— У тебя двадцать минут, приступай, — мужчина запустил таймер на телефоне.
Итачи перевернул листы с напечатанными заданиями и приступил к контрольной работе по пропущенной теме. Шариковая ручка плавно вырисовывала линии по белой бумаге, чернила впитывались в шероховатую поверхность, оставаясь в ней навсегда.
Парень закатал рукава белоснежной рубашки, обнажая предплечья; часы на левой руке показывали 17:25. Студент внимательно вчитывался в задания, быстро и уверенно отвечая на них. Иногда он сходу принимался черкать по бумаге, но в некоторых местах он останавливался, зажмуривался, несильно тряс головой, а после возвращался к контрольной.
В кабинете заведующего кафедрой биофизики было прохладно. Из открытого окна в помещение врывался несильный ветер, что приятно скользил по коже, остужая ее. Он запутывался своими невидимыми пальцами в длинных волосах присутствующих в кабинете людей, медленно и лениво перебирая их.
Мадара сидел на своем кожаном кресле, отодвинувшись от массивного рабочего стола; его дорогой пиджак темно-серого цвета висел на спинке кресла. Он сидел, привычно закинув ногу на ногу, цепкий взгляд черных глаз следил за студентом, тщательно выполняющим задание. Преподаватель подпер голову рукой, устраиваясь удобней; в свободной руке он крутил мобильный телефон, отсчитывающий двадцать минут.
Мужчина прищурился, внимательно вглядываясь в утонченное лицо представителя клана Учиха. Итачи заправил выбившуюся прядь челки за ухо, облизал пересохшие губы и поднял взгляд на сидящего напротив него брюнета. Карие глаза пересеклись с черными, отливающим багряным отсветом.
«Как же я тебя ненавижу!» — прошипел внутренний голос парня. От близости преподавателя и его внимательного взгляда во рту пересохло, ком встал поперек горла, не позволяя свободно дышать. Несмотря на то, что учитель сидел в метре о него, юноше казалось, будто его руки сейчас обвивают его шею, сдавливая, вытесняя жизненные силы. От нехватки воздуха легкие жгло, они сжимались, сминая сердце, бьющееся в стремительном ритме.
Тишину в кабинете, прерываемой лишь дуновением ветра и скрипом кончика стержня по бумаге, развеяла приятная мелодия мобильного. Широкий экран загорелся, представляя на всеобщее обозрение нули таймера.
— Время вышло, Итачи-кун, — брюнет подвинулся ближе к столу и протянул руку вперед, в требующем жесте.
Студент проворно собрал стопку исписанных листов, передал их преподавателю на проверку, не удостоив того своим взглядом.
От подобного пренебрежения со стороны юноши улыбка сошла с лица мужчины, однако тот промолчал, приняв работу.
Итачи сидел, погруженный в собственные мысли, незаметно следя за движениями заведующего кафедрой. Пока мужчина был занят, вчитываясь в ответы, выведенные аккуратным почерком, Учиха мог в полной мере прожечь того своим взглядом.
«Я не могу пойти против правил, поэтому придется терпеть тебя, тварь. Я хочу схватить тебя за волосы, намотать их на кулак и ударить тебя о столешницу, хочу увидеть, как по твоему лицу потечет кровь из рассеченной брови, хочу услышать твой сдавленный болевой стон». — Подросток сжал руки в замок, уперев их в край стола.
— Прекрасно. Идеальная работа, — Мадара отложил стопку бумаг в сторону и посмотрел на подростка. — Что и ожидалось от моего лучшего студента-прогульщика.
— Благодарю, Учиха-сан.
— Как официально, Итачи-кун. После всего, что между нами было, ты мог бы звать меня по имени во внеурочное время, — Учиха встал из-за стола, поправил ворот своей безупречной черной рубашки и шагнул в сторону юноши. Он обогнул громоздкий стол и приблизился к креслу, на котором студент сидел ровно с расправленными плечами, словно рядовой перед офицером.
Мужчина протянул руку и положил ладонь на щеку парня; тот дернул головой, отстраняясь от легкого, едва уловимого прикосновения.
— Соблюдайте дистанцию, — Итачи говорил твердо, сохраняя спокойствие, держа гнев внутри себя. Он не хотел, чтобы эмоции вновь взяли над ним вверх; проблем на сегодняшний день ему хватало.
Мадара, проигнорировав просьбу своего бывшего подопечного, вновь прикоснулся пальцами к его скуле, на этот раз надавливая подушечками пальцев на чувствительную кожу. Он медленно провел указательным пальцем от острой скулы к подбородку, после поднялся чуть выше, лаская нижнюю губу, немного оттягивая ее.
Дыхание Итачи участилось, стоило брюнету приблизиться к нему, пересечь черту личного пространства. От его прикосновений кожа начала гореть, словно к ней прикоснулись не пальцы человека, а раскаленное докрасна железо, оставляя на бледной поверхности уродливые красные следы.
Мадара, завел руку за голову студента, повернул того лицом к себе, несильно потянув за корни волос. Итачи от неожиданности приоткрыл рот в немом стоне и свирепо посмотрел на длинноволосого преподавателя. Брюнет изучающее смотрел на юношу, улыбка не отпускала его тонкие губы.
Учиха склонился над парнем и прижался своими губами к его. Студент уперся руками в плечи преподавателя в попытке отстранить того от себя, но габариты и выгодное положение сейчас явно были на стороне мужчины. Мадара сжал волосы подростка сильнее, притягивая его голову ближе к себе; его не останавливали тонкие руки, комкающие рубашку, и протестующий стон. Он прикусил нижнюю губу Итачи, лизнул ее, призывая ответить, но юный гений лишь дернул головой в сторону. Требуя своего, преподаватель схватил юношу за подбородок, крепко удерживая между большим и указательным пальцами, после чего задрал его голову кверху. Не выдержав напора, наследник клана Учиха порывисто выдохнул, разомкнув ряд зубов, чем сразу же воспользовался Мадара.
Брюнет проник своим скользким и горячим языком в рот парня, сразу же начиная хозяйничать. Не останавливаясь, он ласкал верхнее небо, периодически пробегал по острым зубам, касался языка подростка, призывая его вступить в игру. Парень тяжело дышал, зажмурив глаза; видеть этого человека ему совершенно не хотелось. Сознание спуталось, недавние мысли о том, что он хотел собственноручно убить насильника, потерлись, как старые джинсы. Их место заняло ощущение жара, расползающегося по всему телу, отзываясь приятной тяжестью внизу живота.
Руки непроизвольно ослабли, выпуская из захвата черную хлопковую ткань дорогой рубашки; они плетями опустились вниз, падая на сомкнутые колени юноши. Заметив это, Мадара улыбнулся, на пару секунд отстраняясь от немного припухших губ подчиненного. Пропустив несколько литров воздуха в дыхательные пути, мужчина вернулся к прерванному занятию. На этот раз сопротивления никакого не было, а через минуту Итачи ответил на поцелуй, позволяя языкам переплетаться в хаотичном ритме.
Грубость, напор… то, чего его тело требовало.
В груди стало тесно и жарко, воздуха катастрофически не хватало. Кровь набатом била в ушах, заглушая собственные мысли. Длинная прядь склонившегося мужчины, щекотала щеку парня, подстегивая желание, спутывая обрывчатые мысли в тугие клубки.
— Ты вкусный, Итачи-кун. — Мадара отстранился, не отводя пристального взгляда от раскрасневшегося студента.
Юноша тяжело дышал, облизывая губы, на которых осталась слюна преподавателя, перемешанная с собственной. Он сглотнул, кадык подскочил вверх и тут же опустился в исходное положение. Подросток посмотрел в лицо мужчины, все еще склоняющегося над ним. Темные, практически черные глаза смотрели с интересом и с долей заботы. Мелкие морщинки собрались в уголках глаз, а тонкие с легким лиловым оттенком губы были слегка приоткрыты, и из уст вырывался горячий воздух, обжигающий лицо парня.
— Завтра семинар. Не забудь на него придти, — шепотом произнес преподаватель, выпуская из своих рук студента и отстраняясь от него на несколько шагов.
Мадара поправил ворот рубашки, прочесал пятерней спутавшиеся волосы, и, привычно устроившись за своим рабочим столом, спросил:
— Так и будешь молчать? Я тебе язык не откусывал.
— Вы как всегда бестактны, Учиха-сан, — охрипшим, не своим голосом отозвался студент, вытирая губы тыльной стороной ладони.
Мадара, наблюдая за поведением ученика, улыбался своим собственным мыслям.
— К пятнице готовь следующую главу.
— Хорошо. Спасибо, — прочистив горло и успокоив вновь поднявшуюся в теле дрожь, поблагодарил заведующего кафедрой биофизики Учиха.
Юноша подхватил свою сумку, забитую тетрадями с конспектами, и хотел было покинуть кабинет, как низкий и приятный голос, пробирающий до костей, остановил его.
— Завтра тест, от которого будет зависеть ваш общий балл. Так что подготовься получше.
— За что такая честь, что вы раскрыли мне этот секрет?
— Плата за поцелуй.
— До свидания, Учиха-сан, — Итачи поспешно покинул общество насильника, которому он по собственной воле позволил хозяйничать у себя во рту.
Длинноволосый юноша вернулся к себе в комнату измотанным и уставшим, мышцы болели и противно ныли, а глаза слипались под тяжестью налитых свинцом верхних век. Аккуратно отворив дверь и ступив в двуместный номер университетского общежития, Итачи прошел к своей аккуратно застланной кровати. На соседней койке, укутавшись в тонкое одеяло, спал его сосед. Светлые пряди были разметаны по прямоугольной подушке, извивались тонкими змейками, переплетаясь друг с другом. Со стороны парень выглядел совершенно по-девичьи, не удивительно, что многие представители мужского пола засматривались на него, когда блондин шел по коридорам корпусов.
Учиха переоделся в футболку с домашними штанами, скинул сумку с кровати на пол, уместив ее подле тумбочки с двумя выдвижными ящиками. Не разбирая кровати, юноша лег поверх мягкого покрывала, развернувшись к стене. На глаза давила тяжесть, внутренняя энергия испарялась со всей поверхности тела, словно влага в жаркую погоду.
***
Ноющее, тянущее чувство, граничащее с болью, распространилось от кистей рук до плеч. Я приоткрыл глаза и сразу же пожалел об этом. Свет был слишком ярким, слепящим, выжигающим, вынуждающим меня зажмуриться, прогоняя дискомфортное чувство, словно на роговицу просыпали горсть песка. Прошли минуты и я смог приноровиться к окружающей обстановке.
Я полулежал на широкой постели, в изголовье которой была металлическая решетка с толстыми прутьями, замысловато переплетенными в абстрактном рисунке. Мои руки были привязаны широкими кожаными ремнями к решетке, я попытался освободить их, но материя лишь глубже впилась в израненную, нежную кожу. Руки изрядно затекли, видимо, находились в таком состоянии довольно длительное время.
Из потока собственных мыслей меня отвлек скрип двери.
— Очнулся?
В комнату вошел человек, которого я предпочел бы не встречать в своей жизни. Мужчина шел медленно, грациозно, словно пантера. Хищник вышел на охоту, и что-то внутри мне подсказывало, что в роли добычи выступаю я.
— Отпустите меня, Учиха-сан! — дергая привязанными руками, просипел я.
— Не трать силы, я хорошо постарался, привязывая тебя, — его бархатистый голос обволакивал, как патока, пробирался под кожу, задевал чувствительные клетки.
Я оскалился и прошипел в его адрес какое-то ругательство.
Брюнет на это лишь усмехнулся, приподнимая голову кверху, чтобы я мог в полной мере насладиться видом его сильной шеи, оголенной груди, накаченного пресса. Он следил за мной из-под полуопущенных век, усмехаясь, показывая всем своим видом, что он здесь — безоговорочный хозяин. Блики от настенной лампы падали на его длинные, вечно торчащие во все стороны волосы.
Забыв о том, что мои руки ныли от боли, о том, что я лежал в пикантной позе перед полуобнаженным мужчиной, который однажды поимел меня, я самозабвенно любовался им. Нечеловечески красивый, невероятно харизматичный, излучающий свою гнетущую, припечатывающую ауру человек стоял передо мной. Он откровенно веселился сложившейся ситуацией.
— Хочешь меня, Итачи-кун?
Мадара спросил низким, хриплым голосом, пробирающим до самых костей. Он поднял руку, прикоснулся подушечками пальцев к губам, облизал дистальные фаланги двух пальцев, после проведя дорожку по шее, оставляя за собой тонкий влажный след, положил широкую ладонь себе на грудь. Мужчина принялся круговыми движениями ласкать себя, иногда задевая пальцами напрягшиеся соски.
Я как загипнотизированный следил за каждым его движением. Дыхание участилось, во рту пересохло, а щеки жгло от выступившего румянца.
Учиха продолжал следить за мной из-под полуопущенных век, продолжая ленивые поглаживания. Вырисовывая хаотичные узоры на своем теле, брюнет спускался все ниже и ниже; он обвел большим пальцем пупок, погладил кожу вокруг, а после опустил ладонь на свой пах поверх черных с широким ремнем штанов. Он несильно сжал руку, ткань натянулась, а я застонал в голос, откидывая голову назад.
Мадара издал смешок и забрался на кровать, перекинув одну ногу через мои бедра, он навис надо мной. Я отвел глаза в сторону, чтобы не пересекаться с его вожделенным взглядом.
Преподаватель провел ладонью по моим волосам, а после склонился ко мне еще ближе так, что между нами было всего пара сантиметров.
— Жаль твою футболку, — и с этими словами он достал откуда-то перочинный ножик и принялся разрезать легкую ткань моей одежды. Та быстро поддалась под напором острого лезвия и силы, прикладываемой мужчиной.
Я попробовал возразить ему, но голос пропал, и я смог издать только нечленораздельные звуки, на которые Учиха не обратил внимания, приступая к завязкам на моих штанах. В считанные мгновения я остался полностью обнаженным на кровати в темной комнате.
— Тебе говорили, что у тебя красивое тело? — Мадара сжал мою талию в своих горячих, больших руках, наклонился, прикасаясь губами к соску.
Я прогнулся в спине, следуя за приятными ощущениями, что дарят мне немного напряженные губы и шершавый язык мужчины. Учиха сильнее стиснул меня в своих объятиях, выпустил из плена рта сосок, взглянув на меня, он подул на влажную кожу. Невероятный контраст между жаром его рук и холодом от дуновения заставил меня зажмуриться и дернуться.
Преподаватель усмехнулся и принялся терзать мою грудь, покусывая ее и тут же зализывая помеченные им места. Каждое его прикосновение отзывалось в моем теле волной, обрывочные мысли перестали складываться в полноценные предложения. Сдерживая рвущиеся наружу стоны, я кусал нижнюю губу.
Широкие и горячие руки массировали плечи, грудь, живот, бедра; брюнет то сильнее сминал мое тело так, что кожа моментально краснела, то кончиками пальцев невесомо прикасался ко мне.
Невероятность и абсурд всей этой ситуации совершенно не смущал меня, все, о чем я внутренне просил, было тем, чтобы сладостная пытка не прерывалась.
Мадара спустился ниже, подхватил мои ноги под коленями и развел их в стороны, открывая вид на самое сокровенное место на теле. Я смутился сильнее прежнего, отвернулся в сторону и попытался свести ноги вместе, но он с силой удерживал их в заданном положении.
— Может… закончим на этом? — собравшись с силами, шепотом спросил я.
— Что ты, мы же еще и не начинали, — он хищно улыбнулся, устраиваясь между ног.
Мужчина погладил внешнюю сторону моих бедер, поднялся выше, обвел круговыми движениями выступающие подвздошные кости, уделил внимание бокам и животу над лобком. Я извивался, стараясь получить физическое удовольствие от его рук, но он специально обходил стороной мой эрегированный член. Дернувшись на постели, я вновь ощутил боль в запястьях, которая
немного, но отрезвила меня. Зло посмотрев на мучителя, я лишь вызвал на его лице улыбку.
— Скажи, что ты хочешь?
«Зараза, сумасшедшая тварь!» — провопил мой внутренний голос.
— Отпустите меня.
— Врешь, — склонив голову на одну сторону, одними губами проговорил преподаватель, указательным пальцем прикасаясь к выступившей на головке члена капельке смазки.
— Ммм… — закусив внутреннюю сторону губы, я дернул бедрами вперед навстречу долгожданному прикосновению.
Брюнет нарочито медленно водил пальцами по всей длине члена, изредка сжимая поджавшиеся от возбуждения яички. Мое тело было напряжено, как струна, готовая порваться в любую секунду.
Несильно сжав мою плоть в левой руке он поднес правую к моим губам. Я без слов понял, что нужно делать. Отбросив все ненужные мысли в стороны, я обхватил губами его пальцы, аккуратно прикусив, я впустил их в свой рот, начиная облизывать, покрывая каждый слюной. Мадара медленно дрочил мне, пока я с пунцовыми щеками облизывал его пальцы.
— Достаточно, — хрипло произнес он, убирая руку от моего лица и поднося ее к анусу.
Учиха дотронулся до входа влажным пальцем, отчего я сжался и немного отпрянул от него, насколько мне позволяло мое положение.
— Тише, мальчик, тише, — нежным, совсем не своим голосом проговорил преподаватель, медленно массируя кольцо сжавшихся мышц.
Его рука на моем члене продолжала свои медленные движения, отвлекая от реальности. Я расслабился под напором его ласк, впуская в себя его палец. Непривычное и немного дискомфортное чувство сразу же отозвались в моем теле легкой протестующей волной, но от прикосновения его губ к шее, я сразу же забыл об этом.
Мужчина медленно и аккуратно растягивал меня, покусывая мои шею и плечо. Я не заметил, как во мне уже были его три пальца, которыми он уверенно двигал, растягивая непослушные внутренние мышцы. Чувство наполненности и трения сводили меня с ума, лишая последней возможности анализировать ситуацию. Я застонал и двинулся ему навстречу; меня разрывало на тысячи осколков от его рук, которые приносили мне многогранные чувства, отзывающиеся в каждой клетке тела.
Мадара немного приблизился ко мне, приподнимая мои ягодицы над постелью. Я только шире развел ноги, поддаваясь внутренним ощущениям. Брюнет положил ладонь на низ моего живота, и вошел в меня, задевая чувствительную, жадную до прикосновений точку. Я выкрикнул что-то непонятное, сжимая руки в кулаки, прогибаясь в спине. Мужчина усмехнулся, облизал губы, и не меняя положения, принялся двигать рукой, подталкивая каждым своим движением меня к пропасти. Гамма чувств захлестнула меня с головой, я громко застонал и кончил, выплескиваясь себе на живот, пачкая руку мужчины.
***
— Мадара!
Итачи подскочил на кровати, лихорадочно озираясь вокруг, переводя сбившееся дыхание. Парень был весь мокрым, футболка противно липла к его спине, он опустил голову и посмотрел на штаны. Темнеющее пятно явно говорило о том, что оргазм, испытанный им, был на самом деле.
— Твою же мать, — прошипел Учиха, поднимаясь с кровати и на ватных ногах направляясь в душевую, чтобы смыть с себя следы тайного желания.
