Железный капитан

      «…что над нами — километры воды       И что над нами бьют хвостами киты       И кислорода не хватит на двоих       Я лежу в темноте…»       Nautilus Pompilius — Дыхание

             Я тонул.       Я буквально кожей чувствовал нарастающее давление толщи воды, в которую погружался. Свет наверху становился все тусклее, и вот окончательно погас. Мои глаза закрылись, и я приготовился к тому, что навечно останусь в этом темном, наполненном тишиной царстве, на дне Тихого океана.       В обычном состоянии я бы, наверное, барахтался, пытался всплыть, глотнуть животворящего воздуха. Но не в этот раз.       Просто незадолго до этого я… умер.       А, казалось бы, что в моей жизни могло быть не так?       Красив, строен, умен, способен держать удар и справляться с проблемами. А там, где не способен — папочка поможет.       Да, я был почти каноничным самоуверенным сынком богатого папеньки. Блестящее образование, стремительная карьера, любое желание, любой каприз. Кажется, именно таких ДДТ в своей песне называли «Мальчики-мажоры».       Кто был мой отец и как меня раньше звали — так ли это важно теперь? Когда сталкиваешься лицом к лицу с самой Бездной, начинаешь понимать, насколько это все мелко и неважно!       А Бездна приближалась. Темная, холодная, бесстрастная. Казалось, она смотрела прямо в душу, выуживая мысли, чувства и воспоминания, о которых я либо забыл, либо и вовсе не знал...       Так что же действительно является важным? Если не имена и статусы, то что?       Ах да. Смерть.       Я умер вскоре после Неё. И если Её не стало физически, то я вроде как продолжал существовать еще какое-то время. На автомате выполнял привычные действия: ел, пил, ходил в спортзал. Даже работать получалось, причем, что удивительно, успешно.       Но все это виделось будто сквозь туман. Жизнь внезапно стала казаться серым, безвкусным мороком. Все чаще мелькала мысль: если нет Её, зачем все это?       Единственным, кто понимал моё состояние, был Серега. Друг детства, с которым всю жизнь делили все поровну: сладости, сигареты, мысли. Наверное, именно благодаря ему я не превратился окончательно в мразотного папенькиного сынка, оставаясь хоть и избалованным, но все-таки вполне адекватным человеком.       Не столь обеспеченный, как я, Серега обладал совершенно удивительной способностью пролезть в любую дыру без мыла, а также идиотским юмором и острым языком. Пользуясь влиянием и деньгами отца, я тянул его следом за собой, зная, что уж этот-то скользкий тип не подведет.       Когда мы стояли на кладбище над Её гробом, на моем лице впервые за всю жизнь не отражалось ни единой эмоции. Родственники и друзья погибшей косились на нас: два щеголя, одетых в дорогущие костюмы от известных модельеров, стоимость которых не могли скрыть ни траурный черный цвет, ни капли дождя и грязи на брюках. Но никто не стал спрашивать, кто мы и почему пришли, за что я был им несказанно благодарен. В тот момент мне не хотелось ни с кем говорить.       Помнится, когда гроб опустили в могилу и начали закапывать, Серега просто потянул меня за рукав и увел с кладбища. После чего почти сутки отпаивал марочным виски.       Такой Она мне запомнилась в последний раз: с фарфорово-белой кожей, аккуратно уложенными каштановыми волосами, в окружении её любимых белых лилий. Чуть вздернутый носик, который так забавно морщился, когда я обнимал её. Ресницы, чуть трепещущие, когда я наклонялся к ней для поцелуя.       Но теперь все это в прошлом. Она умерла.       Спустя пару месяцев я уже начал думать, что смогу так существовать. Без чувств, без эмоций, отгородившись от самого себя ледяным щитом равнодушия. Но потом, копаясь в ящике стола в кабинете своей московской квартиры — слишком огромной и слишком пустой, как мне стало казаться — я вдруг выудил чуть помятый листок А4.       Распечатка из электронной почты с приглашением на ужин.       В тот вечер меня, что называется, прорвало!       Лавина воспоминаний, чувств, горечи… боли… Все это обрушилось на меня сплошным потоком! Наши невозможные, невероятные отношения начались с глупости. Просто однажды мальчик-мажор, узнав, что некая гражданская активистка копает под него, решил в порыве шутливой бравады пригласить её отужинать в дорогой ресторан. Обсудить, так сказать, возникшие разногласия.       Как получилось, что я влюбился в это лохматое чудо? Может, Она была единственной, кто остался равнодушен к моему обаянию? Не купилась ни на деньги, ни на статус, ни даже на смазливую внешность. Да, определенно это была одна из причин.       Что еще? Ну, наверное, её кардинальное отличие от всех тех девиц, которые вились вокруг меня до этого. Холеные, хищные стервы, охотящиеся на богатых «папиков» и их сынков-мажоров. И Она: такая домашняя, лохматая, непосредственная, вечно ищущая справедливости и борющаяся за мир во всем мире. Этот яркий контраст завораживал.       Прошло почти полтора года, прежде чем я завоевал Её. Мы ездили по самым невероятным местам земного шара, лазали в пещеры, ночевали в глухой тайге. Но больше всего нам с Ней нравилось кататься на яхте по океану. Что может быть красивей рассвета в открытом море? Или гулкого рокота неспокойной пучины? Особенно когда Она, та единственная, которую все мы, мужчины, ждем, стоит рядом?       Мы начали задумываться о свадьбе. Я, правда, немного беспокоился за реакцию отца: все же неуемное правдоискательство моей суженной порою доставляло неудобство людям, подобным ему. Впрочем, он только хмыкнул, когда я пришел к нему с радостной вестью. Впервые я разглядел в его глазах… гордость? Понимание? Хотя, скорее всего, мне просто показалось.       Она же попросила дать Ей пару недель. Не на раздумья — к тому времени мы уже все решили. Просто Ей нужно было завершить какой-то свой гражданский проект. Что-то там про защиту вымирающих сибирских бобров или типа того…       Если бы я знал, чем закончится эта Её поездка, ни за что бы не отпустил! Но кто мог знать??...       Грузовик. Дальнобойщик, заснувший за рулем и вылетевший на полной скорости на встречную полосу. У Неё и остальных, находившихся в той легковушке, не было и шанса! Хорошо хоть, осталось, что хоронить…       В тот вечер, когда я нашел злополучное приглашение, мне, наверное, стало так плохо, как не было ни разу в жизни! Чтобы хоть как-то унять эту неконтролируемую боль, я начал пить.       Через несколько дней запоя меня нашел Серега. Вот что значит лучший друг! И если после похорон он накачивал меня алкоголем, то теперь, наоборот, откачивал от него. А когда я, наконец, более-менее пришел в себя, посоветовал взять отпуск. Съездить в путешествие, как я это делал с Ней.       И я поехал. Хоть и понимал: это разбередит зияющую в душе рану еще сильнее.       Так я и пустился в свой последний морской круиз. В одиночку на своей личной спортивной яхте я вышел из порта на Гавайях, направив судно… куда-нибудь. У меня не было какого-то осмысленного плана или цели путешествия, просто… просто потребность. Потребность ощутить, что на расстоянии многих миль вокруг нет ни одной живой души. Так создавалась иллюзия, что Она вот-вот подойдет сзади, закроет мне ладонями глаза и рассмеется, интересуясь, кого я тут, на яхте, ожидаю, кроме Неё?       А потом я попал в тот шторм, в котором моя яхта перевернулась, а сам я пошел ко дну.       И вот я погружаюсь все глубже и глубже, уже ощущая, как горят легкие, лишенные кислорода. Но страха нет. То, что мертво, умереть не может…       Стоило мне произнести про себя эту фразу, как Бездна подо мной… пошевелилась.       Если бы я не был так изумлен и напуган от самого факта ШЕВЕЛЕНИЯ там, в глубине, я бы сказал, что Бездна… заинтересовалась?       Впрочем, я быстро успокоился. Скорее всего, это галлюцинирует умирающий без кислорода мозг. Наверное, именно так наступает Смерть…       Но на этом галлюцинации не закончились. В какой-то момент я понял, что жар в легких уже не доставляет мне неудобств, а сам я слышу…       Пение.       Тягучая, плавная мелодия, сопровождаемая переливчатыми звуками какого-то струнного инструмента, похожего на арфу, мягко, но неумолимо вторгалась в сознание. В этом пении слышался голос самого Моря. Густой рокот прибоя… Визгливые крики чаек... Трескотня дельфинов…       Откуда-то снизу донесся гулкий, жуткий звук, обволакивающий все пространство, заставляющий дрожать, казалось бы, само пространство! Будто...       Будто огромный подводный колокол.       Чем дальше, тем труднее было подобрать аналогию тому, что я слышал. Звуки становились все больше похожими на… движение.       Не знаю, как описать это жуткое ощущение! Знаете, бывают такие кошмары: ты плывешь в бескрайнем море и чувствуешь, что прямо под тобой проплывает Гигант! Мои ощущения были сродни этому, только в разы сильнее. Казалось, что нечто огромное, необъятное и зловещее проплывает неподалеку от меня! Хотелось стать маленьким, невидимым, чтобы это Нечто проплыло мимо, не заметив меня.       Почему-то вспомнился общий для всех рыб орган «боковая линия», при помощи которого они улавливают колебания толщи воды и таким образом ориентируются в пространстве. Видимо, сейчас я чувствовал примерно то же, что и рыбы с её помощью.       Это ощущение было настолько чуждым, нечеловеческим, что я окончательно понял: я умер. Умер и спускаюсь в ад. В котором буду вечно падать в эту зловещую Бездну, мучаясь ужасом и неизвестностью, пока окончательно не сойду с ума…       Вновь ударил подводный колокол, больше похожий на рев какого-то Левиафана...       Тогда-то, будто в ответ на мои мысли, жутковатое пение стало приобретать более человеческое звучание. Тягучие голоса, женские в основном, протяжно звали меня. Куда?!       «Глубже… Глубже… К нам… во тьму…»       Мрак вокруг меня каким-то странным образом преобразился. Я будто… прозрел. Нет, темнота никуда не делась! Я просто начал видеть... по-другому. Да и нечеловеческие звуки, что так пугали меня, трансформировались в более-менее понятную речь по тому же принципу. Окружающая действительность оставалась прежней. Это Я изменился.       А тем временем к мягким певучим голосам прибавились более мужественные, басистые, что тянули какую-то свою литанию.       «И-и-и-йа-а, И-и-и-йа-а, И-и-и-йа-а Да-а-аг-о-он! И-и-и-йа-а, И-и-и-йа-а, И-и-и-йа-а Да-а-аг-о-он!»       Заунывная мелодия завораживала и ужасала одновременно. А мрак перед моими глазами продолжал расступаться, открывая взору мутные картины приближающегося дна. Какие-то скалы странной формы, до жути похожие на затонувшие строения, шпили и колонны, извивающиеся под неправдоподобными углами, и движение…       Могу поклясться, что между этими странными «домами» я видел какое-то движение!       Странные, гибкие фигуры мелькали в развалинах таинственного затонувшего города. Я начал оглядываться по сторонам и понял, что они, эти фигуры, плыли и по бокам от меня, будто сопровождая… Куда?       «И-и-и-йа-а Да-а-аг-о-он! И-и-и-йа-а Да-а-аг-о-он!» - продолжал тянуть хор, сопровождаемый все той же жуткой какофонией звуков, что напугала меня ранее.       Внезапно я понял, что падаю в какой-то провал навроде Марианской впадины, края которого как раз обрамляют дома этого странного города. Фигуры кружили вокруг меня в каком-то ритуальном танце, продолжая петь — теперь я уже не сомневался, что поют именно они.       В какой-то момент одна из фигур проплыла совсем близко! Я разглядел только длинное гибкое тело с рыбьим хвостом и кучей плавников. Это существо было покрыто зеленоватой чешуёй и имело… человеческий торс?!       Русалки?!       «Он догадливый… И-и-и-йа-а Да-а-аг-о-он! Ждущий-во-Тьме не зря его выбрал! Умный… догадливый… И-и-и-йа-а Да-а-аг-о-он!»       Я попытался заткнуть уши. Это действительно был либо ад, либо предсмертная агония! А потом…       Потом моё «падение» остановилось.       Я завис в кромешной темноте. Даже то «недозрение», что я получил ранее, и с помощью которого смог разглядеть русалочий город, не могло проникнуть сквозь эту Тьму. Именно так, с Большой Буквы!       А потом я понял, что Тьма рассеивается. Зеленое свечение заполнило все пространство, давая возможность разглядеть потолок гигантского зала, в котором виднелось испещренное странной резьбой отверстие. Видимо, через него я сюда и «упал». Что же до свечения… То оно явно исходило из-за моей спины. Я обернулся…       И обомлел.       На меня внимательно смотрел огромный, светящийся зеленым глаз. Со зрачком в форме песочных часов. Как у осьминога…       Не прошло и пары недель, как я испытал вторую за всю свою жизнь «самую яркую эмоцию». Но если две недели назад это была боль, то теперь меня пронзил страх. Нет, не так. Ужас! Такого чудовищного, иррационального Ужаса я не испытывал никогда!       Я пытался отгрести в сторону, противоположную возникшему предо мной чудовищу! Но учитывая, что вперившийся в меня глаз диаметром был метров в пять, то вполне логично, что мои потуги выглядели откровенно жалко! Если у этой твари только глаз такой огромный, как же велика сама тварь?! Греби — не греби, а ей достаточно просто протянуть руку и…       «Что, смертный, испугался?» — прозвучал в голове насмешливый голос. Он звучал так же, как слышанная мной ранее русалочья песнь: будто само Море разговаривало со мной.       «Охренеть!... Конечно, я испугался!!!» — видимо, ужас и шок перевалили некий предел, так что я в истерике перешел в контрнаступление. «Обосраться в такой ситуации вполне простительно, не находите?!»       «Ну не обосрался же» — все так же насмешливо и чуть снисходительно ответило… Оно.       «Зови меня просто: Утонувший Бог» — уловив мою заминку, ответил мой собеседник. «Кстати, очень приятно познакомиться. Сам можешь не представляться. Я и так уже взял всю нужную информацию из твоей головы».       «Ну спасибо за одолжение!» — на автомате огрызнулся я. Поняв, что вот прямо сейчас меня жрать не будут, я как-то… обмяк. И почувствовал, что ноги уперлись в твердую поверхность.       Покрытую зеленоватой чешуей поверхность.       Я стоял на огромной ладони с пальцами, соединенными перепонками. Подавив в себе еще один приступ паники, я заставил себя посмотреть в… эээ, лицо своего визави.       Какое-то время мы молча изучали друг друга. Страх внутри меня постепенно утих, сменившись привычной за последние два месяца пустотой. Спокойствие. Ледяное, невозмутимое спокойствие.       «Вижу, я правильно поступил, пригласив тебя. Ты действительно подходишь… для Игры».       «Игры?» — отстраненно переспросил я. Не то чтобы мне было интересно. «Что за Игра?»       «Обычная. Противостояние Богов. Знаешь, меня ведь знают и почитают во многих мирах. В твоем мире меня знали, как Ньёрда, Посейдона, Кх’лу’хлуу и еще под десятком имен. Морской Великан, Сотрясатель Земли, Ужас Глубин… Вы, смертные, вообще любите звучные названия» — начал объяснять Утонувший Бог. «Но есть и другие миры. Один из них довольно красочно описан вашим земным автором… Джорджем Мартином, знаешь такого?»       «Да, слыхал» — осторожно ответил я, не уточняя, что мы с Ней в свое время всерьез фанатели от творчества «старого тролля», прочитали все книги и пересмотрели все сезоны сериала.       «Прекрасно!» — насмешливо «фыркнул» Утонувший. У меня возникло ощущение, что мои жалкие попытки играть в недоговорки для него настолько очевидны, что вызывают лишь снисходительный смех. «Значит, проблем с адаптацией в новом мире не будет».       «Погоди-ка!» — пронзила меня внезапная догадка. «Ты что, хочешь отправить меня… в мир Песни Льда и Пламени?!»       «Ну да» — как-то даже удивился моему мысленному «возгласу» Утонувший. «А в чем проблема?»       «Да хотя бы в том, что это выдуманный мир…»       «А я, по-твоему, тоже выдумка?» — более низким голосом, с ноткой угрозы, произнес Утонувший. После этого я на короткий миг снова обрел возможность видеть сквозь кромешную темноту.       Я увидел своего собеседника во всей красе. И содрогнулся в ужасе!       «Ты… Ты!...»       «Да, я. Признаться, Мартин не первый человек, которому я пытался залезть в голову. Большинство погибали или сходили с ума. Но потом я понял, что люди с богатой фантазией, писатели, куда более стойки к насылаемым мною видениям! И то, в какой-то момент даже они не выдерживали. Старина Лавкрафт продержался дольше всех, даже смог описать меня и мою историю во всех подробностях… Но все равно умер, не успев принести особой пользы. Тогда я решил зайти с другого края…» — продолжал рассказывать мне великан. Я даже не заметил, как застыл, впитывая чуть ли не кожей открывающуюся предо мной тайну. «Мир, где в данный момент проходит Игра, находится очень близко к вашему. Как и везде, если Боги не вмешиваются в дела смертных, все в нем происходило по жестко очерченному сценарию. Каковой сценарий и был внушен Джорджу Мартину, через сны и видения. Очень скоро он описал свои видения параллельного мира в книге. И тем самым подготовил почву для появления таких, как ты».       Я нервно сглотнул. Таких, как я?…       «Да. Людей, пригодных для Игры. Которые знают, что должно произойти, и способны это изменить. К удовольствию и победе своего патрона».       «И моим патроном, получается, будешь ты?» — равнодушно произнес я.       «Именно» — ответил Утонувший. «И, предупреждая твой вопрос, отвечу: я так уверен, что ты согласишься, потому что у меня есть нечто, нужное тебе».       Я прикрыл глаза. Нет. У этого… Утонувшего, Посейдона или Ктулху — как его вернее называть? — нет того, что мне нужно. Это точно. Потому что…       «Это невозможно?» — насмешливо продолжил этот кальмар-переросток. А потом я почувствовал какое-то движение во мраке и…       И рядом со мной завис вытянутый контейнер из странного прозрачного материала, светящегося зеленым. А в нем…       Обессиленный, я рухнул на колени. Потому что в контейнере, больше напоминающем хрустальный гроб, лежала Она!       «Обычно Боги предлагают таким, как ты, просто жизнь. Человек, находящийся на границе жизни и смерти, до жути рад возможности прожить еще несколько лет, пусть и в чужом теле. Но ты… исключение. Тебе не нужна жизнь. Тебе нужна…»       «Она. Мне нужна Она» — я во все глаза всматривался в знакомые черты лица. Похоже, этот раунд я проиграл в пух и прах. Наконец, решившись, я спрашиваю: «Что нужно делать?»       «Стать моим мессией» — мне показалось, или его огромные осьминожьи буркала чуть сощурились? «Моим посланцем, что вернет мир Льда и Пламени туда, откуда всё вышло».       «Это куда же?» — спросил я, хотя уже догадался.       «В море» — просто ответил гигант. Я усмехнулся. Ну конечно же, кто бы сомневался!       «Будут какие-то особые пожелания, наставления? Суперспособности? Амулеты, артефакты?» — по-деловому расспрашивал я, отчего Утонувший, кажется, немного опешил.       «Не воображай себя каким-то полубогом» — грохотнул гигант. «Все, что ты сможешь сверх умений того, в чьё тело вселишься, это попытаться попросить меня о чем-то. С приложением соответствующих жертв, конечно» — почти весело уточнил он. Прозвучала последняя фраза откровенно зловеще. «У тебя будет пара спокойных лет, чтобы освоиться в новом теле. Потрать их с умом, ведь другие Игроки тоже будут где-то рядом. И еще» — чудовищный зал утонувшего города, гигантский глаз и хрустальный гроб уже подернулись дымкой, исчезая. «Если окажешься на перепутье, если не будешь знать, как поступить: ищи ответы в море…»       Тогда я понял, что задыхаюсь! Вода была в легких, во рту, в гортани. Я не мог сделать и вдоха!       А уже в следующий миг кто-то с силой надавил мне на грудь, и я… очнулся. Точнее, я перевернулся на бок и изверг из себя поток соленой воды. Надо мной раздался скрипучий голос:       — То, что мертво, умереть не может! Оно лишь восстанет, сильнее и крепче, чем раньше!       Я лежал на галечном пляже, у кромки прибоя. Серое, неспокойное море, под серым небом. Пустынный берег. Раздетые по пояс люди, обступившие полукругом меня и какого-то мужчину с густой темной бородой и спутанными волосами, одетого в серые одежды, напоминающие то ли рыбацкую сеть, то ли грубую рваную дерюгу.       Промозглый ветер холодил тело, но отчего-то мне это показалось чертовски приятным ощущением! Жив… Все-таки жив…       «Жизнь ты получил в долг, так что время отрабатывать… Дагон».       Да, именно так. Отныне имя мне — Дагон Пайк. И хоть я бастард, но сумел в свои двадцать три года стать полноправным капитаном. На Железных островах это дорогого стоит… И каким-то образом мне нужно не только выжить, но и победить. Что для этого требуется, каким образом мне нужно «вернуть Вестерос в море», я не знал. Я с внезапным наслаждением полной грудью вдохнул соленый прибрежный воздух.       Ведь, несмотря ни на что, я жив! И мне дан немаленький шанс.       Игра, говорите? Ну что ж… Давайте сыграем.