о синяках и луговых цветах

Джош возвращался домой с курсов по искусству и тащил за спиной тяжеленный рюкзак с красками и кистями. Мама говорила ему, что он просто обязан попробовать себя в рисовании, да и он сам давно мечтал получить пару навыков художника. Сегодня на столе посреди класса стоял букет полевых цветов, который мальчик с легкостью и удовольствием изобразил на бумаге. Он любил рисовать красивые, необычные, выходящие за рамки вещи намного больше, чем обычные, до катастрофы скучные горшки и кружки, которые нужно перенести на бумагу чисто автоматически, словно он робот. - Эй! Он окликнул толпу гудящих и орущих мальчишек, скорее всего его десятилетних сверстников, окруживших что-то, что мальчик не мог разглядеть за их спинами. Те не ответили, ведь были слишком заняты тем, что было в центре, поэтому ради любопытства мальчик подошел ближе и встал на носочки, смотря в середину над головами остальных. Внутри круга стоял его одноклассник, Джесси, по совместительству сын одной из подруг его матери. Мальчишка навис над другим, валяющимся в пыли и грязи на асфальте и пытающимся укрыть голову и живот от ударов, что выходило у него, мягко говоря, не очень. - Джесс! - окликнул его Дан, - если ты не прекратишь, я сейчас же пойду к твоей матери. Джесси выискал в толпе обращавшегося к нему смельчака, поняв, что он не лжет. Он кинул на него злобный взгляд, затем пнул лежащего в живот, от чего тот взвыл, а затем ушел, нарочно задев Дана плечом. Ошарашенная толпа решила, что ловить здесь больше нечего, поэтому также быстро рассеялась. - Ты в порядке? - Дан присел на корточки рядом с оставшимся лежать. - Ага, - прохрипел другой. - За что они так? - Я "педик", - вздохнул пострадавший так, будто говорил какие-то обыденные вещи типа домашки по истории. - Встать можешь? - спросил Джош, и, увидя, как прихрипевший что-то отдаленно напоминающее "да" мальчик поднялся на ободранных локтях и тут же упал обратно, помог ему подняться на ноги, - Пойдем, мой дом совсем близко, я могу обработать твои раны там. Приковыляв в небольшую квартирку, мальчишка наконец-то представился. - Меня Тайлер зовут. - Джош. Второй провел его в ванную сквозь холл, где висело большое зеркало. Тайлер осмотрел свое отражение в нем и тяжело вздохнул: - Завтра у нас в школе будут делать общую фотографию класса, а я выгляжу как один сплошной синяк. Его и так плохое настроение испортилось еще сильнее, и мальчик совсем поник, нагоняя тоску и на нового знакомого. Джош решил для себя, что обязательно придумает, как это исправить, и после двух минут обработки ран йодом и пластырями, его вдруг осенило. - Ты любишь цветы? - Да, а что? - не успел он договорить, как Дан уже полез в свой рюкзак и достал оттуда пенал с маркерами и ручками. *** Джош проснулся от того, что кто-то без перерывов насиловал его дверной звонок, что поспособствовало очередному приступу мигрени у парня. Он в выпускном классе, на него и так оказывается слишком много давления, настолько много, что он обрел способность засыпать в любой момент и при любой обстановке, а тут еще и какие-то придурки звонят в его дверь. Парень подскочил с дивана и, матерясь себе под нос, распахнул дверь. Тут же на него всем весом наваливается тело, отчего он пошатнулся, но удержал равновесие. - Какого хера, Тайлер?! - заорал он. Джозеф немного отстранился, чтобы обобщить картину в глазах друга, хотя все равно крепко вцепился в парня, чтобы не грохнуться на пол: его нос был разбит в кровь, на одном глазу расцвел фингал, изо рта тянулась ниточка слюны, окрашенной в красный. Чтобы не запачкать такой любимый паркет миссис Дан, он подставил ладонь, в которую капала кровь. Оба без комментариев понеслись в ванную, Джош достал с полки аптечку и салфетки, а Джозеф сел на пол, оперевшись спиной на бортик ванной, снимая футболку. - Кто тебя так? - ужаснулся Дан. Ужасаться реально было чему: все тело, особенно ребра, было покрыто синяками и кровоподтеками, такими огромными и яркими, что от одного их вида становилось больно. - Недоброжелатели, - Джозеф приподнялся, сплюнул кровь в раковину и улыбнулся. Он никогда не рассказывал ему, кто именно его избил. - Джесси, да? - М-м-м, - промычал Тайлер, - Ай! Больно же! Он дернулся от прикосновения ватного тампона с йодом и раной. На самом деле, парни не так часто общались. Они были в разных классах и их уроки совпадали очень редко, в школьных коридорах или на улице они ограничивались лишь кратким приветствием. Изредка Дан залезал в к Тайлеру в комнату через окно(он говорил, что в этом есть какой-то особый шарм и романтика, и он ни за что не променяет ее на обыденный вход в парадную дверь), чтобы поиграть в Mario Cart. Но в такие моменты, когда Тай заваливался в квартиру в Джошу, брызжа отовсюду кровью и светя синяками, они были близки как никогда. Как странно бы то не было, но Джозеф был рад лишний раз получить удар в лицо. Да, может быть он мазохист и любит причинять себе боль, а может он просто влюблен в Джоша, что является одним и тем же. - Готово, - сказал старший, налепляя последний пластырь на рваную рану на переносице друга. - Спасибо, - ответил другой и коснулся кончиками пальцев пластыря. Они покинули ванную и пошли в комнату к Джошу. На его письменном столе лежал все тот же потрепанный тряпочный пенал с ручками и маркерами. Он так и не бросил курсы по искусству. - Мы не делали этого класса с восьмого. - Видимо потому что мне давно не били ебало. Джош вытряхнул из пенала все содержимое на диван, где они сидели, и снял колпачок с черной гелевой ручки. Холодный металлический кончик коснулся покрасневшей кожи и вывел несколько искривленных линий. От этого ощущения по спине поползли мурашки. Спустя примерно минуту на месте огромного синяка на груди парня расцвел мак. Краски были ни к чему - кровоподтеки сами по себе были яркими, поэтому на коже был выведен лишь только контур. Полевые цветы огромными красно-фиолетовыми бутонами распускались на коже. Там уже были нарисованы васильки и цикорий на более посиневших гематомах, на фиолетовых красовались ирисы и акониты, на желтых - подсолнухи и дельфиниумы. Тайлер буквально умирал, сгорал от чувств с каждым прикосновением ручки или чужих пальцев. Художник уже добрался до сильно пострадавшего лица и вывел букетик незабудок вокруг подбитого глаза. Он был глубоко погружен в работу, его твердый взгляд ни на секунду не отводился от "холста". Второй просто смотрел в эти темные глаза, даже не замечая, как безнадежно тонет. *** - Ты че творишь, бля?! - на следующий день Дан все же нашел Джесси в коридоре и прижал того в школьном коридоре, схватив за грудки и немного приподняв над землей. - Ты о чем? - Я тебе явно дал понять, что к Джозефу лезть не стоит, какого хера ты тогда избил его вчера? - он рвал и метал. Обычно он вел себя спокойно в любой ситуации, пытаясь решить все мирным путем, но сейчас он с удовольствием бы начистил морду этому парню. - Эй, я ж не делал ничего, да погоди же! - он попытался отцепить чужие руки от себя, чтобы хотя бы опуститься на землю, хотя это у него вышло хреново. - А кто тогда? - Я че, ебу? Я вчера вообще весь день у Бибо просидел. Да отпусти ты меня уже! Какой бы задницей Джесси ни был, он не стал бы лгать: говорит, что это противоречит его принципам, в отличии от драк, исходами некоторых из них он даже немного гордился, хотя не показывал этого для сохранения репутации крутого парня. Да и драться он стал действительно очень редко, последний серьезный случай был год назад, и то, он не выбирал себе соперников, а лишь ударить разок того, кто сильно нарывался. Парень благополучно приземлился на ноги, матерясь и пытаясь отдышаться. *** Тайлер берет молоток и бьет им по бедру так, чтобы кость не была повреждена, но на коже остался немалый кровоподтек, подложив мокрое полотенце на место ожидаемого удара для этого. Он откладывает инструмент на кровать и оглядывает комнату в поисках нового орудия, но не находит ничего лучше молотка и снова берет его в руки, нанося себе удары по ребрам и ногам. Он уже катался на скейте сегодня утром, успешно расшибив себе все колени и разбив в кровь ладони. Возможно, он сошел с ума, а может, он просто влюбился. - Тай? Брюнет резко оборачивается на голос, такой знакомый голос, и спешит встать и выбросить инструмент из рук так, будто его ручка мгновенно накалилась. Он забыл закрыть окно, вот идиот. - Что ты здесь делаешь? - он не хотел, чтобы это прозвучало слишком грубо, но желания не всегда становятся явью. - Пришел поиграть в Mario Cart, но, видимо, я не вовремя, да? - голос Дана звучал тихо и разочарованно, и это ранило Тайлера куда сильнее того дурацкого молотка. - Прости, - прошептал он еще тише, едва шевеля губами. Оба стояли на своих местах, буквально в шаге друг от друга, не шевелясь. Дан неотрывно смотрел в чужие глаза, а Тайлер пытался понять, какие эмоции он чувствует. По лицу его друга (или уже не друга?) сложно было что-либо понять, но в душе у него бушевали такие эмоции, как удивление, ужас, негодование, страх и жалость. Минута молчания тянулась как час. Тайлер рассматривал носки своих домашних тапок, опустив голову, будто провинившийся щенок. Вдруг половица между ними скрипнула, и парень был заключен в крепкие объятия. - Не делай так больше, ладно? - Ладно, - младший наконец обмяк в чужих руках. - Дай посмотрю, что ты там натворил. Джош посадил Тайлера на кровать. Второй послушно снял футболку. Он остался в одних домашних шортах, что дает оценить масштаб ситуации. На теле появилось несколько свежих кроводтеков, но старые еще не успели толком зажить, и из-за этого его тело было больше похоже на палитру маньяка-художника. С некоторых еще не до конца смылись чернила. - Зачем... ты это делаешь, - ошарашенно спросил старший. Он еле касаясь провел безымянным и средним пальцами по особо ярким синякам на ребрах. В ответ последовало лишь молчание. - Зачем?! - спросил Дан, уже громче и пугающе, смотря прямо в глаза. От такого малого расстояния и грубого тона Джозеф инстинктивно отклонился назад, не сводя с друга глаз, полных испуга и непонимания. - Извини, - старший будто опомнился, - Так у тебя есть ручка? - Да, - он поднялся с дивана и достал одну из стола, - Держи. Я совсем забыл о тех незабудках на лице и случайно смыл их когда умывался. Сможешь снова нарисовать их? Пожалуйста. - Да, конечно, - подавленно ответил Дан, закрепляя колпачок на задней части ручки, - то есть вчерашние побои ты тоже поставил себе сам? Короткий кивок. - Зачем? Стержень начал выводить крошечные лепестки. Художник пытался сделать это как можно нежнее, чтобы еще сильнее не напугать и так дрожащего, как древесный лист, парня, чьи широко открытые глаза изучали его лицо, пока то находилось слишком близко к чужому. В одно мгновение старшего будто ударило по голове куском арматуры. - Ты делаешь это... чтобы я рисовал на тебе цветы? Испуг в темных глазах младшего сменился неизмеримым ужасом, что лишь подтвердило чужие догадки. - Что? Глупости. Нет, вовсе нет. Я просто... - Ну и почему я всегда должен делать первый шаг? - озабоченно протянул Дан. Он взял младшего за лицо и притянул того к себе, прижавшись своими губами к губам друга. Тайлер успел только прерывисто вдохнуть от неожиданности, а затем приоткрыл рот, впуская туда чужой язык. Он чувствовал, как его щеки становились пунцовыми, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Воздуха не хватало: парни отстранились друг от друга, глубоко дыша и не зная, что сказать. Дан прикусил кожу на ключице Тайлера, оставляя на ней засос, и на скорую руку вывел на этом месте аккуратный цветок голубого цикория. Они снова слились в поцелуе, и Джозеф повалился на спину, оказавшись прижатым к матрасу. Внутри он ликовал. Такое бывает, что если положить на грудь что-то тяжелое, то на душе тут же станет легче. Сейчас, будучи придавленным к кровати самим Джошуа Уильямом Даном, он чувствовал себя счастливее всех на земле. Тайлер обхватил талию Джоша ногами, сцепив их сзади, и обвил руки вокруг его шеи. Старший прижался своими бедрами вплотную к бедрам Тайлера, проводя обеими ладонями по его грудной клетке, а затем оборачивая руками Джозефа, цепляясь за спину. - Мы..мы правда делаем это? - шепчет Тайлер, смотря в глаза Джоша и облизывая губы. - Вроде того, - отвечает Дан, усмехаясь в лицо Тайлера. - Вроде того, - повторяет тот и улыбается так искренно и широко, что Джош просто не может выстоять это и зацеловывает его улыбку, прижимаясь своим торсом к торсу Тайлера. Между ними уже практически нет пространства - Джош постоянно пытается все больше впечатать Тайлера в матрас, а Тайлер лишь сильнее хватается за Дана, сжимает его бедрами. Футболка на теле Джоша ощущается чем-то невыносимым для него в данный момент, поэтому он уже отстраняется, чтобы стянуть ее и вернуться к начатому, но Тайлер берет инициативу в свои руки, за одно проводя пальцами по ребрам старшего, перебирая их, словно клавиши пианино. Тайлер играл бы так часами напролет. Футболка валяется на полу, неопрятно свернутая в комок, поэтому Джош прижимается к Джозефу и охает. Они оба вздыхают, потому что голое тело к футболке - это одно, но голое тело к голому - это идилия, которой они добились. Джош проводит ладонью по груди младшего, солнечному сплетению, животу и затем пускает руку в шорты, обхватывая член Тайлера. Тот тяжело выдыхает и еле различимый стон вырывается из его горла, пока Джош плавно двигает ладонью и немного опускается, захватывая губами кожу на подбородке Тайлера. Он целует шею Джозефа, засасывая ее до покраснения, а затем зализывая, и возвращается к губам младшего, кусая их. Тайлер начинает шипеть в губы Джоша, пытаясь ускорить ритм его ладони и толкаясь в нее. Дан наслаждается тем, что он видит, мучая младшего и улыбаясь, на что Тайлер рычит, выдавая свое недовольство, и переворачивает их так, что Тайлер наваливается сверху. Джош не ожидает такого развития событий, но он и не против, поэтому следит за действиями Джозефа. Тайлер несдержанно и может немного истерично развязывает шнурок на шортах старшего, полностью спуская их с Джоша и бросая на пол к футболке. Он нежно кусает Джоша за кожу под его солнечным сплетением, смакуя выкрик своего имени, вырвавшийся из губ Дана, и возвращается обратно к лицу старшего, целуя-кусая его. Джош снимает шорты Тайлера, также откидывая их куда-то в сторону, и снова проводит по его уже полностью отвердевшему члену, что Тайлер повторяет и с ним. Они оба начинают немного толкаться в ладони друг друга, выдыхая в губы и переодически целуясь. Кудряшка Джоша спадает на лоб, и его щеки уже залиты красным оттенком от переизбытка эмоций и ощущений, что Тайлер замечает просто превосходным и немного улыбается от бесконечного счастья. - Я..я - О боже, Джош! - Я люблю тебя, - проговаривает Тайлер, смотря в глаза Дана и выкручивая ладонь на его члене, отчего Дан зажимает ладонь на мгновение, и Тайлер стонет - так отчаянно и так громко. Все, чего Тайлеру не хватает, чтобы кончить - это пару толчков и губы на его губах, поэтому он прислоняется к влажным губам старшего, сминая их и облизывая, на что Джош отвечает ему, легко покусывая и оттягивая нижнюю губу младшего. Тайлер ускоряет движения рукой и сам начинает интенсивнее вбиваться в ладонь Дана, кончая с таким блаженством, что его ресницы трепещут, и из полуоткрытых губ вырывается истощенный стон, который тот не в силах сдержать. Тайлер продолжает двигать ладонью по члену Джоша, проводя пальцами по головке и выкручивая ладонь, так что чуть позже кончает и Джош, проговаривая имя младшего вперемешку со стонами. Джош прижимает к своей груди Тайлера, так и лежа на спине, и шепчет : - Эй, Тай? - Да?, - устало тянет Джозеф, проводя пальцами по руке старшего. - Я тоже люблю тебя, - отвечает Джош, вплетая пальцы левой руки в волосы Тайлера, массажируя кожу его головы. Миллиарды луговых цветов разом распустили свои бутоны в его раненном сердце, перекрывая все уродливые шрамы и болячки. Все хорошо.