***
«Неужели все это было сном? — Атанабаши безразлично смотрел в окно, качаясь на стуле за своей партой. — Шинигами, пустые, духовное погребение, раны моих близких… разве мог я так много навоображать? — он резко напрягся, остановился и сел нормально, подперев голову руками. — А если это правда? То, что произошло потом? — Кохуро невольно посмотрел в окно. — Она стерла их память и вернулась к себе домой?» — О чем задумался, Кохуро? — Атанабаши резко вздрогнул и внимательно посмотрел в сторону источника столько знакомого голоса, что вывел его из раздумий. Напротив стоял его друг, Ишида Урю, и обеспокоенно смотрел на него. Хотя никто не верил в их дружбу с самого начала раскрытия сего факта, они все равно очень тепло относились друг к другу. Но всякий раз находились желающие обсудить их противоположность: Кохуро — веселый, открытый, отзывчивый парень со светлой головой и доброй улыбкой; Урю, напротив, замкнутый и закрытый, всегда себе на уме и очень-очень хмурый. Но что бы ни болтали злые языки, они оба были преданы друг другу. И пятилетнее расставание показало, что их чувства не угасли — наоборот, они еще лучше стали понимать друг друга. Любое мелкое беспокойство одного по тонким невидимым нитям передавалось другому. И это было неизменно даже сейчас: Ишида не атаковал расспросами, но хорошо чувствовал переживания друга, на что сделал легкий намек. — Да так… мелочь… — грустно улыбнулся Кохуро. Он не особо хотел врать, но и правду говорить… а что было этой правдой? — Не припомню, чтобы ты загонялся из-за каких-то мелочей, — покачал головой Урю и присел рядом, подвинув близстоящий стул к себе. — Тогда ты зафиксировал первый подобный случай. — Не ерничай, — вздохнул Ишида. — Я все же помочь хочу. Кохуро ничего не оставалась, как поддаться его настрою, также невольно вздохнуть и выложить все подчистую. Урю слушал его очень внимательно и в начале был достаточно спокоен. Но после определенного слова его лицо изменилось, окрасилось ужасом и непонятным страхом, в остекленевших глазах так и читалось: «Я знал, что мне не показалось. Я пытался убедить себя, что это не так». Но он никак не комментировал рассказ Атанабаши, просто слушал дальше и пытался натянуть на плохо скрываемое выражение лица маску безразличия, хотя в душе боялся, что Кохуро и без этого почувствует его странную обеспокоенность в этом вопросе. — …а утром все выглядело так, словно произошедшее было дурным сном, — закончил Атанабаши рассказ. — Теперь я и не знаю, сплю я или еще не засыпал. — Думаю, это и впрямь был сон, — немного дрожа, Урю встал со стула и хотел удалиться, но Кохуро соскочил и схватил его за запястье. — Ты-то чем обеспокоен? — глухо спросил он, стараясь смотреть прямо в глаза друга. Но какой-то странный холодок внутри резко отталкивал, что немного испугало Атанабаши. Ишида сначала удивился такой реакции, но после расслабился и принял более спокойный вид, отогнав те тёмные тучи, что заполонили голову. — Так, мелочь. Я просто только сейчас понял, что… — договорить он не успел, так как учитель зашел в класс. И впервые Ишида поймал себя на мысли, что правильно сделал и не поддался тому резкому чувству, которое нахлынуло на него в ту минуту. Если все происходящее обернулось таким образом, то, по идее, он не должен был скрывать. Но с другой стороны, Урю стремился уберечь друга от этого. Поэтому лучше промолчать, и учитель появился так вовремя. Все расселись по своим местам, устремив все внимание на молодую, привлекательную Мисато Очи. — Я поздравляю вас, ученики, — весело начала она. — В вашем классе новенькая. — И в чем суть поздравления? — шепотом спросил один из учеников, на что получил гневный взгляд со стороны учительницы, после чего затих и больше не возникал. — Давай, проходи, — улыбнулась Очи, услышав шум открывающейся двери. — Представься и напиши свое имя на доске. — Кучики Рукия. Рада познакомиться, — девушка улыбнулась и несколькими быстрыми движениями выполнила просьбу. К подобным новостям Атанабаши относился безразлично, поэтому сидел и смотрел в окно. Но на моменте произнесения имени он словил некое чувство дежавю, которое вызвало новую порцию покалываний в груди, не беспокоивших его уже некоторое время. Это щемящее ощущение вынудило его взглянуть на новенькую. И оцепенение не заставило себя долго ждать, так как у доски стояла и улыбалась девушка, которая вчера проникла в его комнату и представилась шинигами. Казалось, что он все еще спал, но одно ее лицо, миловидное, цвета слоновой кости, дополненное легкой, привлекательной улыбкой и мягкими, цвета прекрасных фиалок глазами возвращало в реальность. Но только теперь она была не в форме шинигами, а в обычной школьной. — Ты!.. — резко вскрикнул Кохуро, забыв о всякой осторожности. Возникла немая сцена. Все ошарашено смотрели на Атанабаши, который вскоре сообразил, что сделал глупость, но дороги назад уже не было. — Простите, я задремал, — поспешил он оправдаться, неуклюже улыбаясь и почесывая затылок. — А я ненароком подумала, что ты себе дополнительную славу зарабатываешь, — усмехнулась Очи без тени какого-либо раздражения на лице. — Кучики, — обратилась она к новенькой, — садись рядом с нашим местным весельчаком. С ним скучно точно не будет. Рукия скромно улыбнулась, поклонилась, оттянув края серой юбки, и проследовала до указанного места. — Атанабаши-кун, поделись, пожалуйста, учебником. У меня пока нет своего, — театрально улыбнулась она ему, медленно подтягивая учебник в свою сторону. — Подожди, откуда ты знаешь мое имя? — удивился Кохуро. — Разве мы не знакомы? — в том же непривычном тоне спросила она. — Так значит… — Почему бы нам не поговорить наедине? Такой вопрос несколько ошарашил Атанабаши, поэтому он окончательно растерялся и даже не заметил, как новая знакомая после урока затащила его на задний двор, где всегда было безлюдно и тихо. — Значит, это был не сон, — единственное, что он смог выдавить из себя за все это время. Остальное застряло где-то в застенках сознания, и ему оставалось лишь хвататься за голову и думать о том, как он успел вляпаться во все это. Всю дорогу до заднего двора Кучики молчала и всем своим видом демонстрировала неготовность отвечать на какие-либо вопросы. А Кохуро и не желал о чем-либо спрашивать. Он чувствовал, что если все происходило в реальности, то последствия вчерашнего вечера будут преследовать его еще очень и очень долго. — Почему ты здесь? — спросил Атанабаши Рукию спустя продолжительное молчание, воцарившееся между ними. — Отправляйся к себе. — Если бы я могла, то так бы и сделала, — фыркнула она в ответ. — Будто мне нравится мое нынешнее положение. — Но что не так? — изумленно посмотрел на нее Кохуро, блеск в светло-сиреневых глазах не нравился ему. — Тогда… — замялась Кучики, отведя взгляд в сторону, — ты забрал всю мою силу. Поэтому теперь я здесь. — Как такое возможно? — возмутился Кохуро и даже сам удивился своей странной реакции. — Вы можете раздавать силу, но не контролируете этот процесс? — Не вини меня, — вскипела Рукия под гнетом его вопросов. — Нечего было вообще путаться под ногами, — она скрестила руки на груди и нахмурилась. — Я путался под ногами?! Так если ты супер-мега шинигами, то зачем тебе я? — взорвался Атанабаши, но скользкая мысль быстро успокоила его. Он опустил голову и тихо извинился. — И ты меня извини, — виновато поджала губы Рукия. — Я пришла к тебе не за руганью. — Хочешь, чтобы я выполнял твою работу? — не поднимая глаз, спросил Кохуро. — Быстро схватываешь, — коротко ответила она. Нехорошая горечь подступилась к самой гортани. Кохуро все это совершенно не нравилось. И он совсем не понимал, как ему следовало поступить в подобной ситуации. С одной стороны, она была права, и он мешал ей, за что оба поплатились. С другой стороны, вся ее работа — не его забота. — Но кое-что мне все равно непонятно, — Атанабаши устало потянулся и прикрыл глаза, слегка помассировав их. Слишком много событий происходило в последние несколько месяцев, и он все никак не мог к этому привыкнуть. — Что? — Куда делась сила? Видишь, — Кохуро дернул одежду с разных сторон и покрутился, — нет формы, нет меча. — Моими силами обладает не твое тело, а твоя душа, — серьезное лицо Кучики немного остудило его пыл. — Шинигами невидимы для обычных людей. — Но как тогда тебя видят все остальные? — Благодаря гигаю. — Ги… что? — Гигай. Искусственное тело, заменяющее человеческое. Оно позволяет шинигами стать видимыми для людей. — Теперь я понял. И все же насчет работы… я так понимаю, у меня выбора особо и нет? — подняв голову к небу, которое сегодня было кристально-чистым, с голубыми отливами и редкими облаками, он тяжело вздохнул. — Как-то ты быстро соглашаешься, — усмехнулась Рукия. — Ты хочешь меня еще поотговаривать? — рассмеялся Кохуро. — Я все же не из тех людей, кто бросит в беде того, кому я обязан, — он мягко улыбнулся. — Обязан? — Ну, ты все-таки спасла меня и мою семью. Разве этого недостаточно? Сначала Рукия смутилась, почувствовав легкий трепет от этих слов, после хотела возразить, но решила промолчать и лишь робко улыбнулась. Одобрительно кивнув ей напоследок, Кохуро удалился. Каждому из них нужна была передышка, поэтому он так спешил уйти. Кучики же молча проводила его взглядом, обдумывая все произошедшее. Неожиданное ощущение взбудоражило ее, она встрепенулась и начала пугливо озираться вокруг, пока из-за ближайшего угла не вышел молодой человек. На нем была форма другой школы, а на лице держалась стойкая ухмылка. — Что ты тут делаешь? — нахмурилась Рукия. Они виделись всего несколько часов назад, но он снова предпочел появиться у нее перед глазами, как лишнее напоминание о ее провале. Конечно, Кучики не могла не признать, что ей нравилась подобная забота, но всякий раз становилось мучительно больно при одной только мысли о разнице между ними. Он никогда бы это не допустил, с ним бы никогда такое не случилось — так и стучало в ее голове с самой ночи. И не было ни одной лазейки, ни маленькой ниточки, способных остановить это. — Я хотел удостовериться, что у тебя не возникло проблем, — отведя взгляд в сторону и сделав серьезное лицо, ответил молодой человек. — Как видишь, все в порядке. И лучше бы тебе уйти отсюда, ты слишком привлекаешь внимание, — нахмурилась Кучики. В голове невольно застучала неприятная мысль. Хоть молодой человек и не хотел признавать это открыто, но он проверял ее. Пытался удостовериться, что она не сбежала, пришла к Кохуро. И зачем только втягивать в это человека? Рукия не понимала этого, не могла объяснить и напора ее друга, который так настаивал на подобном объединении. Невольно она вспомнила, как буквально несколько часов назад шла чуть позади приятеля. Звуки шагов приятно охлаждали разум от запыльчивых мыслей, ветер остужал лицо. Слишком многое произошло, ей не приходилось прежде с подобным сталкиваться. И лишь протянутая рука помощи оказалось очень кстати. Но даже скупое «спасибо» так и не сорвалось с ее уст, вместо этого она лишний раз спросила: — Зачем его втягивать? — Как ты сама собираешься справляться с пустыми? — не глядя на нее, спросил молодой человек. — Ты так и не смогла воспроизвести ни одного кидо, — добавил он немного грубо. Она могла бы обидеться на это, но приятель был прав. И ей стоило просто смириться. — Я вообще не понимаю, как такое могло случиться… — Кохуро — не простой медиум, — сухой ответ. Она уже слышала это сегодня. Но никто так и не стремился ей хоть что-нибудь пояснить. Лишь назвали имя, возраст и это предложение. И больше ничего. Рукии вообще не было особого смысла узнавать что-то про этого человека, но произошедшее так и не оставляло ее. Как и сомнения о необходимости втягивать в случившееся непричастного. — Но все-таки… — Ру, — молодой человек повернулся к ней, — у тебя нет выбора. Если пустыми будут заниматься не шинигами, это заметят. И тогда все будет бессмысленно. Рукия вновь посмотрела на приятеля, уже совсем другого. Когда они шли тогда, он всем своим естество источал непреодолимую тоску, которую никак не желал объяснить. Сейчас же молодой человек был весел и бодр. От прежнего состояния не осталось и следа. И подобное тоже не могло пройти мимо Рукии. Но она никак не пыталась растолковать это для себя, уже слишком привычно видеть перемену его настроений. Стоило зрить сквозь пелену. А там вновь эта тоска. — И вот сразу прогоняют, — обидчиво протянул молодой человек, сделав соответствующую гримасу. — Ничего не произойдет, если меня увидят. Скажу, что бегал повидаться с подружкой, — усмехнулся он. — Я, так понимаю, та самая подружка? — раздраженно спросила Рукия, хотя в действительности она не ощущала и толику злости на подобные выпады. — Не злись, — добродушно осадил ее парень. — Я же должен удостовериться, что тебе не нужна моя помощь.Глава 3. Начало истинной тропы
17 августа 2018 г. в 20:29
Следующим утром Кохуро еле разлепил глаза. Все тело ныло, а горло будто что-то сдавливало с особым остервенением. Ему сразу пришла в голову мысль, что это какие-то новые проделки отца. Но болезненный сон отступил, и Атанабаши обнаружил себя в гордом одиночестве. Комната пустовала, лишь тихое постукивание слышалось где-то совсем далеко.
«Что бы это значило?» — удивился он, судорожно пытаясь вспомнить хоть что-то, что можно было бы связать с непонятным утренним пробуждением, из-за которого Атанабаши до сих пор чувствовал странное покалывание в груди.
Неожиданно дверь скрипнула, и в комнату прошмыгнул Ишшин, загадочно озираясь и подбираясь к кровати сына на цыпочках.
— Я уже не сплю, — буркнул Кохуро.
— Что-то ты сегодня рано проснулся, поганец, — усмехнулся Атанабаши-старший.
— Ты... — Кохуро резко встрепенулся и быстро подскочил к отцу, забыв о своем недавнем состоянии, — ты в порядке? Сестры как себя чувствуют?
— Признавайся, ты встал раньше, потому что упал с кровати и ударился головой, — хотя и казалось, что Ишшин воспринимал ситуацию несерьезно, он очень беспокоился о сыне. Это можно было безошибочно прочитать в его темно-карих глазах.
— О чем ты? — отшатнулся Кохуро, пытаясь привести мысли в порядок. — Вы ведь были ранены, а еще и дыра в стене кухни… — голова шла кругом от вороха воспоминаний о вчерашнем вечере, из-за чего часть фразы застряла где-то внутри, и он так и не соизволил ее озвучить.
— Тебе, видимо, приснился кошмар, — Ишшин немного расслабился. Он позволил себе погладить сына по голове, слегка растрепав волосы. — Сам посмотри, там нет дыры.
Кохуро сразу же поспешил вниз. Все происходящее вчера он не мог придумать сам. Все эти ощущения… шинигами, пустые… разве можно было бы такое вообразить в одночасье? Но внизу он понял, что отец прав: стена на месте, от той жуткой дыры не осталось и следа, а все вещи стояли так, будто со вчерашнего дня их никто не трогал, тем более какое-нибудь страшное бедствие. Оцепеневший, Атанабаши стоял минуту или около того, после мирно сел за стол и, улыбнувшись, убедил домашних, что ему действительно ночью приснился кошмар. Хотя казалось, что больше всего Кохуро сам хотел в это поверить.