***
Рукия и Орихиме двигались к месту, которое нашел им Ичиго. Кучики украдкой поглядывала на Иноуэ и не могла понять, что та пыталась скрыть в глубине теплых глазах. Рукия чувствовала себя скованно в подобной ситуации, но не знала, как ей поступить. Она хотела бы спросить Орихиме об этом, но считала это не очень тактичным. Поэтому они обе молчали, окутанные прохладой вечернего зноя. И лишь шаги создавали звук на пустой улочке. — Может, Куросаки-кун прав? — заговорила Орихиме через некоторое время. — Может, мне не место с остальными? Как показалось Рукии, той уже жизненно необходимо было высказаться. Хотя едва ли кто-то вроде Кучики подходил на роль понимающей стороны. Но она знала, что иначе нельзя. Особенно после того, что наговорил Ичиго. — Не говори ерунды, — Рукия нахмурилась. — Он просто перегибает палку. — Я все же думаю… — Каждый важен. А не место на поле боя лишь тому, кто совсем в себя не верит. Вспомни, сколько ты прошла? Ты серьезно считаешь, что этого недостаточно, чтобы помочь друзьям? — Кучики чувствовала, что ее голос начинал тяжелеть. Еще немного и напирать она будет с такой силой, что с ней будет слишком сложно не согласиться. А ей бы такого не хотелось. — Может и так, — согласилась Орихиме. Но Рукия все еще чувствовала ее неуверенность. — Почему тебя так волнуют слова Ичиго? — спросила она прямо. — Это… это не так. Я думаю об их смысле. — Точно ли дело не в том, кто их сказал? — Рукия строго посмотрела на Орихиме. Та вздрогнула и окончательно замялась. Какое-то время они молчали. Орихиме то украдкой смотрел на Рукию, то куда-то перед собой, и явно что-то обдумывала. Уж слишком испуганно и растерянно выглядело ее лицо после такого вопроса. И хоть видно было, что ей это давалось достаточно тяжело, все же через некоторое время она вздохнула и произнесла: — Мне не хотелось говорить подобное вам, Кучики-сан. Но мне, кажется, — щеки Иноуэ залились багрянцем, — нравится… Куросаки-кун. Наверное, поэтому я засомневалась. Рукия не сразу нашлась, что ответить. Хотя про себя заметила, что совсем не удивлена подобному признанию. — Ни к чему так переживать. Он просто плохо тебя знает, — подбодрила она Иноуэ. Та лишь неуверенно улыбнулась. — Ему ни к чему меня узнавать, ведь у него есть вы. Рукия опешила и залилась краской. Хотя сразу же постаралась отвернуться, чтобы Орихиме этого не заметила. Терять хладнокровие в такой ситуации было слишком непривычно, особенно перед человеком, который доверил тебе свои тренировки, видел в тебе наставника. — О чем ты? — ее голос стал понемногу выдавать взволнованность. — Вы ведь в отношениях, разве нет? — Орихиме, как показалось Кучики, из-за подобной реакции стала немного сомневаться в сказанном, что хорошо различалось в ее неуверенном тоне. — С чего ты взяла? Между нами ничего нет, — Рукия кашлянула и успокоила внутренний мандраж. Она о подобном даже подумать не могла. Ичиго никогда не оказывал ей такие знаки внимания, так что едва ли между ними могло быть что-то сильнее дружбы. Рукия нахмурилась. Неприятное осознание вновь напомнило о себе. Вот буквально днем они были в объятиях друг друга. Таких теплых, таких успокаивающих. Но все быстро закончилось. Будто нахлынуло, как холодный ветер, и оставило в смятенных чувствах после этого. Куросаки хоть и выглядел растерянным, но подобное его никогда не сбивало. Он почесал затылок и бодро заметил: — Что-то мы совсем расклеились. Рукии ничего не оставалось, кроме как согласиться с этим. Не признаваться же ему, что она испытывала совсем иные ощущения. Хотя в душе появилась ужасная горечь, доставшая до самого корня языка. Хотелось сглотнуть ее, но только сильнее начинал ощущаться вкус. А Ичиго будто не замечал этого смятения. Он встал и куда-то вышел, потом вернулся и выбрался из тела. — Давай, тоже выходи. Я знаю, куда вас можно пристроить, — подбодрил он ее с улыбкой. Былой багровости щек на его лица уже не наблюдалось. Рукия выбралась из гигая при помощи гиконгана и не успела даже моргнуть, как Ичиго поднял ее на руки. Она вновь залилась багрянцем. — Зачем это? — вцепилась Кучики в его одежду. — Я все же быстрей, — улыбнулся он. И так Куросаки ее и нес до самого места. Его будто не смущал тот факт, что она могла забраться к нему на спину, а не находиться в столь интимном положении. Да и что мешало вообще двигаться отдельно друг от друга. Прежде такого не наблюдалось в его поведении. «Может, дело в Ренджи? — вдруг подумала Рукия, безразлично наблюдая за сменяющимися видами. — Он тоже нес меня таким образом». Она так и не смогла разрешить для себя это тогда, а сейчас тем более. Лишь услышала со стороны, что их считали парой. И больше ничего. Когда же она уже сможет пробить это стекло, которое прячет за собой его фигуру? — Простите, Кучики-сан. Я была слишком прямолинейна, — попыталась замять неприятную тему между ними Орихиме. — Все хорошо, — Рукия холодно улыбнулась. — Давай сосредоточимся на тренировках. Мы все же пришли.***
Кохуро решил отвлечься от гнетущих мыслей и позволил себе небольшую дерзость. Он подошел во время перерыва к Тацуки и предложил ей прогуляться после школы. В глубине души он надеялся, что она его пошлет, но Арисава только на мгновение задумалась, после кивнула. Лишь отходя, она странно посмотрела на него и произнесла: — Это всего лишь прогулка. Кохуро ничего не ответил, только оперся о ближайшую стену и стал вновь думать обо всем и ни о чем. Он чувствовал тепло от осознания их будущей встречи, прогулки в спокойном и тихом месте. Тацуки как-то более лояльна к нему в последнее время. Не из жалости ли? Тем более сейчас, когда ей все об этом известно. Он не хотел так про нее думать. Кохуро вернулся в класс, сел рядом с Ишидой. Они говорили о пустых вещах, даже не пытаясь помочь друг другу или обсудить текущие дела. Так было легче. Они все еще переживали друг за друга, но связывающая ниточка уже давно оборвалась и зависла в попытках вновь связаться. Детство закончилось. Они оба думали лишь об одном — они хотели изменить свое положение. Они хотели быть нужными. Но их пути расходились. Кохуро все явственней ощущал ту тьму, что сгустилась вокруг сердца Урю. Слова Ичиго явно повлияли на него, но тень не отступила. Да и сам Кохуро был во тьме. Мог ли он хоть чем-то помочь? Атанабаши не способен вытащить даже себя. Рука все еще не могла подняться к свету… После школы они с Тацуки пошли в тот парк, где когда-то на них напали крадущиеся. Воздух приятно холодил кожу, забираясь под одежду, в самом парке было светло и тихо. Но Кохуро был полностью сосредоточен на прекрасной Арисаве, которая шла совсем рядом, пусть и в школьной форме, но она все также привлекательна. Больше ничего не было нужно. Кохуро понемногу остужал весь тот пыл, который горел в сердце в последние дни. Он начинал забываться и лишь думал о том, чтобы взять Арисаву за руку. — Атанабаши, — заговорила Тацуки спустя некоторое время их совместного молчания, — я хотела бы сказать тебе, что я всегда поддержу тебя. — Тебе это ни к чему, — сдавленно улыбнулся Кохуро, не хотел он все-таки говорить о делах. — Ты мне ничем не обязана. — Это здесь не причем, — покачала головой Арисава. — Я уже не могу оставаться в стороне. — Но и не бери на себя слишком много. — Уж за меня ни к чему беспокоиться, — она усмехнулась. Они переглянулись и засмеялись. Совсем недолго, секунду или две улавливая эту легкость. Неожиданно прозвучал какой-то грохот. Они оба дернулись и поспешили к источнику звука. Чем ближе ребята подбирались, тем больше мертвых людей встречали. И так пока не дошли до самого поля, где в небольшой воронке стояли двое мужчин в белых одеждах. Один из них, огромный смуглый и мало походящий в некоторых местах на человека сразу же заметил их, обратился к напарнику: — Улькиорра, могу я убить их? — Полагаю, они просто мусор, — вздохнул тот, бледный мужчина с проницательными глазами изумрудного цвета. Кохуро сразу же взглянул на Тацуки. — Ты готова? — Еще спрашиваешь, — усмехнулась она и активировала силы. Кохуро тоже не стал мешкать и, воспользовавшись удостоверением, выбрался из тела. На них собрался напасть один здоровяк, поэтому они сразу же решили действовать сообща: Тацуки атаковала, а Кохуро прикрывал ее и прятал в стенах пламени. Бой закончился быстро. Здоровяк, помятый и озлобленный атаками, просто поймал Арисаву и начал сжимать ее. Кохуро не мог так просто смотреть на это, внутри уже разгорелось пламя. Сердце бешено стучало в ушах, ярость заполоняла картину перед глазами белой пеленой. — Банкай! — прорычал он и кинулся к ним. Здоровяк отступил, отпустив Тацуки. Кохуро поспешил к ней. Той не хватило сил на улыбку, но она все же выдавила из себя: — Кажется, обошлось малой кровью, — после потеряла сознание. Кохуро аккуратно уложил ее подальше от места сражения и вернулся к противнику. Гнев разжигал его сердце, но он до последнего старался держать себя в руках — слепая ярость могла сыграть против него в самый неудачный момент. Пыл сам собой немного остыл, когда Атанабаши заметил на себе пристальный взгляд второго мужчины, который не нападал, лишь с холодным интересом наблюдал. — Кто вы вообще такие?! — рыкнул Кохуро на подобное. Они же не крысы в лаборатории сумасшедшего ученого. — Разве это важно? — спросил его тот мужчина, названный Улькиоррой. — Да! Что это за маски и дыра, как у пустых? — Мой ответ ничего не поменяет. — Он обратился к здоровяку: — Ямми, заканчивай уже. — Осталась лишь одна букашка, — рассмеялся тот в ответ. Кохуро приготовился. Его противник мог атаковать в любую минуту. Почему бы просто не опередить его? — Фаяданцу! — команда выпустила из лезвия несколько язычков пламени и попала во врага. Кохуро точно не промахнулся, но ничего не произошло, лишь дым. Атанабаши остолбенел. — И это все? — рассмеялся противник. Новый виток боли отвлек Атанабаши. Он схватился за голову, но перед глазами все плыло. Рядом Тацуки, она нуждалась в нем. Он не мог так просто поддастся этому чувству. Слишком рано. Он мог еще победить. Но рука не двигалась. «Давай же, — молил он, сверля ее взглядом. — Давай! Поднимайся! Двигайся!» Ничего. Лишь враг уже был в нескольких метрах от него, а его рука, практически с голову самого Атанабаши перед самым лицом создавала шарик красного света. Бело-голубая волна неожиданно смела противника Кохуро. Ощущения были знакомыми. Позади Атанабаши услышал знакомый окрик Ишиды, но едва он нашел силы обернуться, выдавить улыбку. — Ты в порядке? — насторожился Урю. Кохуро кивнул, после обратил взор на Тацуки, возле которой уже крутилась Иноуэ. Ему стало не по себе, но он не мог вымолвить ни слова. — Ты сделал все, что в твоих силах, — подал голос уже стоявший рядом Садо, но Кохуро ничего ему не ответил. — Подкрепление прибыло? — очнулся сметенный, но не раненый противник. — Это все ускоряет. — Моя очередь, — Ясутора вышел чуть вперед. — Осторожней, он как-то отражает наши атаки. Видишь? На нем ни царапины, — предупредил его Кохуро. Он хотел бы помочь, так они сразили бы врагов. Но рука не хотела подниматься. И как только он призывал силы, что-то подкрадывалось к нему, дышало в спину. Кохуро был обузой в этом сражении. Садо атаковал, но вновь ни следа на смуглой коже противника. Он будто был сделан из стали. Когда этот пришелец, названный союзником Ямми, схватил руку атакующего Садо, Кохуро выпустил столп пламени в его сторону, но вмешался Улькиорра, поменяв направление атаки. Взрыв пламени произошел сбоку, а Садо победили несколькими точными ударами, его атакующая рука была сломана. Кохуро вжался в рукоять меча. Их вообще можно победить? И почему он в такой ситуации просто молча смотрит? Он все сильнее ненавидел себя. — Серо, — произнес здоровяк, направив ту же красную волну, как и в сторону Кохуро прежде. Атанабаши приготовился отразить удар с помощью огня, но неожиданно кто-то произнес: — Бакудо номер восемьдесят один. Данку, — и перед ними возникла прозрачная преграда, полностью принявшая удар на себя. Только под конец, когда красный свет исчез, Кохуро заметил Ичиго, стоящего рядом и буровящего взглядом прибывших. Давно Атанабаши не видел эмоций на лице Куросаки, тем более таких сильных. Как тогда, на склоне. Позади них возникли Рукия и Ренджи, но они не спешили ничего говорить и уж тем более атаковать. Все на мгновение замерло. — Теперь и шинигами, — рассмеялся Ямми. — Букашки не перестают меня удивлять. — Погоди, Ямми. Нам лучше отступить, — Улькиорра все также был спокоен, но что-то действительно взволновало его. — Что? — Хоть на нем нет хаори, но рыжие волосы и отсутствие зампакто его выдают — это капитан пятнадцатого отряда Куросаки Ичиго. Нам не стоит сражаться с ним сейчас. — Удивительно слышать это от тебя. Я уверен, что Айзен-сама его переоценивает, — Ямми выступил вперед. Ичиго перевел взгляд на Садо, которого перенесли поближе к пострадавшей Тацуки. После вновь обратил его на пришельцев. Кохуро все сильней и сильней ощущал эту зловещую ауру, которая так и витала вокруг Ичиго. — Значит, это работа здоровяка, — процедил Куросаки сквозь зубы. — Придется ответить. Ямми усмехнулся и стал вытаскивать меч из ножн, висевших у него на поясе. Одно мгновение, и эта рука оказалась отрезана. Куросаки же стоял по правую сторону от противника, призвав зампакто из тени. — За руку ответил, — сухо заметил он. — Ах ты! — выругался Ямми, но не успел ничего сделать, как точным ударом ноги в живот был отброшен на несколько метров. Но никто не собирался давать ему передышку. Ичиго уже стоял над ним, используя опору в воздухе. — Хадо номер восемьдесят восемь. Хирю Гэкизоку Синтэн Райхо. Из выставленной вперед протезной ладони вырвался огромный электрический поток реацу, обрушавшийся на противника всей мощью и силой. Какое-то время было сложно даже шелохнуться под тем давлением, что оказывала техника на смотревших. Но вскоре картина вновь прояснилась. Враг оказался загнан в огромную воронку, из которой валили клубы пыли и дыми, а Куросаки вернулся к товарищам. — Я слишком его недооценивал, — пробубнил Ренджи себе под нос. Куросаки мог бы ответить ему едким замечанием или напоминанием о своей должности, но он был слишком занят другим обстоятельством. Из воронки понемногу поднимался противник. Его одежда была изодрана, на теле множество ран изрыгали сгустки крови при каждом движении, а сам он едва стоял на ногах. — Ты все же поднялся… — Ичиго лишь хмыкнул. Подобное его даже не впечатлило, хотя Кохуро стоял, разинув рот. И враг, и друг поражали его своей силой. Но если до этого Ямми Атанабаши не было никакого дела сейчас, то Ичиго достаточно сильно волновал его. Кохуро посмотрел на Куросаки. Он действительно заслуживал свое звание. Ямми хотел броситься в атаку, но Улькиорра жестом остановил его. — Достаточно. Не забывай, мы здесь не за этим. Мы нашли этого Атанабаши и убедились, что он мусор, недостойный внимания. Более от нас ничего не требуется, — он подошел и поднял руку, потерянную союзником. Кохуро не мог оторвать взгляда от этого Улькиорры. Вот так просто его унизили, вполне заслужено. Он окинул взглядом раненых товарищей. Все это произошло из-за него. Он был беспомощен. Требовал защиты. Кохуро опустил взгляд. — Кажется, вы совсем не чуете ситуации, — прохрипел Ичиго. — Нет, просто не видим смысла продолжать заведомо проигранную битву, — спокойно произнес Улькиорра, подобное даже близко не коробило его. — Я бы на вашем месте, капитан, не растрачивал силы, а готовился к битве с Айзеном-сама, — он открыл какой-то портал, и они зашли туда. — Он очень в вас заинтересован. Куросаки не стал их останавливать, поэтому противники исчезли в темноте портала. Некоторое время все стояли в полном молчание, но Ичиго быстро не выдержал. Он выругался и подошел к Орихиме, которая была занята лечение раненных. — Как они? — глухо спросил гибрид. — Все хорошо, я почти закончила, — улыбнулась она, но при одном взгляде на него улыбка с ее лица постепенно исчезла. Кохуро же растерянно стоял на месте, не в силах сделать хоть что-то. Ичиго говорил, что Орихиме обуза? Нет, обуза лишь он, Атанабаши Кохуро. Но в голове кое-что прояснилось. Слова Ичиго наконец-то достигли сердца. Он больше не будет обузой. Атанабаши будет стараться изо всех сил. Когда он отправился спасать Рукию, он преодолел и страх, и первый порог. Что же останавливало его сейчас? То же самое? Не смешно ли ему самому? Кохуро посмотрел на Тацуки. Та открыла глаза и через несколько мгновений перевала взгляд на него. Сердце бешено застучало. Он больше не мог проиграть.***
Вечером Ичиго решил прогуляться до того места, где случилась дневная стычка. В голове его крутилось уже настолько много мыслей, что невольно образовался вакуум, в котором он мог спасаться время от времени от необходимости что-то решать. Но боль не проходила, и поэтому он продолжал метаться. Ему хотелось уже найти тот уголок, где все это превратиться в пустое и бессмысленное. Но всякий раз все возвращалось назад, не желая отпускать его из цепких лап. Куросаки вздохнул. Обошел вокруг образовавшуюся от прихода аранкарр воронку, но неожиданно остановился. Ощущение четко стукнуло в груди, это ни с чем нельзя было спутать. В мгновение он выбрался из тела и отпрыгнул, но даже при такой скорости почувствовал, как над головой просвистел меч. — Что и ожидалось, — рассмеялись у него за спиной. Куросаки переместился обратно к своему телу и всмотрелся в силуэт нападавшего. Ошибки быть не могло. Ичиго впервые встретил его четыре года назад, когда Айзен познакомил их, и несмотря на свою плохую память на лица, хорошо запомнил эти островатые очертания, почти не исчезающую ухмылку и горящие извращенным любопытством глаза. Это был Миямото Такеши. Стоял напротив него, как всегда опираясь локтем на зампакто так, будто конец его врос в землю. «Айзен сменил тактику? — Ичиго быстро оценил обстановку. — Нет, он здесь один». — Не нужно делать такое лицо, — Миямото как всегда театральничал, изображая доброжелательность. — Что тебе нужно, Такеши? — не стал ходить вокруг да около Куросаки. И хоть Миямото больше не нападал, Ичиго материализовал зампакто. От кого-то вроде него, лидера троицы Айзена, стоило ожидать всего. Тем более в тех условиях, когда Ичиго не мог сражаться в полную силу. — Я всего лишь пришел взглянуть на это место. А тут ты… Я не мог упустить случая пощекотать тебе нервы. — Ты думаешь, я в это поверю?! — Можешь не верить, — как-то быстро сдался Такеши, пожав плечами. — Мне не нужно твое доверие. В друзья вроде не набиваюсь. Ичиго молчал. Так просто никто и никогда не выложит свои карты. Оставалось только быть начеку. — Кстати, чего это ты так разозлился на Ямми? Неужели тебя волнуют эти детишки? — усмешка стала более зловещей, но голос продолжал выдавать притворное дружелюбие. — Не твое дело, Такеши! — Ладно-ладно, не бухти. Я знаю, что Улькиорра сказал тебе о намерениях Соуске, — неожиданно Миямото возник прямо перед Ичиго, схватил его за подбородок и притянул к себе. Куросаки почувствовал, как щеки невольно стали наливаться краской. — Могу лишь выразить тебе свою искреннюю симпатию. Не слишком ли близко они находились? Будто Такеши всеми силами пытался забраться в голову Куросаки. Ичиго оттолкнул его, отпрянул. Что это только что было? Будто какая-то чудовищная сила прижала Куросаки к земле. Да и слова… — Зачем ты мне это говоришь? — Я лично хочу сразиться с тобой. Вот поэтому мягко намекаю на то, что считаю тебя достаточно сильным. Так что оправдай мои надежды и не умирай до нашего сражения, хорошо? Куросаки выдал странный звук, после произнес: — Так почему не решить все сейчас? Наверняка моя смерть расчистит дорогу Айзену, — горечь неприятно прошлась по горлу. Такеши рассмеялся. Если бы Куросаки не представлял, с кем имел дело, то поверил бы в это добродушие и дружелюбие, которые так упорно держал Миямото во всем: в голосе, движениях. И даже смех его был таким же. Но это лишь фарс, привычный для того, кто старался держаться всех на расстоянии вытянутой руки. Нет, Ичиго хорошо видел истинного Миямото, потому что сам был таким же. Сам скрывал от всех то, что сидело глубоко внутри. Такеши тем временем быстро успокоился, после с той же натянутой усмешкой произнес: — Если ты проиграешь Соуске, то какой мне толк от этого сражения? Будто избивать младенца, — он отошел чуть дальше и, как показалось Ичиго, облизнулся. — Я и так заполучу способности Суреддо. Не важно, кому из нас двоих ты проиграешь. Хотя… — он театрально подмигнул, — проиграешь ли? Подобный вопрос напряг Куросаки. — О чем ты? — Мы с тобой едва знакомы, но ты уже называешь меня по имени. Разве воспитанные люди так себя ведут? Я еще к тому же намного старше тебя. Ичиго удивился. Он и сам не заметил, что называл его по имени. Это было странно, необъяснимо, но даже после озвученной претензии не сильно взволновало его. Он пытался найти другой ответ — почему Такеши решил сменить тему? Куросаки хотел спросить его об этом, но не успел вымолвить ни слова. — Я знаю, почему ты не называешь мою фамилию. Сложно представить, что представитель Миямото говорит с преемником того капитана пятнадцатого отряда, положившего весь клан Миямото. Представляешь? — он рассмеялся, его ухмылка стала совсем хищной, глаза загорелись жгучим огнем. — Один гибрид уничтожил целый клан профессиональных копировальщиков! Ичиго вздрогнул. Он, конечно, знал, что Миямото — выходец из давно уничтоженного пятнадцатым отрядом клана. Также Куросаки прекрасно был осведомлен о том, что общепринятая информация об уничтожении клана всем отрядом, не более, чем ложь. Но откуда о ней знал Такеши? Подобное сведение, как он предположил, могло витать среди выживших. Но Куросаки был уверен, что все, кто находился в поселении клана точно погибли в тот день. Ичиго сглотнул. Такеши же продолжил: — Я знаю, что у вас есть секрет, Ичиго, — Миямото подошел ближе, опустил голову на бок, прищурив глаза. — Я хочу знать, в чем именно он заключается. Когда на нас напали, под завалами я потерял сознание и ничего не видел. Но я хотел бы увидеть. Осознать каждой клеточкой ту смертельную опасность, которую вы прячете в недрах своих тел, — подобные речи явно заводили его. Движения, взгляд, хищная ухмылка — все это совсем переменилось, стало резким, дерганным. Но Такеши быстро пришел в себя, замедлившись и совсем не пытаясь больше что-то говорить или делать. Ичиго стоял неподвижно, полностью шокированный услышанным. Такеши присутствовал при уничтожении своего клана? Но ведь это все дело рук четвертого капитана пятнадцатого отряда. Ичиго же занимал пост десятым. Ошеломленный Куросаки не мог отвести взгляда от Такеши. Сколько столетий он уже прожил? И насколько опасен он сейчас? Только в эту самую минуту Ичиго осознал, что почти не чувствовал реацу Миямото. Будто перед ним был кто-то, кто готов в любую минуту раствориться в воздухе. Веская ли причина избавиться от Такеши в ту же минуту? По идее это тот случай, когда ему не нужны были разумные доводы. Но он сомневался. Все это не так просто, как кажется. Он не мог принимать такие решения в одночасье, потому что это все зависило не только от него одного. Но Миямото что-то знал, возможно, видел. Щемящее чувство внутри останавливало Куросаки. Изъедало его изнутри. Он не мог полагаться на козырь. Он уже давно пообещал себе, что справится с любой трудностью без этого. Но если Такеши так силен, то, что стоило ожидать от Айзена? В голове стучали мысли о проигрыше. Куросаки должен был обдумать все это. А пока ему не стоило молчать, Такеши ждал ответа. Он вздохнул и наконец-то произнес с притворным придыханием: — Я не понимаю тебя. — Со мной можешь не притворяться. Я представляю с каким огнем пытаюсь играть. Куросаки впервые чувствовал вкус поражения еще до начала битвы. Не во время боя, не после. Это пугало его. Впервые за долгое время он был раздавлен и испуган в одно мгновение. Он не мог полагаться на Суреддо, он не мог полагаться на свое мастерство. Простой разговор, определенные слова показали ему, что Миямото намного, намного сильнее. — Что ж, я найду способ узнать ответы, — зловеще заметил Такеши, не дождавшись ответа. — Если ты веришь в подобное, то почему не спросил у Сэки Ацуко? Она ведь была на стороне Айзена, — выдавил из себя Ичиго. Язык совсем не желал шевелиться. — Вот именно, на стороне Айзена. Без него она и дышать боялась. Я мог бы выбить ответы из предыдущих капитанов, но их зампакто меня не интересовали. К тому же вполне возможно, что это было бы мое последнее сражение, ведь так? — он хищно посмотрел на Ичиго. — Ты ведь тоже перестал бояться смерти, побывав в ее руках? Куросаки лишь хмыкнул. Ему было все равно, узнает Миямото правду или нет. Он вообще не хотел в этом никак участвовать и давать врагу какие-либо подсказки. — Ладно-ладно. Принцесса предпочитает молчать, я понял. — Принцесса? — Ичиго оставался хладнокровным, но так просто сносить подобное не желал. Он уже готов был замахнуться, выместить обиду за подобную издевку. — Не обижайся, это я по-родственному, любя. — По-родственному? — Куросаки насторожился. — Ты что-то знаешь об этом? — Про твою связь с Куросаки Сеиичи? Как видишь, да. Но не беспокойся, до Сейретея их безмозглость я не донесу. Если бы хотел, то давно бы сделал это, — Такеши рассмеялся. — Что здесь смешного? — Они так уверены, что убили Сеиичи пятьдесят лет назад... Как же они удивятся, когда узнают, что он прожил после этого еще двадцать пять лет. Ичиго не мог не согласится с этим. Сам он про эту историю знал немного. Куросаки когда-то были небольшим семейство, проживающим в Руконгае и предоставляющим по договору с Сейретеем одного мужчину на службу. Он же автоматически становился главой семьи. В последний раз выбор пал на старшего ребенка по имени Сеиичи, но брать на себя такую роль тот не хотел. После обучения в Академии шинигами он сбежал. Его место занял младший брат Сатоши. Сам же Сеиичи присоединился к банде шинигами-отступников, которую позже возглавил. Их преступления на территории Руконгая нарастали и становились настолько многочисленными и жестокими, что Сейретей не мог оставаться в стороне и решил уничтожить их основными силами. Поняв это, Сеиичи разработал план. В последний раз, когда он закончил с какой-то деревенской женщиной, Куросаки принял облик младшего брата и сам же показался прибывшим шинигами. Но быстро убежал от них. Конечно, он мог бы просто сбежать, но незадолго до этих событий сама семья Куросаки настроила себя против него. Они уговаривали его остановиться, называли всякими низкими словами. Совсем не желали понять его чувств. Он не мог это так просто оставить. Сеиичи всеми силами возжелал ее уничтожения. Поэтому ликовал, когда Совет Сорока Шести связал преступления его самого с семьей и отправил шинигами по их души. В одну ночь Куросаки были уничтожены. Остался лишь Сеиичи, который сам сразился с шинигами, сымитировал свою смерть, и сбежал в Мир Живых. Так и появилась ветка гибридов Куросаки, которую, на счастье Ичиго, не связали конкретно с Сеиичи. Шинигами были уверены, что ветка появилась еще до падения семьи Куросаки, поэтому никто из знающих никогда не приписывал новому капитану пятнадцатого отряда эту историю. Но Такеши знал правду. — Так что фактически мы родственники. Правда, дальние, — усмехнулся Миямото. — Но ты не совсем прав, — Ичиго достаточно много знал о своих корнях, поэтому мог поспорить. — Сначала был один темный клан Иллюзий, объединивший в себе семьи Миямото, Суджинко и Мормон. После уничтожения всех четырех кланов, в том числе и этого, Миямото образовали свой клан копировальщиков, Мормон были полностью уничтожены, а Суджинко распались на несколько семей, в том числе и Куросаки. — А пока они были единым кланом, они практиковали смешанные браки. Так что я прав. — Это не доказывает наше родство, — фыркнул Ичиго. — Тебе так не нравится эта мысль? Ну ладно, — посмеялся Такеши, состроив виноватую гримасу. — Оставим это до следующего раза. Пока-пока, — после этих слов он исчез. Куросаки лишь мотнул головой. Проблем стало еще больше. О скольких вещах он еще не подозревал? Внутри разрасталось странное бессилие. Он опустился на траву и посмотрел куда-то вдаль, совсем не фокусируясь ни на чем. Решение пришло в голову само — завтра же он скажет главнокомандующему, что не будет участвовать в сражении против Айзена. Он знал, что Соуске отравил его, потому что любая задержка могла расстроить его планы. Но Ичиго был слишком самоуверен. Слова подчиненного Айзена льстили Куросаки, но он понимал — он молод, слаб. У него недостаточно сил победить Соуске. Такеши не стал его трогать, потому что просто не хотел марать руки. Он хорошо оценивал шансы других. Но про себя Куросаки совсем забыл. Гибриду такое тяжело признавать, но он одновременно является и человеком. Вернувшись домой, Ичиго сразу же направился в комнату отца. Ему хотелось все-таки разрешить для себя некоторые вопросы и кое-что обсудить. Урахара в своей комнате уже был занят каким-то чтением, но, заметив сына, он сразу же поднялся и подошел к нему, прикрыв лицо веером. — Что такой невеселый, Ичиго? Куросаки и не удивился такой проницательности. Хоть он и старался изо всех сил, но родственники чисто интуитивно чувствовали его состояние. — Я встретил Миямото Такеши. Ты что-то знаешь о нем? У меня, как оказалось, слишком мало сведений, — Ичиго вздохнул. Но постарался держать себя в руках. Все свои выводы он не хотел вываливать отцу вот так сразу, с самого порога. — Достаточно знать, что его зампакто не должен коснуться тебя или твоего меча. — Это я как раз-таки знаю. Урахара долго смотрела на сына, после покачал головой и вернулся на свое место. Ичиго присел напротив него. — Еще я знаю лишь то, что он вырастил Айзена, когда родители того были убиты. Ичиго вздрогнул. Что вообще это значило? Он совсем перестал понимать мотивацию Такеши. Почему он не расскажет Айзену о том, что знал сам? Да и симпатизировать его врагу. Это все слишком странно. Чего хотел добиться этот Миямото? — Почему он тебя так взволновал? — Да так… — Ичиго замялся, все еще достаточно рано говорить об этом. В голове промелькнула мысль. Да, он мог перевести весь разговор в подобное русло. — Он… он сказал, что знает про мою связь с Куросаки Сеиичи. Урахара едва заметно вздрогнул. После притворно поинтересовался: — Ваша связь? О чем это он вообще? Куросаки Сеиичи был убит… — Не притворяйся, отец. Я знаю, что он мой дед. — Откуда? — тяжелый взгляд Урахары не понравился Ичиго. Но врать он точно не желал. — Я слышал ваш разговор об этом. Много всяких разговоров… — А ты куда более несносный сын, чем мне казалось, — смягчился Киске, хотя в его голосе еще чувствовалось напряжение. Ичиго усмехнулся и кивнул. Но решил больше не вытаскивать из отца информацию о Миямото. Уж про других лиц Урахара скрывать ничего не стал бы. И если он не говорил ничего, значит, действительно не имел достаточных сведений. Стоило поискать информацию самому, как он всегда раньше и делал. — Я вообще хотел поговорить о Кохуро. По крайней мере, — Куросаки отвел взгляд в сторону, — до встречи с Миямото. — Я много думал об этом, — Урахара вновь прикрыл лицо веером, его глаза сильно похолодели. — Но, похоже, ему могут помочь только вайзарды.