Железный капитан

"За деревней, у реки. Рубят лес мужики... И творят, что хотят, Только щепки летят... " Любэ - "Не губите, мужики"

      — Ну вот. Не так уж это было сложно, верно ведь? — спокойно произношу я, когда стена пещеры поехала вбок. Мой собеседник — толстый Вендел Сундук — шумно сглотнул и в очередной раз протер платком потеющую залысину.       Мы стояли в пещере, скрытой неприметным утесом в пяти милях к северо-западу от Халла. Её мне показал толстый казначей, а ему, в свою очередь — сам Джейехерис Мертвец, который, как я знал, уже какое-то время бился над загадкой тайника. И явно считал его содержимое своей законной добычей. Добычей, которую я перехватил!       О, я нисколько не боялся гнева этого известного в Узком море пирата! Что может обычный пират против посланника Бога? Почти ничего. К тому же у меня, помимо божественной поддержки, за спиной была эскадра из трех кораблей с почти тремя сотнями головорезов на борту, тогда как у бастарда Веларионов — только одно судно и в лучшем случае сотня моряков.       К тому же у меня были определенные планы на этого пирата. И чтобы их реализовать, нужно было с ним встретиться. Вопрос был в том — где его искать? На Дрифтмарке Уотерс если и появлялся, то крайне редко — насколько я знал, Станнис назначил награду за его голову. Так что неправедно нажитое имущество он переправлял родичам тайно — через того же Вендела.       Единственное, что заставило его несколько раз посетить родные места — это вычисленный им тайник Корлиса Велариона. Тайник, который Мертвец, как ни бился, но открыть не смог.       А я вот — смог. Правда, не чувствовал какого-то превосходства над своим коллегой по ремеслу по этому поводу. В конце концов, сделал я это при поддержке свыше, а не самостоятельно.       Дверь в тайник нельзя было взломать, только открыть. Ключом. Который, как оказалось, все эти два года был у меня.       Кто бы мог подумать, что костяная фигурка русалки, которую мы добыли на Острове Любви, когда-то принадлежала знаменитому Корлису Мореплавателю? И что, если поставить её на заросший ракушками пьедестал у дальней стены пещеры, та отъедет в сторону, открывая вход в тайник?       Хотя, слово «тайник» лично у меня ассоциируется с каким-то чуланом. Открывшийся же нам подземный зал, усеянный сталактитами и сталагмитами, был размером с Великий чертог среднего замка!       Посреди открывшейся нам пещеры располагался водоем с соленой водой. И что-то мне подсказывало, что это озерцо выходит через систему пещер в открытое море.       Иначе зачем тогда здесь была статуя?       Именно — статуя. Почти полностью копирующая фигурку, что открыла нам проход сюда. С поправкой на размер, разумеется.       Каменная русалка у кромки воды была выполнена в натуральную величину, с тем же поразительным искусством, что и моя фигурка. И выполняла, по всей видимости, ту же функцию, что и обелиски, к которому жители Тысячи Островов привязывали жертв Глубоководным. То есть — стационарные алтари для призыва подводных жителей.       Правда, судя по запущенности алтаря и зала, последний раз они использовались аккурат во времена самого Корлиса Велариона, то есть два с лишним века назад. Что, впрочем, неудивительно: после гибели Харрена Черного власть Утонувшего в Вестеросе стремительно сходила на нет. И алтари, соответственно, потеряли свою силу. Не сразу, само собой — отдельные капища, как, например, это, были разбросаны по всем берегам континента, и культы угасали постепенно, захиревая без поддержки или погибая под мечами таргариеновских карателей. А без правильного ухода, а главное — верующих, они быстро превратились в мертвые куски камня.       Не знаю, сумел ли Корлис оживить этот алтарь, или просто использовал брошенный храм как тайный схрон — его самого уже не спросишь. Мне же заниматься восстановлением этого святилища пока рановато: смута в Семи Королевствах еще только-только зарождается. И начинать возрождение культа Утонувшего где-то, кроме Железных Островов — значит привлечь нездоровое внимание. Как людей, так и богов. Но вот когда смута разгорится…       На фоне той вакханалии, что начнется в Вестеросе, народу только и останется, что уповать на Богов. А на волне всеобщего отчаяния и истерии поднимут голову всякие фанатики вроде Воробьев. Так что одним из пунктов моего плана было как раз втиснуться в этот «религиозный мейнстрим», возрождая древние верования на землях, некогда принадлежавший Королевству Соли и Камня. Чтобы, так сказать, затеряться на общем фоне.       Разумеется, так вот сходу перевесить веру в Семерых или даже Р`глора я не смогу. Но вот внести побольше хаоса в этой войне еще и на религиозном фронте — запросто.       Идущие вслед за мной два десятка моряков рассыпались по пещере, обшаривая все её закоулки. И вскорости мы нашли то, что искали.       Сокровища. Те самые, о которых на восточном побережье ходили настоящие легенды!       В нише у одной из стен пещеры, расположенной подальше от озерца — не дай Боги влага попадет! — были сложены несколько десятков больших сундуков. Половина — с серебром, в основном представляющим собой различную утварь, посуду и побрякушки. Чуть меньше — набитые золотыми монетами. И еще целый сундук с драгоценными камнями.       Но я лишь мельком глянул на это умопомрачительное богатство, куда больше внимания уделив различным предметам, что хранились вне сундуков.       Например, мечу странного зелено-голубого цвета, с удивительными разводами по всему клинку.       — Валирийская сталь, — кивнул Вик, подтвердив мою догадку. — Видимо, Корлис рассчитывал вернуться к тайнику, раз оставил такую ценную вещь здесь.       — Ну, тут и без меча есть к чему возвращаться! — хохотнул Маарио Этраис, что с блеском в глазах водил руками по груде золотых драконов в распахнутом настежь сундуке. Не делая попыток взять хоть одну монетку, впрочем — тирошиец был одним из новообращенных ктулхуистов и, хоть и не растерял обычной для пиратов жадности, проникся моим авторитетом, как пророка самого Моря. А потому терпеливо ждал, когда я разделю сокровище на доли и не возникал лишний раз.       — Болван! — фыркнул Ной Просоленный. — Один валирийский меч стоит больше, чем все содержимое этих сундуков!       — Вот уж вряд ли, — задумчиво оглядев массивные сундуки, отвечаю за Маарио я. — Здесь, — кивок на сокровища в нише, — около двух миллионов золотых драконов. Один меч, пусть даже из валирийской стали, можно оценить самое большее на двести тысяч. И то — в лучшем случае!       — Если Мертвец об этом узнает… — пробормотал кто-то срывающимся голосом за моим плечом.       Обернувшись, я увидел Вендела Сундука, что с ошарашенным выражением лица глядел на то, как мои люди деловито перебирают доставшееся нам несметное богатство, и судорожно сжимал кулаки.       — Он в любом случае узнает. Когда в очередной раз явится сюда и обнаружит, что тайник вскрыли без него. Хотя… — поворачиваюсь всем корпусом к толстяку, отчего тот резко бледнеет и делает шаг назад. — Хотя может и не узнать.       Несчастный казначей икнул и, кажется, начал потеть еще интенсивнее под пристальным взглядом моих жутких желтых гляделок.       — И именно на случай, — как ни в чем не бывало, продолжил я, — если он так и не поймет, что тайник вскрывали, мне нужен гонец, что расскажет Уотерсу об этом. А также о том, кто именно его обставил!       — Что ты?… — глаза толстяка расширились, пот градом лил со лба.       — Ты вернешься к Мертвецу и скажешь, что, если он хочет получить валирийский клинок своей семьи, — поясняю я, кивая в сторону меча, что сейчас покоился в руках Просоленного, — то пусть найдет меня в Солеварнях через два месяца. У меня есть к нему… предложение, — жутко улыбаюсь в лицо Венделу, отчего тот вздрагивает и отводит взгляд.       Похоже, он считает меня конченным безумцем. Пускай! Зато Уотерс призадумается. Разумеется, тот факт, что я увел у него богатство, равное по величине бюджету Железного Трона в не самые плохие времена — удар очень тяжелый. Как по кошельку, так и по гордости. Но если то, что я слышал про Джейехериса Мертвеца — правда, то меч для него все же будет поважнее, чем груда золота. Рыцарская честь, гордость благородного рода для таких, как он — не пустой звук. Хоть он и Уотерс, но — Веларион! Так говорят.       Вызванное с «Хладного Тумана» подкрепление ухватилось за ручки сундуков и потащило их к кораблю. Нам предстоял переход в Браавос — львиную долю добытого золота я планировал оставить в Железном Банке. Процентов за размещенные у них средства ушлые банкиры не платили, но мне было важно просто сохранить эти богатства до последующих свершений.       Впрочем, помнится, в нашем земном средневековье это была нормальные условия вклада. Не помню точно, никогда не увлекался историей настолько плотно — в наших с Сашей увлечениях реконструкцией я ограничивался фехтованием и одеждой, не особенно вдаваясь в детали социально-экономических отношений реконструируемой эпохи. Но, вроде бы, приплачивать вкладчикам за то, что банк пользуется их деньгами для кредитования других, банкиры Европы стали только в Новом Времени. И то — под давлением рынка и самих вкладчиков. А до того они и вовсе могли содрать с тех, кто давал им деньги, «плату за хранение»!       По моим подсчетам, до казни Неда Старка оставалось еще несколько месяцев. И я планировал потратить их на финальные приготовления...              Этот бесцеремонный стук я узнаю из тысячи. А уж манеру сразу после того, как постучалась, тут же распахивать дверь и вламываться в мой кабинет — и подавно.       Усевшись на кресло напротив, грозная мулатка скрестила руки на груди и уставилась на меня самым возмущенным из своих взглядов.       Но, когда я напрочь проигнорировал её появление, она с шипением втянула в себя воздух и выпалила:       — Пайк! Что это значит?!       — Келарра, — спокойно произношу я, кидая перо, которым писал до этого, в специальную морскую чернильницу и посыпая написанное письмо песком. На девушку я подчеркнуто не глядел. — Чем обязан?       — Не прикидывайся дурачком! Что это было за?... За?!... — она так развозмущалась, что не смогла даже договорить фразу. — Короче! — сплюнула она, вскакивая и с грохотом опираясь на мой стол. — Колись, Пайк!       — Келарра, — спокойно поднимаю я взгляд на неё. Как и все люди, что смотрят мне в глаза, она на мгновение сбивается с мысли, но тут же упрямо морщит лоб и все равно пялится в мои жуткие гляделки. — Тебе стоит поработать над тем, чтобы четче выражать свои мысли. Что значит «колись»?       — Что за магию ты используешь? — прихлопнула по столу ладонями она. — Все эти олухи, — она тряхнула головой назад, явно имея ввиду всех членов эскадры, что приняли веру в Утонувшего, — думают, что ты типа и в самом деле пророк и служишь «Богу»! Да и я не дура, Пайк! Я видела, что вы в последнее время не просто топите пленных — это у вас, у пасмурников, в обыче, я-то знаю! Но часть из пленных вы уводите куда-то, где делаете с ними... что-то! А потом у нас внезапно то мощный попутный ветер, то крайне странный туман, через который мы преодолеваем месячный путь за несколько дней, то еще какие чудеса!       Я внимательно слушал Келарру. В конце концов, она же мой соратник и, в некотором роде, друг. Ну, насколько могут быть друзья у человека, которому ампутировали большую часть эмоций. Но она была полезна и компетентна — этого было не отнять. И потому мне было интересно её отношение и мнение.       Лишь поэтому я все же ответил.       — Келарра. Ты не могла бы сесть? — под моим ровным взглядом она скрипнула зубами, но все же уселась обратно. Хорошо. — А вот теперь скажи мне, Келарра: ты совсем не допускаешь мысли, что все, свидетелем чему ты была до сих пор — действительно воля Бога? Его сила, его власть, его могущество?       — Предположим, — холодно произнесла она. Хорошее начало — по крайней мере, режим «резкая, все отрицающая девочка» она выключила. — Но вот возникает другой вопрос, — резко подалась вперед она. — Какого хрена ты НЕ СКАЗАЛ мне о том, что являешься мессией Бога?!       Надо сказать, в этот момент я несколько охренел. И понял, что никогда не пойму женщин.       — Келарра, — вкрадчиво произношу я. — Вообще-то я твержу об этом все те два года, что мы ходим под одним знаменем. И ты, помнится, мне на это отвечала, что не веришь в Богов, что тебе это не надо и так далее.       Судя по тому, как она хлопает глазами, мне становится ясно, что девочка как-то не подумала оценить ситуацию с такого ракурса. Воистину, женская логика может ввести в замешательство даже самого Ктулху, что уж говорить о Его скромном слуге?       — Ты не взял меня в тот рейд на Тысяче Островов, — обиженно пробурчала она, явно не зная, что мне возразить. — Да и сейчас, когда вы пошли за кладом — тоже не взял! Почему?! — она вперила в меня нахмуренный взгляд.       — Воля Бога, — усмехаюсь я.       Универсальный ответ, беспроигрышный. Волей всех и всяческих богов можно оправдать практически что угодно! Если в просвещенном двадцать первом веке находятся те, кто верит во всякую непроверенную мистическую мутотень — то что говорить про мир, где Боги вполне реальны и являют свое присутствие вполне материальным вмешательством?       Так что неудивительно, что пробрало даже Келарру.       — То есть, — сглотнула она, шмыгнула носом и, наконец, подняла взгляд на меня, — все то, что происходило до сих пор... в Студеном Море и до этого, в Заливе... и эти сокровища... Все это — твой Бог?       — Так и есть, — спокойно отвечаю я. — Это Воля Утонувшего и следствие его непосредственного вмешательства.       Капитан «Строптивой Гарпии» глубоко задумалась. Я же терпеливо ждал результатов её размышлений.       И дождался.       — Я пыталась узнать у... у дедушки, — она до сих пор с заметной задержкой называла мо Раггоза этим словом, — о богах Гискара. На что он сказал, что в Астапоре они — то есть Добрые Господа — и есть истинные боги! А потом немного потерлась на рынках и...       — И не нашла ни одного упоминания об исконных богах Гискара или городов Залива, — закончил за неё я.       — Да, — шмыгнула носом она. — Боги Древнего Гиса бросили свой народ...       — Если быть точнее, — перебиваю её я, — это народ Гиса бросил и забыл своих богов! И, на мой взгляд, именно поэтому Империя Гис прекратила свое существование не только по факту, но и, во многом, и в памяти людей.       Какое-то время мы молчали в полумраке кабинета. Наконец, Келарра прервала молчание, вскинув на меня лихорадочный взгляд:       — Я хочу утопиться, как это у вас принято. Если Богиня моего отца не приняла меня, а Боги матери канули в забвение — мне остается только просить совета у Утонувшего Бога!       Так к нашей вере присоединилась капитан третьего судна.              К Солеварням мы пришли через пару дней и, почти не останавливаясь, двинулись вдоль Трезубца. Одним кораблем: «Ковчег Завета» и «Строптивую Гарпию» отправились с золотом в Браавос. Большой «Ковчег» как раз очень хорошо подходил в качестве грузового судна, а совместно с быстрым и хищным кораблем Келарры они легко смогут отбиться от тех, кто захочет пошарить у них в трюмах.       «Хладный Туман» же взял курс на северо-запад, следуя вслед за очередным видением, что навеял мне Утонувший.       ...На берегу стремительной речки, одного из многочисленных ответвлений от Трезубца, с деревянными мечами играли девочка лет десяти, одетая в штаны и простую рубаху, и мальчик, её ровесник. Лицо девочки нельзя было назвать красивым, хоть оно и поневоле притягивало взгляд — тонкими, благородными очертаниями…       Мальчик подобным похвастаться не мог: его лицо было простоватым, с носом-картошкой, а сам он был неуклюжим увальнем с рыхлым подростковым телом. Умеющий видеть сразу бы понял, что девочка происходит из знатной семьи, а мальчик — самой простой. Что, впрочем, совершенно не мешало им прекрасно проводить время…       Неподалеку лежал волк. Точнее — волчица. Лютоволчица. Молодой зверь, едва вышедший из щенячьего возраста, добродушно вывалил язык и наблюдал за игрой хозяйки, не пытаясь вмешаться…       Из леса в полусотне шагов от них выехало трое всадников. Златоволосый юноша в богатых одеждах, четырнадцати или пятнадцати лет. На его лице, казалось бы, навечно застыло выражение презрения и брезгливости ко всему вокруг. Рядом с ним, не замечая гримасы спутника, ехала красивая девушка одного с ним возраста, с длинными волосами цвета красной меди и голубыми глазами, одетая в изысканное платье. За первыми двумя всадниками следовал третий: огромный, грозный воин, облаченный в черные латы, со шлемом в виде собачьей головы…       Разразилась перепалка, в ходе которой лютоволчица поранила юношу, а тот велел своему телохранителю убить мальчишку-простолюдина…       И дальше, дальше раскручивается маховик событий!       Король, что активно тянул Эддарда Старка на свою сторону, но сам не пожелал встать на сторону его самого в споре с ланнистершей. Хотя, когда дело касалось вина и шлюх, спорить с Серсеей Роберту ничто не мешало!...       Эддард Старк, не смогший разглядеть, ЧТО означают найденные его детьми лютоволки. И который, пусть с тяжелым сердцем, но согласился с обвинениями Ланнистеров…       Как итог: лютоволка все же казнили. Только вместо сбежавшей Нимерии была убита лютоволчица Леди — и тем самым Санса Старк лишилась единственного защитника…       Разумеется, я и не думал, что успею застать увиденную сцену — она произошла уже пару месяцев назад. Эддард Старк с дочерьми, судя по услышанному в кабаках Халла и Солеварен, уже давно живет в Королевской Гавани и даже умудряется править Королевством.       Но в этих лесах оставался кое-кто, не поехавший с ними вместе на юг. Этого «кое-кого» нам и предстояло найти.       Шли мы против течения, по большей части на веслах. Моя шхуна была, все же, не тем кораблем из эпохи расцвета земного пиратства, что показывают в фильмах моего родного мира. В этой реальности еще не изобрели пороха, а потому две палубы «Хладного Тумана» были меньше и заняты не пушками, а местами для гребцов. В час нужды шхуна железнорожденных очень быстро превращалась в бирему — и это уже не раз меня спасало. А до моего попадания — и предыдущего Дагона Пайка.       В некотором смысле железнорожденные порой напоминали мне наших земных викингов. Умение грести здесь тоже во многом приравнивалось к военному! Правда, в отличие от земных норманнов, дети Утонувшего Бога не освобождали рабов, если по какой-то причине их приходилось сажать за весла. В конце концов, Ктулху — не Один и не Тор, ему по большей части плевать на воинскую доблесть и благородство. Он — Море, а у Моря своё, очень специфическое понятие справедливости и чести. Так что если часть румов займут захваченные в «зеленых землях» невольники, они так и останутся невольниками.       Впрочем, сейчас гребли свободные. И их вполне хватало: все-таки команда моего флагмана насчитывала уже больше сотни человек. Недостаточно для постоянной скоростной гребли, но в самый раз на краткий период безветрия. А большего при нашем парусном вооружении и не требовалось.       Здесь, на крайнем юго-востоке Речных Земель, уже мало кто помнил об ужасе железнорожденных, а в септах вот уже лет триста не звучат особые молитвы «спасите нас Семеро от гнева демонов моря!»       Но, тем не менее, на идущий по реке корабль смотрели косо. Мягко говоря.       Нельзя было сказать, что каждый мелкий рыцарь или лорд, через земли которых мы проплывали, непременно требовал от нас объяснений, куда и как мы движемся. Но пару раз по берегам возникали разъезды в кольчугах и под знаменами здешних владетелей.       С одной стороны, торговцы тут плавали регулярно, причем далеко не всегда в-одиночку. Но мой-то корабль точно не походил на «обычное» судно! Черные паруса, мрачная символика — будто посланец смерти посреди теплого летнего денька!       Но мы не доставляли неудобств, а на все вопросы разъездов отвечали, что хотим закупиться местным товаром — в основном пенькой и медом — в глубине континента, где цены были не такими кусачими, как у перекупщиков в Солеварнях.       Местные мелкие лорды подозрительно щурились, но придраться было не к чему. А лезть ко мне и в открытую быковать они не решались: под началом каждого из них было от силы полсотни дружинников, а у меня, как я уже говорил — больше сотни головорезов.       Возможно, надменные рыцарьки с «зеленых земель» и решились бы на нападение: в их глазах сотня оборванцев-моряков — ничто по сравнению с тренированными дружинниками. А пошарить в трюме подозрительного «купца» было делом весьма соблазнительным! Но, все же, штурмовать высокие борта судна, стоящего, к тому же, на воде, желающих не нашлось. Как и повода не пустить меня дальше.       Впрочем, я не сомневался, что гонцы и вороны с вестью о странном корабле ушли в соответствующие инстанции почти сразу. Но, так как в мои задачи грабеж пока не входил, беспокоиться мне было не о чем. А если не нарушать закон — то и лишних проблем с ним не будет!       До городка под названием Порог, располагавшегося в дне пути от пересечения Трезубца с Королевским Трактом, мы дошли в сумерках. Течение здесь, на широком отрезке реки от устья до Рубинового Брода, было не таким стремительным, но грести приходилось с завидной регулярностью: я и сам в свою смену садился за весло. А потому на ночь мы вставали на якорь и отдыхали — нужно было восстановить силы.       Местные лорды не держали патрульных кораблей — зачем, если единственным входом в русло Трезубца был залив Краба, в котором властвовал Станнис и Королевский Флот? Мирные времена, что тут скажешь… Но патрули-то по берегам ходили! Да и те несколько паромов, что сновали по реке, охранялись дай-то-Боже! Значит — в окрестных лесах и горах было все же неспокойно. Но если это не было связано с морем, то что же так пугает местных?       А потом я догадался. Одичалые из горных кланов, ну конечно же! Южные отроги Лунных Гор как раз виднеются на северо-востоке — до них было не более двенадцати часов пути. Не удивлюсь, если дикари в своих походах «за зипунами» добирались и до Трезубца.       Хотя, мало ли бандитов и прочих «вольных стрелков» водится в здешних лесах? А то и вовсе местные лорды сами от скуки ходят на земли друг друга порезвиться — кто знает? Средневековье же махровое! А значит, «мирные» времена можно называть таковыми лишь с очень большой натяжкой.       Порог назывался так по очень простой причине: он стоял на том самом месте, где Трезубец начинал стремительно мельчать — начинались пороги, плавно переходящие в Рубиновый Брод. Спустя буквально час плавания после городка пройти водным путем будет невозможно — Брод надежно закупоривал внутренние территории Речных Земель со стороны восточного побережья.       «Хладный Туман» встал на якорь на рейде городка. В числе десятка других судов, надо сказать. Хотя неудивительно: судя по всему, это был довольно популярный торговый путь, коим пользовались очень и очень многие купцы, в том числе с Эссоса.       Здесь, в своеобразном речном «тупике», можно было сделать выбор: закупить интересующие товары прямо тут, либо заплатить за достаточно дорогие услуги по волоку и пройти дальше, за пороги и Рубиновый Брод. То есть — к Риверрану, столице всего края! Где и вовсе — раздолье для торговца.       Волок меня не интересовал. Конечно, для меня, человека обеспеченного (учитывая недавно добытые сокровища — совсем уж неприлично обеспеченного), услуги волока стоили бы сущие копейки! Но передо мной и не стояло задачи не то что сэкономить, но и вообще переправляться через пороги.       Мне предстояла охота в лесу. А где её начинать: по эту сторону порогов или по другую — не суть важно.       Команда традиционно разделилась на три части: одна часть отдыхала в городке, вторая дежурила на судне, третья…       Третья часть, во главе со мной, дождалась ночи, после чего в шлюпках переправилась на южный берег реки. Тут-то и начнется наша Охота!       Как выследить волка в лесу? О, опытные охотники наверняка многое расскажут по этому поводу! Что в этом мире, что в моем родном. Но в данном случае обычные человеческие законы не действовали: сами Боги сошлись в битве на просторах леса, по которому мы шли, закинув щиты за спины по обычаю Железных Островов. Но НАШ Бог был опытнее, сильнее и при этом имел поддержку со стороны текущей неподалеку воды. Пусть пресной воды Трезубца, но ВОДЫ! Воды, что имела выход в Море…       Для лесных богов Севера, давно забытых и выжженных из умов местных жителей поколениями андальского владычества, этого должно было хватить.       А потому чары, скрывающие богорощу, я преодолел одним шагом, с презрительной ухмылкой на устах.       Чардрево встретило меня укоризненным взглядом искусно вырезанного бородатого лица. Духи, обитающие в алых листьях этого исполина, явственно забеспокоились.       Исполин… Я не оговорился — именно исполин стоял сейчас передо мной!       Ветви чардрева достигали, казалось, небес, а диаметр дерева у корней достигал почти двадцати футов!       Видимо, у древних жрецов Зеленых Богов хватило сил и времени наложить некие чары на это капище. Иначе я не могу объяснить того факта, что дерево так разрослось, не подавляемое волей Семерых.       Впрочем, его это не спасло. Горючее масло, что мы принесли с собой, в совокупности с огнем, не дало несчастному гиганту и шанса!       В голове взорвался целый калейдоскоп образов! Но в основном это были вопли агонии, что издавали духи леса, сжигаемые мной заживо.       Хорошо. Если они так громко вопят, пусть и в астральном плане, скоро явится…       …Она.       Это случилось в тот момент, когда вопли духов чардрева в моей голове уже почти умолкли. Пожар, охвативший прилегающую к нему рощицу, еще полыхал, и в его отсветах можно было увидеть хищный силуэт.       Лютоволчица стояла на холме, склон которого спускался к воде, в окружении своей стаи, и скалила клыки. Зарево пожара превращало её в какого-то инфернального духа мести, что явился из Пекла, дабы покарать богохульников!       Она яростно оскалилась на меня.       «Ты спалил мой дом! Выходи на бой!» — говорило все её существо. Я лишь усмехнулся, надвигая на лицо личину русалочьего шлема и перехватывая меч. «Дамы вперед» — как бы говорил я в ответ.       И она кинулась!…       …чтобы упасть, пронзенной залпом стрел, прилетевшим из окрестных кустов и зарослей.       Я подошел к огромной серой туше, что еще дышала, лежа на озаренной пожарами земле, и вонзил свой валирийский кинжал прямо в сердце лютоволчицы!       Вот и все. Еще одна ниточка, что связывала Старков с Зелеными Богами, обрезана. Цель достигнута.       Лишь на грани сознания, в момент окончательной смерти чардрева и лютоволчицы, я уловил укол чужого сознания…       …В Королевской Гавани, в покоях Арьи Старк, посреди ночи раздался вопль, полный ужаса!       Младшая дочь Десницы увидела жуткий кошмар: неизвестная ей богороща заполняется морской водой, все стремительней и стремительней!       Она пытается убежать от наступающей воды!       Вот тонет её волчица — Нимерия! Вот тонут какие-то города и замки! А вот тонет и её сестра, Санса…       Но Санса тонет как-то странно. Она вдруг вырастила длинный, изящный рыбий хвост и начинает со смехом скакать над волнами!...       Над волнами, что покрывают весь Вестерос…       На этом моменте в мое видение — а я не сомневался, что каким-то образом через агонию погибающей лютоволчицы Нимерии Утонувший закинул меня в разум Арьи Старк — вторглось нечто… холодное.       Нет, не так. ХОЛОДНОЕ!       Нечто настолько противное самому Сущему, что даже Ктулху, этот жуткий монстр из-за Грани, что спит на дне Западного Океана, и которому я служу, кажется невинной овечкой!       Это Нечто обратило на меня взгляд своих ярко-синих, отдающих бесконечным холодом глаз, и произнесло:       — Valar Morgulis!...