Кому: Сага Масамунэ.
— Ха? — только и произнёс Такано, повернувшись к хозяину квартиры. Ритсу открыл один глаз и вопросительно посмотрел на своего гостя. — Что-то не так? — Здесь письмо, адресованное мне… Из-за немного затуманившегося сознания Ритсу некоторое время не мог понять смысл сказанных начальником слов, но когда до него дошло, то он истошно вскрикнул, подорвался с места и кинулся к Такано, пытаясь отобрать у того конверт. Но тот поднял руку вверх, лишая парня возможности захватить главенствующее положение в этой «потасовке». — Отдай! — Зачем? Это ведь письмо, адресованное мне! — Нет! Отдай! — Онодера пытался предпринять попытки отобрать письмо у своего любовника, подпрыгивая и пытаясь достать его, но у него никак не получалось. Не из-за разницы в росте, а из-за изворотливости оппонента. — Не отдам. Я хочу прочитать его, — как ни в чём не бывало произнёс главред, смотря на своего подчинённого осуждающим взглядом. — Нет! Нельзя! — не прекращая попыток отобрать у мужчины конверт, воскликнул хозяин квартиры. — Почему нельзя? — Это… Парень не нашёл, что ответить. В его голове всплыли обрывки фраз, написанных в письме, что его очень смутило. Да, он написал письмо Такано в школьные дни, но так и не решился в своё время его отправить. По идее, никто и никогда не должен был узнать об этом письме, и оно никогда не должно было найти своего адресата. И выкинуть его Ритсу не решался… это был его личный секрет, личный секретный сундучок, в котором он запер свои чувства. Понимая, что ответа он не дождётся, он погладил Онодеру по мягким волосам и с улыбкой произнёс: — Позволь мне прочесть, Ритсу… Ритсу покраснел и задрожал. Нет, нельзя, чтобы он прочёл это. Ни в коем случае! — Нет… — Ритсу… Мягкий, приглушённый, нежный голос любовника полностью обезоруживает его и он больше не может сказать «нет». Он корит себя внутри за бесхребетность, за податливость, но всё же позволяет мужчине вскрыть конверт и достать из него листок, в котором заключены мысли и чувства ещё достаточно молодого Ритсу. Его душа начинает медленно оголяться. Опасно… Они садятся на диван, и Такано начинает зачитывать эти строки вслух. «Дорогой семпай… Я знаю, что это письмо никогда не попадёт в руки тому, кому оно предназначается, я просто хочу написать о своих чувствах, о том, что меня больше всего мучает в этой жизни. Меня мучает мой побег… меня мучает то, что случилось. Это больно. Это невыносимо больно. Постоянно, закрывая глаза, я вижу то самое утро, когда вы, семпай, ответили усмешкой на мой вопрос о наших отношениях. Я испугался, мне стало страшно и невыносимо больно. Из-за этого я не могу нормально спать, мне постоянно сниться прошлое, мне постоянно снится всё… Это слишком невыносимо! Я и не подозревал о том, что люблю я один… нет… я подозревал, но старался просто закрывать на это глаза. Я надеялся, что вы полюбите меня, ведь между нами была… близость… но я, наверное, ошибся… Возможно для вас, семпай, это была всего лишь игра, но не для меня… Я не жалею, что вам тогда признался, семпай. Я лишь жалею о том, что вы не отшили меня сразу. Жалею о том, что мы столько провели времени вместе, но любил только я один. Я надеялся, что я ошибаюсь, надеялся, что я просто накручиваю себе всякие глупости, ведь с фантазией у меня всегда было всё хорошо… но… то утро расставило всё по своим местам, и я просто не смог выдержать этого, когда всё смог осознать. Хотелось бы поверить, что я ошибся, хотелось бы узнать наверняка, что вы чувствуете ко мне, но… после того утра я вряд ли бы смог вновь к вам подойти, не ударившись в слёзы. Поэтому я сбежал. Позорно сбежал, чтобы не чувствовать той боли… чтобы вы не видели, как я унижаюсь, чтобы не видели этой боли… но она не проходит. Боль не желает уходить, семпай! Мне очень больно! Зачем всё это? Для чего всё это было? Зачем? Мне больно, и я никак не могу избавиться от этой боли! Но мне не нужна жалость… Это ведь наша общая вина! Но всё происходящее — это моя глупость! Я хочу забыть! Я хочу забыть всё-всё, что между нами было! Больше не хочу этой боли! Больше никогда не хочу это чувствовать… не хочу этой боли вновь! Поэтому я забуду! Я забуду всё, что между нами было! И вы забудьте! Так будет лучше, для всех! Для вас и для меня! Однако напоследок я хочу кое-что рассказать вам, семпай. Просто хочу, чтобы вы знали… Ода Ритсу — это не моё настоящее имя. На самом деле моё имя Онодера. Онодера Ритсу. Я скрывал своё настоящее имя, чтобы вы не считали меня сталкером, но, наверное, это было глупой затеей… только сейчас я это понимаю. Простите меня за этот обман. Простите… простите, и прощайте…Я люблю вас, семпай…»
Масамунэ закончил читать письмо и обратил взгляд на раскрасневшегося и поникшего Ритсу. Тот сцепил руки в замок на коленях и рассеянно смотрел в пол. Кажется, этим письмом он окунул его в те чувства, что были у него десять лет назад. Он видел, как его возлюбленный мелко дрожит и как пытается не показывать этого, напрягшись всем телом. Но он видел. Он всё видел, но не решался к нему прикоснуться. Не решался что-либо сказать. Не решался даже шелохнуться. Кажется, он зря прочёл это вслух. Он как-то даже не подумал, что получится всё настолько… Его самого потрясло это письмо, заставило задуматься, проникнуться… и его сердце болезненно сжималось. Болезненно… но ему сейчас не так больно, как было тогда… — Ритсу… — сорвалось с его губ, и это заставило парня вздрогнуть и посмотреть на начальника. В глазах Онодеры стояли слёзы. Мужчина широко распахнул глаза и шумно выдохнул. Нет, он не хотел, чтобы так получилось… он не хочет видеть слёзы любимого человека. Он протянул руку и аккуратно коснулся ею лица возлюбленного, но тот отпрянул, смотря обезумевшим взглядом на своего начальника. Слёзы потекли по щекам, а дрожь усилилась. Казалось бы, парень сейчас вновь прожил те события и пытался от них отойти. Как же ему тяжело даются воспоминания о прошлом… — Ритсу… — вновь позвал мужчина, но в этот раз не попытался прикоснуться к нему. Не хотел напугать того ещё сильнее. Но этот зов, кажется, отрезвил парня сидящего напротив. Тот засуетился, пытаясь вытереть непрошенные слёзы. — Ты как? — Я… нн… нормальн… но… — но нет, это было не так. Он лукавил. Слёзы так и просились наружу. Сердце бешено колотилось в груди. Он хотел, чтобы Такано поскорее ушёл. Чтобы оставил его в покое. Зачем он только позволил ему вскрыть этот конверт и прочесть эти строки вслух?! Он хотел отпустить таким образом прошлое, но оно вновь его настигло, больно ударив по голове и по сердцу. И тут встал немой вопрос: а зачем всё это? А зачем вообще всё было? Для кого? Для чего? И зачем? Почему? — Ритсу… — мужчина положил ладони на плечи возлюбленного и произнёс его имя как можно нежнее. Он хотел успокоить его. Хотел уверовать, что всё будет хорошо. Но похоже Ритсу не хотел позволять ему заходить слишком далеко. По меркам самого Ритсу, разумеется. — Уйди… — Ритсу… — Прошу тебя, уйди… — Ритсу… — Уйди!!! Ничего не оставалось, как только удовлетворить просьбу Онодеры. Такано не хотел давить на парня, но и не хотел уходить. Однако, именно сейчас это сделать лучше всего. Лучше отступить и дать Ритсу время прийти в себя. Он встал с дивана, убирая руки с плеч возлюбленного, и безмолвно уходит, оставляя того в квартире в полном одиночестве. Письмо он уносит с собой, чтобы Ритсу не дай бог снова не взглянул на него. Нельзя, чтобы он снова утонул в тех эмоциях, в тех ощущениях, что были тогда… И всё же нечестно, что только Такано видел письмо, адресованное ему, но так и своевременно неотправленное. Да и не дошло бы оно до него… На самом деле мужчина в то же время так же написал Ритсу письмо, но не знал, как и куда его можно было бы отправить… Он спрятал его тогда тоже в какой-то книге, а содержимое навечно запер в своей памяти. В то письмо он вложил свои чувства, отрицания, противоречия… сейчас, конечно, жестоко давать Онодере читать подобное, но так будет хотя бы честно. Сам Масамунэ, уже, конечно, не так резко среагирует на то, что было в прошлом, ведь в какой-то мере он смог это преодолеть, но он хотел, чтобы то письмо Ритсу так же зачитал вслух. Так будет честно. И возможно, действительно лучше. Для них обоих. До этого Такано мог лишь представлять о полноте чувств возлюбленного, гадать, что он чувствовал все эти десять лет по отношению к нему, и знал бы он, насколько ранил парня, приложил бы как можно больше усилий, чтобы исправить всё произошедшее. Но с другой стороны — а смог бы он это сделать? Смог бы уменьшить боль Ритсу? А свою боль? Смог бы повернуть время вспять? Абы да кабы кажутся сейчас такими глупыми и абсурдными… Нет, не смог бы… он был бы бесполезен. Письмо для Ритсу долго искать не пришлось. Он знал, где оно лежит, поэтому выудить его на свет божий не составило труда. Он не захлопывал дверь в квартиру Онодеры, поэтому смог спокойно вернуться к нему без всяких проблем. Представшая перед ним картина ничуть не обрадовала его. Ритсу сидел на полу, поджав колени, обняв их руками и пустым взглядом глядя в одну точку где-то в полу. Масамунэ это очень не понравилось, и он поспешил привести любовника в чувства. Он подошёл к нему и протянул ему конверт. Парень будто отмер, медленно подняв взгляд на конверт и непонимающе хлопая глазами, задавая главреду немой вопрос. — Это письмо, которое я писал тебе, когда закончил школу. Прочтёшь? Было видно как Ритсу колеблется, но всё же он протянул руку и взял из руки начальника конверт. Медленно его вскрыл и начал вглядываться в знакомый почерк начальника. — Если тебе не составит труда, зачитай это вслух. Онодера взглянул на начальника странным взглядом, но после кивнул и дрожащим голосом начал зачитывать написанное вслух. Такано же подсел к нему совсем близко и заглянул в листок. Ритсу же немного отодвинулся от своего начальника в сторону. «Ритсу. Я не знаю твоего адреса, не знаю, где ты сейчас живёшь и что делаешь, но я всё-таки надеюсь, что однажды, неважно каким образом, но это письмо попадёт к тебе в руки. Я многое хочу тебе сказать, но мне сложно с чего-то начать. Во мне сейчас слишком много чувств, которые тяжело описать словами, но я попытаюсь. Знаешь, в какой-то момент я начал считать тебя миражом, галлюцинацией. Ты так внезапно ворвался в мою жизнь и так же внезапно из неё исчез. Будто приятное ведение. Я пытался тебя найти. Я честно пытался тебя найти, но никакого Оды Ритсу в нашей школе просто не существовало. И ты действительно стал казаться мне прекрасным миражом. Прекрасной фантазией, которую больше не получается воплотить в жизнь. И не получится. Но я знаю, что ты существуешь, и это не было миражом. И мои чувства к тебе — это не фантазия. Зачем ты появился в моей жизни? Такой идеальный, правильный, верный, словно ручной пёсик. Твоя доброта и нежность пробуждали во мне такие чувства, которые я ранее никогда не испытывал. Я так хочу вновь ощутить их… ощутить их вместо этой разрывающей всё нутро невыносимой боли. Хочу ощутить тепло твоего тела, хочу ощутить твоё присутствие… Но ты ушёл, полностью уничтожив мой хрупкий мир, не оставив и камня на камне. Я не хочу считать наши отношения ошибкой, я не хочу и никогда не смогу тебя в чём-либо обвинить. Наверное, я причинил тебе слишком много боли, если ты исчез без следа. Я действительно был во многом резок с тобой и мне казалось, что ты всё это сможешь вытерпеть, если действительно любишь меня. Но кажется, эта ноша непосильная даже для тебя. Если я тебя ранил, то я хотел бы за это извиниться, хотя сомневаюсь, что это что-то изменит. Но всё же прости меня, Ритсу, если я сделал тебе больно. Я говорил об этом не часто, можно сказать, что почти и не говорил, но… я люблю тебя, Ритсу. Ты влюбил меня в тебя так незаметно, что я в полной мере осознал эти чувства лишь тогда, когда потерял тебя. Я настоящий идиот, так как не понял этого раньше. Прости меня, Ритсу. Обещаю, я однажды найду тебя и сделаю так, что больше никогда никто из нас не будет страдать.Навсегда твой, Такано Масамунэ».
Да, уже тогда Такано сменил фамилию и машинально подписал ею письмо. Хотел он об этом сказать, вот только не решился. Реакция Онодеры сейчас его заботила гораздо больше, чем это дурацкое пояснение. Парень снова дрожал, стиснув в руках несчастный листок бумаги. Выстроенная неприступная стена вокруг этого парня, кажется, начала медленно обрушаться. — Ты… ты действительно любил меня… тогда? — голос редактора дрожал, как и его тело. На слова подчинённого мужчина лишь хмыкнул, взял того за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза. — Если бы нет, то стал бы я писать нечто подобное? Кажется, этого оказалось достаточно, чтобы уверовать парня в правдивости этих строк. Он зажмурился, пытаясь сдержать слёзы, а Такано уловил момент, приблизившись к парню совсем близко и коснувшись его губ своими. Немного влажные, искусанные, но такие родные и нежные. Ритсу ответил, зажмурившись сильнее, и это послужило мужчине сигналом к более решительным действиям. Он отобрал листок бумаги у возлюбленного и откинул тот куда-то в сторону. Тот неторопливо упал на пол написанным вниз. Масамунэ обхватил запястья парня и прижал те к дивану, не разрывая поцелуй, что из нежного и трепетного превратился в более страстный. Этот парень всегда был таким чувствительным. Но сейчас же Ритсу был податлив как никогда ранее. Эти письма так сильно на него повлияли? Или он пытался бежать от прошлой боли, укрывшись от неё в объятиях Такано? Если это так, он готов обнимать возлюбленного целую вечность, лишь бы его боль исчезла. Навсегда. Разорвав поцелуй, мужчина провёл тыльной стороной ладони по щеке любовника и установил между ними зрительный контакт. Он так много хочет ему сказать, но это, наверное, будет лишним. Лучше он постарается ему это показать. — Ритсу… — Такано… — выдохнул парень и вновь зажмурился. Мужчина вновь провёл тыльной стороной ладони по щеке возлюбленного и вновь поцеловал того в губы. Страстно, требовательно, собственнически, тем самым показывая, что он больше не позволит Ритсу куда-то исчезнуть, что он больше не посмеет причинить ему боли. Что Ритсу любим. Был любим всегда. И будет любим. Любим только им. Любим так трепетно, страстно и крепко. И никого в мире он больше так не полюбит, как сейчас любит Ритсу. И возлюбленный отвечал на его ласки. Отвечал так, как никогда. Ритсу слишком во многом ошибался. Он бежал от прошлого. Он бежал от чувств и отношений. Бежал, но всё равно вернулся в исходную точку. Он вернулся к тому, от чего бежал. А точнее, от кого. И это его очень бесит. Такано очень нежен сегодня. Его движения, ласки — всё такое неспешное, плавное и трепетное. Его влажный язык скользит по телу любовника, руки оглаживают его член, желая доставить тому удовольствие. Ритсу протяжно стонет и выгибается, поддаваясь рукам Масамунэ. Поигравшись с ямочкой пупка, мужчина возвращается к губам и тихо в них шепчет. — Разденься для меня, Ритсу. Парень вздрагивает и смотрит в глаза мужчине. Раздеться? Устроить показательное раздевание? А это правильно? Или он просто снова издевается над ним? Онодера смотрит в глаза мужчины и не видит в них даже доли насмешки. И он всё-таки выполняет его просьбу, показывая прекрасное зрелище в усладу Такано, оголяя тело только для него и только ради него. Чтобы они стали ближе. Как можно ближе. Этой ночью. Масамунэ не остаётся в долгу перед возлюбленным и тоже начинает раздеваться перед ним, когда тот закончил. Онодера просто пожирает его тело взглядом, и это прекрасно видно невооружённым глазом, что радует мужское самолюбие главреда. Они были друг напротив друга, обнажив свои тела и души перед друг другом, сплетаясь в страстном танце двух тел. Они неспешно ласкали друг друга, медленно приближаясь к бурному финалу. Взяв возбуждённую плоть любовника в свои уста, Масамунэ медленно и нежно ласкал ту по всей длине, обводя головку языком, задевая уретру, чувствуя каждую венку под тонкой кожей. Он наслаждался стонами и томными вздохами любимого, получая как эстетическое, так и физическое удовольствие. Парень растворился в бурном оргазме, полностью потонув в приятных ощущениях и поддавшись своим чувствам. Такано проглотил семя любимого, а остатки передал возлюбленному через поцелуй. Тот что-то протестующе замычал, но телом не сопротивлялся. Их поцелуй получился вязким, склизким и далеко не сладким по вкусу. Но таким чувственным и даже немного пошлым. И это только больше заводило обоих. Он отстранился от Ритсу и взъерошил тому и без того уже лохматую шевелюру. — Ритсу. Сделай и мне… — произнёс негромко мужчина и поцеловал возлюбленного в висок. Тот пытался что-то сказать, но издавал лишь бессвязные звуки, отводя взгляд, но всё же противиться не стал и, поменяв положение на более удобное, склонился над возбуждённой плотью Такано. Он некоторое время колебался, но вскоре приступил к более решительным действиям. Он неспешно взял налившуюся возбуждением, крепко стоящую плоть Масамунэ в рот, плотно обхватывая губами и начав двигать головой вверх-вниз, стараясь не цеплять ту зубами. — Больше работай языком… И Ритсу подчинился. Он старательно делал минет своему начальнику, засунув здравый смысл и своё смущение мысленно куда подальше. Вскоре мужчина издал первые стоны, что не могло не порадовать Онодеру. Однако Масамунэ вскоре отстранил парня от себя, целуя того в губы. — Хочу оказаться внутри тебя как можно скорее, Ритсу. И Ритсу безмолвно согласился, отдавшись во власть чувств, ощущений и таких опытных рук Такано. Не без смущения и стыда, конечно. Движения плавные, неспешные, аккуратные, будто близость между ними в первый раз. Масамунэ хочет показать свои чувства возлюбленному через движения тела, биением своего сердца, своей близостью. — Я люблю тебя, Ритсу. Люблю только тебя и любил всегда. Ритсу стонет под ним, выгибается и выкрикивает его имя. Он полностью во власти мужчины, он тянется к нему всем своим телом и действительно верит в искренность его слов, действий, чувств. Но он не может признаться самому себе в том, что любит этого человека. Он верит ему, но… он не верит в себя. Он боится прошлых ошибок и просто не может рассказать Такано о своих чувствах. Но он обязательно ему об этом скажет… наверное… но этот день однажды настанет. Он точно знает. Они в унисон растворились в оргазме, крепко прижавшись телами друг к другу и не желая отпускать, надеясь остаться в объятиях друг друга как можно дольше. *** — Онодера. Онодера, подъём! На работу опоздаем из-за тебя! Но Ритсу ни в какую не желал подниматься с кровати, с головой укутавшись в одеяло. Он помнил о вчерашнем, помнил о вчерашней ночи и просто не хотел показываться на глаза своему начальнику. Последнего данный расклад не устраивал, и он перешёл к более решительным действиям. Он сдёрнул одеяло с парня и оставил того в чём мать родила. Тот резво подскочил с кровати, отворачиваясь от мужчины и тут же начиная искать свои вещи. Однако стоило ему сделать шаг, как его поясницу прошило колкой болью. — Чёрт бы тебя побрал, Такано! — Нужно было вставать добровольно… — на возмущение возлюбленного мужчина лишь зевнул и потянулся. — Одевайся, я пойду пока заварю нам кофе. — Что? Не хозяйничай в чужой квартире ты, сволочь! Но Масамунэ его будто не услышал, молча покинув светлую спальню. Скрипя зубами, Ритсу достал из шкафа какую-никакую чистую одежду и поспешил в неё облачиться. Она оказалась довольно сильно мятой и выглядела не очень опрятно, особенно брюки, но Ритсу решил забить на данный факт большой болт. Выйдя в гостиную, он увидел там вчерашнюю одежду, аккуратно сложенную на чайном столике. Похоже об этом позаботился Такано. Это, в какой-то мере, было приятно. На столе так же лежал конверт с письмом от Такано, который невольно заставлял уйти куда-то глубоко в себя. — Я не против, если моё письмо останется у тебя. — Что? — похлопав глазами и вынырнув из своих мыслей, переспросил Онодера. Такано поставил перед хозяином квартиры его чашку кофе и сел за чайный столик. — Я не против, если моё письмо останется у тебя. Только при условии, если твоё останется у меня. — А… а… ну… как хочешь… раз нашёл, то можешь забрать… — немного краснея, Ритсу опустился за журнальный столик и взял свою кружку в руки. Такано же за всем этим с интересом наблюдал и внимательно слушал парня. — Я правда сожалею о том, что мы друг друга не поняли и потеряли целых десять лет… — мужчина отвёл взгляд и отпил немного кофе. Ритсу вздрогнул. Он понимал Масамунэ. Сейчас он чувствует то же самое… в груди разливается приятное тепло… так трепетно… и приятно… — Однако, если бы ты не был таким обидчивым и не спрашивал о всяких глупостях, возможно, я бы и смог тебе объяснить свои чувства нормально. А вот это уже жестоко. «Только я начал верить, что Такано действительно сожалеет о прошлом, но нет, он до сих пор продолжает надо мной насмехаться! Да фигушки я тебя снова полюблю! Нет, не дождёшься! Никогда!!!!!» До того как Онодера полностью осознает свою влюблённость, осталось 12 дней.