"Маски снимаются в полночь..."

P.S. я начала писать новый фанфик "Госпожа Кара", хотела бы узнать ваше мнение)))) http://vk.com/club54667641 Мы создали группу! Вступайте!) Будем всем рады! Видео, фан-арты, обсуждения, планы на написания будущих фанфиков, общение, обложки, трейлеры! Со всеми хотим познакомиться, так что ждем каждого)) - Почему он просто оставил меня в этой комнате. Я была не против… - девушка прикрыла лицо двумя руками и продолжала говорить, от чего голос в ночи звучал, как в банке. - О Боже, что я несу, выгляжу как дешевка, а он взял или нанял меня, чтобы сделать леди и показать друзьям, - свернувшись калачиком, блондинка начала всматриваться в темноту, продолжая рассуждать вслух. - А вдруг я для него просто игрушка, кукла в умелых руках, - непонятная грусть нахлынула на девушку. – Но каких умелых…. На этой ноте Кэролайн погрузила в беспокойный сон. Утром, она встала с петухами. Беспокойная ночь сказалась на ее лице, небольшие, еле заметные мешки под глазами выдавали усталость, поэтому, накинув халатик на тело, блондинка решила пойти на кухню, сварить кофе. Так как часы еще не показывали даже 6 утра, а дом напоминал замок, она не боялась кого-либо разбудить. Кофе девушке даже не потребовалось искать, оно находилось возле плиты, а вот турку пришлось разыскивать. Предполагая, что вся посуда в нижних шкафчиках, блондинка открывала один за одним. - Если бы каждый раз, когда я вставал так рано и видел у себя на кухне такую красоту, то делал бы это гораздо чаще, - мужчина стоял в арке, скрестив руки на груди, опираясь на бок, и наблюдал за происходящим уже минуты две. Девушка от неожиданности подскочила и резко обернулась. Полуобнаженный красавец буквально сверлил глазами хозяйку на кухне. Его взгляд был полон страсти и желания, так как халатик прикрывал самую малую часть фигуры девушки. - Ой, ты меня напугал, - Кэролайн оперлась спиной о кухонные столики. - Прости, - блондин подошел к девушке, нежно поцеловал в щеку и обнял, а затем, посмотрев в ее глаза, он продолжил говорить, но уже более завораживающим голосом. – Доброе утро. Плечи его шевельнулись, и Кэролайн опять бросило в жар. Он крепко прижал блондинку к себе, и та чувствовала каждое движение мужского тела… Он еще плотнее приник к ней, и она слегка отстранилась. Ее движение не укрылось от внимания Клауса. Он всегда улавливал любую, даже незначительную перемену в ее настроении с первой их встречи в кафе. – Что, все еще болит? – заботливо спросил он. – Ссадины и синяки на груди? Нет, наверное, все же надо показать тебя врачу. – На лице его читалась искренняя озабоченность. – Нет, Клаус, – тут же стала разуверять его Кэролайн. – Все уже прошло, я в порядке… – Давайте-ка посмотрим… – Что? – еле слышно сорвалось с ее губ. – Нет, правда, они.… Все прекрасно… Но голос ее тут же замер. Клаус отступил на шаг, ловко развязал поясок ее халата и осторожно, неспешно распахнул его. Кэролайн стояла затаив дыхание, пока взгляд его, пробежав по обнаженному телу, не остановился на ее груди. Ярко-красные царапины, оставленные Рональдом Партином, побледнели и превратились в еле заметные розовые полоски. Синяки тоже поблекли и почти не выделялись на медово-золотистой коже. – Я… э-э… думаю, все в порядке. Действительно, почти все зажило… Голос Клауса звучал сдавленно и хрипло. Он поднял голову и встретился с ней взглядом. В глазах его Кэролайн прочитала какое-то молитвенно-извиняющееся выражение, а рука Клауса тем временем нырнула под халатик и обняла ее за талию, другую он поместил ей на грудь. Прикосновение было столь нежным и нерешительным, что она почти не чувствовала его. Светловолосая голова склонилась, и Кэролайн закрыла глаза и раскрыла губы навстречу поцелую. Едва касаясь ее губ, он привлек ее к себе, и Кэролайн почувствовала прикосновение крепких мышц к обнаженной коже. Поцелуй был требовательным и страстным, но давал не меньше, чем брал, – сладостная дрожь пронзала Кэролайн при каждом еле ощутимом движении кончика его языка. Затем Клаус перешел к шее и защекотал губами ямку под горлом, а кончик пальца дотронулся до соска. Кэролайн изогнула спину, словно туго натянутый лук, и еле слышно застонала. Мужчина тоже издал какой-то горловой звук. Губы Клауса скользили по обнаженной груди, язык вытворял такие движения, что у девушки подкашивались ноги. Кэролайн ощущала на коже теплое дыхание, а палец Клауса все продолжал проделывать легкие круговые движения, возбуждая ее все больше и больше. Когда сосок, казалось, превратился в само средоточие желания, она не выдержала и взмолилась на ухо. – Клаус!.. Он лишь пробормотал в ответ: – О, Боже мой, милая! – Затем губы его сомкнулись на ноющем от страсти соске и окружили его нежной влажной теплотой, а руки помогали ему горячить кровь девушки. Светлые волосы Клауса слегка покалывали и щекотали кожу. Кэролайн нетерпеливым жестом обхватила его голову и крепко прижала к себе, не в силах более выносить эту муку. Тогда руки его скользнули по спине, опустились ей на бедро, притиснули к себе, словно давая ей возможность убедиться в силе его желания. И в ответ совершенно неосознанно Кэролайн стала ритмично, круговыми движениями тереться о его бедра. Внезапно он резко и быстро отпрянул от нее. Дыхание со свистом вырвалось из его груди. Закинув голову и не снимая рук с ее плеч, он сделал несколько глубоких вздохов. – Клаус?.. – окликнула она его дрожащим голосом. – Ты в порядке? Лицо его раскраснелось, плечи вздымались от всё еще учащенного дыхания, и он выдавил глухо: – Едва ли. И если будешь и дальше проделывать со мной такие штуки, учти, сегодня я никуда не пойду. А ведь мне надо на работу. Кэролайн знала, что отвечала на его ласки со всей страстью, понимала, что, если хочет сохранить с этим мужчиной деловые отношения, продолжения этих сексуальных игр ей лучше избегать, но как же хотелось испытывать эту страсть вечно. – Прости… – пробормотала она вполне искренне. Ею овладело чувство потери, томительной неудовлетворенности. И она догадывалась, что и Клаус испытывает то же самое. – Простить? – его глаза сверкнули. – Но тебе не за что извиняться. Не твоя вина, что Создатель наделил тебя телом богини… – И, прежде чем запахнуть на ней халатик и с сожалением завязать поясок, он запечатлел последний звучный поцелуй на ее груди. – Правда, боюсь, на работе сегодня сосредоточиться будет трудно, и это целиком твоя вина. Но учти, я готов на подобные жертвы всегда! – Он испустил театральный вздох и, прежде чем повернуться и уйти, пощекотал ее под подбородком. Кэролайн и забыла, зачем пришла на кухню. Клаус вернулся с работы раньше, чем обычно и застал за плитой блондинку, поющую себе под нос песню из Титаника (Это для моей сестры). - Моя ты золотая, ты отсюда и не уходила что ли? – мужчина подошел к плите, на которой что-то готовила девушка. Попробовав капельку на ложке, он замычал, - Ммм, какая вкусняшка, но ты все равно слаще, - властным движением руки он притянул девушку и поцеловал в губы. - Ты кушать будешь, - выдавила из себя она, как только блондин отпустил ее из жарких объятий. - Принеси мне, пожалуйста, в комнату кофе, я выпью его, приму душ и сразу отведаю все, что ты приготовила. - Хорошо, - проронила девушка, смотря, как мужчина уходит из комнаты. Через пару минут Кэролайн уже несла чашку крепкого напитка в комнату Клауса. Зайдя внутрь, она оглядела комнату. Белая кровать с красным балдахином занимала большую часть всего пространства, две небольшие табуреточки, сделанные в стиле 18 века в декор, стояли по разным сторонам. Так как ближняя занята вазой и будильником, девушка прошла вглубь комнаты до второй тумбы и оставила кофе на подносе. Не успев даже развернуться, она услышала стук двери, обернувшись, девушка застыла на месте, перед ней стоял мокрый, голый мужчина. Капельки воды струились по накаченному торсу и останавливались в начинающихся зарослях внизу живота. Кэролайн сглотнула, к такому ее жизнь не готовила, а вот Клаус наоборот, вел себя так, как будто ничего страшного. Без всякого стеснения он прошел совершенно голый в спальню и, взяв чашку, сделал глоток. На Кэролайн он не обращал ни малейшего внимания, лишь бросил через плечо: – Спасибо, милая. Блондинка смотрела на него с широко раскрытыми глазами: упругие ягодицы были не намного светлее гладкой широкой спины. Они плавно расходились чуть ниже талии, превращаясь в узкие мускулистые бедра. Кэролайн поспешно отвернулась и прошла в гостиную. Какое-то время она судорожно листала дрожащими пальцами книгу рецептов, но сосредоточиться никак не могла. Нет, ничего не получится, в этом она была уверена. Глаза отказывались сфокусироваться на строчках. Перед ней до сих пор стояла картина – обнаженный Клаус. Она приподняла крышку кастрюли, в которой на медленном огне томился соус для спагетти, и вдохнула его восхитительный аромат. За спиной послышались тихие шаги. Кэролайн выронила крышку, и та со звоном упала на металлический круг плиты. И прежде чем Кэролайн успела ее подхватить, из-за ее спины появилась рука Клауса. Подняла крышку, аккуратно прикрыла ею кастрюлю. Кэролайн чувствовала, как он прижимается грудью к ее спине. Вот появилась и вторая рука и присоединилась к первой. Обе они нырнули под блузку и одним быстрым и ловким движением расстегнули находившуюся спереди застежку бюстгальтера. Отстранив облачко кружев и нейлона, он сжал ее груди в ладонях. – Смотри, как это тебя завело, надо же!.. – протянул он, зарывшись носом в мягкие волосы на затылке Кэролайн. Потом пощекотал языком нежную бархатистую кожу за ухом. – Что? – хрипло пискнула она. Крупные сильные пальцы то слегка сжимались, то разжимались на грудях. – Созерцание моего голого туловища. Но мы уже знаем, какое смятение в умах оно производит… – произнес он еле слышным завораживающим шепотом. Его бедра прижимались сзади к ее бедрам и ягодицам. Он снова сжал в ладонях ее груди, сблизил их, отчего между ними образовалась глубокая впадина, а потом пощекотал напрягшийся сосок. – В Африке все так, например, ходят. – Но тут же… не Африка. – Она застонала, руки Клауса коснулись ее живота. – И я была бы тебе очень признательна… Он развернул ее к себе лицом. Лазоревые глаза смотрели пристально и строго. Он подхватил ее на руки и понес через гостиную в спальню, которой до сих пор пользовался единолично. Бережно, нежно опустил он ее на широкую кровать. Потом выпрямился, сбросил на пол полотенце, прикрывавшее бедра и нижнюю часть живота, и улегся на постель рядом с Кэролайн. Откинув волосы с ее раскрасневшегося лица, он осыпал его мелкими легкими поцелуями. – Кэролайн… я хочу заняться с тобой любовью. – Он не спрашивал разрешения. Он утверждал. Склонив голову, он крепко и долго поцеловал ее в губы. – Уже давно тебя так хочу, убедись, - взяв ее руку, он приложил к набухшей от возбуждения плоти, которая уже немного подрагивала от нетерпения. Клаус любовался каждым изгибом ее тела, открывавшимся его взору, пока он умело, с доводящей до исступления неторопливостью снимал с нее один предмет одежды за другим и осыпал ее поцелуями и ласками. А когда стянул трусики-бикини с ее длинных стройных ног, в нежном шепоте, восхвалявшем красоту ее тела, звучало такое искреннее восхищение, что Кэролайн испуганно замерла – никогда прежде не могла бы она вообразить, что такие слова способны сорваться с губ мужчины. Клаус крепко прижал девушку к себе. Тихие чувственные поглаживания клитора помогли снять напряжение. Они не только утешали и успокаивали, они возбуждали ее, заставляли участвовать в этой игре. Голова ее откинулась на подушки, открывая плавный изгиб горла его ищущему рту. Губы их слились. Поцелуй пронзал страстью и сладостной нежностью, а руки Клауса продолжали скользить по ее телу, лаская каждую эрогенную точку на ее теле. Не отрывая губ от ее рта, он прошептал: – Я не знаю, как тебе больше нравится… Ты скажи, если… Кэролайн заставила его замолчать, приникнув губами к его рту. Если и дальше все будет так же, то ей понравится все, абсолютно все. Девушка уже так возбудилась, что не отвечала за свои действия, остался только животный инстинкт. Поцелуи ее стали такими же страстными, как и его собственные. Женские руки начали ласкать оголенный мужской стержень. Губы Клауса скользнули по ее щеке к уху, кончик языка защекотал мочку. Теплое дыхание ласкало ее лицо. Руки отпустили плечи, погладили грудь, обвились вокруг талии, а на грудь напал горячий рот. Пальцы ласкали шелковистую впадинку между бедрами, отчего по всему телу Кэролайн разлилось жидкое пламя, и Клаус уже это чувствовал. – Кожа у тебя как бархат… – бормотал Клаус. Погладил ладонью живот. – Помнишь ту ночь, когда я укладывал тебя в постель? – Да, Клаус!.. – выдохнула она. Пальцы на ее теле были живым напоминанием. – Как мне тогда хотелось… потрогать тебя, вот так… – Он сдвинул ладонь на раздраженный клитор. – А знаешь, я рад, что тогда между нами ничего не было, - мужчина начал делать круговые движения и чувствовал, как теплая жидкость начинает попадать на его пальцы. Он наклонился и так крепко поцеловал ее в губы, не отрывая руки от ее влагалища, что Кэролайн едва не задохнулась. Обхватив его голову руками, она еще ближе притянула его к себе, хотя это, казалось, уже невозможно. – Клаус… – взмолилась она, – поцелуй меня… вот здесь, – и она сдвинула его голову к груди. Он осыпал нежно круглившуюся плоть мелкими легкими поцелуями. Затем язык его начал очерчивать линии груди и соска, и Кэролайн содрогнулась от желания. А почувствовав, как губы его сомкнулись на соске, словно со стороны услышала свой собственный сладострастный стон. Он нежно прикусил сосок зубами, потом слегка приподнял голову и принялся играть с ним языком. Кэролайн впилась пальцами ему в плечи – под гладкой кожей перекатывались твердые мускулы. Она совсем уже расхрабрилась – погрузила кончики пальцев в кудрявые волосы на груди и начала гладить и перебирать их, с любопытством обследуя маленькие коричневые соски. И с восхищением отметила, как участилось его дыхание. – О, Кэролайн, какая ты сладкая… – пробормотал он, а пальцы его ощутили теплую влагу между ее бедрами, выливающуюся на простынь. Она ответила сладострастным вздохом. Но Клаус не хотел, чтоб эта мука для них обоих закончилась так быстро. Он погрузил два пальца и постепенно начал проделывать движения взад-вперед, а большим продолжал ласкать клитор. Кэролайн изнывала в его руках, руки такие сильные, опытные и знающие толк в любовных делах творили с ней чудеса. Она инстинктивно начала насаживаться на его пальцы, клиторный оргазм уже нахлынывал на нее, еще минута и она издала небольшой крик, дающий знак Клаусу о призыве. Девушка сама раздвинула ноги еще сильнее, когда мужчина приподнялся и лег на нее. - Ааа, да, Ник, пожалуйста, - сорвалось с ее губ, когда Майколсон взял в руку член и начал водить им по клитору, затем возле входа во влагалище. Умоляющий женский голос и его собственное желание подталкивало к разрядке. Тела их требовали друг друга. Погрузил всю свою силу в ее мягкую плоть и слегка вошел. Послышался стон, молящий, а руки девушки, прижали его к себе. Он лег на нее всем телом, и продолжал движения внутри нее. От тяжести его тела, девушка задышала чаще, реще и с хрипом от пронизывающего возбуждения. Движения рук, лежавших на его спине, и приподнятых бедер, обхвативших его тело, побуждали его не медлить более, а говорили об ускорение при получение наивысшего наслаждения. Она постаралась изгнать все посторонние мысли и чувства, все, что могло замутить ослепительную яркость ощущений, в которых она сейчас купалась. Единственное, что сейчас имело значение, – их тела, слитые воедино. И это было не только физическим слиянием, души их тоже соединились. Она целиком и полностью принадлежала ему. Он поощрял, он возбуждал ее, восхвалял ее, восхищался, любил не только телом, но и словом. Он целовал, щекотал, лизал, гладил, ласкал, окутывал ее своим дыханием. Это было выше простого обладания ее телом. И почувствовав, что буквально тонет в этом сладострастном и всепоглощающем забвении, она вскрикнула: – Ник! Ник!.. – Да, родная моя, да… – прошептал он ей на ухо. – Кэролайн, милая, сдайся, подчинись… И она подчинилась. Невыносимое напряжение сменилось разливом по всему телу волн экстаза. Ноги содрогались от восторга, а секунду после, девушка почувствовала, как стержень внутри нее набух и сразу же запульсировал. Клаус пару минут лежал на ней, а потом лег рядом. Кэролайн чуть не застонала от разочарования от того, что ее тело покинуло тяжесть, но, только подумав об этом, как мужчина притянул ее к себе и уложил на плече. Сказать сейчас что-либо, это то же самое, что ничего не сказать. Так они и уснули, в объятьях друг друга.