Часть 1
15 августа 2018 г. в 18:40
Она меня раздражала, сколько себя помню.
Меня раздражали ее давнишние волосы цвета морковки и неизменная сияющая улыбка. Меня раздражало, как она клеилась ко мне во время съёмок первого сезона. Как придвигалась ко мне поближе во время разных конов. И как, приучив меня к своим ласковым прикосновениям, стала от меня отстраняться. Как смеялась во время съёмок романтических сцен с Альберто. Как начала гулять с Уиллом, фотографироваться с ним в Париже у ресторанов и на острове Санта Лючия в купальнике. Как стала общаться с Люком и выкладывать совместные видео с поцелуями в щёчку.
Как плакала после известия о закрытии сериала. Раздражало, что она такая внимательная и подготовила всему касту подарки, вручив мне мой с дружеской теплой улыбкой.
Она меня раздражала, потому что теперь я должен был ловить взгляд её зелёных глаз. Раздражало, что продюсеры шоу, памятуя о моем нежелании (со времени отношений с Сарой) светиться с Кэт часто, перестали устраивать совместные фотосеты и панели.
Раздражало, что в отмеченных в Инстаграмме стало меньше наших снимков и работ фанатов.
Раздражало, что во время всей этой шумихи по поводу неудачной шутки с Мэттом, она не отвернулась от меня. Она, если позволял график, приходила вечерами с кружкой дымящегося какао, садилась рядом на ступеньки моего трейлера и забирала мой телефон, в котором я читал все эти гневные сообщения. Она не жалела меня, нет, она просто молчала и иногда крепко сжимала мою ладонь, и это бесило меня до дрожи. И раздражало. Раздражало, что, кроме этих редких прикосновений и рабочих моментов, я не ощущал тепла ее кожи. А в один вечер я взял ее за руку в ответ, и с тех пор она больше не приходила ко мне и не оставалась со мной наедине, что не могло, разумеется, меня не раздражать.
Особенно сильно она раздражала меня сегодня на премии Teen Choice Awards 2018.
Раздражала от высветленных прямых волос до кончиков пальцев ног. Раздражал ее топ, почти ничего не прикрывающий, и мини-шорты; раздражали черные сапоги выше колена, делающие ее и без того длинные ноги совсем бесконечными. И, черт, кардиган в пол ничуть не скрывал прелести ее фигуры, но делал ее ещё более сексуальной.
Раздражало, как все фотографы провожали ее взглядами, мужчины — похотливыми, женщины — с неприкрытой завистью. А она легко шагала по розовой дорожке, изредка останавливаясь около репортёров и давая интервью. И мне было прекрасно видно, что интервьюеры смотрят ей не в глаза, и я, раздражаясь сильнее, почти молил о том, чтобы их взгляды были прикованы к кулону в виде звёзд на ее изящной шее.
Раздражало, что она не сидела рядом со мной в зале, но она была достаточно близко, чтобы я ощущал тонкий запах ее духов. Я дышал медленно и глубоко, недовольно ерзая в кресле, когда аромат куда-то исчезал, и чувствовал, что, несомненно, злюсь все сильнее.
Меня раздражало, что при объявлении награды, она шла впереди меня, и я не смог подать ей руку, когда она поднималась на сцену. Что она прижималась к Мэтту, а не ко мне, пока нас фотографировали с желанным призом. Я злился, но придвигался к ней настолько близко, насколько позволяло приличие.
Я злился на себя за то, что выпил очень много после премии вместе с Альберто. На нее за то, что и она осушила не один бокал с шампанским и благосклонно позволяла смазливым официантам флиртовать с ней. Я был раздражен настолько сильно, что после шумной пирушки я неожиданно для себя остановил ее, не дал ей сбежать на ее этаже, отчаянно и тайно желая побыть с ней еще немного, и предложил заглянуть на крышу нашего отеля. И внутри все буквально затряслось (разумеется, от злости), когда она, явно растерявшись и не обдумав все до конца, согласилась.
Мы ехали наверх, наверное, в самом медленном лифте на свете. Наше молчание скрашивал вид из панорамного окна, но я все равно чувствовал себя неуютно, что, безусловно, меня раздражало и заставляло все внутри трепетать.
Мы почти доехали до последнего этажа, когда лифт остановился, а вежливый женский голос из динамика попросил не паниковать и подождать, пока лифт починят.
Она неотрывно смотрела на ночной город за окном, даже не обернувшись к панели лифта. А я раздражался все больше, не заметив сразу, что её плечи слегка подрагивают. Наверное, в трезвом состоянии я не позволял бы себе такого, но меня так злило, что она мёрзнет и не говорит ни слова, что я подошёл и обнял ее сзади.
– Джейс, что ты…
– Ты замерзла. — Я не спрашивал, но утверждал, позволяя алкоголю и ее запаху туманить мой разум. — А куртки у меня нет. — Я уткнулся носом в ее волосы, оставляя лёгкий, почти невесомый поцелуй на макушке. — И я не Джейс.
– Прости, — тихо пролепетала она. — Но Джейс всегда был ласков со мной.
Она пытается отшутиться. Смешная. Я прекрасно видел в отражении, как она прикрыла глаза и прижалась ко мне чуть ближе. Глупая. Я обнял ее ещё крепче, и это меня почему-то уже не раздражало.
– Ты сегодня был напряжённым весь вечер. У тебя все хорошо? — все так же тихо произнесла она.
– Все отлично. — Мне не хотелось ничего выяснять. Я просто хотел, чтобы этот чертов лифт никогда не починили.
– Дом? — с нажимом спросила она.
– Кэтс? — в тон ответил я.
– Только ты меня так называешь, — она улыбнулась, но уже через миг снова стала серьёзной и посмотрела мне в глаза через отражение. — Я волнуюсь.
– Именно поэтому ты меня и раздражаешь. — В ее глазах мелькнула обида, но я лишь широко улыбнулся и прижал ее к себе ещё сильнее. Пока я пьян, а мы одни, пора вскрывать карты. — Ты заботишься обо мне. И обо всех вокруг. Ты чудесна. — Теперь и она широко улыбалась. — Меня раздражает, что ты идеальна. Ты умна, талантлива и красива.— Она откинула голову на мое плечо, и ее близость только подталкивала меня продолжать говорить. — А ещё ты чертовски сексуальна. — Я провел носом по ее шеи, продолжая притягивать ее к себе. Она резко и прерывисто вздохнула, откидывая голову назад, оставляя мне больше пространства. — А в этом наряде ты меня раздражаешь до безумия. Черт, я был готов поставить каждому мужику пару фингалов, чтобы они перестали на тебя пялиться. — Я уже шептал, нежно касаясь губами ее шеи и слушая ее рваные выдохи. — Кэтс. — Я остановился, а она протестующе что-то промычала. Надо. Мне нужно, что она поняла, что это не просто перепих в лифте.
Мне пришлось позвать ее ещё дважды, прежде чем она, сдаваясь, подняла на окно глаза. Мы смотрели на стекло, видя друг друга, и я ощутил сухость во рту.
— Кэтс, ты меня раздражаешь настолько, что я все время думаю о тебе. Уже очень долгое время. Мне хочется спрятать тебя ото всех, крикнуть «Моя». Мне хочется, чтобы ты меня раздражала каждый день. — Она опустила глаза в пол, а мое сердце бешено заколотилось. Молчание затягивалось. Она не поднимала глаз и лишь покачала головой. Внутри меня все оборвалось, и я попытался убрать руки с ее талии, но она накрыла мои ладони своими. И я увидел, что она улыбалась тепло, по-особенному, мне.
–Ты тоже меня раздражаешь, — просто сказала она.
Несколько мгновений я осмысливал сказанное ею, а после резко развернул ее к себе лицом. Она вскрикнула, но я тут же заглушил звук, впившись в ее губы поцелуем. Я вложил в этот поцелуй всю свою страсть, и Кэт, сначала опешившая, отвечала мне не менее жарко. Температура в лифте, кажется, подскочила на несколько десятков градусов, и я уже стаскивал с Кэт этот дурацкий пиджак, а она забралась под мою футболку, и там, где она дотрагивалась пальцами до моего пресса, я чувствовал горячее покалывание.
Кэт провела пальцами над моим ремнем, задевая чувствительную кожу чуть ниже живота, заставляя меня зарычать и оторваться от ее губ. Я прокладывал дорожку из мокрых поцелуев все ниже к области декольте, а она зарывалась пальцами в мои волосы, прижимала мою голову ближе к своей груди. Я сдвинул край топа, а Кэт выгнулась и громко простонала. Я выругался. В штанах стало до боли тесно, и мои руки безуспешно дёргали за ремень, пытаясь расстегнуть его. Ещё немного, и я... Я кончу только от ее стонов. Так зачем тратить время на ремень? Я быстро нырнул пальцами под резинку ее шорт, ощущая кружево трусиков.
– Через несколько секунд лифт тронется и поедет на первый этаж. Будьте осторожны. — Все тот же приятный женский голос остановил меня, не дав прикоснуться к ней и доставить ей удовольствие.
– Через пару минут мы приедем на первый этаж. Нужно привести себя в порядок, — сказал я, тяжело дыша и проклиная всех на этом свете.
— А ты разве не успеешь за пару минут? — Она невинно посмотрела на меня, расположив свою руку на бугорке, выпирающем на джинсах.
Я приблизил свое лицо к ней вплотную и прошептал ей прямо в губы:
– И не надейся, что ты так легко отделаешься, малыш.
Она закусила губу, а я лишь огромным усилием воли удержался от того, чтобы нажать на кнопку «Стоп». У нас впереди целая ночь, чтобы воплотить все наши фантазии. И целая жизнь, чтобы раздражать друг друга.