Опыт Гравити Фолз

Сайфер отпивал дешевое пойло из граненого стакана, покоящегося у него в руке. Взгляд пирата направлен на окна — он внимательно следит за работой подчиненных. Порой кидает взгляды на Сосну, сидящего на одноместном диванчике. Парень прижал ноги к груди, обхватил их руками и замер. Иногда даже казалось, что он не дышит. На лице Диппера уже довольно долго отражается смесь недоумения и раздражения. А еще стыда, потому что то и дело голос подает голодный желудок, своими завываниями изначально заставлявший вздрагивать даже Сайфера. Билл долго мучить Диппа не стал. Поставил стакан, ободряюще улыбнулся и вышел из дома. Через десяток минут вернулся, но уже с подносом еды. Пайнс сначала подумал, что пират решил над ним пошутить и съесть все в одиночку, но ошибся — все, кроме апельсина, досталось ему. Трапеза прошла в тишине — Диппер жадно поглощал все съедобное, а Билл ухмылялся, потягивая янтарную жидкость и заедая ее дольками кислого апельсина. Несколько раз Мейсон давился — чувствовал на себе изучающе-голодный взгляд пирата. Сосна не решался посмотреть в ответ, только досадливо признавался самому себе, что щеки пылают от смущения. Его все еще не могли отпустить слова Уильяма. Гидеон мертв? Как? Насколько Диппер успел выяснить, Большой Босс был окружен охраной постоянно, да и сам был не лыком шит — подчинил себе Сайфера и Бака, что говорит о многом. И в который раз Пайнс убеждается — на этом острове одни психи. Вскоре взгляд Билла начинает его нервировать. Диппер все еще ощущал шероховатую поверхность его сухих губ на своих. Что это было? У пиратов так принято? Или так принято у ракьят? Или это особенная прихоть Сайфера? Или… Было множество разных «или», и ни к одному из них Пайнс не мог подобрать хоть сколько-то логичный ответ. Сайфер всегда был немного с причудой, но такие неожиданные повороты даже от него были… мягко говоря, шокирующие. Диппер снова ощутил, что краснеет. На этот раз он исподлобья кинул взгляд на пирата. Тот с внимательным прищуром смотрел в окно, застыв в позе с поднятым стаканом. На его лице — непривычная Пайнсу строгость. Проследив за его взглядом, Мейсон разглядел в окнах снующих по лагерю пиратов и стоящих у самого окна друзей, опасливо косящихся в стороны и нервно куривших. Видимо, Билл наблюдал за ними. Между приятелями шла нервная беседа. И хотя Диппер не слышал, о чем они говорят, но его не покидало ощущение, что о нем. А еще появилось ощущение, что наглый, насмешливый взор снова царапнул его по лицу. От неожиданности Пайнс посмотрел в ответ. Взгляд его зацепился за тонкие пальцы, держащие стакан, из которого пират цедил дешевый коньяк. Красивые, увенчанные пластырями и ухоженными ногтями. Сайфер себя любил до такой степени, что чистил и подпиливал свои ногти? Хотя даже неухоженными его руки выглядели бы музыкально и притягательно. Диппер с трудом отвернулся. В его жизни это явно было лишним. Под «этим» он подразумевал, конечно же, Сайфера. И его странное отношение тоже. Пират улыбался.  — Если ты закончил, — он протянул это сладко, почти нараспев. — Мы можем вернуться к обсуждению насущного. Диппер вжался в спинку своего одноместного дивана, всеми силами надеясь, что о его существовании Билл забудет. Но нет. Секунды тянулись, а он все отпивал из своего бокала и смотрел на Диппера темным, непонятным взором.  — Ты же понимаешь, что я тут ни при чем. Я был... Диппер запнулся. Любое воспоминание о Баке отдавало дрожью во всем теле, а волосы на затылке непроизвольно вставали дыбом. Но сейчас Хьюз и его задание — единственное алиби Пайнса. Хотя конечно по ходу своей миссии он перебил кучу пиратов, но Сайфер сам приказал выполнять все прихоти наемника. Так что и в этот раз ладошки Диппера оставались чистыми. — ...Был с Баком. Сайфер неуловимо хмурится, в глазах его вспыхивают искорки ярости, быстро подавленные хозяином. Затронутая тема нравится ему не больше Диппера, однако продолжить ее он вынужден:  — Иными словами, свое участие ты полностью отрицаешь? И единственным тому свидетелем является почивший к сегодняшнему дню Бак?  — Конечно! — Диппер вскакивает и начинает мерить шагами помещение. — Тебе ли не знать, чем я занимался в тот момент, причем с твоей подачи! Сайфер воспринимает обвинительные нотки в голосе Пайнса в штыки, поэтому встает и рявкает:  — А что еще прикажешь делать, если свидетели видели именно твое лицо на месте убийства? Или хочешь сказать, что по островам носится второй Пайнс с твоим лицом? Если и есть такой человек, то… И они оба замирают, потрясенные догадкой. Диппер — с застывшей маской ужаса, Сайфер — с устыло-злым выражением изумления. Пират падает на диван, трет рукой висок и через секунду разражается смехом.  — У вас геройство что, семейное? — и снова ржет, закинув лицо к потолку и схватившись за живот.  — Нет, ты же не думаешь, что… Пайнсу не до смеха. Догадка, вспыхнувшая в его голове, пугала до ужаса. «Она не может!» — думал он, судорожно прикидывая возможные варианты.  — Может, это кто-то, сильно похожий на меня? Или просто свидетелю привиделось. Может, этот человек был в бандане? Или… Он все продолжал лепетать разные предположения, с каждым словом отчаиваясь все сильнее. Любое слово стало казаться глупым и надуманным. Отговорки, служившие отсрочкой к осознанию правды. Сайфер, несколько секунд назад смахнувший слезы, вызванные смехом, хлопнул рукой по месту рядом с собой, предлагая присесть. На негнущихся ногах, ничего перед собой не видя, Диппер добрался до дивана, аккуратно на него сел и застыл каменным изваянием.  — Никто, кроме Мейбл, под это описание не подойдет, — отчеканил пират, а после, смягчившись, добавил, — по крайней мере она сбежала. Значит, жива. Значит, отыщется. Пайнс неверяще переводит взгляд на Сайфера. Тот неуклюже улыбается в ответ. Приободрять — не самое развитое его умение. То ли дело угрожать — в этом он абсолютный мастер. Но Сосенка нуждался в теплых словах, и Билл не мог ему отказать. Приобняв парня за плечи, он с шутливой усталостью произнес:  — Связаться с вашей семейкой было самой большой моей ошибкой, Сосна. Без шуток — огромной! И Диппер слабо улыбается. Остаток вечера они провели в тишине и редких, нескладывающихся диалогах о разном. Диппер все размышлял: о Мейбл, о товарищах, о Сайфере, о поцелуе. На его лице прямо была написана натужность мысли. Сайфер же часто отлучался из хижины, на телефонные разговоры, а после и вовсе сел за стол и стал шумно разгребать бумаги, разговаривая на незнакомом Дипперу языке. После очередной отлучки из хижины, Билл предупредил Воина, что его друзья в порядке и будут ночевать под крышей одного из полупустых домиков. Эта новость, пусть совсем немного, но заставила Пайнса расслабиться. Уже ночью парень услышал музыку — видимо, в клубе устроили дискач в честь отбытия Большого Босса на тот свет. Диппер после долго стоял у окна, разглядывая почти пустой лагерь и редкие пиратские патрули. Отвлек его скрип закрывающейся двери — Сайфер вышел из дома. Решив размять ноги, Диппер прошелся по комнате, изучил еще раз вид за окном, из любопытства пролистал бумаги на столе. Это были какие-то отчеты, счета, информация о поставках, личные дела и целая куча столбиков цифр, в которых Пайнс не разбирался. Когда Мейсону надоело бродить в четырех стенах, он сел в полюбившийся одноместный диван, собираясь прикрыть глаза всего на минутку, но так в нем и уснул. *************** На следующий день утром Сайфера в доме не оказалось, чем Диппер решил воспользоваться. Пусть пират помог ему, но Пайнс привык сам защищать друзей. Исходя из этого принципа, он решил отвезти товарищей к Венди, чтобы те ускорили починку катера и вместе с тем находились максимально далеко как от ракьят, так и от пиратов. Роберт достал пиратскую униформу, Сус отыскал транспорт. Они вышли из лагеря абсолютно спокойно. Мужик, стоящий у входа, улыбнулся знакомым жестам. Уже через час все будут знать, что Прим «Парень» Вайш вернулся со своего суперсекретного задания. ************** Венди встречает их радостно, сходу кидается на шею улыбающегося Суса, в обе щеки расцеловывает Роберта. К Дипперу она подошла осторожно, даже с опаской. Почему-то только его внешний вид ее смутил. Девушка либо чувствовала, что что-то неуловимо в парне изменилось, либо просто не хотела слышать о новых жертвах. Друзья позволили себе немного постоять кружком и поболтать: о случившемся, о прошлом, о настоящем и даже немного о будущем. Как только Робби и Сус отлучились изучить катер, Кордрой подхватила Пайнса под локоть и отвела к самому входу в пещеру. Выражение ее лица Диппера пугало.  — Что-то случилось? — Воин кинул быстрый взгляд на парней, после чего снова перевел его на рыжую. — Скажи мне, Венди! У них всегда были доверительные отношения. Не такие откровенные, как с Мейбл, но все-таки близкие и открытые. Сейчас подруга смотрела на Пайнса со странной смесью неуверенности и подозрения.  — Мейбл. Она была здесь, ты знал? Диппер в одно мгновение весь обратился в слух.  — Она?..  — Стэн рассказывал. Он думал, это ты в парике. Слушай, он сказал, что взгляд у нее был совершенно безумный. Венди сглотнула, через плечо кинула взгляд на товарищей, после чего снова заговорила, но шепотом:  — Она сказала, что ее подруга пошла на поправку, но ей все еще нужны лекарства. Угрожала ему оружием. Диппер вскинул брови.  — Пасифика?  — Не знаю, он больше ничего не сказал. Про пещеру Стэн ей рассказывать не стал, только отдал это, — девушка приподнимает майку, и Диппер видит поблескивающую черную рукоять пистолета, небрежно заткнутого за пояс. — Диппер, какого черта происходит? Почему ты в пиратской форме? Что с вами случилось? Последние слова девушки срываются на тихий хрип, она испуганно смотрит на Пайнса в ожидании пояснений, но тот не знает, как ей отвечать. Как отреагирует Кордрой, узнав о мире с Биллом? Ведь именно он убил Гранта и кошмарил друзей все это время. И почему сам Мейсон так доверительно относится к боссу пиратов?  — Билл помогает, Венди. Он вытащил нас с Робби, свобода Суса — тоже его заслуга, — Диппер пытается положить руку на плечо девушки, но она отшатывается как от прокаженного.  — Он убил Гранта, Диппер! Или ты забил? — Венди шипит подобно змее, делая шаг назад. Диппер тяжело вздыхает.  — Он помогает нам, Венди. Он поможет мне найти Мейбл. И тогда мы уплывем отсюда. Навсегда. Несколько секунд рыжая всматривается в лицо Пайнса, пытаясь найти там хоть один признак лукавства, но оно предельно честное, даже раскаивающееся. На лице девушки написана внутренняя борьба. Она взвешивает все «за» и «против», пытается пересилить свою ненависть к Сайферу. Венди доверяет Дипперу как себе, он никогда не обманывал ее, а значит, любой его поступок — единственно верный. Еще немного подумав, она сдается:  — Диппер, я правда надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.  — Когда было иначе? — Пайнс ухмыляется, но улыбка эта Кордрой не нравится. Она точь-в-точь как у убийцы. Как у Сайфера. Диппер прощается со всеми наспех. Ему еще ехать в пиратский лагерь, причем дорога будет долгой. Наверняка Сайфер уже рвет и мечет, обязательно обещая прикончить всех, если они не найдут его Сосну. Мейсон глубоко задумался. У него нет причин доверять Сайферу. Он убийца его брата, наркоман, работорговец. Псих, в конце-то концов. Но Диппер ему верит. Почему-то даже не ставит под сомнения каждое его слово, движение, жест. Все это кажется беспричинно правильным, верным. Если Билл так делает — значит, так нужно. Если он так говорит — значит, прав. Все. Точка. Сколько бы Воин ни убеждал себя в неправильности происходящего, все его доводы сводились к интуитивному смирению с настоящим. И хотя мозгом он понимал, что нужно сопротивляться, но тело замирало, слушалось Сайфера. Со временем к нему присоединилось еще и подсознание. Таким образом, загадка-Сайфер, который так и не сообщил, для чего ему Диппер, был вне зоны человеческого понимания. Этакий демон, находящийся над людьми, их страхами, переживаниями, чувствами. Диппер давно уже думал, что Сайфер на островах лишний, инородный. Он не был похож ни на одного из местных жителей ни лицом, ни повадками, ни чем бы то ни было другим. Он знал их язык, но Диппер слышал легкий, почти совершенно стертый акцент. Такой же был у приезжих из большого мира Форда и Стэна. Сайфер другой. На островах ему не место. Диппер представлял себе пирата в костюме, во главе какой-нибудь крупной корпорации. Представлял, как тот теребит галстук, чтобы немного его ослабить, разгребает кипу бумаг, беседует с подчиненными или стоит в своем кабинете, устремив взгляд в окно. А в руке у него бокал, но не с дешевым пойлом, а с дорогостоящим бренди. Лоск подошел бы Сайферу куда больше окружающей его грязи. Он создан править, возглавлять, направлять. Из него бы вышел куда более хороший бизнесмен, нежели убийца. Но Сайфер здесь, на островах. Застрял в пучине усталости, наркоты и смертей. Что же такого необычного он нашел в Пайнсе? Пайнсы… Мысленное русло резко меняет направление. Теперь перед глазами Диппера Мейбл, злая и всклокоченная, с пистолетом в руке. Она приказывает Стэну пошевеливаться, а сама постоянно смотрит на подъезд к горе — ожидает погони? А потом она уезжает. Куда? Диппер не мог этого знать. Он только был счастлив, что сестра жива. Пусть в ней произошли пугающие изменения, пусть ее руки по локоть в крови, но — жива. Значит, у Диппера есть стимул не сдаваться и продолжать искать. Если его догадка верна, то вместе с Мейбл он сможет спасти и Пасифику. При мысли о бывшей его пробрало легкое раздражение, но Пайнс откинул эти ощущения как навязчивую муху. Сегодня уже ничто не испортит его настроения. *************** Или так было до тех пор, пока Диппер не вернулся в лагерь. На него недружелюбно косились, но, поймав его взгляд, сразу же отворачивались. Пайнс недоуменно на всех смотрел, сбитый с толку их вниманием. Он вроде был одет. В бандане, с забинтованной татушкой. Но пираты продолжали недовольно зыркать. Его проводили злобными взглядами до самого дома Билла. Почувствовал облегчение Пайнс только тогда, когда оказался за закрытой дверью. Выдохнув, он зашел в главную комнату. На диване, сгорбившись, сидел Сайфер, держа в руке какие-то бумаги. Видимо читал. Или делал вид, что читал, потому что Диппер отметил немигающий стеклянный взгляд, смотрящий сквозь листки. Ни на дверной скрип, ни на отзвук шагов пират не реагировал. Вздрогнул только, когда Пайнс покашлял для привлечения внимания. Сначала взгляд Билла стал осмысленным, даже немного удивленным. Потом — насмешливым. А после таким, что Дипперу захотелось развернуться и сделать вид, что он космический корабль, улетающий отсюда на третьей сверхзвуковой. Но нет, не успел.  — Сосна-а-а, надо же, ты все-таки решил притащить свой хитрый зад ко мне, — приторный тон заставил Диппера содрогнуться. — А где твои дружки? Пайнса передернуло, он дерзко вскинул голову, взглянул в глаза Сайферу с отчаянной решительностью.  — Тебе нужен я, так какая разница, где они? Я вернулся, и этого достаточно. Повисает пауза, на протяжении которой Билл всеми силами старается парня не задушить.  — Ты все еще не доверяешь мне, Сосна?  — Так дай мне повод для обратного. Билл молчит и улыбается, но не надменно или насмешливо, нет. Просто улыбка обычного человека, услышавшего что-то смешное. Такая реакция выбивает Диппера из колеи. Он был готов к драке, крикам, насмешкам — к чему угодно, но Сайфер молчал, щурил глаза и улыбался. Потом все-таки слово взял.  — Сосна, если бы не твоя язвительность, я бы давно тебя пристрелил. Но я нахожу ее забавной, а проявление эмоций на твоем лице — умилительным. Но даже моему терпению, по сути ангельскому, может прийти конец. Смекаешь? Пайнс буркнул нечто нечленораздельное себе под нос, скосил взгляд и на полусогнутых обошел Билла, устало усаживаясь на большом диване и снимая бандану с кепкой. На сегодня ему разговоров достаточно. Билл садится рядом, берет бумаги и на этот раз действительно пробегается глазами по строчкам. Диппер прикрывает глаза, закусывает губу и снова погружается в размышления. Где может быть Мейбл? Необитаемых мест на островах нет — все так или иначе принадлежат пиратам Билла, наемникам Гидеона или ракьят. Причем, первые две группировки убьют девушку с большой вероятностью, а последние… Диппер не знал, что от них ждать. Он склонялся к мысли, что ракьят не тронут Мейбл, хотя бы в память о Воине. Тут же появилась другая мысль — а помнят ли они о нем, Диппере? Ни помощи, ни поддержки, ни даже сраной заинтересованности — пропал и пропал, хуй с ним. А ведь Пайнс сделал для жителей острова многое. И, если бы не события последнего месяца, продолжал бы делать. Почувствовав некий дискомфорт, Диппер сменил позу, не открывая глаз и продолжая углубляться в невеселые мысли. Ему не было обидно, ничуть. Парень почему-то осознавал, что другого отношения ждать не нужно. Для ракьят он остался бы чужаком даже в случае полного собственноручного истребления пиратов с наемниками. А с ними целого мира. А взамен только: «Ты, конечно, молодец, но губозакатывающую машинку мы тебе все-таки подарим». Тогда для чего Пайнс вообще во все это ввязался? По-прежнему чувствуя неудобство, Диппер поерзал, сполз немного вниз, сместив зад к самому краю, и сложил руки на животе, принимая, как он думает, самое удобное положение. Не поза мыслителя, конечно, но все-таки размышлениям способствует. Что тогда сподвигло его решиться взять пистолет и выстрелить? Жажда мести? Бесспорно, это первая и самая важная причина. И она была бы единственной, но разве решился бы пугливый парнишка на сделку с совестью? Тут целиком и полностью заслуга Форда. Он все читал нотации, произносил эти свои философские речи и мило улыбался. Словно он говорил не «или ты, или тебя», а «сегодня в магазине на фруктовый лед скидки, прикинь!» Но все это меркло при воспоминаниях о надменной, холодной улыбке Сайфера, которую с его лица хотелось стереть. Неважно как, просто изничтожить раз и навсегда. Однако его ухмылки тогда и сейчас во многом отличались. Как и его поступки, слова, взгляды. Он словно пытался расположить Диппера к себе, загладить вину, извиниться. И вместо слов стал доказывать это поведением. На слабую троечку, конечно, но кое-что у него получалось. Например, Пайнс знать не знал, что Суса вот-вот кому-то продают, а значит, он бы не смог вызволить друга из передряги. А ведь от Бака Мейсона тоже спас Сайфер. Пусть тогда парню было плохо и у него началась паническая атака, но ведь не приди Билл… Дипперу страшно думать о последствиях. Наконец, когда странное ощущение тягости стало совсем невмоготу, Пайнс устало открывает глаза. Взгляд его падает на окна, за которыми продолжается обыкновенная повседневная пиратская бытовуха. На мгновение за стеклами мелькает светлая голова Бена, а через секунду тот стучит в дверь и слегка ее приоткрывает, просунув голову в коридор.  — Босс, парни просят разрешение гулять. Все-таки есть что обмыть, Босс! Диппер встречается с пиратом взглядом, но тот сразу же переводит свой на второго человека в комнате — Сайфера. Пайнс успевает отметить, что для Бена увидеть Диппера в покоях босса — не открытие. Он остается невозмутим, как бы показывая, что его это не касается.  — Почему нет? — Билл подает голос. — Разве я когда-то запрещал? Бен скрывается, плотно прикрыв за собой дверь. Его макушка снова мелькает в окнах и исчезает.  — Ты предупредил пиратов обо мне? — вопрос звучит лениво. По сути, Пайнсу плевать, знают они или нет. Знают — хорошо, не придется устраивать кровавую баню при каждом столкновении. Не знают — плевать. Баня — это полезно.  — Теперь парни знают, что у нас есть сильный союзник. Ты один стоишь… Билл молчал. Мейсон посмотрел на его притворно задумчивое лицо, на котором не хватало надписи: «Секунду, я считаю!» Наконец, пират ухмыльнулся. — ...Больше сотни человек ты стоишь, Сосенка. И за каждого будешь расплачиваться в отдельности. Диппер присвистнул.  — Так много? Сайфер прищурился, подсел чуть ближе. От его взгляда стало жарко и как-то неудобно, и Пайнс понял, что именно пристальное разглядывание Билла мешало ему нормально устроиться на диване.  — О, Сосна, ты стоишь гора-а-а-аздо больше! Пират склонился к полулежащему Дипперу, прожигая его взглядом вмиг потемневших глаз. Парню стало душно в помещении, он попытался отодвинуться, но не смог сделать ни единого движения — его просто придавило тягучим напряжением, повисшим в воздухе — еще немного, и можно разрезать ножом.  — Предположим… У меня есть информация ценой именно в то количество людей, которое я тебе должен. Диппер старался отвести глаза, но не мог. Он наконец ощутил, какого это — «тонуть» в чьем-то взгляде, отчаянно пытаться схватить спасательный круг в виде трезвого мышления, но выпускать его из рук и все глубже погружаться в пучину безумия. Безумие — иначе это просто не назвать — казалось плодом фантазии здешних обитателей. Но теперь оно было другим — не помешано-злым, а притягательно-желанным. Было стойкое убеждение, что, ощутив его однажды, можно избавиться от всех проблем и переживаний. Словно все разрешится само, без твоего собственного вмешательства. И это неимоверно подкупало. Снаружи неожиданно послышалась громкая музыка, отчего оба мужчины вздрогнули и обратили взоры к окнам. Вечерело. Лагерь постепенно пустел, пираты расходились кто куда: в столовую, клуб, по домам. Билл раздраженно выдохнул.  — Оставим дела на завтра. Скажи, Сосна, не хочешь развлечься и немного расслабиться? Все за мой счет, — на последних словах Сайфер хохотнул, отодвинулся и отбросил бумаги, которые все это время находились у него в руке, на стол. Диппер был против всеми фибрами души. Хоть Билл и уверил, что теперь его парни не приблизятся к Пайнсу, но децибел сомнения все-таки цвел в его сердечке, призывая задуматься. Подсознание же послало все к чертям и приказало на всех порах кинуться под крыло Сайфера и идти с ним на край света. Внутренняя борьба привела к выводу, что мрачными мыслями и напряженной ночью Мейбл не помочь, поэтому лучше ненадолго откинуть тревоги.  — Почему нет? — Мейсон даже умудрился выдавить улыбку.  — Знал, что ты так скажешь, Сосна. *************** Танцуют в клубе, в основном, жрицы любви, как однажды их назвал Сус. Гибкие тела извиваются под резкий бит, контрастируя с негнущимися, чопорными тушами пиратов. Если сильная часть и отваживалась выйти на танцпол, то только чтобы снять себе девушку. Уже через час клуб наполовину пустеет. Сайфер сразу после прихода удаляется. Оставшись один, Диппер устраивается у бара, где юркая девушка интересной наружности бойко смешивает шоты и коктейли. На парня она кинула мимолетный беспристрастный взгляд, улыбнулась и вернулась к созданию очередного напитка. Через минуту она стояла перед Диппером, натирая белоснежным полотенцем винный бокал.  — Новенький?  — Старенький, — Пайнс снимает бандану, и на лицах заметивших это окружающих отображается изумление. Секунда — и места рядом с барной стойкой почти полностью пустеют. Остаются только либо самые пьяные, либо самые смелые, либо ничего не увидевшие. Бармен уже не смотрит холодно, удивление в ее глазах меняется на интерес.  — Не о тебе ли сегодня утром?..  — Мейсон Пайнс, — Диппер протягивает руку, которую неуверенно, по-девчачьи слабо пожимают в ответ.  — Елена. Будем знакомы. Судя по твоему лицу, Мейсон, есть острая нужна в крепком алкоголе.  — В точку, — Пайнс улыбается ее догадливости, через плечо оглядывает зал и, не заметив Сайфера, опрокидывает поданную рюмку прозрачной жидкости. Сразу после глотка шипит, хватаясь за горло. — Что за черт? Девушка смеется, заговорщически подмигивает и, стараясь перекрикнуть музыку, но так, чтобы услышал только Диппер, произносит:  — Испанская водка. Семьдесят пять оборотов. Неплохо заходит, да? — Она смеется, видя напрягшееся, покрытое красными пятнами лицо Мейсона. Тот, казалось, забыл дышать. Только открывал и закрывал рот, как рыба, но ни звука не издавал. Елена отвлеклась на других посетителей, оставила перед парнем еще что-то яркое и упорхнула к другому краю барной стойки. Диппер долго не мог прийти в себя. Адская вода, казалось, выжгла горло и пищевод, а теперь принялась за желудок. Пить то, что ему намешали теперь, он не хотел. Да и вряд ли бы смог, ведь его так скрутило от боли, что парень не мог разогнуться. На глазах проступили слезы. Алкоголь ведь совсем Пайнсу другом не был. Максимум, что он пил, — абсент, но даже он казался верхом алкогольной крепости. Теперь кругозор Диппера был расширен. Как и желудок, который медленно превращался в Геенну Огненную с легкой руки «доброй» барменши. Мучения прервались, когда на плечо Мейсона опустилась тяжелая рука, выбив последние капли воздуха из организма. Ожидая увидеть Сайфера, бросившего его тут, Диппер обернулся. Но перед ним был совсем другой человек.  — Дружище, ты? — Кидман улыбнулся. — Слышал, Сайфер во всеуслышание заявил, что ты теперь работаешь с нами. А ты шустрый. Джон сел рядом, свистнул барменше и повернулся к приятелю.  — Ну, угощаю! Диппер только в ужасе закачал головой, отказываясь от любой другой жидкости в этом заведении. На сегодня ему хватит. Осталось только отойти поссать кипятком, вытравив попавший внутрь алкоголь. Тем временем подошедшая Лена окинула Джона раздраженным взглядом.  — Я думала, тебя отослали подальше.  — Секс на пляже, детка. И моему другу что-нибудь, на твое усмотрение. — Диппер впервые увидел, как друг одарил кого-то такой обожающе-заигрывающей улыбкой. Должно быть, даже он позволяет себе расслабляться и развлекаться.  — Закатай губу, Джон. А друг твой отходит от моей специальной — лимитированной, между прочим! — водки. Кидман захохотал, ударил Диппера ладонью по спине и заставил его выпить что-то сладкое и безалкогольное. Свежевыжатый сок пришелся как раз впору, и повеселевший Пайнс стал расспрашивать Джона о его делах и жизни в главном лагере. Остаток часа они провели за оживленной беседой, в конце которой, почувствовав себя бессмертным, Диппер заказал алкогольные шоты. Еще полчаса они напивались под улюлюканье барменши, которая была не против угостить друзей чем-то более крепким.  — Вот скажи, Диппер, — она облокотилась на барную стойку, с интересом ожидая ответа, — какого это — быть живой легендой? Пайнс, уже порядком напившийся и совершенно не соображающий, расплылся в улыбке. Сначала он просто смотрел на девушку, а когда слова сложились в хоть сколько-то устойчивый мостик к их смыслу, изобразил на лице пьяную строгость, которая от придурковатости отличалась только сведенными к переносице бровями.  — Мешает осуществлять мсть Биллу-у-у-у… Вще ниче прият… приятнго… Пайнс моргнул, потом еще раз. Образ Джона, на которого он смотрел, начал вращаться и троиться, что заставило Воина прыснуть со смеху. Кидман, на которого алкоголь никогда и ни в каких количествах не влияет, покачал головой. Сейчас друг сболтнет лишнего, и Сайфер их убьет. Джон взглянул на Елену. Она либо не услышала ответ, либо благоразумно рассудила, что это не ее дело. Решив, что скоро друг устроит беспредел, пират вскочил и стал подгонять Диппера к выходу.  — Давай-давай, завтра мне спасибо скажешь!  — Да пшел т-ты! Ур-р-ро… Оу-у-у, приве-е-ет! К мужчинам подошла блондинка, подмигнула Пайнсу, смахнула волосы с груди, дабы те не мешали огромному вырезу демонстрировать немаленькую грудь.  — Мальчики, свободны ночью? — и хотя обращалась к обоим, но смотрела только на пьяного, пошатывающегося Диппера. Неожиданно Кидман словно ментальной молнией ударило, он резко отстранился от Пайнса. А блонди, наоборот, обхватила того за шею, почти повисла на с трудом стоящем парне. Видимо, она не чувствовала сжигающего взгляда. Зато его сполна прочувствовал на себе Джон, делая шаг в сторону и торопливо прощаясь с Леной, обещая еще как-нибудь зайти. Девушка тоже понятливая, забилась в дальний угол стойки и с отчаянным рвением стала натирать бокальчики. Диппер тем временем героически пытался справиться с головокружением, тошнотой и повисшей на нем тушке. Блондинка что-то шептала ему на ухо, обжигая и распаляя горячим дыханием. А в сумме с ее мимолетными движениями, создающими легкое трение, для пьяного Пайнса это был эффект ваншота. Скажи она «за мной!», и он бы поплелся куда угодно, хоть на край света. Лишь бы дала. Но то ли сегодня был не его день, то ли сыграл закон подлости, однако в момент, когда Мейсон уже почти позвал ее куда-нибудь перепихнуться, появился Сайфер. Девушку он практически отодрал от парня, загородил его собой и обезоруживающе улыбнулся.  — Мелисса, давно не виделись! Нечасто тебя можно в клубе выцепить. Снова блядуешь? А как же твой «честный» труд, детка? Что, зашкварно зарабатывать чем-то кроме пизды? Блонди задорно сверкнула своими шоколадными глазами. В неоновом освещении клуба они казались почти черными. Диппер вылез вперед, недовольно пихнул Билла и поманил девушку рукой, как бы предлагая покинуть помещение и отправиться продолжить ночь в уединенной компании. Но девушка уже нашла себе самца покрепче и на Мейсона внимания не обращала.  — Босс, ты тоже редкий гость клуба. Весь в делах? Она покачивала бедрами в такт музыке, выпрямляясь и еще более явно демонстрируя грудь, отмечая по ходу, как Сайфер голодным взглядом облизал ее тело с макушки и по самые пятки. Прожорливый его взор метнулся на Пайнса, который медленно поплелся обратно к бару, на ходу сигнализируя Елене налить еще. Нахмурившись, Билл пошел было к Сосне, но цепкие тонкие руки обвили его бицепс, вцепившись маленькими острыми ноготками. Оказавшись зажатым в пленительном заточении, он должен был согласиться пойти куда угодно. По крайней мере, еще ни разу при таком раскладе Мелиссе он не отказывал. Однако вопреки привычному, он раздраженно толкнул девушку прочь:  — Еще раз увижу твое блядушное лицо рядом с Сосной, Мел… Вгоню весь магазин в переулок между булок, всосала? Девушка ахнула, зло стрельнула взглядом в Пайнса и надула губы. Такого отношения к ней Мелисса не прощала никому. И все ради чего? Какого-то костлявого ублюдка, который принес бед больше, чем она пользы. Или дело было в том, что щуплого приятней трахать? Да она даст сто очков вперед этому рахитозному как в выносливости, так и в мастерстве. Еще раз смерив Сайфера искрящим взглядом, она гордо вскинула подбородок и быстрым шагом направилась на выход. А ведь девушка всего-то хотела провести ночь в кровати с «Сосной», о котором Сайфер грезил уже многие месяцы. Билл только равнодушно посмотрел ей вслед, после чего отправился вылавливать Диппера из-за барной стойки, где он уже угнездился с новой порцией алкоголя и беспечной беседой со своим внутренним альтер-эго. Сайфер до конца не расслышал, но вроде бы как Пайнс жаловался на него барменше. Само собой, девушки рядом не оказалось — при виде босса она отошла как можно дальше и с интересом изучала что-то на опустевшем танцполе. К этому моменту если пираты и оставались в клубе, то только у бара, но и тот сейчас был пустой, не считая, конечно, Диппера и Билла.  — Давай, Сосна, ноги в руки и домой. Диппер скривился.  — Да пошел ты, Сайфер! Повисло молчание. Боковым зрением Билл отметил, как глаза барменши расширились от ужаса. Она даже чуть повернула голову, видимо хотела попросить не заливать столик кровью, но закусила губу и промолчала. Сайфер кипел. Доведенный до края, он был готов прямо сейчас повернуть голову Сосны до хруста, чтобы тот безвольно обмяк в его руках и хоть на минуту стал бы покладистым и тихим, как совсем недавно немым. Но вместо этого пират схватил нерадивого придурка за предплечье и потянул за собой, игнорируя любую попытку шевельнуться против. Билла вообще достал весь этот цирк. Клоун Сосна — в частности. В конце концов, сколько можно это терпеть? Вседозволенность, видимо, вскружила Дипперу голову. Билл мог простить ему все: от сотен смертей своих ребят и до публичного оскорбления его, Сайфера, перед пиратами. Но получить взамен не протянутую руку, а зад — это, простите, было выше его сил. С другой стороны, раз дают — нужно пользоваться. На половине дороги Пайнс смирился, заковылял за Биллом с понуро опущенной головой. Ни следа раскаяния — оно и понятно! — но хотя бы принятие реальности. Хотя вряд ли пьяное сознание полностью правильно воспринимало происходящее. Скорее, отдаленно кумекало, что вот сейчас Диппер отхватит, вот сейчас ему причинное место надерут. На улице было чуть прохладно после душного помещения клуба. Небо облачное, нехарактерное для островов. Луна и звезды скрыты под серой поволокой, отчего в неосвещенном лагере темнее прежнего. Пайнс тщетно всматривался во тьму — безрезультатно. Билл вел его вперед, ориентируясь как кошка в темноте, — ловко, уверенно. Он буквально втолкнул парня в дом, тихо прикрыв за собой дверь. Наступила тишина. Диппер силился увидеть хоть что-то, но вокруг абсолютная чернота. Ни Сайфера, ни даже своих рук он разглядеть не мог, поэтому тихо, через раз дышал, напрягшись. Билл молчал. Он-то в темноте видел прекрасно — привык за время жизни на гребаных островах.  — Объяснись, — голос пирата искрил, хотя на лицо он по привычке натянул маску холода. И Диппер, словно почувствовав этот лед, поежился.  — Не пнимаю, о чем…  — Мейсон, блять, Пайнс! Еще одно слово мимо — я тебя… Диппер вскинул голову, наугад утыкаясь взглядом во тьму. И попал — они встретились глазами. В карих омутах читался вызов. Билл до этого момента, правду сказать, надеялся на благоразумие Пайнса, но после такого взгляда предохранители снесло ко всем чертям. Просто враз перехотелось быть милым, таскаться за мальчишкой и ждать подачек, хотя бы одного милого, доброго взгляда. Он старается — и что в ответ?  — Мнго т мне расск-к-казал, Сайфер? — пьяный шепот срывается на шипение. Пайнс несмело улыбается в пустоту перед собой, все еще не зная, какой яростью полыхает золотое море.  — Что, Сосенка, твоей заднице захотелось узнать всю правду? — Билл ухмылялся, но для пьяного сознания в этом не было подоплеки. О том, что за штилем грядет буря, Диппер даже отдаленно не думает. В нем взыграла резкая смелость.  — Ну дава-а-а-ай, попр… уй меня удивить! И Диппер напросился. Шагнув вперед, пират схватил парня за руку, выворачивая ее и заламывая за спину. Не церемонясь, Сайфер схватил Воина за волосы и лицом впечатал в стену. Послышались вскрик и стон. Все еще держа руку Пайнса, Билл склонился к нему и с рыком впился укусом в скат плеча. Диппер дернулся, зашипел:  — Какого черта ты делаешь? — голос его, уже совсем не пьяный, отдавал страхом. Кажется, боль привела его в сознание. А вот Билл, наоборот, только сильнее распалялся. Он впился пальцами в бедро мальчишки и потянул того на себя, давая без лишних слов ощутить свои намерения. Столкновение с чужим вздыбленным пахом произвело прямо-таки феерический эффект — Диппер резко осознал свою неправоту.  — Билл, извини! Я же… Я больше ничего не буду говорить, клянусь! Отпусти меня, молю! Но Сайфер непреклонен. Он перемещает вторую руку на горло своей жертвы, чуть сжимая и слыша испуганный выдох. Наконец, он выпускает нежную кожу из захвата зубов, перемещается к уху Пайнса и угрожающе шипит:  — Ты моя сучка, Мейсон! И эта сучка стала забываться. И, ощутив чуть сладковатый металлический запах крови, с новой силой впивается уже в загривок. Диппер вскрикивает, выгибается в попытке избежать боль и сильнее утыкается в пах пирата, выбивая из того утробный рык. Сайфер понимает, что опьянение так просто не пройдет. Разве стал бы Великий Воин ракьят умолять своего врага о милости? Хотя, встань Сосна на колени и сделай это немного в другом манере, Сайфер бы простил ему что угодно. Билл выпустил руку Сосны из захвата, и тот, незаметно для самого себя, облегченно выдохнул, опираясь ею о стену. Хватка на его горле тут же усилилась, а укус прекратился. Вторая рука пирата уже шарилась под футболкой Диппера, оглаживая впалый живот и непозволительно близко приближаясь к пряжке штанов. Пайнс замер, прислушиваясь к ощущениям. Удушье, слишком слабое для асфиксии, скорее добавляло пряности и остроты происходящему. Когда Сайфер в несколько движений расстегнул армейский ремень и проник в брюки рукой, Диппер только дернулся от слегка холодных пальцев, а спустя секунду тихо зашипел, почувствовав поглаживание на внутренней стороне бедра.  — Сайфер!.. Но Билл предупреждающе зарычал, потерся носом о скулу Пайнса, и легкий, влажный поцелуй лег на шею парня. Волосы Диппера в этот момент встали дыбом, по всему телу прошел электрический разряд, отозвавшийся сладкой негой где-то чуть ниже живота. Он даже на секунду прикрыл глаза, порывисто вздыхая. Что заставляло его так реагировать — алкоголь, страх или усталость — он не знал, но голову наклонил в молчаливой просьбе продолжить. Такой просьбе Сайфер просто не мог отказать, поэтому в следующий момент кончиком языка прошелся по пульсирующей под кожей мальчишки жилке, оставляя в конце влажной дорожки еще один поцелуй. Потом снова и снова, выбивая из Сосны рваные вздохи, наблюдая, как тот закатывает глаза и приоткрывает губы, чтобы вдыхать больше ставшего горячим воздуха. Диппер забывался, уже не вырывался, а если и подрагивал, то от истомы и удовольствия. Воспользовавшись потерянностью Пайнса, Билл запустил руку под резинку боксеров мальчишки, поглаживая нежную плоть. Диппер прогнулся в спине, с его губ сорвался удивленный стон. Парень широко распахнул глаза, но сопротивляться не стал, только закусил губу — видимо, во избежание новых пошлых звуков. После такой реакции Сайфер почувствовал себя свободнее: не загоняющим хищником, а главенствующим над ситуацией человеком, которому позволяют «править бал». Пусть с оговоркой на то, что его пара пьяна. С Диппером хотелось медленно и нежно, бережно. Он как фарфоровая куколка с молочной кожей и огромными карими глазами, в которых всегда отражаются его чувства и мысли. Он казался Биллу таким маленьким и хрупким, прямо как новорожденный котенок, с извечным любопытством, любознательностью, восторгом. Он был одновременно далек и близок, понятен и загадочен. Но сейчас Сайфер хотел драть его жестко, сминая кожу до синяков, царапая и кусая. Должно быть, нос кровил, источая сладковатый аромат. Индивидуальный запах Диппера — кедр и яблоня — смешивался с металлическими нотками, образуя дурман. И на Билла он влиял, как на кота валерьянка, — невозможно было оторваться. Он бесил, заставляя хотеть большего. Например, отдачи, ответных эмоций. О чувствах и речи быть не могло. Просто рядом с Пайнсом пират словно… Оживал. К нему возвращалось ощущение времени и пространства. Он снова мог высоко и гордо поднять голову, почувствовав себя свободным. Непринужденность в компании Сосны была как глоток свежего воздуха. И за эти ощущения Билл готов был цепляться любыми доступными и недоступными способами. Хотя, конечно, происходящее в данный момент немного… Расходилось с продуманным Сайфером сценарием. Биллу просто снесло голову. Он даже сам от себя не ожидал. Он явно не подрочить Сосне стремился, вообще нет. Просто на пирата что-то нашло. По-другому он это объяснить не мог. Диппер под его руками извивался, шипел и иногда хрипло стонал, закатывая глаза и даже иногда задерживая дыхание. Казалось, под ладонями пирата он тает, растекается как лед под солнцем. И, по нескромному мнению пирата, это было нереально сексуально. Сайфер сам был заведен до предела, но перепих с пьяным в щепки Сосной в его планы не входил. По крайней мере, он хотел, чтобы Диппер был в здравом уме и твердой памяти и смог запомнить этот момент. От изумления Билл даже замер, переставая двигать рукой и тем самым вызывая недовольный стон Пайнса. О чем только пират думал? Он дал себе слово и пальцем не касаться Сосны. Все, что ему было нужно, — общество парнишки. Хотя бы редкие встречи для подзарядки энергией. Этого было достаточно, но теперь… А что, собственно говоря, теперь? Резко развернув Диппера к себе лицом, Сайфер приникает к нему, вжимая в стену. Поцелуй короткий, резкий и горький — именно такой он чувствовался пирату. Билл всматривается в чужое лицо, на котором написаны похоть, недовольство и что-то еще… Что-то такое искрящее, согревающее и умиротворяющее. Следующее соприкосновение губ уже более требовательное, остервенелое. У Диппера во рту влажно и тепло, а вот небо неожиданно холодное — Сайфер хорошо это чувствовал. Пират вздрагивает, когда Пайнс трясущимися руками хватается за его ремень, но не сопротивляется. Если у мальчишки в его состоянии получится что-то сделать, — случится чудо. И кажется, Биллу придется пересмотреть свои взгляды на случайности, потому что Диппер весьма уверенно справился с пряжкой, а после нырнул руками в чужие штаны с такой ловкостью, что Сайфер засомневался: а была ли Пасифика девушкой Пайнса? И действительно ли он неопытный невинный котенок, коим до этого момента считал его пират? Так или иначе, подобное рвение заставляло Билла задуматься. Заставляло, но не сейчас, когда тонкие пальчики нервно стискивали его член в попытке, видимо, доставить ответное удовольствие. Билл склонился к чужой шее, оставляя на коже невесомый поцелуй и чувствуя, как тело мальчишки сотрясается в безумном спазме наслаждения. Да, точно. Это было подобно безумию. Но удовольствие от него было куда ярче, чем от алкоголя, денег или наркотиков. И Биллу это однозначно нравилось. Он беззастенчиво оставлял засосы на шее Сосны, слушая стоны и ловя каждый рваный вдох, каждый хрип, каждый взгляд из-под полуопущенных ресниц. Взор абсолютно порочный, пошлый, грязный. И у кого? У Мейсона, мать его, Пайнса! Кажется, его справедливость раздвинула ноги перед настойчивостью Сайфера и теперь отдавалась процессу полностью, как сам Сосна. Легко касаясь нежной плоти, Билл чуть придерживал почти не стоящего на ногах мальчишку. Пришлось коленом раздвигать тому ноги и прижиматься чуть сильнее, чтобы он не свалился на пол прямо в коридоре. Не хватало только переместиться в горизонтальную позу. Тогда все винтики пирату точно бы снесло. Диппер стонал, выгибался навстречу, но руками шевелить продолжал, делая это с завидным упрямством. Получалось у него не очень хорошо, но компенсировалось старательностью, что Билл просто не мог не оценить. Такое рвение было даже трогательным. Еще вчера враг, сегодня Сосна уже нетерпеливо толкается в чужой кулак в ожидании разрядки, которая не заставила себя долго ждать. Диппер кончил громко, с самым настоящим вскриком, застав тем самым Сайфера врасплох, — к такому проявлению чувств тот просто не был готов. Мальчишка распахнул рот в попытке вдохнуть, но у него этого не получилось. Еще несколько секунд стоя с приоткрытым ртом и подергиваясь, Пайнс судорожно сжимал ткань на бедре и плече пирата, уже совсем позабыв об ответной услуге. Впрочем, Билл справился без него. Оргазм накрыл сладкой удушающей волной, и пират с утробным рыком кончил на Сосну. Тот к тому моменту уже отмер, хватал ртом воздух и устало покачивался, угрожая в следующую секунду рухнуть на пол и там же уснуть. Оставив еще один поцелуй на шее своей Сосны, Билл помог парню доковылять до дивана, где тот, удовлетворенный и даже капельку счастливый, засопел в обе дырочки, стоило его голове соприкоснуться с подушкой. Немного постояв над спящим и решив, что он уже не уснет, Сайфер удалился в сторону душа — смывать с себя следы неожиданно бурной ночи. Ему многое теперь нужно было обдумать, сделать выводы и начать хоть как-то действовать. Сейчас Билл решил для себя точно: Пайнса он никому не отдаст, никуда не отпустит. Или он не Уильям Сайфер. Утром Диппер проснулся в одиночестве.