Другая история

      Тацуки осмотрелась. Вокруг была только вода и грязь, и теперь ее кроссовки окончательно вымокли. Напротив нее стояла Джеки в уже полном обмундировании и выжидающе смотрела в сторону Арисавы.       — Значит, Юкио расстарался для тебя, — усмехнулась Тацуки.       — Вы бы тоже стали помогать друг другу, — благосклонно улыбнулась Джеки. — Но сейчас… разве тебе не стоит подумать о себе?       Тристан неожиданно исчезла, но Тацуки на это только могла вздохнуть — она была уверена, что подчинительница появится прямо у нее за спиной. Арисава активировала способность, остановила атаку ноги рукой. Джеки отступила.       — Будешь тормозить, отбиваться станет нелегко, — усмехнулась Тристан.       Тацуки только устало взглянула на нее.       — Неужели беспокоишься обо мне? Не поверю.       Ответа не последовало. Они снова вступили в бой, обменялись несколькими отбитыми атаками. Тацуки отступила и заметила, как сильно увязли ноги в грязи.       «Прежде я думала, что ее способности распространяются только на ноги», — вскользь подумала Арисава.       Подобное осложняло дело. Вся эта грязь сильней распространялась вокруг, добавляя очков противнице. Тацуки же могла рассчитывать только на уже привычные ей способности распределения реацу на ноги и руки.       «Если подумать, то так даже лучше».       — Я совсем не понимаю, зачем ты сражаешься сейчас, — вымолвила Тристан, на что получил:       — Я могу спросить это и у тебя.       Тацуки не отступала так просто. Всегда была такой. С самого начала она не позволяла подобное другим, и сама демонстрировала это всегда, при любых обстоятельствах. И не понимала Арисава сейчас только причин, по которой она должна была отступить. Рассказ Гинджо не тронул в ней ничего, она слишком привыкла к жестокостям мира вокруг. Сам Куго все больше и больше вызывал в ней желание надавать ему по щекам. И его друзья, и Ичиго пытались сказать ему одно — живи! Он же упорно тянулся к смерти. И теперь не оставил выбора Куросаки.       — Ты не из тех, кто стала бы помогать Куросаки. Я же вполне имела представление о том, кто такой Гинджо, — противница развела руками.       — Так же, как и я всегда понимала, что представляет собой Куросаки, — Арисава усмехнулась. — И знаешь, каким бы раздражающим он ни был, он все еще остается тем, кто искренне заботится о других.       — И когда же ты пришла к таким выводам? — Джеки прищурила глаза.       — Я знаю, что ты хочешь сказать. Но поняла я это далеко не сегодня. Скорей, после рассказа Гинджо я укрепилась в своем мнении.       — Так и?       Арисава усмехнулась.       — Мне стало это понятно в тот момент, когда у него появился ребенок.       Ответ несколько обескуражил противницу, но она не позволила лишним чувствам вылезти наружу, только бросила:       — У многих есть дети. Это…       — Но не на многих давит столько обстоятельств. Я уж не говорю про возраст. Я, как ровесница, могу сказать, что совсем не хотела бы вляпаться в такую ситуацию, — Тацуки не сменила настроя.       И даже не собиралась поддаваться на попытки вселить любые сомнения в душу.       — Что ж, — Джеки прикрыла глаза на мгновение, усмехнулась. — Похоже, ты и сама до конца не понимаешь.       — Пусть так.       Они обе встали в стойку, обменялись несколькими атаками. Но те не задели ничего важного, только вызвали небольшой зуд боли в мягких тканях.       — К тому же я не на стороне Куросаки, — бросила Тацуки, приземлившись чуть дальше от противницы. — Я следую исключительно за Кохуро.       Взгляд Джеки несколько переменился, в нем пробился добрый интерес.       — Этот парень… я наблюдала за вами, но так и не поняла, что ты нашла в нем.       — Хочешь сказать, что в нем нет ничего особенного?       Джеки поддернула головой. Видимо, полной уверенности в этом у нее не было.       — Что ж, это правда. Он совсем обычный, если не считать его способностей.       — Да, без них он никто.       Тацуки прищурила глаза.       — А что насчет тебя? Кто ты без способности «Грязные сапоги»?       И хоть подобный вопрос явно задел Джеки, она выразила это только во взгляде — из ее уст не вышло ни слова. Тацуки от этого было легче. Все эти разговоры начинали утомлять ее.       — Тебе стоит понять только одно, — Арисава щелкнула костяшками пальцев, — причина, почему я сейчас сражаюсь с тобой, одна — ты помогла украсть способности Кохуро. И это я вам не прощу.       Ее взгляд потяжелел, но не произвел должного впечатления на противницу. Она стала активней действовать — подскочила к Арисаве и попыталась ударить ее ногой в голову. Та успела выставить руку в последний момент, но даже такой защиты оказалось недостаточно — ей пришлось спешно перебрасывать реацу, чтобы устоять на ногах. После Арисава попыталась поймать противницу, но та быстро считала это и отпрыгнула на некоторое расстояние. Вокруг нее сильней концентрировалась грязь. Тацуки нахмурилась. Если все продолжится в таком духе, то ей придется несладко. Совсем не хотелось в подобной ситуации быть девочкой в беде. Не в ее это стиле.       Тацуки сама пошла в атаку, постаралась кулаком достать противницу, но та с легкостью прервала ее новым толчком ноги — в этот раз Арисава не успела увернуться и оказалась прижатой к грязной пелене под ногами. Тацуки сразу же подняла голову, стерла комья грязи, неприятно забившие нос. Тристан уже собиралась нанести второй удар, вновь придавить к земле, но Арисава откатилась в сторону. Она быстро поднялась и бросилась вперед, хорошо зацепив противницу кулаком в лицо. Если бы не эта неожиданная атака, ей бы пришлось еще какое-то время искать лазейки в этой защите. Хоть Гинджо явно познакомился с другими подчинителями в течение последних несколько лет, Тристан хорошо держалась. Сказывалась разница в опыте.       «Если подумать, то и Кохуро еле поспевал за ней», — Тацуки стряхнула с одной из перчаток грязь.       Хотя в ту пору, когда Арисава увидела тренировку Атанабаши, она решила, что Кохуро просто медлил. Теперь ей стало понятно — дело не только в этом. Тристан хоть и словила один удар, но она точно не из тех, кто дозволит подобное повторно. Стоило обдумать более удачный подход. Арисава снова бросилась вперед, вновь ее удар был отбит — в этот раз кулак оказался перехвачен. Джеки замахнулась, но Тацуки остановила удар второй рукой. Так они и замерли.       — Ты уже должна была понять, что это бесполезно.       Арисава усмехнулась.       — Да даже если это и так, глупо отступать.       Они разбежались в разные стороны. Тацуки отдышалась. В этой атмосфере воды и грязи ей было трудно двигаться, тяжело дышать.       — Тебе не кажется, что ты слишком сильно стараешься ради кого-то вроде него?       Арисава нахмурилась.       — Что значит «кого-то вроде него»? Ты совсем его не знаешь.       — Да ладно тебе, — Джеки улыбнулась. — Я ведь была в твоем возрасте когда-то, тоже влюблялась в мальчишек. Но все это временное, и у тебя пройдет. Не стоит к этому относиться так серьезно.       — Может, со стороны это так и выглядит, но нас сложно оценить с точки зрения обычного человека, — Тацуки бросилась вперед, попыталась повторить атаку, но Джеки только лениво увернулась.       Арисава вновь отступила.       — Я не думаю, что там может быть что-то такое.       — О, а мне казалось, что вы смогли разнюхать про нас побольше, — Тацуки позволила себе усмешку. — Ну, конечно, зачем вам знать, что мою подругу похитили и отвели в мир пустых, а мы (я, Кохуро, Ишида и Садо) отправились за ней. И нам даже помогли шинигами.       Это высказывание пробудило легкий интерес в глазах собеседницы.       — И именно тогда, в том совсем чужом мире, я поняла, как важен Кохуро для меня.       — Что же такое там произошло?       Тацуки отвела взгляд на мгновение. Ей ни к чему открываться перед не пойми кем. Она и прежде почти не разговаривала с подчинителями и приучала себя к мысли, что они — временный этап в жизни людей. Но что за чувство пробивалось сейчас? Она пыталась оправдываться? Но зачем ей это? Именно этого Арисава не могла понять, лишь поджимала руки и закусывала губу.       — Мы сражались вместе. И я чуть не потеряла его. Он истекал кровью прямо у меня на руках… — она опустила голову, вздохнула. — Тебе точно не понять этого.       — И поэтому вместо того, чтобы оградить его от новых боев, ты тащишь его в них?       И хоть вопрос Джеки уколол Тацуки, она обратила внимание на тон: в нем не было ни скепсиса, ни злобы. Напротив, их разговор становился все более и более дружелюбным. Это несколько сбивало с толку Арисаву, но больше сейчас поглощали воспоминания о том дне. И почему в последнее время она все чаще и чаще стала вспоминать Уэко Мундо? Это время мало что хорошего принесло в ее душу.       — Потому что это то, что хочет он сам.       Да, слишком простой ответ. Но ни одну ночь она думала об этом, посвятила борьбе самой с собой в попытках и понять Кохуро, и защитить его. Она хорошо помнила его тогда, помнила каждую каплю, в которой смешалась кровь и сама суть жизни, но все еще не могла не поддаться его желанию вновь взять в руки меч. Это часть его жизнь. И она обязательно причинит ему боль, вскроет новые раны. Но могла ли Арисава оградить его от этого? Нет. Она бы не простила себя, если бы вновь увидела грусть в его глаза, почувствовала подрагивающее желание вновь оказаться на поле битвы.       Она наблюдала за ним в те дни, когда Кохуро тренировали подчинители. Это лицо стерло последние нотки сомнения. Если прежде в сознании пробивались скупые попытки остановить все это, то один огонек счастья в этих темно-синих глазах, и она оказалась обезоружена.       — И к тому же, почему он вдруг так обеспокоил тебя? Если бы он не согласился на предложение Гинджо, вы бы не получили частицу его силы.       Джеки прикрыла глаза на мгновение, усмехнулась.       — Я пытаюсь понять твою точку зрения. С моей, конечно, все прошло достаточно гладко. И благополучие Атанабаши точно последнее, что меня может взволновать.       — Хочешь понять меня? — повторила Арисава. — Наверное, я и сама не могу понять себя до конца.       — Достаточно просто ответить — почему ты идешь за ним? — Джеки не сводила с нее глаз.       Тацуки отвечала ей тем же. И хоть теплилось желание вновь провести атаку в надежде на более рассеянное внимание к битве со стороны Тристан, но она глушила его в себе. Раз та решила немного времени провести в разговорах, Арисава не прочь помочь ей с этим. Пространство не выпустит их без желания Юкио, поэтому спешить им было некуда.       — Не так легко ответить на этот вопрос, — Тацуки сначала улыбнулась, но быстро скрыла любой намек на улыбку. — Я не знаю, почему вообще обратила внимание на этого болвана. Это несуразное создание в день нашего знакомства зазевалось и сбило Орихиме с ног. После не раз он пытался заговорить со мной, но никогда не знал, что сказать и только нелепо улыбался. Как-то он решился подарить мне подарок, этот напульсник, который я ношу, но не нашел сил вручить его лично и подложил в шкафчик. Проблема в том, что он перепутал дверцы, и, если бы не записка, другая девочка решила бы, что это подарок от тайного поклонника. И так каждый раз. Орихиме умилялась с его неловкости, а меня это только раздражало. Я совсем не хотела узнавать, какой он на самом деле, — Арисаву удивляло, как долго ей позволяли говорить. Джеки ни разу не попыталась перебить ее, и во взгляде не было ни намека на скуку. Напротив, она с интересом слушала. — И когда он встретил Кучики, первую шинигами на своем пути, он будто повзрослел. Не осталось следа от прошлого, только то, что я предпочитала не замечать месяцы нашего знакомства. Конечно, Кохуро далек от образа прекрасного принца, но он точно тот человек, к которому тянешься: в меру серьезный, способный простить и понять любого, сильный, выносливый и не терпящий всякого рода несправедливость. И когда я открыла его такого, я не смогла оставаться прежней. Я наблюдала за ним и невольно завидовала — я хочу быть такой. Но я будто на несколько шагов позади него. И сколько бы я не отдавала сил тренировкам, сколько не старалась обдумывать каждый свой шаг, мне все казалось недостаточным. Мне хотелось догнать его, зацепиться за этот ворот, подтянуть к себе и напомнить, что мы равны. Вот так я себя чувствовала в те месяцы, когда он был шинигами. И с потерей он старался лучше меня. Моя сила никуда не делась, но я вновь будто была позади него. И хоть каждый раз он оборачивался и с улыбкой ждал меня, я все еще продолжала бежать…       — Так ты действительно…       — Да, — Тацуки сжала пальцы, опустила голову, но быстро подняла ее, полная решимости. — Я действительно люблю его. И ради его улыбки, ради возможности наконец-то догнать его и встать рядом, я продолжаю все это.       Результат слов удивил Арисаву. Противница выдала добродушную улыбку.       — Наверное, мне стоит извиниться. Я действительно недооценивала тебя. Но хоть ты значительно младше меня, я не поддамся тебе! — она бросилась вперед.       Тацуки едва успела выставить перед собой руку, но чувствовала, как реацу противницы давила, ноги медленно сдвигались назад, проезжайся по влажной поверхности. Перспективы были две: либо она снова угодит лицом в грязь, либо ее с силой отбросят в сторону. Арисава выставила вперед свободную руку, сжатую в кулак, устремила ее в район груди противницы.       — Ракурай! — вместе с призывом возник белый шарик.       Он устремился от кулака Тацуки в сторону Джеки, но та с легкостью сместилась с направления атаки, подхватила обеими руками противницу и отбросила в сторону, после чего спокойно приземлилась на ноги.       «Стоило догадаться», — фыркнула Тацуки, поднявшись.       — И долго ты собираешь вот так валяться? — спросила Джеки серьезно, даже улыбка исчезла с ее лица. — Вроде бы ты собиралась догнать Атанабаши, но только и позволяешь сваливать тебя с ног.       «Вот теперь ты напросилась», — Арисава бросилась вперед, вновь крикнула: — Ракурай!       Атака снова устремилась в сторону противницы, но та лениво увернулась. Именно на это и был расчет. Тацуки, используя свет подчинения, с легкостью преодолела расстояние между ними и резко пнула Джеки. Так как Арисава, прежде чем достичь цели, сместилась несколько раз, атака прошла успешно. Тристан отлетела в сторону не в силах защититься. Но быстро поднялась, бросилась вперед. Тацуки отбила ногу, после выставила защиту против второй. И в этот момент на ее устах промелькнула ухмылка. Она подхватила противницу за ноги, раскрутила и отбросила в сторону, после поспешила к ней — и пригвоздила к грязи резким ударом в спину.       — Если дернешься, я вновь использую Ракурай, — она сильней вдавила Тристан.       Но не произвела должного впечатления. Джеки резко поднялась, подхватила ее за ногу и стащила вниз. Арисава в последний момент успела выставить вперед руку, впилась пальцами в лицо противницы. Та попыталась высвободиться, но Тацуки резко повалила ее на землю, заняла лидирующее положение сверху. Арисава выставила вперед кулак и прокричала:       — Ракурай!       Но намеренно сместила атаку в сторону — рядом с головой Джеки теперь зияла глубокая дыра. Та с толикой страха и ужаса смотрела в сторону Арисавы.       — Второй раз я не промахнусь, — Тацуки прищурила глаза.       Но в эту секунду потеряла бдительность, и ее легко скинули. Джеки отбежала в сторону. Но больше не было этого удивления и страха в глазах. Напротив, мелькало в них одобрение.       — Да, я действительно относилась к тебе хуже, чем следовало. Теперь мне даже жалко, что мы на разных сторонах, — Джеки вздохнула.       — Видишь во мне себя? — Тацуки усмехнулась.       — Не совсем. Но честно признаюсь, ты нечто.       Арисава не стала обдумывать, что бы это могло значить. По тону казалось, что ей сделали комплимент. И пусть так и будет. Она не собиралась отступать только потому, что кто-то оценил ее по достоинству.       Тацуки понимала, что дважды одна тактика не сработает против Джеки, поэтому решила действовать прямо — бросилась вперед, использовала Ракурай. Джеки увернулась в самый последний момент, но именно это и нужно было Арисаве. Она резко ударила противницу в живот. Та обмякла и упала на землю. Арисава опустилась рядом с ней на колени.       Она хорошо знала этот удар, и поэтому теперь была уверена — все кончено. Кража сил не та причина, чтобы убивать другого человека, поэтому победа в битве — достаточно для «мщения».       — Да, тебе не нужны усиления, чтобы использовать всю свою силу на полную мощь, — вздохнула Джеки.       Видно было, что дыхание из ее рта выходило с приметными трудностями, но она не подавала виду. Только пот стекал с ее лица, смешивался с водой, в которой она лежала.       — Это все заслуга моего учителя.       — Кто он?       — Йоруичи Шихоин. Она была учителем и Куросаки.       Подобный ответ вызвал удивление на лице Джеки.       — Я действительно недооценила тебя. Прости, — легкая улыбка мелькнула на пухлых губах.       Тацуки мотнула головой.       — Это был хороший бой. Я даже в какой-то момент решила, что проиграю тебе.       Джеки не успела что-либо ответить. Сначала задрожала земля, после пространство вокруг стало будто складываться, постепенно приближаясь к ним.       — Какого?.. — только и смогла вымолвить Тацуки.       — Это Юкио! Он увидел, что я не могу больше сражаться, поэтому вмешался. Быстрей, используй ракурай! Так это пространство исчезнет!       Тацуки смотрела на Джеки и не могла скрыть и удивление, и злость.       — Вы что устроили здесь битву на смерть?! Совсем не цените свою жизнь?! Черт, — Арисава подняла Джеки, водрузила к себе на спину.       Та хоть и не могла сопротивляться, но спросила:       — Что ты делаешь? Спасай себя!       — Ты точно идиотка, — Арисава хоть и с трудом, но смогла устоять на ногах. — Знаешь, я могу понять, почему Гинджо оставил своих друзей умирать. Я не осуждаю его. Но ты здесь одна, и я не брошу тебя только потому, что ты просишь!       Тацуки стиснула зубы, устремилась вперед, используя привычное ускорение. Рано или поздно она сможет найти в этом пространстве брешь, а пока только надеялась на то, что Джеки не продолжит давить на нее. Но по какой-то причине подчинительница молчала, свесив голову через ее плечо.       «Мокрое, — вскользь подумала Арисава, покосившись на Тристан. — Она плачет?».       Тацуки мотнула головой и сконцентрировалась. Самое время выбираться.