9,81 м/с2

— Как вы себя чувствуете? — сказал полноватый мужчина в годах девушке напротив. Он вальяжно развалился в массивном кресле своего кабинета с белыми стенами, вдоль которых стояли стеклянные стеллажи с кучей неизвестных Аурии статуэток, книг и других мелких штучек. — Я… — она замялась. — Точно не знаю. Возможно, потерянно? Она смотрела на светло-серый, почти белый стол с аккуратно разложенными на нем, казалось, по некой системе гаджетами. Комната вокруг больше напоминала врачебное отделение нейтральных цветов с темно-серым полом. Все это очень походило на кабинет её работодателя. Такой же холодный, пустой и чистый. Ей от чего-то даже вспомнился больничный запах хлорки, запах стерильности. Аурия даже спустя шесть лет не могла привыкнуть к чему-то такому настолько чистому, после того как засыпала на грязных и пыльных, насквозь пропитанных едким запахом табака и алкоголя простынях в дешевом отеле. От этих мыслей ей стало противно. — Как проходит ваша работа в TR UNO? — опять спросил мужчина, поправив очки. Он был личным психологом Аурии, той самой девушки, которая сидела напротив. Все, в чем заключалась его работа, это еженедельное двухчасовое выслушивание нытья этой богатой девчонки. За эти два часа в неделю он получал больше, чем за месяц его обычной практики со среднестатистическими клиентами: разведенками, детьми с проблемами в семье и другой подобной чушью, что преподают на первых курсах факультета психологии. Сказать, что проблемы девушки напротив, слишком отличались, было бы глупо. Единственное, что её выделяло из толпы его одноликих клиентов, это необычный цвет волос: казалось, она была холодной блондинкой, но из-под белых прядей, внутри, проглядывали темные волосы такого же холодного отлива. Со стороны было видно, что этот неестественный окрас был сделан в салоне, хотя правда была иной. Эти темные пряди остались блеклым напоминанием об её отце, которого она не знала и которого не помнила даже её мать. Вот такая вот странная аномалия. Хоть на ней и была довольно качественная одежда, по Аурии было видно, что она не следит за собой. Подол юбки выглядел уже довольно изношенным, а велюровая рубашка была неглажена и неопрятно убрана под юбку. Мужчину это даже немного раздражало, ведь в своем возрасте он следил за собой и своим внешним видом тщательнее, чем эта юная девушка. Даже знание причины такого поведения не помогало ему примириться с раздражением от зрелища её внешнего вида. Пока она рассказывала, как ежедневно встает в семь-ноль-ноль, надевает одну и ту же черно-белую одежду, едет в одно и то же место и делает то же самое, что и вчера, полноватый мужчина в годах рассматривал её фигуру на стуле напротив. Обыкновенная девушка двадцати лет, с обыкновенной и ничем непримечательной фигурой в длинной черной юбке-карандаш, скрывающей все интересное. Мужчина уже давно подметил, что на ней буквально никогда нет ярких цветов, все всегда было блеклым: черные штаны, серая рубашка, мышиная юбка, такой же мышиный кардиган или черное платье. Так же на ней никогда не было макияжа или украшений, которые так любили девочки её возраста. Она всегда сидела в закрытой позе, скрестив ноги и убрав руки в замок, и порой ерзала на стуле от волнения. — Знаете, — мужчина в очках с серебряной оправой отвлекся от оценки внешности и посмотрел на неё, — мне кажется, что этот мир стал невообразимо сер и скучен. Я имею в виду то, что многие из нас, по сути, волшебные существа, и мы можем творить магию. Делать людей счастливыми нашими силами, как во всех этих мультфильмах и книгах, — неожиданно смотря прямо ему в глаза, сказала она. А она никогда этого не делала. — Но ведь эта так называемая «магия» — просто набор химических реакций в вашей крови и не более. Ничего волшебного тут нет, обычное девиантное поведение некоторых, — скептично отрезал мужчина. Кажется, ему не особо нравились маги, как таковые. — Вы правы, — понуро ответила Аурия, отведя взгляд на темный пол с мерзкими серо-мышиными прожилками. — Я так понимаю, вы все никак не можете привыкнуть к размеренной и обеспеченной жизни, так? — Тогда, — девушка смутилась, ей не особо нравилось рассказывать о том, что она творила в свои шестнадцать лет. — …Все казалось более непредсказуемым, интересным, необыкновенно интригующим. — Необыкновенно интригующим вы называете продажу наркотиков и торговлю телом ваших подружек? — мужчина вопросительно поднял бровь. Аурия опешила. — Нет. Скорее… Тогда каждый день был наполнен событиями, приключениями, — она хотела выглядеть в глазах мужчины хорошим человеком, хотя это вызывало в ней стыд, который Аурия пыталась скрыть. Однако он все равно видел её насквозь. Он видел её ерзанье, нервное перебирание темных прядей в руках, мечущийся серый взгляд и другие жесты языка её бледного тела. — Тогда я буквально чувствовала, как меня наполняет жизнь, а сейчас этого ничего не осталось. — Вы не ловили себя на мысли, что просто хотели бы быть значимой? Чтобы в компании друзей вам было что рассказать помимо того, как вы заполняете кучу серых бумаг. — Наверное… — тихо и неуверенно ответила девочка, не отводя взгляд от неизменно темного пола. — Может быть, вам стоит завести друзей, больше похожих на вас? Найти мужа? — Да, вы правы, — сказала она, хотя все её существо было против этих идей. Она не хотела быть, как все эти люди в её офисе. В этот момент она чувствовала, как тонет в сером, блеклом болоте повседневности, в котором нет ничего и никого. А она сама уже даже не человек, а оболочка, машина, выполняющая то, что ей скажут, с натянутой, неестественной улыбкой на лице, которая была частью её договора по найму. Магия уже давно стала частью повседневности. Пол под ногами грохотал и трескался. Повсюду летали осколки разбитых стекол. Здание наполнил звук криков, а скрежет разбитых труб, трущихся друг об друга, смешивался с искаженным звуком сирены, оповещающей об экстренной эвакуации, создавая отвратительную и оглушающую симфонию страха и ужаса. Аурия видела, как её сослуживцев выкидывало из окон, как острые, словно бритва, осколки стекла впивались в их лица и они истошно кричали или замертво падали. И когда пол под её ногами уже начал проваливаться, она почувствовала острую, резкую боль. Остальные волшебники уже вылетели из здания и спасали остальных выпадающих из бывшего главного штаба TR UNO, а вот Аурия лежала и стонала от боли, пытаясь вытащить огромный осколок из своей ноги. Боль и адреналин вдобавок к оглушающим звукам вокруг сбивали её мысли в одну огромную звенящую кашу, не давая сосредоточиться. Она знала, что лучше всего в этот момент было использовать трансформацию и вылететь, но паника и дрожь по всему телу не давали ей этого сделать. Все болело от напряжения, а рана яростно горела. И все, что она могла, это кричать, захлебываясь в собственных слезах и соплях, взглядом ища помощь. Когда же девушка попыталась вытащить осколок, массивный толчок пронесся по всему этажу, её рука соскользнула, провернув осколок внутри раны, преувеличив боль в разы, и в этот момент пол под ней провалился. Она видела, как на неё летят огромные темные валуны, заслоняющие собой белый свет холодного солнца, бывшие некогда полом и стенами этажа выше. Все вокруг будто бы замедлилось, заполняя её тело спокойствием. Паника и страх отступили, оставляя место шоку. Вот ваш герой. Я ваш герой. Я спасу вас. Она смотрела на свое падение в свободном ускорении и вспоминала о том, как мечтала стать частью чего-то подобного. — А ты знала, что в мире вообще-то война? — спросил мужской голос, растворяющийся в дымке её сознания. — Война? Пустите меня на поле боя, и я покажу им, что такое настоящий бой, — ответило что-то в сознании её голосом. И как же я смогу помогать другим, если спасти себя не в состоянии? Всего один резкий удар по голове — и все мысли в секунду растворились в иссиня-черной дымке её сознания, покинувшего тело.