Кровавая тропа

      Сотни диких всадников-мародеров, укутанных в меха на всех парах гонят зверей вперед, к селению южных родичей. Воздух сотрясали боевые кличи, завывание воинов и лязг их бронзового оружия. Такую грохочущею орду, норксийцы легко заприметили и забили тревогу. Все мужи, что только могли сражаться, схватили все доступное в деревне оружие и приготовились к битве. Увидев на окраине селения копошения немногочисленных защитников маленького племени, один из чемпионов северных налетчиков, лишь оскалился и начал интенсивнее гнать своего скакуна вперед, желая первым добраться до заветной жертвы. Устремившись за убегающим мальцом, с коротким копьем наперевес, конник преодолел окраину деревни, перепрыгнул костяную ограду и колья, проник на территорию деревни, занеся топор для удара. Но подойти к цели достаточно близко, ему не дало костяное копье, прилетевшие в спину; северянин так увлекся погоней за единственной целью, что совершенно забыл про остальное поле боя. Падая с лошади, кочевник Севера смог увидеть, как его недавняя цель, резко отскочила в сторону, развернулась и кинула свое оружие в сторону наступающей орды — вероятнее всего, даже в кого-то попал. Затем, выхватил с пояса нож, и с дикой яростью в глазах, принялся бежать дальше, вглубь деревни.       Но как бы там ни было, лишь пара хаоситов смогли преодолеть заграждение в виде кольев и крупного костяного забора. Большей части пришлось спешиться, но некоторые смогли пройти по тонкому проходу между преград, но их почти моментально убили метатели дротиков и копейщики, а из тел, сделали дополнительное заграждение. Другая же часть налетчиков, принялась кружить вокруг селения, забрасывая метательными снарядами обороняющихся. Нескольких они даже смогли убить, но весьма быстро в них начали стрелять в ответ, а боезапас закончился с огромной скоростью. Таким образом, большая часть боя, проходила на узком проходе в селение, где воины норски выстроились в нерушимую стену щитов и держат натиск дикарей. Раз за разом, они несут потери, а кто-то из нападающих, да пролезет через стену, и успеет кого-то даже убить. В конечном итоге, карабкающиеся по трупам собственных сородичей, мародеры хаоса начали теснить защитников, попутно, сокращая их численность. Не в состоянии противостоять волне живой силы, норксийцы только и могли, что отступать, но каждый шаг, дорого стоил северным грабителям!       Под самый конец боя, в живых остался лишь вождь племени норски, с выжившими из личной дружины, удерживающих оборону прислонившись спиной к главному залу. Вся деревня была залита кровью, внутренностями и телами убитых; видны были лишь трупы нападающих, так-как под ними погребены тела защитников. Но стоило раздаться грозному боевому кличу: «КРОВЬ ДЛЯ БОГА КРОВИ!», как все дикари в мгновение ока отступили и разошлись в стороны, давая пройти своему вожаку. Это был закованный в тяжелые латы воин, верхом на жуткого вида мускулистом коне, копыта которого, подобно кинжалам, легко проходили сквозь трупы и так же легко освобождались. В руках у воина огромный щит в свой рост с руной Кхорна, а в правой руке, несет меч грязно-медного цвета. Не спеша, он слез с коня, сделал пару шагов в сторону, ударив рукоятью по щиту и быстрым шагом направился в сторону обороняющихся. Выжившие мужи норски ринулись на него, с яростными криками. Удар первого, воитель Губительных сил принял на широкий щит исписанный символикой хаоса, после чего резко взмахнул клинком в строну двух других. Лидер налетчиков был воином хаоса, а это значит — обладал нечеловеческой силой. Достаточной, чтобы от соприкосновения с лезвием его меча, двое крепких воинов чуть ли не отлетели назад, а от их топоров откололось пару кусков железа, приведя их в негодность. После чего, моментально оттолкнул щитом вождя. Предводитель племени отшатнулся немного назад, а двое его воина кинули топоры в лидера налётчиков, которые воитель Тёмных богов спокойно принял на щит. Это дало воинам время выхватить ножи с поясов и попытаться обойти их врага с двух сторон, а вождь кинулся на воителя, отвлекая его от своих дружинников.       Не напрягаясь, воин хаоса, лишь обхватил меч по крепче, и поднял его над головой. Когда же нападающий спереди норксиец, почти подошел на расстояние удара, воитель стремительно опустил клинок вниз. Лезвие без каких-либо преград разрубило и основание секиры, и железный шлем, продолжила идти вниз, вплоть до шеи. Смотря на данную сцену, налетчики разразились радостным ликованием, а их предводитель немедля вытащил своё оружие и развернулся влево, откуда его атаковал второй норскиец. В этот самый момент, справа заходил третий выживший, его удар был принят на щит, а вот его товарища пронзили мечом насквозь, одним точным выпадом. Благодаря нечеловеческой скорости, воитель Хаоса резко отступил в сторону, и в этот же миг вытащив клинок из трупа, в одном мгновение. Последний выживший муж, навалился на врага, чем и воспользовался воитель хаоса. Сделав шаг назад, он вынудил норскийца накрениться вперед, в следа за своим оружием, а сам раб губительных сил, ловко развернулся вокруг своей оси и начисто снёс голову последнему норсману. Когда же обезглавленное тело пало, в который раз, окропив снег свежей кровью, разразился невероятно радостный дикий клич и рев тысяч глоток. Налетчики воздавали хвалу Темным Богам и прославляли своего лидера, что ведет их к великим победам.       Поддавшись эйфории, воитель хаоса убрал меч в ножны, ибо не считал, что выжившие дети, женщины и старцы, которые спрятались где-то в селении, представляют из себя хоть какую-то угрозу. Освободившейся рукой, он схватил отсеченную голову за волосы и развернулся в сторону своих последователей, выстроившихся напротив него полукругом. Держа отсеченную голову в руке, он не спеша разворачивался по кругу внимательно вслушиваясь в крики толпы; среди криков восхвалений Кхорна, мелькало его имя. Это грело душу чудовищу, в которое превратился простой налетчик, став лидером крупной армии, что устремилась на юг. К новым жертвам… К новым цивилизациям, которые можно разрушить. Эта деревня слабых родичей, стала лишь первой преградой на пути у стремительно набирающей силы армии. С каждой новой победой. С каждым новым сражением, к чемпиону примыкают все новые кочевые орды. Но если ты отдал душу в рабство Хаосу, то не жди какой-либо хорошей участи. Даже возвысившись до демон-принца, этого вожака крупной армии северных варваров ни ждет ничего путного, кроме как продолжения судьбы пешки, хотя они тешат себя иллюзиями ложью. Только вот в случае этого счастливчика, ему и такая судьба не светит.       Из круглого дома вожака, дверь в который располагалась как раз за спиной тешащего своё самолюбие лидера орды северян, выломав дверь, выскочила женщина и тут же кинула топор в лидера налетчиков. Если бы не давно мутировавшее тело воителя, то он бы точно не смог уклониться и принять на свой щит удар одноручным топором. На мгновение, занося клинок над головой, воин разглядел едва различимое свечение рун и полные гнева и ненависти синие глаза девушки. Краем глаза он так же смог разглядеть и второй топор, светящийся куда сильнее, и попытался блокировать своим мечом, но стоило двум могучим оружием соприкоснуться, как вместе со звуком скрещивающегося металла, раздался небольшой всполох синей энергии, сопровождаемый громким хлопком и поднявшимся в небо хлопьями снега. Вместе со вспышкой и оглушительным хлопком, у простых северян поразила короткая боль в глазах и ушах, ослепивших всю армию. Девушка, вовремя закрыла глаза в момент удара второго топора и наплевав на кровоточащие и разрываемые от боли уши, нанесла удар точно по шлему, сбив его за с головы воителя, обнажая жуткое месиво из грязно-медной плоти, по которой пришелся последний удар. С жутким чавкающим звуком, руническое лезвие без труда преодолела кость и то, что осталось от мозга и рассек голову на две равные части.       Не успело тело упасть на землю, как девушка зарычала во всё горло, кинувшись в сторону оставшейся орды, рассекая воздух едва заметным свистом и серебристым свечением. Младшие рабы хаоса не сразу среагировали на прорывающегося в их ряды монстра, что за один взмах обрывал по несколько жизней за раз, но когда шок сошел на нет, они набросились на молодую девушку. Мимолётный кровавый шлейф, что оставляли за собой топоры, терялся на фоне разлетающихся в стороны конечностей и осколков каменного оружия, но даже так, хаоситам таки удалось нанести достаточно серьезные раны по женщине. С рассечённым лбом, множеством глубоких порезов, и тяжело дыша, она продолжала без конца рубить дикарей, что не сбавляли своего натиска ровно до того момента, пока безумная защитница, не остановилась на месте. В суматохе битвы, никто не заметил одного из чемпионов, что подобрал меч погибшего воителя и пробравшись сквозь ряды сородичей, подгадал нужный момент и вонзил клинок точно в грудную клетку девушки. Взгляды обоих были полны дикой и безумной ярости, только защитница норксийского племени, медленно закрывала налившиеся свинцом глаза, продолжая стоять. Но стоило ей закрыть глаза лишь на мгновение, и ослабить хватку на топорах, как её кожа моментально посинела, покрылась витиеватыми руническими письменами, а сама она, лишь крепче охватив топоры и в момент открытия глаз, нанесла удар сразу двумя топорами, отсекая обе руки варвара, что удерживали меч воителя.       Вновь продолжилась бойня, только вот теперь, северянам противостояла непростая женщина, а существо, рождённое из ненависти к хаосу, впитавшее в себя ледяные силы родной земли норксийцев. Могучий воин, эйнхерий, родился на глаза у мародёров и продолжил жатву. Но далеко не каждый налётчик северян, принимал участие в праздной попытке убить мстительное существо. Те, кто не славил Кхорна так сильно, как погибший воитель, не стремились к жестокой битве, что развернулась в самом центре селения. Разбежавшись по хижинам, она начали забирать всё, что только могли утащить в суматохе битвы, перебили всех, а хлипкие домишки подожгли. Исключением не стал и длинный дом вождя, к которому проскочила группа особо ловких, обойдя стороной сражающихся. Их заметила воительница и с диким воплем, кинулась в сторону дома вождя, не прекращая орудовать руническим оружием. Бой быстро перетёк в закрытое пространство, куда так же ломились выжившие кхорниты, чей разум затуманила жажда битвы. Разделаться с ними, духу не составило трудов, но в перепалке, был задет стол с жировой коптильней, рухнувшей на пол, из-за чего весь дом вождя загорелся. Смотря на стремительно пожирающее пламя здание, девушка лишь моментально кинулась к одному из кусков тела северянина. Без труда откинув его в сторону, она нашла простой деревянный люк. Резко подняв его за металлическое кольцо, она немедля вытащила оттуда перепуганного мальчика лет семи. Натянув на него как можно плотнее тёплые меховые одежды, освободив одну руку, эйнхерий прижал ребёнка к себе и побежала прочь, отбиваясь от единичных мародёров размашистыми ударами.       Стоило воительнице выбежать из пылающего селения и распугать коней налётчиков, как она почувствовала на своём теле влагу, а мальчонка на её руках начал всхлипывать, давя слёзы. Парень был умным и всё прекрасно понимал, что нельзя кричать. Крик может привлечь внимание выживших мародёров, сам мальчик не знал, что они остались далеко позади, а потому, только и делал, что давил в себе слёзы. Лишь в тот момент, как до его ушей начали доноситься завывания ледяных ветров, а спустя минуту хода эйнхерий отпустил его и поставил на холодный камень пещеры. Мальчонка открыл опухшие глаза и смотрел на стоящую перед ним бледнокожую воительницу, в пустых глазах которой, горел потусторонний синий свет. — Се…-Захлёбываясь, глотая звуки, мальчик обнял женщину за обе ноги и с мольбой смотрел прямо в пустые глаза мертвеца. — СЕСТРА!       Никто не услышал в ледяных пустошах детский крики и плачь, наполненные скорбью и болью, одинокого мальчика, что уткнувшись в ноги своей мёртвой сестры лил слёзы до тех пор, пока просто не уснул. Только после этого, безмолвный эйнхерий, аккуратно положил всхлипывающего ребёнка в дальнем конце пещеры, а сам, встал на неустанную стражу, следя за входом. Последнее сильное желание, удерживало мертвеца в мире живых — защитить любимого младшего брата, двигало тело вперёд.