***
Sometimes I feel like giving up but I know that it's not what we're fighting for. (Survive Said The Prophet «Uplifted»)
Можем ли мы как-то изменить свою судьбу, уготованную для нас Богом? И Богом ли? Есть ли смысл пытаться изменить то, что тебе неподвластно? Я раньше часто думал о карме, не понимал, за что мне такое в жизни, пытался понять, возможно ли управлять своей судьбой, или всё, что я совершаю, каждый мой шаг, всё, что происходит, уже кем-то предопределёно, и я не имею ни малейшей возможности что-либо изменить и как-то повлиять на ход событий в своей никчёмной жизни. В какой-то момент я смирился, что мы никогда не узнаем правды, как здесь всё устроено, я просто привык быть фаталистом, но я не смирился со своей судьбой, я решил бороться с ней, она стала моим самым главным врагом, я был намерен бороться до конца! А потом появился ты… Просто буквально свалился ни откуда ни возьмись на мою голову, такой чистый и наивный, совсем ребёнок. Если ты был мне послан Богом, то я тебе самим Дьяволом. Ты — свет надежды, смысл, ради которого стоит бороться, проходить не раз через всё дерьмо, я был готов бороться, бороться всю мою грёбаную жизнь, лишь бы ты и дальше освещал мой путь, я был готов сделать всё, чтобы не стать кромешной тьмой в твоей жизни. Однажды ты сказал мне: «Забудь всё — родись заново!». Но ты не знал, что я уже переродился, в ту самую секунду, когда почувствовал твою любовь, когда твоя тёплая душа коснулась моей. Мы стали такими родными, вросли друг в друга навсегда… Так много хочется тебе сказать, но я уже не смогу. Я так хочу хотя бы ещё раз заглянуть в твои добрые глаза, коснуться в твоих тёплых объятьях твоей любящей души и почувствовать себя снова в родном доме, потому что я рядом с тобой. Ты подарил мне жизнь, поэтому позволь мне освободить тебя и отплатить тем же. Отпускать слишком больно. Sayōnara, Eiji... [1] Ты прав, лучше бы ты никогда не учил меня этому слову. Недавно я узнал, что в японском есть понятие любви к своей родственной душе, мне так хотелось бы, чтобы последним, что ты услышал от меня, было не то горькое «Прощай», а светлое Koishiteru… Koishiteru… Koishiteru… Eiji. [2] Ты исцелил все кровоточащие и застарелые раны, что, как я раньше думал, совершенно невозможно. Ты подарил мне свободу, прошу поверь, ты спас меня, спас от моего прошлого, настоящего и будущего, но от меня самого спасти меня не удастся никому, это и не нужно. Сейчас я хочу провалиться в добрый сон, в котором я снова увижу твою тёплую улыбку, окажусь в тишине твоего сердца. Горечь прощания прожигает мне душу и тело, я горю, я хочу сгореть, но ты живи, живи, Эйджи, живи и будь счастлив, настолько, насколько это вообще возможно в этом чёртовом мире! Я знаю, что ты никогда не забудешь меня, я надеюсь, что и я не забуду тебя там, и может быть это наивно и глупо, но я буду надеяться, что смогу стать твоим Ангелом-Хранитель, каковым ты стал для меня в этой жизни. Благодаря тебе я знаю, что всё это стоило того, и, наверное, теперь я верю в Бога. Я буду верить, что мы ещё встретимся, иначе для чего ещё существует эта жизнь и мы? Какой во всём этом смысл?!.. Я познал любовь, и этого достаточно, чтобы больше ни о чем не сожалеть.***
If our love is tragedy, why are you my remedy? If our love's insanity, why are you my clarity? (Sam Tsui & Kurt Schneider «Clarity»)
Моё письмо, на котором покоилось твое родное лицо — самое ценное, что у меня осталось, строчки моих признаний размыты твоими слезами и кровью. Я всё ещё виню себя, всегда буду. Мне сказали, ты улыбался… Почему ты оставил меня? Почему ты так решил за нас двоих? Я думал, что никогда не пойму и не приму этого, но со временем я научился понимать тебя ещё лучше. Да… Никогда я не думал, что потеряв один смысл жизни в Японии, в попытке сбежать от всего, я обрету куда более важный. Похоже на то, что все было предопределено, да, Эш? Наивным незрелым подростком я и не подозревал, что способен на такую дружбу и любовь, которые изменят весь мой крошечный уютный никем нетронутый мирок. Я всегда буду помнить нашу первую и последнюю встречу, каждую минуту проведенную с тобой. Чуть больше года, в течение которого мы прожили настоящую жизнь на двоих. Твоя жизнь была полна незаслуженных страданий и потерь. Я спрашивал Бога тысячи раз, почему и за что тебе всё это, мог только лить литры слёз в отчаянии и непонимании. Как возможно было остаться такой чистой душой после всего, через что тебе пришлось пройти? Но потом я понял, почему всё так, и зачем я здесь, почему мы связаны красной нитью судьбы, в тот момент в моём сердце навсегда поселилась любовь. Я всегда хотел избавить тебя от ненависти к самому себе. Аслан — ты не тьма, как ты убеждён, для меня ты свет, самый яркий свет! Это всё, что даёт мне силы жить, пока я здесь, пока у меня ещё есть время до следующей встречи с тобой, я буду совершать столько добрых дел, сколько совершил бы ты сам, чтобы ты мог мной гордиться. Макс говорил мне первые годы, что я словно живой мертвец, так оно и есть. Я всё еще чувствую твоё присутствие, твоё дыхание рядом, слышу твой голос и запах, я знаю, что ты со мной. Синг опекает меня как никто другой, мне так жаль, что его израненная душа не знает покоя, что он тоже не может отпустить прошлое из-за меня. Недавно Ибе-сан сравнил моё сердце с Кинцуги, [3] знаешь, это такое японское искусство реставрации керамических изделий, в Японии разбитые вещи часто восстанавливают, заполняя трещины золотом. Недостаток видят как уникальный элемент истории предмета, который добавляет ему красоты, японцы ищут эту самую красоту в соединении разрушенного, поломки и трещины неотъемлемая часть нас, и поэтому не заслуживают забвения и маскировки. Но со мной всё вовсе не так! Моё сердце — не Кинцуги, ты часть меня, и сейчас я словно живу с только лишь половиной сердца, ты уже забрал меня с собой. Иногда я пытаюсь вспомнить свою жизнь до встречи с тобой, представить, какой она была бы, не встретив я тебя, какого это было бы не испытывать эту перманентную боль, не проходить через все эти страдания каждый Божий день, и это кажется мне ещё большим кошмаром, чем всё то, через что нам пришлось вместе пройти. Тогда я и не познал бы самого важного, самого лучшего в жизни, каждая секунда, проведённая с тобой, стоила того. Ты ведь знаешь, что я никогда не научусь жить без тебя. Но я решил для себя, что проживу эту жизнь так, как ты этого хотел, только ради тебя. Я хотел провести с тобой всю жизнь, которую ты отдал за меня, я не буду приближать нашу встречу, теперь я буду смиренно ждать своего смертного часа в надежде увидеть тебя вновь, это всё о чем я молю Ками-сама. [4] Я так скучаю по тебе, Эш, чертовски скучаю. Тоска сердца. Теперь я понимаю, о чём «Сто стихотворений ста поэтов»… [5] Знаешь, мне часто снится сон, в котором мы в Японии, вместе, как мечтали, посещаем вместе храмы, гуляем по провинциальным набережным, тёплый морской ветер развивает твои непослушные волосы, ты жмуришь свои изумрудные глаза, смотря на неяркое осеннее солнце и нежно улыбаешься, произнося то, чему я никогда тебя не учил: «Koishiteru, Eiji». Конечно, ты знаешь… В следующий раз я просто скажу тебе: «Koishiteru, Ash. Mōichido aimashō!». [6] Я терпеливо дождусь своего заката, Аслан, я знаю, ты ждешь меня на той стороне, мы будем там, наконец, вместе и встретим наш рассвет, ты и я.