Другая история

      Кайоши едва смог соскрести себя с постели. Тело ныло, а в голове был только туман. А виной всему недосып. Он так долго обдумывал события сегодняшнего дня и то, как он будет вести себя, что сон совсем не шел. Он много крутился, уже в какой-то момент старался нагнать вожделенное чувство, отбросив любые мысли, но заснул случайно, уловив приоткрытыми глазами кусочек посеревшего неба за окном.       Кайоши поднялся, привел себя в порядок, пусть глаза предательски закрывались, заманивая его вновь опустить голову на какую-нибудь ровную поверхность или собственные руки и погрузиться в вожделенный сон, но он сдержался. Стряхнув в очередной раз сонливость, шинигами решил отправиться к баракам первого отряда пешком. Пока у него было в запасе много времени, он мог позволить себе неспешную прогулку, которая наверняка взбодрит его и позволит собраться с мыслями.       Утренний воздух неприятно опалял легкие, но в то же время бодрил. Кайоши быстро воспрял духом, поправил сбившуюся желтовато-серую челку и зашагал навстречу неизвестности.       Уже несколько лет в пятнадцатом отряде отсутствовал капитан, и все его функции упали на плечи Кайоши. Это совсем не напрягало его, так как только внутри отряда знали, что именно лейтенант решал ключевые вопросы, у капитана была более декоративная роль. Но такое позволяла ему ныне умершая Сэки Ацуко. Другой капитан может повести себя иначе.       Конечно, Кайоши знал, что на пост назначался ребенок, достигший десяти лет. И пусть гибриды в таком возрасте считались совершеннолетним, у них не хватало опыта. Этим слишком легко воспользоваться, и только на это и мог рассчитывать Окамото сейчас.       К удивлению, Кайоши, когда он достиг бараков первого отряда, многие капитаны уже собрались здесь. Лейтенант поприветствовал их и встал поодаль. Он надеялся, что у него будет время побыть в одиночестве, но, похоже, его путь занял куда больше времени, чем он рассчитывал.       — К таким вещам слишком сложно привыкнуть, — донесся до него немного грустный голос Укитаке.       — Если бы гибриды подчинялись шинигами, то это все упростило, — ответил ему Кеораку.       Кайоши едва сдержал улыбку. Если бы они знали, что гибриды куда более послушные, чем кажутся. Они ничем не отличались от шинигами, только наличием в Мире Живых тела. Но шинигами всегда воспринимали их, как существ второго сорта и временами боялись, поэтому неудивительно, что хорошее отношение и отметку своих способностей они воспринимали положительно даже от врага.       Но вслух Кайоши никогда не выражал эту правду. Всех устраивало нынешнее виденье дел. И если это далеко от реальной картины, им необязательно знать об этом.       Как только все капитаны стянулись с разных уголков Сейретея, собравшиеся прошли внутрь и встали в два ряда. Кайоши занял место рядом с капитаном тринадцатого отряда, но отступил на некоторое расстояние от линии капитанов. В комнату зашел главнокомандующий и прошел к своему месту в центре. Как только Ямамото убедился, что собрались все капитаны, в том числе капитан одиннадцатого отряда, он громко произнес:       — Входите.       В помещение, аккуратно миновав приоткрытую дверь, зашел мальчик. Первое, что бросалось в глаза, — его ярко-рыжие волосы. Не будь у него этой детали, он бы оказался обычным невзрачным ребенком с немного вытянутым лицом, большими карими глазами и привычным шихакушо, частью сокрытым хаори капитана.       Кайоши не сводил с него взгляда. Этот ребенок совершенно не нравился ему. Слишком серьезный, холодный взгляд, ровная походка, определенная выдержка. Это не тот, кем можно было так просто манипулировать.       Мальчик прошел внутрь, чуть склонил голову и произнес:       — Мое имя Куросаки Ичиго, с этого дня я — новый капитан пятнадцатого отряда.       Кайоши невольно скривился. Этот сухой тон детскому голосу совсем не шел.       Другие же отнеслись к новому капитану иначе: кто-то проявлял полное равнодушие, кто-то смотрел с любопытством. Особенное любопытство заметил Кайоши в глазах Айзена. И подобное обнаружение тоже не нравилось ему.       Второй аспект, о котором никто не знал, — фактически пятнадцатый отряд давно подчинялся Айзену Соуске. Все, кто входил в нынешний состав, уважали его. И поэтому теперь Кайоши был несколько обескуражен тем, что их мнения по поводу нового капитана совсем не совпадали.       — Я хотел бы кое в чем удостовериться, — начал главнокомандующий.       Мальчик с легким интересом взглянул на него.       — Какое отношение вы имеете к погибшему клану Куросаки?       — Я не знаю. Моя мама была гибридом, а других родственников я никогда не видел, — без запинки ответил Ичиго.       Ямамото удовлетворенно кивнул. После Куросаки ответил еще на несколько реплик. Как только вопросы к нему иссякли, главнокомандующий характерным жестом подозвал Кайоши поближе, но неожиданно вмешался Куросаки:       — У меня к вам просьба. — Это вынудило Окамото остаться на прежнем месте.       Ямамото выразил готовность слушать.       — Я хотел бы сменить лейтенанта во вверенном мне отряде.       Кайоши постарался сдержать любой звук, хотя и чувствовал, как готов был разозлиться в ту же секунду. Такое пренебрежение и неуважение с самого начала! И он совсем не тот, кто будет терпеть это от какого-то мальчишки.       — Я прошу принять его предложение, — все же вырвалось из уст Кайоши, из-за чего все взглянули на него. — Я не желаю подчиняться этому капитану, — сделав особый акцент на слове «этому», добавил лейтенант.       И только в этот момент заметил взгляд Куросаки на себе. Было в нем что-то совсем недоброе, но в тот же время в нем скрывались одобрительные нотки. Конечно, такие слова ему только на руку.       Кайоши невольно скрестил руки на груди. Он только больше удостоверился, что пятнадцатый отряд изменится и Айзену не позволят совать туда нос.       — Лейтенант Окамото, прошу вас удалиться, — вернул к реальности Кайоши голос главнокомандующего.       Окамото склонил голову, после чего проследовал на выход. И пока капитаны принимают решение, он мог подумать, что следовало делать дальше ему самому.       Он долго бродил по улочкам Сейретея, но ни встреченные лица, ни мощеная дорожка, ни наблюдение за собственными ступнями не принесли желаемого решения. Ему казалось, что он был готов к отстранению, но теперь его охватывало сильное беспокойство. Окамото всегда проявлял себя, как хороший шинигами, лейтенант, но теперь совсем не мог забыть взгляда этих карих глаз. Чувствовалась в них какая-то угроза, навевающая слишком много неприятных мыслей: отряд теперь ждало много изменений, и часть из них будет омыто кровью.       Окамото слышал, что нередко новый капитан пятнадцатого отряда уничтожает отряд предыдущего, набирая себе других сторонников. Но никогда не мог подумать, что это могло коснуться и его. Место лейтенанта всегда казалось ему безопасным. У тебя было достаточно связей, чтобы отгородиться от шинигами, и в то же время законы шинигами защищали тебя от гибридов.       Но чего желал новый капитан? Он явно настроен к слишком радикальным реформам. Неужели он из этих… тех, кого все эти годы прижимал пятнадцатый отряд… тех, кто с легкой руки Айзена или самого Окамото был признан неугодным, неудобным, неправильным.       Возможно, он видел даже больше, чем следовало.       Эта мысль жгла горло, сдавливала грудь. Окамото никогда не считал, что поступал неправильно. Напротив, даже для самых радикальных и безумных решений он находил более или менее внятное объяснение. Но теперь он сомневался. Он вдруг за долю секунды представил себя на другой стороне и подумал о том, что он — чудовище. Настоящее чудовище, не видящее различий, готовое уничтожить даже младенца в люльке без всяких сожалений.       Окамото остановился, невольно взглянул на свои руки. В крови они или все также чисты? Нет, он все сделал правильно. Выбор нового капитана проходил куда жестче того, что принесли привнесенные им самим изменения. И даже если ему приходилось допускать чью-то смерть, это вполне оправданные жертвы.       Окамото поднял взгляд и заметил, что к нему приближались несколько знакомых лиц: Кира, Абарай, Мацумото, Хинамори и еще одна девушка. Кажется, она состояла в тринадцатом отряде, по крайней мере, Окамото казалось, что он видел ее подле капитана Укитаке. Но он не был уверен.       Первым его заметил Ренджи. В его глазах промелькнуло удивление, а с губ слетел:       — О, Кайоши. Неужели собрание уже закончилось?       Остальные тоже с удивлением и любопытством взглянули на него.       — Не совсем. Меня попросили уйти, — довольно холодно ответил Кайоши.       Похоже, первые нотки злобы исчезли.       — Что-нибудь случилось? — нахмурилась Рангику.       — Они обсуждают мое отстранение. Новый капитан желает сменить лейтенанта.       Да, он больше не злился. Он все больше и больше ощущал беспокойство. Совсем не похожее на то, что преследовало его ночью. Ситуация слишком круто изменилась, чего он не смог бы просчитать заранее.       — И ты так легко соглашаешься с этим? — в своей манере отметил Ренджи раздраженно.       — Не беспокойся об этом, Ренджи, — заметив, что тирада Абарая только начиналась, сразу же заговорил Кайоши. — Я и сам не желаю служить под его началом.       Это замечание вызвало новое удивление на знакомых лицах. Прежде, возможно, Кайоши так легко не отстранился бы от отряда, которому служил столько лет. Но они даже близко не представляли, насколько изменилась ситуация теперь.       — Не нужно на меня так смотреть. Просто этот капитан… как бы вам сказать… с ним пятнадцатый отряд не будет прежним, я чувствую это. И я не смогу смириться с этим.       — Ты драматизируешь, — беззлобно отметила Мацумото.       Они больше не поднимали эту тему. Кайоши уже все для себя решил, да и от него мало, что зависело. Он был уверен, что капитаны примут сторону Куросаки. Поэтому Кайоши позволил увлечь себя пространными разговорами, в которые практически не вникал. Чем дольше тянулся день, тем больше разрасталось его беспокойство. И уже никакими силами он не мог его игнорировать.       Неожиданно, во время монолога Киры, за спиной Кайоши прозвучал голос:       — Извините, что прерываю вас, но мне нужно поговорить с Окамото.       Все взглянули на подошедшего. Им был новый капитан пятнадцатого отряда. Взгляд его совершенно не изменился, все также проницал каким-то жгучим холодом, но более тех странных, пугающих ноток в нем Кайоши не наблюдал.       — Так вот, теперь ты в юрисдикции пятого отряда. Капитан Айзен взял тебя на место третьего офицера, — заговорил вновь Куросаки.       Это впервые добавило ноток облегчения. Айзен все же предпочел хоть как-то вмешаться в ситуацию. И именно за подобную заботу Кайоши и уважал его.       — Но позвольте сказать… — неожиданно выступила вперед Хинамори.       Взгляд ее хоть и продолжал отдавать наивностью и девичьей непосредственностью, но был строг и даже суров.       — Простите, но я не настроен выслушивать возражения по этому поводу. Я не желаю видеть Окамото в качестве своего лейтенанта, и это окончательное решение, — грубо осадил ее Ичиго, но она не сникла.       Напротив, сильнее нахмурилась.       — Вы только пришли сюда, но уже устраиваете свои порядки. Вы ничего не знаете ни об отряде, ни о Окамото-куне, а уже…       — Я знаю о них все, — перебил ее Куросаки, скрестив руки на груди. — И именно поэтому начинаю чистки рядов с самого первого дня. Это вы, шинигами, сидите здесь и верить всему, что представляют вам в отчетах. Я же верю только своим глазам, — он на мгновение замолчал, бросил взгляд на Окамото. С теми же презрительными нотками. — Поэтому и отстраняю лейтенанта, который не может приструнить распоясавшихся подчиненных, позволяющих себе убивать безвинных людей и необычных существ. Этот ответ вас устроит?       Она открыла рот, но не была в силах что-то вымолвить. Окамото тоже чувствовал растерянность. У Куросаки, который рассуждал подобным образом, не было причин не причислять к числу «распоясавшихся» самого Окамото, но он просто обозначил его некомпетентным. Это было странно. Но сколько бы Кайоши не разжевывал эту мысль, ничего путного не шло на ум.       — Простите ее, капитан. Нам не следовало вмешиваться в ваши дела, — с учтивым поклоном вклинился Кира.       Конечно, он тоже не был согласен, но не видел смысла оспаривать ситуацию. Если с доводами Куросаки согласились другие капитаны, то речи лейтенантов уже бессильны.       — Я не был против объяснить. Мы теперь, что говориться, в одной лодке, — он отвел взгляд в сторону, но быстро вернул его назад. — Кому-то еще хочется высказаться?       Никто не ответил. Куросаки обвел всех взглядом, после исчез, использовав шюнпо. Окамото лишь облегченно вздохнул.       — Может, он всего лишь ребенок и, возможно, совсем неплохой человек, но он пугает меня, — не смог не прокомментировать Кира.

***

      Утро встретило Сейретей необычайной суетой — в одном из бараков пропал шинигами. И если бы это был рядовой и невзрачный член отряда, к обеду многие уже забыли бы об этом. Но в этот раз никто не мог найти Окамото Кайоши. Еще вчера, несколько отрешенный и хмурый, он проводил время с другими, обосновывался на новом месте, а сегодня его комната была пуста — остались только вещи. Сам он будто растворился в воздухе.       Капитан Айзен попросил Ренджи помочь с поиском подчиненного, и тот, будучи в хороших отношениях с Кайоши, с энтузиазмом взялся за это дело. Вскоре к нему присоединились и Кира с Хинамори. Они опрашивали всех, кто мог хоть что-то знать о возможной пропаже, осматривали все места, проверили все отчеты в надежде, что Кайоши просто тайно отправили на какое-нибудь задание. Но везде их встречала пустота. Все были уверены, что он зашел в свою комнату, но никто не видел, как после он ее покидал.       С этими новостями они и встретили Айзена в одной из улочек Сейретея.       — Возможно, он мог просто сбежать… — предположил Кира после того, как все факты были изложены.       — Но зачем? — тихо спросила его Хинамори.       — Может, он не выдержал позора понижения. Его фактически оскорбили и выставили из отряда. Конечно, он пытался говорить, что его это более чем устраивает, но в глазах я видел нечто другое.       Ренджи скрестил руки на груди и покачал головой.       — Я не верю, что он вот так сбежал. Я уверен, что с ним что-то произошло ночью.       — Не припомню, чтобы у Окамото-куна были враги, — мягко возразил ему Айзен, поправив сползшие практически на кончик носа очки.       — Возможно, мы что-то упускаем, — ответил на это Ренджи.       И тут же рядом с ними послышался совсем юный голос:       — Конечно, вы не допросили меня.       Они встрепенулись и взглянули на обратившегося к ним. На одной из стен, на скосе крыши сидел Куросаки и довольно буднично смотрел на них.       — Простите, но я не верю, что вы выгнали его из отряда, чтобы после похитить, — стараясь выдерживать дружелюбный тон, произнес Кира. — Было бы проще оставить все на своих местах.       — Пожалуй, это так. Но вы совсем меня не знаете, поэтому не можете утверждать наверняка, что я не решил бы зачем-то избавиться от него, — не смотря на свой внешний вид, Ичиго вел себя совсем как взрослый — выдерживал тот же тон и манеры в голосе и движениях.       Это несколько сбивало с толку тех, кто не привык иметь дело с гибридами.       — Да, с этим тоже можно согласиться, — еле заметно кивнул Айзен и, одарив ребенка приятной улыбкой, спросил: — Что вы делали вчера, Куросаки-кун?       Тот на мгновение поднял глаза вверх, явно что-то обдумывая, после вернул взгляд и буднично произнес:       — Я вчера весь вечер был в бараках пятнадцатого отряда, — но стукнув несколько раз деревянными пальцами по черепице, все же добавил: — Хотя я уходил один раз. Мне нужно было решить вопрос с новым лейтенантом.       — В какое примерно время?       — Кажется, уже было довольно поздно. По дороге я никого не встретил.       Айзен усмехнулся.       — Получается, у вас совсем нет алиби.       Ичиго кивнул. И чего он только добивался? Пока он не появился, никто совсем о нем не думал. Но теперь версия Ренджи казалась вполне заманчивой, и Куросаки в ней возникал в роли главного преступника.       — Только нет доказательств, что вы как-то причастны к исчезновению Окамото-куна, — добавил Айзен практически сразу.       — Я бы не согласился с вами. У меня есть мотив, — и, помолчав немного, отрешенно добавил: — Окамото виновен в смерти моего друга.       — Вчера вы не упоминали об этом, — аккуратно произнес Кира, время от времени поглядывая на Айзена.       — Я не видел смысла говорить его друзьям все то, что я действительно знаю. Но сам Окамото, полагаю, кое-что понял.       Айзен прикрыл глаза на мгновения, после с легкой улыбкой произнес:       — Тогда у него еще больше причин просто сбежать… Возможное разоблачение, — на последних словах тон его стал жестче. — Сначала новенькому гибриду никто не поверит, но потом он обживется и сможет найти убедительные слова. Да, такая версия куда убедительней, чем побег из-за понижения.       Куросаки бесстрастно взглянул на Айзена. Похоже, более он не был настроен убеждать окружающих в криминальном характере пропажи бывшего лейтенанта. Он лишь ответил:       — Пусть будет так, — после чего исчез.       Ичиго продвигался по крышам до тех пор, пока не показались бараки пятнадцатого отряда. Только там он позволил себе спуститься на землю. Куросаки сразу же зашел внутрь. Он миновал все комнаты и продвинулся к скрытой от посторонних глаз лестнице, ведущей в подвал. Быстрым шагом гибрид одолел объемные ступеньки, после прошел мимо видимых дверей в темноту, которая скрывала еще несколько комнат. И хоть вначале ему пришлось идти практически на ощупь, он не сменил темп. Остановился Куросаки только перед последней дверью, в самой глубине, и прежде чем миновать ее, остановил на ней взгляд, ощупал поверхность целой рукой. И почему в такие моменты он вдруг находил поводы задуматься?       Гибрид зашел внутрь. В нос сразу же ударил приметный запах каких-то нечистот, о происхождении которых Куросаки совсем не хотел знать, но помимо этого его встретил лишь небольшой островок света, вмещающий в себя четверых. Трое стояли вокруг одного, привязанного к стулу. Тот не подавал признаков жизни, голова его лежала на груди. Куросаки вздохнул.       — Я же просил привести его сюда, а не бить, — достаточно сурово произнес он, что вынудило одного из присутствующих сразу же буркнуть:       — Простите, я не удержался.       Куросаки прошел ближе.       — Теперь у него будет меньше причин сказать мне то, что я желаю услышать.       — Я уже втулил ему это, капитан, — произнес второй.       Ичиго даже не посмотрел в его сторону. Он не сомневался, что эти слова были правдой, поэтому не видел причин вглядываться в поблескивающие в полутьме глаза подчиненного.       — Ладно, сделанного не воротишь. Приведите его теперь в чувства.       Один из находившихся в комнате прошел вглубь помещения и вернулся к свету вместе с небольшим ведром, до краев наполненным водой. Он без промедления окатил им связанного, но тот лишь вяло отреагировал покачиванием головы и подергиванием век.       — Похоже, сильно вы его приложили. Попробуй еще раз, — сухо произнес Куросаки.       Действие повторилось. На второй раз пленник все же открыл глаза, но вынужден был моргать и отряхивать голову от стекающих капель воды. Остальные терпеливо ждали, пока он закончит.       — Пришел в себя? — произнес Куросаки после того, как пленник поднял глаза.       Тот лишь смерил его злобным взглядом вместо ответа.       — Не стоит так злиться, в этом более нет причин, Окамото-кун.       — Пока я был в сознании… — начал тот довольно медленно, — я пытался понять, зачем нужен был тот цирк с отстранением… И я все еще не смог найти ответа.       Куросаки холодно усмехнулся.       — Если бы мы похитили тебя прямо из бараков пятнадцатого отряда, то их бы обыскали. Это место было бы обнаружено, а время вынести тебя за пределы Сейретея мне бы никто не дал. Твою пропажу и так заметили довольно быстро.       Один из подчиненных Куросаки принес ему подобие табурета, на который он сразу же опустился.       — Да и моя вина в твоей пропаже была бы очевидна.       — Разве они не захотят проверить вас сейчас? — заговорил один из подчиненных.       В иной ситуации такое вмешательство вызвало бы раздражение, но сейчас этот вопрос прозвучал как никогда кстати. Куросаки прикрыл глаза на мгновение.       — Даже когда я прямо сказал о своем мотиве это сделать, они все равно предпочли поверить в то, что Окамото сбежал сам. Он все же правильно сказал, похищать его после произошедшего по большей части просто бессмысленно.       Кайоши фыркнул.       — Что за недоверчивый тон? — сухо рассмеялся Куросаки. — Этой версии придерживается Айзен. Полагаю, вскоре он оставит попытки разыскать тебя, если уже этого не сделал.       Это замечание вызвало легкое улюлюканье у подчиненных. Никто в этой комнате не сомневался, что Айзен и Окамото заодно.       — Это неправда, — тихо, но довольно уверенно произнес Кайоши.       — Не стоит питать иллюзий, ты — отработанный материал, больше ему нечего с тебя брать, — Куросаки окинул взглядом комнату. — Один из присутствующих здесь — шинигами. Тот, кто прежде тоже подчинялся Айзену.       Молодой человек, который когда-то отчитывал другого, позволил себе тоже сказать несколько слов:       — Именно так. И поверь мне, даже если он подозревает, что к твоему исчезновению приложил руку кто-то другой, ему все равно. Ты был ему полезен в качестве лейтенанта пятнадцатого отряда, но теперь… — он пригнулся, из-за чего его лицо в тусклом свете стало выглядеть более устрашающе, — ты бесполезен.       Молодой человек выпрямился.       — Так что скажи спасибо, что он не подослал других подчиненных, чтобы те перерезали тебе горло в постели, — бесстрастно добавил Куросаки.       Кайоши хоть и не сменил выражения лица, но в глазах его отразились ноты сомнения.       — Хотя и от меня благородства ждать не стоит. Я могу простить твои прошлые прегрешения, но не мои подчиненные. Поэтому, — он поднялся, обогнул табурет, и прошел чуть вглубь комнаты, — не могу знать, что с тобой произойдет в дальнейшем. Но, по крайней мере, я не стану врать, насколько ты важен мне.       — Тогда позвольте мне… — засуетился тот верзила, который признал, что приложил руку к избиению Окамото.       — Не вмешивайся, — грубо осадил его Ичиго, из-за чего здоровяк сник. — Умей проявлять терпение, — добавил он между делом.       — Так что ты хочешь от меня? — сухо спросил Кайоши.       Куросаки качнул головой, после подошел к пленнику достаточно близко, не сводя холодного взгляда.       — Ты не помнишь, когда встречал меня, да? — и не дав ответить хоть что-то, продолжил: — Я знаю, что ты сразу понял. «Он что-то знает» — легко было прочитать в твоих глазах. Но ты ведь не понял главного — вчера была не первая наша встреча.       Окамото впервые за столь долгий день выразил удивление.       — Конечно, ты не помнишь. Но самое время вспомнить, — после этих слов его окутало нечто темное.       В темноте сложно было понять, что это, но можно было воочию пронаблюдать результат: вместо привычного капитана пятнадцатого отряда на Окамото холодного глядел совсем другой ребенок — невзрачный, светловолосый, с серыми глазами.       Кайоши шумно ойкнул. Конечно, теперь он действительно сложил два плюс два. Перед ним стоял Урахара Мицуо. Не было нужды более говорить о том, при каких обстоятельствах они встретились.       — Представляешь? — внешность Куросаки стала прежней. — Я пережил ту ночь.       — И теперь выдаешь себя за другого?       — Ничего подобного. Я такой же Куросаки Ичиго, как и Урахара Мицуо. К тому же именно тогда ты видел фальшивую внешность.       — Но, похоже, я единственный, кто знает это теперь.       Ичиго усмехнулся.       — Видимо, судьба у тебя такая, знать то, из-за чего тебя предпочли бы убить. Но причина, почему я решил поговорить с тобой в другом, — Куросаки вновь умастился на табурет. — Я хочу знать все то, что делал Айзен в пятнадцатом отряде. Все то, что известно тебе.       — Теперь понимаешь, почему его нельзя было бить? — выругались за спиной Куросаки.       Он просто проигнорировал это, продолжал смотреть на смятение на лице Кайоши.       — Капитан Айзен действительно не поможет мне? — спросил тот тихо.       Куросаки покачал головой.       — Даже если я вру тебе, то он не успеет найти тебя раньше моих подчиненных. Понимаешь, мне бы очень не хотелось, чтобы эти знания пропали под гнетом обиженных тобой существ. С твоего молчаливого согласия умирали их семьи, друзья, просто хорошие знакомые. У них слишком много причин выместить на тебе всю злость. И я вряд ли смогу удержать их.       Смятение на лице Кайоши сменилось странным равнодушием. Оно было похоже на привычное, но отдавало проблеском надежды. Совсем затухающей и практически не ощутимой.       — Могу тогда я попросить?..       Куросаки кивнул.       — Если же мне суждено умереть, то могли бы вы сделать это быстро?       Ичиго взглянул на здоровяка. Тот коротко кивнул. Кайоши отрешенно уставился куда-то вдаль и стал, пусть и медленно, отвечать на расспросы и рассказывать то, что ему было известно. Куросаки выслушал его, убедился, что не упустил ни одну деталь, после чего молча покинул комнату. Он не собирался смотреть на то, что будет дальше. Он получил то, что хотел, и совсем не желал знать, исполнять ли просьбу Кайоши подчиненные. К ним наверняка присоединятся другие, и тогда у Окамото будет слишком мало шансов уйти быстро и безболезненно.       Гибрид вышел за пределы бараков. На улице уже стемнело. Это его ничуть не смутило, он решил немного прогуляться. Использовав шюнпо, Ичиго вновь и вновь пересекал привычные крыши, пока не решил передохнуть на очередной. Только он устроился и вытянул ноги, как к нему присоединились. Куросаки отрешенно взглянуть на подошедшего — с легкой улыбкой его встретил добродушный взгляд Айзена. Тот позволил себе присесть рядом.       — Кажется, вы уже привыкли к своей новой роли, Куросаки-кун.       Тот ничего не ответил.       — И все же жаль мне Окамото-куна. Ваши слова про его некомпетентность несправедливы.       — Я и не спорю, я солгал. Но не думаю, что они были готовы услышать правду.       Айзен усмехнулся, поправил очки.       — Да, если кто-нибудь вновь возобновить его поиски, никто и не подумает о вашей причастности. Хотя все лежит на поверхности.       Ичиго холодно посмеялся.       — Не нужно так. Это я пока еще не в состоянии удержать подчиненных в узде, — он поправил сползшее с плеча хаори.       — Полагаю, они поверят в это. Но что на самом деле вы хотели, Куросаки-кун?       Куросаки медленно повернулся к нему, окинул отрешенным взглядом.       — Всего лишь решил преподнести подарок. Разве не поэтому вы приняли его в свой отряд?       — Что ж, я принимаю его. Но это не значит, что я доверяю вам, Куросаки-кун.