Коля самаритянин

Сразу после проведения отбора, участники и просто некоторые знакомые начали понемногу стекаться на хату к Забэ. Кто-то чтобы продолжить веселье и потом на негнущихся ногах доползти до такси, и после уснуть в своей кроватке, а кому-то просто некуда было идти. Так и удобней, и платить не надо. Да и вообще в этом случае гарантированно продолжение банкета, теплое пристанище и хорошая компания. Достаточно лишь с почтением относиться к Де Ниро и не блевать на ковер утром. Честер оставил Колю под присмотр Антона, а сам умотал кутить к какой-то барышне. Так малого взрослые дяди пытались учить пить, курить и объясняли как обращаться с женщинами. В общем, закладывали основы поведения ровного пацана. Хорошо, что не показывали как надо целоваться, за что Коля был безмерно благодарен. Коломойский сидел в углу и молча попивал коньяк, замаскированный под любимый чай. Антон то и дело домахивался до немного перебравшего Спасителя, угрожая, что он будет спать в Клетке Де Ниро. Огел, так и не снявший капюшон, мирно уплетал Принглс и уже не казался столь опасным. Мовец сидел на диване и что-то мирно обсуждал с Дипом. Когда Тринев более или менее отбился от пытающихся его споить дядь, то он понимает, что кого-то не хватает. До него доходит, что Гриша выбыл из-за стола уже минут как двадцать, и, скорее всего, он вышел на балкон. Коля последовал туда. Рябков стоял и курил, опираясь на перила, будучи только в толстовке с футболкой. Услышав шорох сзади, он резко обернулся, но увидел лишь, раскрасневшегося от жары в квартире, подростка. - Не холодно? Зима все-таки...- спросил Коля, немного смутившись, то ли от того, что нарушил тишину, то ли еще от чего-то. Посмотрев на Гришу, его пробрала крупная дрожь, несмотря, но то, что сам он был одет не лучше. - То же самое могу сказать и тебе. - Негромко сказал Парагрин. Он был даже немного рад появлению мальчишки, который выдернул его из мрачных раздумий. Секунду помявшись, Тринев медленно подошел и поровнялся с бывшим оппонентом. Так простояв около минуты, старший сказал: - Иди оденься, не май месяц. Не хватало тебе еще заболеть, - немного со строгостью в голосе, сказал Гриша, - харьковская надежда, - чуть мягче добавил он. Коля немного подумав, нервно кивнул и скрылся в квартире. Рябков предположил, что пацан, скорее всего, не вернется, но только он закончил эту мысль, от которой ему стало немного тоскливо на душе, как сразу услышал еще больший шорох, не став оборачиваться, он подумал:"Похоже оделся, ну и славно." Гриша чувствовал себя полностью выжитым. Сказывались: длинная дорога, недосып, да и вообще день выдался через чур насыщенным. Поэтому ему было лень даже поворачиваться и на холод ему было как-то поебать. Но, тут он почувствовал как на него что-то накидывают и тепло мгновенно стало разливаться по организму. Он и не почувствовал, что так сильно замерз. Коля, эким добрым самаритянином, пробрался в коридор и схватил свою куртку, заодно и Гришину прихватил. Идя обратно, он чувствовал себя немного смущенно, но его очень тянуло вернуться на балкон. Тем более дед может такими темпами окочурится и не заметить этого. С таким умозаключением он вышел к, все еще курящему Грише и накинул на него его куртку. - Спасибо...- немного удивленно произнес Парагрин. Его щеки уже начали розоветь и голос звучал более бодро, что немного порадовало младшего. Коле казалось, что в губах Гриши, таится легкая улыбка, но он так и не понял, есть она или нет. - Не за что. Хотя ты все-равно уже заболел. Дохуя уже стоишь тут. - Не так уж и холодно на самом деле. А сравнительно с обычной питерской погодой, это вообще курорт. Теперь Рябков повернулся к нему всем телом, и просто вглядывался в лицо напротив. Коля замечает, что его уста растягиваются все шире. Тут до него доходит, что он уже охренеть как долго пялится на чужие губы. Он с опаской поднимает глаза и не может отвести взгляд от почти черных, а не от серо-голубых глаз Парагрина Гриша приятно удивлен. И это милейшее недоразумение, пыталось выебать его во все щели на батле сегодня, а сейчас неловко переминается с ноги на ногу. Однако, старший чувствует, что за этим кроется что-то еще. Все-таки он не первый день как с пальмы слез. Тем более, он видит, как это чудо зависает на нем. Нечто приятное в этот момент разливается под ребрами. " Дааа, Гриш, дожился, ну а хули нет? Четвертый десяток разменял, чего бы в пацана, который в сыновья годится не втюриться? А если ты ровесник его родителям? Решил закосплеиться в педофила?" - говорит с издевательским и возмущенным тоном его разум, но если бы он мог, то выкинул бы его с балкона, но все, что он может, это только мысленно послать его нахуй. Хотя, в глубине души он понимает, что здравый смысл на то и здравый, и этот Гришин заскок, вряд ли приведет к хорошему. Парагрин чувствует пальцами, что сигарета уже почти дошла до фильтра и, не отрывая взгляда от парня, он в последний раз затягивается, выкидывает бычок и медленно выпускает дым в юношеское лицо. В этот момент, сквозь завесу дыма, он чувствует на губах даже, скорее легкое прикосновение, чем полноценный поцелуй. Но в нем было столько искренности и нежности, что ноги подкашиваются. В этот момент Гриша решает углубить поцелуй, что он и делает, хватая младшего одной рукой за затылок, а другую кладет ему на талию под курткой. В ответ Коля обвивает руками талию Гриши и старается прижаться как можно ближе.Обоих накрывает блаженство с толикой возбуждения. В этот момент им было все равно на погоду, на то, что в любой момент к ним может выйти кто-то. В какой-то момент ребятам перестало хватать воздуха и им пришлось прервать - Вау - протянул Тринев. Весь взъерошенный и открытый словно воробей, с расширенными зрачками и припухшими губами он выглядел слишком соблазнительно. - Пора возвращаться. Слишком долго отсутствуем. А то от шуток Антохи, что я тебя развращаю пока никто не видит нам не отделаться - с непринужденной улыбкой сказал Гриша. - Странно, у него ведь совершенно нет оснований на это, так ведь? - попытался сострить Коля - Нет, конечно, о чем ты вообще? - решил подыграть Рябков. Когда они вернулись в квартиру, то никого не было слышно. Видимо все уже пошли смотреть сны. Ребята сняли верхнюю одежду и остались в одних футболках. Гриша решил налить себе попить и пошел на кухню, а малой ни нашел ничего лучше чем шастать вслед за старшим. Коля уселся на стул, подтянув колени, пока Гриша пил нечто похожее на сок возле холодильника. Все сопровождалось мягкой и не давящей тишиной. - А когда ты уезжаешь домой? - тихо спросил Коля - Завтра, я вещи особо не распаковывал. Да и навязываться Антохе не хочется. А что такое? - Нет, ничего, это я так. А на одну восьмую приедешь? - с явной надеждой в голосе спрашивает Коля. Гриша молча подошел и парню. Нежно дотронулся до его подбородка и немного наклонился к нему смотря в галазаи произнес: - Ну конечно приеду, куда ж мне деваться? - в этот момент глаза парня просияли. - А на Версус со мной заглянуть не хочешь? - уже откровенно сверкая тридцатью двумя, спросил Гриша. Коля сразу примкнул к устам Парагрина, но вскоре отпринул. Все же такой вид близости, да еще и со взрослым мужиком немного, но смущали мальчика, хоть он и не отрицал для себя, что хочет зайти дальше. Так после этого они еще около двух часов просидели просто разговария. Гриша объявил время охуительных историй из юности, а Коля сидел и тихо угарал, попутно вставляя свои пять копеек. Когда время приблизилось к трем ночи, Тринев начал клевать носом. Тогда дед Григорий потряс его за плечо и пошел укладывать его спать, на свободный диван. Укрыв малого каким-то пледом, он отправился искать себе мягкое пристанище, но так и не нашел его. Кровать, раскладные кресла и раскладушка были заняты, даже место на полу полу возле клетки Де Ниро было занято Спасителем, видимо, заснувшего и плавно стекшего с пуфа. Деваться было некуда. Единственным местом где он мог хоть как-то поместиться был диван с Колей. Кое-как примостившись на краю, Гриша обнял Тринева, положив руку на теплый живот, зарывшись носом в копну черных волос. В этот момент Коля чуть отодвигается, давая этим старшему больше пространства, и поворачивается к нему лицом. Малой надавливает на грудь старшего, чтобы тот лег на спину, а сам тем временем кладет свою голову ему на грудь, обнимая поперек живота. Ребятам уже заведомо все-равно на утренние вопросы и подъебы за немного компрометирующую позу . Однако они еще не знают, что ничего не будет. Забэ поднимется раньше всех, чуть не наступит на Спасителя, посмотрит на эту диванную идилию и просто улыбнется уголком губ, а остальным будет просто похрен, ведь есть дела поважнее, как, например, больная голова.