был преисполнен грубой страсти, рука скользнула под одеяло и обвила ее талию. Каждое движение отчетливо ощущалось сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Вот его пальцы пробежали по бедру и замерли на животе. Острое наслаждение, смешанное со страхом, пронзило все существо Кэролайн, когда ладонь прикоснулась к треугольнику между бедрами. Ей казалось, что биение сердца она ощущает теперь не в груди, а там… Клаус не двигался, не отрывал рта от ее губ. Потом медленно, едва ощутимо пальцы его начали проделывать круговые движения. Они ласкали, они проникали все глубже, пока… – Клаус! – в голосе ее звучал страх, и он тут же убрал руку. Затем взял ее лицо в ладони. – Я не должен трогать тебя сегодня. Обещал себе, что не буду. Я никогда, слышишь, никогда не причиню тебе боли… – и, нежно прикоснувшись к ее щеке сомкнутыми губами, он поднялся и вышел из комнаты, затворив за собой дверь.