Michelle, ma belle

Шанс — он не получка, не аванс, Он выпадает в жизни раз! * *** Итак, мы с подругами отправились на концерт Майкла Джексона в город Ричмонд, штат Виргиния. А это почти два дня в одной машине с чересчур говорливой Кимми! Господи, дай мне сил… Девочки задорно смеялись и без умолку щебетали о чем-то спереди, я же развалилась на заднем неудобном сиденье старенького драндулета и делала вид, что сплю. Но на самом деле я не спала, я думала. Думала о том, что Тревор, черти его возьми, был абсолютно прав, когда говорил, что нужно ловить удачу за хвост и не упустить свой шанс. Я всегда была очень общительной, легко заводила новые знакомства, с жаром отстаивала свои взгляды и убеждения и безо всякого стеснения выступала перед огромными аудиториями, но как только ситуация требовала попросить что-нибудь лично для себя, меня тут же словно подменяли. Просить для себя всегда было как-то некрасиво, неудобно, неуместно и вообще стыдно. Я прихватила с собой на вечеринку в No Vacancy черновик своей последней песни, которая казалась мне если не будущим мировым хитом, то, по крайней мере, весьма неплохим музыкальным материалом. Я страстно мечтала показать ее кому-нибудь, кто бы дал объективную оценку моим творческим способностям, и желательно, чтобы этот кто-то имел большой вес в шоу-бизнесе. Я весь вечер не выпускала миниатюрный серебристый клатч из рук и, то и дело, крепко прижимала его к себе, словно в нем лежало что-то очень ценное для меня. По сути, так оно и было. И когда я увидела в клубе Майкла… Полагаю, вы сами понимаете, о чем я подумала в первую очередь. Уж точно не о его красивых глазах или умопомрачительной улыбке. Хотя… и об этом в том числе. Думаю, Джексон и был тем самым шансом «один на миллион», но я его бездарно упустила, серьезно побоявшись, что он попросту поднимет меня на смех. Когда же я все-таки немного осмелела и почти решилась к нему подойти, певец вышел из клуба вместе с Брук и обратно уже не вернулся. Как много счастливых шансов мы упускаем из-за внезапно охватившей робости или неуверенности в собственных силах? Думаете, что нужные вам люди сами все поймут и сами все дадут? Не поймут и не дадут — люди не телепаты, чтобы читать ваши мысли на расстоянии, и не добрые сказочные феи, чтобы мчаться сразу же их исполнять. Взять того же Джексона. Разве мог он знать о том, что я мечтаю стать певицей? Наверняка счел меня очередной голливудской профурсеткой, которая таскается по звездным вечеринкам в надежде закадрить кого-нибудь знаменитого и с туго набитым кошельком. И все-таки правильно говорят, что лучше сделать что-то и пожалеть об этом, нежели не сделать и пожалеть еще больше… И еще… Я постоянно думала об одной странной фразе, которая была в той самой записке, которую я нашла на кухне. «Так будет лучше всего и для тебя, и для него.» Для кого для него? Не слишком ли много Майкла Джексона стало в моей жизни, словно сама судьба постоянно сталкивает нас друг с другом? Не на него ли Вы мне намекаете в своем послании, мисс Розалин? Впереди меня ждет концерт певца в Виргинии, и что должно на нем произойти? Он выберет меня из толпы фанаток, его бодигарды вытащат меня на сцену, мы с ним немного потанцуем под медленную, проникновенную песню, и в этот самый момент Майкл поймет, что влюбился по уши и жить без меня не может? Ну что ж, все в лучших традициях «real person fiction». А дальше он пригласит меня в Неверлэнд, и заживем мы с ним долго и счастливо. Я чуть не прыснула со смеху от своих бредовых мыслей. — Мишель, проснись, мы почти приехали! —  радостно прокричала Кимми, аккуратно притормаживая возле местной заправки. — Выше нос, подруга, совсем скоро мы все увидим нашего сногсшибательного красавчика! Кимми и Холли весело переглянулись между собой и, не сговариваясь, громко запели, размахивая при этом руками, изображая танец зомби: Ведь это ужас, ночь ужаса! И нет второго шанса против устремленных на тебя множества горящих глаз. Ты знаешь, это ужас, ночь ужаса! Ты пытаешься выжить в ночь убийств и оживших кошмаров. Я недовольно закатила глаза: пели они так себе. «И нет второго шанса», — повторила я про себя слова песни и грустно улыбнулась. Второго шанса повстречать Майкла Джексона так близко у меня точно уже не будет. *** Количество людей, собравшихся на стадионе, поражает мое воображение. Я никогда в жизни не была окружена таким большим количеством людей одновременно, и это поистине ошеломляет и…пугает. Воздух почти дымится из-за тепла, выделяемого человеческими телами на огромной площади стадиона. Люди прижимаются ко мне со всех сторон настолько тесно, что становится невозможным нормально дышать. Такое впечатление, что некоторые из фанатов понятия не имеют, что такое гигиенический душ и хороший дезодорант. Знаю, звучит отвратительно, но это правда. У меня начинается тихая паранойя, и я пытаюсь незаметно понюхать себя, а вдруг я пахну не лучше? Жара стоит просто невыносимая, хорошо, что я догадалась надеть на голову серебристую федору и прихватить с собой бутылку минеральной воды, иначе теплового удара было бы точно не избежать! Кимми и Холли постоянно смеются, что-то фотографируют и наперебой рассказывают друг другу о своем волнении от предстоящей встречи с кумиром. Каким-то чудесным образом Кимми смогла раздобыть билеты в первый ряд, у самого края сцены, на самого легендарного в истории поп-музыки артиста, который когда-либо ходил по нашей планете. И это вызвало у меня сильный приступ гордости и уважения по отношению к ней, потому что я чертовски хорошо понимаю, как это было для нее нелегко. Я пытаюсь натянуть несуществующие рукава на руки, у меня есть такая дурацкая привычка, когда я сильно волнуюсь или ношу объемные рубашки наподобие мужских. Но на мне сейчас надета коричневая трикотажная майка, темно-серые потертые джинсы с довольно низкой посадкой и удобные черные кеды Conversе. Спереди майка украшенная большой буквой R, которая выполнена из двух рядов мелких черных страз. Поверх майки надет джинсовый кроп-жилет, который оказался явно лишним: из-за жары спина под жилетом мгновенно стала мокрой. Оглядываясь вокруг, я неосознанно закусываю нижнюю губу… Я не понимаю, из-за чего так сильно нервничаю и испытываю необъяснимое чувство тревоги. В своей настоящей жизни («настоящая жизнь» — до сих пор не могу привыкнуть к этому странному словосочетанию) я никогда не видела Майкла Джексона, не встречалась с ним лично и не бывала на его концертах. И все это несмотря на то, что моя мать является одним из крупнейших воротил в сфере музыкальной индустрии. Но вот как-то не сложилось, возможно, в силу моего весьма юного возраста, а возможно из-за того, что нравилась мне совершенно другая музыка. Интересно, он будет выглядеть так же, как на старых концертных фотографиях, которые я видела в интернете? Судя по нашим с ним мимолетным встречам на студии, в ресторане и в No Vacancy, то да. Просто на маминой работе я часто встречала известных поп-звезд, которые выглядели как два разных человека на фотографиях и в реальной жизни… Чудеса фотошопа, знаете ли. Но на самом дело это смотрелось не очень красиво и весьма неприятно. Все на стадионе вдруг громко закричали, хотя на сцене никого еще не было. Кое-кто из фанатов даже начал падать в обморок. В обморок, еще до начала шоу, что, серьезно? Впрочем, если это действительно 1987 год, и я действительно собираюсь увидеть живое выступление Майкла Джексона, то вполне допускаю, что и сама могу свалиться без чувств при одном только виде великого артиста. К тому же, очень много всего произошло со мной в последнее время такого, что совсем не способствовало повышению моей стрессоустойчивости и крепкому психическому здоровью. Слишком многое из того, что никак не поддается простому логическому объяснению. Даже сам факт, что я теперь живу совершенно другой жизнью, в которую все еще не смогла погрузиться полностью, до сих пор воспринимался мною словно некая компьютерная игра, из которой рано или поздно я найду выход. И вот теперь я готова увидеть собственными глазами, как самый известный в мире человек, трагически скончавшийся еще в июне 2009 года, вживую исполняет свои хитовые синглы перед целым стадионом поклонников. Внезапно огни на сцене принимаются хаотично и ярко мигать, отвлекая меня от размышлений о персоне поп-короля, и весь стадион в ответ громко ревет от предвкушения, словно огромный дикий зверь. Следом начинает греметь музыка, и я сразу понимаю, что все происходящее абсолютно реально. Это действительно происходит, прямо здесь и сейчас. Мощная пиротехника взрывается с обеих сторон от сцены, которая теперь буквально залита слепящим белым светом. Музыка резко обрывается, и в ярком луче прожектора, в клубах белого искусственного дыма в эффектной позе замирает легкоузнаваемая стройная мужская фигура. *** Как только первые аккорды песни разносятся над огромным, многолюдным стадионом, Майкл начинает танцевать. Он совершает ногами очень быстрые зигзагообразные движения, сексуально покачивая своими стройными бедрами в такт. Всё его великолепное, подтянутое тело танцора движется в завораживающем ритме, он танцует в своем собственном, невероятно чувственном стиле. Я, прищурившись, смотрю немного вглубь сцены, пытаясь получше рассмотреть бэк-вокалистов в их безумных нарядах, с дикими прическами на головах и весьма провакационным для той эпохи мейком на зловещих лицах. Музыка продолжает реветь, и толпа фанатов становится абсолютно неуправляемой. Майкл принимается танцевать вместе со своими бэк-вокалистами — агрессивно и невероятно сексуально — постепенно смещаясь к центру сцены. Он хватает стойку с микрофоном одной рукой, и начинается истинная магия. Мы захватываем власть, Правда на нашей стороне. Это призвание — Видеть всё насквозь. Не показывай пальцем, Угрозы нет, Это наша планета, Ты один из нас. Майкл продолжает танцевать, подкрепляя каждое слово песни соответствующим жестом или мимикой. И здесь, должна признать, я полностью потеряла себя. Слезы начинают лить из глаз против моей воли, я открываю рот, чтобы закричать, но ничего не выходит. Я нахожусь в таком эмоциональном состоянии, в котором никогда раньше не была, и я не уверена, что именно Майкл делает это со мной. Я быстро теряю контроль над разумом, телом и своими действиями, не в состоянии оторвать взгляда от его идеально сложенной фигуры. Когда один человек может одновременно влиять на такое огромное количество людей, ты сразу же понимаешь, что он совершенно особенный. Я бы даже сказала, незаменимый. Теперь я понимаю все те разговоры о его бешеной энергетике и о том, что подобного Артиста не будет на нашей Земле еще по крайней мере ближайшие пару-тройку веков. Мы излучаем мега-любовь! — целый стадион, включая меня, громко подпевает Майклу. И это наш посыл тебе. Планеты встали в очередь, Мы приносим хорошие времена, Все они ждут только тебя. Разве ты не видишь? Ты всего лишь еще одна часть меня… Майкл продолжает петь и танцевать, и его ослепительная улыбка, кажется, освещает сцену больше, чем сами огни. Я танцую вместе с ним, жадно впитывая все его движения, и стараюсь игнорировать девушку позади меня, которая не перестает плакать. Я не осуждаю ее или что-то в этом духе, потому что я тоже плачу. Просто ее истерические рыдания немного меня раздражают…бедняжка. Я все еще танцую, и вдруг кто-то из заднего ряда падает прямо мне на спину. Я резко оборачиваюсь и автоматически пытаюсь оттолкнуть от себя это человека, но падаю вместе с ней: это оказывается совсем юная девушка и она в обмороке. Девушка, серьезно, упала в обморок! Группа безопасности певца бросается к ней, быстро поднимает с земли и куда-то уносит. Когда я поднимаюсь следом и пытаюсь отряхнуть свою одежду, то невольно кидаю взгляд на сцену. Майкл стоит на самом ее краю, как раз напротив меня. Он ничего не делает, просто стоит, и это очень странно. И еще, он смотрит прямо в мою сторону… Или мне это только кажется? Когда я посильнее вглядываюсь в его лицо, на одно короткое мгновение мне кажется, что он почти смеется. Майкл Джексон смеется над моим падением? Нет, этого не может быть. Должно быть, он смеется над чем-то другим. Он начинает покачивать головой в такт музыке, все еще довольно ухмыляясь, после чего уходит на другую сторону сцены, начиная на ходу петь следующую песню. Я провожаю его сердитым взглядом, попутно отряхивая свои колени от земли. Майклу понравилось то, что произошло со мной, и мне это точно не показалось. Кимми и Холли сначала смотрят друг на друга, потом на меня и начинают в буквальном смысле сходить с ума. — Он смотрел на меня! — кричит одна из них. — Нет, он смотрел на меня! — возражает ей другая. — Значит он смотрел на НАС! — снова кричит первая. — И я так думаю! — Кимми несколько раз радостно подпрыгивает на месте. — О, Боже мой, Боже мой! — Не произноси имя Господа нашего всуе! — Холли перестает прыгать, и ее лицо становится серьезным. «И это ей говорит танцовщица стриптиза!» — сначала я иронично закатываю глаза, а после не могу сдержать смех, вызванный ее внезапной эмоциональной переменой. Господи, девочки, я по-настоящему начинаю любить вас! *** «Где же этот чертов туалет! — я раздраженно хмурюсь, шагая по холодному, плохо освещенному коридору. — Администратор на выходе сказал, что он где-то в этой стороне. Неужели мы заблудились?» — Мне уже кажется, что мы никогда его не найдем, — жалобно скулит идущая рядом Холли. Итак, мы пытаемся найти туалетную комнату, но пока безрезультатно. Холли продолжает скулить. — Холли, прекрати ныть! Я ведь тоже сильно хочу в туалет и при этом понятия не имею, куда надо идти! — я пытаюсь успокоить подругу, тихо смеясь над нашей с ней «пикантной» ситуацией. —  Ты хотя бы понимаешь, где мы? — Нет. Ни малейшего понятия. Но уборная должна быть где-то здесь, — недовольно бормочет она. — Мы должны поторопиться и вернуться на стадион прежде, чем он закончит свой перерыв! — я хватаю подругу за руку и тащу наугад по коридору, ссылаясь на очень короткий перерыв между двумя отделениями шоу Джексона. Со всем этими его перемещениями, сумасшедшими танцами и сценическими трюками, я ничуть не удивляюсь, что ему нужен хоть какой-то перерыв. Но я также понимаю, что перерыв не продлится долго, поэтому нам с Холли нужно ускорить процесс поисков и по-быстрому решить все наши с ней насущные дела. Несколько минут назад, а кажется, что уже прошла целая вечность, мы покинули наши места на стадионе и пошли бродить в бетонном подтрибунном помещении в поисках заветной комнаты WC. Кимми с нами не пошла, так как предпочла обсудить первую часть концерта с остальными фанатами. Покинув наши места, мы вошли в дверь рядом со сценой в надежде найти туалет. Я даже не уверена, что нам разрешено было здесь находиться, но как нам с Холли показалось, работник стадиона показывал именно на эту дверь. — Может быть, сюда? — Холли останавливается перед очередной безликой дверью и вопросительно смотрит на меня.  — Похоже, нам необходимо разделиться, — с тоской в голосе произношу я, наблюдая развилку в конце коридора. — Ты пойдешь налево, а я пойду направо. Так будет быстрее и проще. Тот из нас, кто найдет уборную раньше, возвращается обратно и бежит за другим, идет? Она приподнимает вверх свои идеально изогнутые брови и молча кивает, хотя по выражению ее лица я понимаю, что Холли не согласена с моим планом. Она большая поклонница фильмов ужасов, а в подобных кинолентах разделение всегда приводит к очень плохим и зловещим вещам. Я уже сама не рада собственной идее и, тяжело вздохнув, начинаю брести по холодным, пустынным коридорам в полном одиночестве. Мои голые руки сильно мерзнут, и у меня такое ощущение, что вспотевшая на жаре спина теперь покрылась инеем от резкого перепада температур. Через несколько минут коридор вновь раздваивается, и я принимаю решение пойти налево. К моей огромной радости коридор становится все шире и светлее, а вдоль серых бетонных стен то тут, то там начинают встречаться различные предметы мебели. Неужели я, наконец, достигну хоть какой-нибудь цивилизации в этом мрачном «подстрибунном мире»? Коридор вновь кажется длинным и бесконечным, но воспринимается уже более дружелюбным и каким-то обжитым что ли. Еще раз повернув за угол, я резко останавливаюсь: прямо на моем пути оказывается огромная вешалка-перекладина со множеством красивой одежды, но самое главное, я слышу голоса, и они быстро приближаются. Я быстро прячусь за стойкой с одеждой, когда вижу две черные тени на стене. Разглядев одежду повнимательнее, я вдруг осознаю, что это сценические костюмы Майкла Джексона. Я понимаю это, так как почти сразу же узнаю одну из его курток, которую он носил на сцене несколько минут назад в первом отделении концерта. — Майкл, мы потратили слишком много времени на поцелуи, и теперь тебе надо торопиться, — слышу я тихий женский голос. — Просто надень первое, что попадется под руку и иди уже на сцену. — Мелисса, я не могу надеть на себя что попало! Все концертные костюмы пронумерованы и одеваются один за другим в строгом порядке. И я не хочу лишний раз гневить Майкла Буша, вдруг появившись на сцене не в том наряде, — мужчина издал тихий смешок. — Майкл, любимый, ну какой еще Буш? Ты единолично заправляешь своим великолепным шоу, и та власть, которую ты имеешь над огромным количеством людей, меня невероятно возбуждает, — томно произнес всё тот же женский голос, на что мужчина мелодично рассмеялся. — Мелисса! Ты мешаешь мне работать! Я сильнее вжалась спиной в стену и закрыла глаза. Я почти сразу же узнала оба голоса: мужской принадлежал самому Майклу Джексону, а женский — той самой девушке, что была с ним в ресторане.