***
— Учиха-сан, разрешите? — Войдите, — послышался знакомый голос из-за двери. Мадара сидел за рабочим столом, заполняя журналы, почти вся столешница была заставлена стопками из папок и документов. Черная рубашка мужчины, в лучах солнца отливала фиолетово-серым, воротник привычно расстегнут, а закатанные рукава представляли на всеобщее обозрение сильные предплечья. Непослушные темные волосы обрамляли бледное лицо, спускаясь на плечи и спину. Не так должен выглядеть заведующий кафедрой одного из главных ВУЗов страны, абсолютно не так. — Я уже хотел организовывать поисковой отряд. Где пропадал? — он поднял глаза на вошедшего подростка, который за несколько шагов оказался напротив него с протянутой рукой. — Отдайте табель, и я уйду. «Что-то с ним не так, — пронеслось в голове Учихи, когда он встретился с взглядом подростка. — Он не такой как обычно, что-то изменило его. На вид все тот же парень, а вот внутри… внутри его бушует война». — Итачи, что произошло? — вопрос прозвучал резко, серьезным тоном, не позволяющим увиливать от него. «Черт, — выругался про себя не в первый раз за день парень, стараясь сохранить спокойствие как внешне, так и в собственных мыслях. — Нельзя дать ему повод для издевательств или еще каких-нибудь выходок. Забрать табель и убираться подальше куда глаза глядят… — еще мгновение и Итачи бы горько рассмеялся на месте от этой собственной дурной мысли, но он успел сдержать накатывающую волну эмоций. — Глаза глядят… уже не в этой жизни». — Прошу вас, Мадара-сан, — вновь потребовал юноша, стараясь сохранять непринужденный вид. — Наедине обращайся ко мне по имени, — игнорировал его преподаватель, отложив в сторону ручку. — Что случилось? — Ничего. Табель, — чуть повысив голос, отозвался Итачи, делая жест рукой, чтобы мужчина поторапливался. Внутри все кипело, что-то противное разливалось в груди и животе, раскатываясь волнами от центра к периферии. Ком, со стрельбы стоявший в горле, постепенно увеличивался, мешая дышать. Голова начинала гудеть, отчего парню хотелось закрыть глаза и спрятаться где-то в тихом, прохладном и обязательно темном месте. После стрельбы глаза слезились больше обычного и впервые за свою жизнь, Итачи ощутил боль. Она словно поселилась где-то в глубине орбит, скрытая от потусторонних, но так приблизившаяся к юноше, что становилось тошно. «Да он не на шутку разозлен! — заключил Мадара, открывая верхний ящик стола и вынимая на свет необходимый документ. — Лучше оставить его в покое на время, истерики мне еще не хватало». — Держи. Итачи схватил лист, но мужчина не отпустил его. Так они и стояли друг напротив друга, встретившись взглядами, и единственная связь между ними — документ, который каждый держал со своей стороны. «Отпусти, наконец, и дай мне уйти, демон. — Шипел внутренний голос юноши, пока волны чего-то скребущего раскатывались по всему телу. — Как же я ненавижу…» — Итачи, как только будешь готов поговорить, приходи или звони. Я буду ждать. — Мадара растянул губы в дежурной улыбке, но выражение лица, особенно глаза́, выдавали его истинный настрой — волевой. — Спасибо, — поблагодарил студент и поспешил выйти из знакомого кабинета, в котором он бывал множество раз за это семестр.***
В меру громкая музыка заполняла пространство бара, соревнуясь с разговорами пока немногочисленных компаний, но все понимали, что у нее было явное преимущество в этом бою. Полумрак, окутавший убранство заведения, рассеивался над столиками, танцполом и барной стойкой, за которой на свое излюбленное место сел Мадара, предварительно подав знак бармену налить «как обычно». Мужчина сложил пиджак на коленях, откинул длинные пряди волос за спину, чтобы те не с такой настойчивостью лезли в лицо, и осмотрел полупустой зал в ожидании заказа. Обито обещал приехать в течение пятнадцати минут, а поскольку опаздывать было не в его стиле, Учиха со скучающим видом изучал посетителей бара. Бармен поставил перед ним увесистый хайбол с кубиками льда и темно-янтарным напитком, брюнет кивнул ему в знак благодарности и сделал первый глоток, ощущая на языке горьковато-терпкий вкус. — Можно к вам присоединиться? Мадара лениво повернул голову в сторону прозвучавшего голоса. Перед ним стояла миловидная девушка явно младше его со светлой и гладкой кожей, темными глазами, обрамленными густыми ресницами и длинными прямыми волосами темно-русого цвета, ниспадающими шелковыми лентами на ее грудь и спину. Классическое черное платье с открытыми плечами длиной немного ниже колен подчеркивало ее точеную фигуру: не худая, но и не полная, нормальное с гармоничными пропорциями тело, а весь образ завершали черного цвета лодочки на невысокой шпильке. Во всех смыслах картинка приятная, ко всему прочему голос у незнакомки оказался приятным: без писклявых ноток. — Что вы сказали? — Мадара растянулся в улыбке, ставя стакан на отполированную столешницу. — Не возражаете, если я составлю вам компанию? Мое имя Наори, — она улыбнулась в ответ. «Милая, попадись ты мне до этого пацана у нас могла бы сложиться интересная партия… Черт возьми, вы очень похожи с ним», — думал про себя брюнет, изучая глазами подошедшую незнакомку. — Прошу извинить, но он занят. Мадара ощутил руки у себя на груди, что сжимали и тянули назад. Послышался знакомый аромат одеколона, который носил его приятель. Обито подошел со спины и, среагировав в соответствии со сложившейся обстановкой, принял решительные меры. Он обнял Учиху со спины и поцеловал того в висок, а после зло посмотрел на девушку, показывая всем видом, что в этот вечер лучше никому их не отвлекать. — Извините, — она потупила взгляд, смутившись, а через пару минут ее фигура исчезла из поля зрения знакомых. — Вас нельзя оставлять одного, Мадара-сан, всегда найдется тот, кто захочет вас увести, — сетовал молодой человек, присаживаясь на соседний стул и прося бармена принести ему пива. — Я неотразим, и у меня магнетическая энергетика, никто не может устоять, — Мадара сделал еще один глоток и посмотрел на своего приятеля, — тебя это тоже касается, Обито. Ты тоже не смог устоять, — в его глазах пробежались опасные огни, которые бывшему студенту были до боли знакомы. — Да я и не спорю с вами, — бармен поставил напротив него пинту с хмельным напитком. — Но вы же не для этого меня позвали. Их глаза встретились, каждый молчал, ожидая следующего шага своего собеседника. Обито поднял бокал, на столешнице остался круглый след от конденсата. — Я, кажется, оплошал, — начал Мадара, принимаясь изучать содержимое своего стакана. — Уже не уверен, кто тянет за ниточки: я или он. — Не можешь его бросить? — Да, столько представлялось возможностей, но я чувствую, что так и не разгадал его. Казалось бы, что может быть такого в малолетнем сосунке? Но с каждым разом я все больше убеждаюсь, что он преподнесет мне немало сюрпризов. Я рядом с ним как на пороховой бочке. — Азарт ты всегда любил, — медленно потягивая пиво, слушал его Обито. — Дело даже не в экстриме, — мужчина тряхнул головой, — я всегда знаю, что все будет по-моему, но с ним такое не прокатывает. Представляешь, как он удивил меня тем, что после Тарико позволил всему продолжиться. Нормальный человек давно бы сбежал, а этот черт лезет на рожон. — Учиха покачал хайбол в руке, кубики льда с еле слышным стуком ударялись о стекло, взбалтывая на дне остатки напитка. — Я видел его взгляд, Мадара, — отозвался Обито, повернувшись к собеседнику. Теплый свет лампы освещал его изуродованное с одной стороны лицо, но это никого из двоих мужчин не смущало. — Я имею в виду, что… у тебя такой же взгляд. Вы с ним похожи, хотя с первой секунды и не скажешь, но в этом парнишке есть стержень. И что-то мне подсказывает, он не сломается вопреки всем твоим попыткам. Обито положил ладонь на бедро преподавателя и несильно сжал ее. Он всегда так делал, когда они с Мадарой оставались наедине. Его собеседник не сопротивлялся, лишь еще несколько раз потряс стакан в руке, одним движением опустошил его и с громким стуком поставил на стойку. — Обито, почему я не послушал тебя? Ты никогда не обманывал меня, я всегда со всей серьезностью выслушивал твои соображения, но в тот единственный раз я принял решение вопреки твоим предостережениям, и оно оказалось фатальным, — низким голосом проговорил Учиха. — Мне нужен твой совет, — он посмотрел на своего бывшего любовника и положил свою ладонь поверх его. — Если ты ждешь, что я буду тебя останавливать и просить прекратить эту игру, то не надейся, — Обито грустно улыбнулся уголками губ. — По неведомой мне причине, ты не найдешь себе места, если упустишь его или окончательно затянешь петлю на его шее. Прекрати быть сволочью и хотя бы один раз поживи без своих «кошек-мышек». — Мда… не такого совета я ждал, — произнес мужчина охрипшим голосом. — Я почти сам дошел до этого, но сегодня я увидел что-то незнакомое в глазах Итачи. И это меня насторожило, даже могу сказать, что оно меня в какой-то мере напугало. Я еще не видел его таким, даже тогда… — он замялся, вспоминая вечер в гостинице Тарико, когда изнасиловал парня. — Обито, я, кажется, переживаю за него. — Это нормально, — приятель приблизился ближе и положил вторую ладонь ему на грудь. — Это нормально для тех, у кого здесь бьется сердце, — он несильно похлопал широкой ладонью с ребристой кожей по груди своего преподавателя как раз в том месте, где внутри билось в неустанном ритме сердце, перекачивая литры крови. — Раньше ты не был таким романтиком. — Раньше мы с вами не были знакомы, — Обито отстранился, допил пиво и поставил пустую пинту рядом с одиноким хайболом. — Все меняется, и вы не исключение.***
Время в одночасье по щелчку кого-то всемогущего и невидимого принялось идти в ускоренном ритме, захлестнув под свой поток всех без исключения. Дни для подготовки к экзаменам закончились, пришла череда итоговых тестов, которые сменяли один другой в считанные секунды. Однако в реальности проходили минуты и даже часы. Последний экзамен Итачи сдал на «отлично», как и все остальные. Подобные успехи никого не удивили, но заставили студентов завидовать успешному студенту больше прежнего. Высший балл по всем предметам сулил ему повышенные стипендиальные выплаты — хороший бонус к личному рейтингу. Итачи держался со всеми холодно и отстраненно, стараясь при каждом удобном случае скрыться с глаз окружающих. Он спиной чувствовал их зависть и весь негатив, который они выливали на него будто из ведра. Родители должны были приехать завтра в полдень и забрать его домой на каникулы, потому у Итачи оставалось меньше суток на сборы и на недолгое прощание со студенческим городком и всеми его обитателями. «Недолгим ли будет это прощание? — задался вопросом юноша, направляясь в сторону кафе. — Если приступы будут учащаться, то я точно не вернусь сюда». Его мучили подобные мысли, тревога кольцами обвивала его и стягивала все сильнее и сильнее, сминая мышцы и кости. Студент познакомился с бессонницей, поскольку боялся, что начнет задыхаться в собственной постели. Опасался просыпаться, ведь представить, как себя проявит некая болезнь в следующий раз, он не мог. И эта неопределенность и злила, и угнетала его. Заказав зеленый чай с данго, он открыл вкладку с контактами в телефоне и нашел номер Мадары. Они не виделись больше недели, а Итачи устал отнекиваться от мысли, что без него ему лучше живется. Сейчас, когда его внутренний мир был разрушен, и он не чувствовал себя уверенным на собственных ногах, близость этого человека ему была необходима. Все воспоминания рядом с ним оживали, расходились в теле дрожью боли и тяжестью возбуждения. Его прикосновения отзывались в теле электрическими импульсами, запускающими останавливающееся сердце. Мадара заставлял Итачи чувствовать себя живым. — Такое не прощают. Не в этой жизни. «Я и не простил, — размешивая сахар в чашке, вел диалог с самим собой Итачи, — только это не помешает мне хотеть чувствовать себя живым, пока время позволяет». Меньше минуты и сообщение было отправлено выбранному адресату. Юноша успел окончить свой перекус, переговорить с некоторыми знакомыми, прежде чем на экране мобильного высветилось уведомления о непрочитанном SMS. Мадара: «Поздравляю с окончанием сессии. Жди на парковке сегодня в 20:00». Итачи, искренне улыбнулся за приличный промежуток времени и быстро набрал ответ: «Похищение карается законом, Учиха-сан. Не опаздывайте». Наконец-то он сможет отвлечься от гнетущих мыслей и забыться.