Затмение

Первый приступ застал Итачи, когда он шел вдоль высоких стеллажей университетской библиотеки в поисках интересующей его книги. Внезапно в груди что-то закололо, зашевелилось, а затем пульсирующими ударами принялось пробивать грудину с ребрами изнутри. Парень вскрикнул, схватился за футболку, сжимая темно-синюю ткань онемевшими пальцами. Он зашелся кашлем, на потертом полу библиотеки появились пятна алой крови. Учиха пытался продохнуть, справляясь с невыносимой болью в груди, с кровью, что успела испачкать футболку и носы ботинок. Мысли с каждым выдохом, с каждым ударом сердца становились мутными и нечитабельными. Все его нутро сосредоточилось на страхе. Животном, неподдельном искреннем страхе. Упав на колени, уперевшись одной ладонью в пол, а второй продолжая судорожно мять ткань футболки, Итачи захрипел. Из полуоткрытого рта капала вязкая слюна, перемешанная с алой кровью, в уголках глаз стояли слезы, готовые в следующую секунду срывались вниз по щекам. Его никто не замечал, на шум в конце одного из залов библиотеки никто не спешил. Студентов, забредших в это помещение, было мало, а Карин — дочь библиотекаря — будучи знакомой с Итачи и доверяя ему «мир книг», испарилась по своим девичьим делам, так и не дождавшись возвращения отца. Парень еще несколько минут, дрожа всем телом, простоял на коленях, а после, когда рука согнулась в локтевом суставе, и он потерял точку равновесия, завалился набок. Зажмурившись, юноша задержал дыхание, пытаясь усмирить огонь, пылающий в легких. Во рту был противный, давно забытый металлический привкус, сквозняк, гуляющий вдоль пола, холодом лизал дорожку слюны, испачкавшей угловатый подбородок студента. Время тянулось омерзительно медленно, минуты, как тугие струны, кто-то сматывал в плотный клубок, держа в напряжении, но, не давая им разорваться, обрушив неизведанное человечеству четвертое измерение. Итачи закрыл глаза, тяжело дыша, возвращаясь из мира страха в реальность. В реальность, где в светлой библиотеке в сухом воздухе в свете полуденного солнца плясали частицы пыли, где с улицы доносилась трель одинокой птицы, примостившейся на одном из высоких деревьев, растущих вдоль аллеи. Когда приступ прекратился, юноша поднялся на трясущихся ногах, сморгнул соленые капли и оглядел окружающую его обстановку. Сумка с ремешком-змеей валялась в несколько шагах от него, пятна вязкой бордовой жидкости разного калибра бросались в глаза, вызывая тошноту. Учиха схватился рукой за стеллаж, почувствовав, что ноги предательски дрожат, норовя подкоситься в следующее мгновение. Вытерев рот и подбородок тыльной стороной ладони, он устало посмотрел на кожу, испачканную розовой слюной с яркими алыми прожилками. — Черт возьми, — прохрипел подросток, склонив голову и тяжело выдохнув. Ноющая боль все еще сопровождала его, но по сравнению с тем, что он только что испытал — это была сущая мелочь. Итачи провел языком по передней поверхности зубов, облизал губы, морщась от металлического привкуса. «Как и с Мадарой в ту ночь», — не рискнув произносить назревшую мысль вслух, Итачи прислушался. Он был в одиночестве, окруженный только тысячами цветных корешков с разной степенью потертости. На уборку ушло больше времени, чем юный гений предположил. Всему виной было тело, которое не сразу принялось слушаться своего хозяина. Итачи казалось, что он шарнирная кукла в руках неумелого кукловода, который либо слишком резко и рано дергал за ниточки, либо же напрочь забывал о существовании оных. Когда последние капли окрашенной кровью воды скрылись в сливном отверстии раковины, а разводы на полу библиотеки начали подсыхать, уменьшая в размере темные пятна, колокольчик, висевший над входной дверью, приветливо зазвенел. В библиотеку вошла невысокая девушка с пышной копной красных волос, отливающих на свету малиновым. Она поправила указательным пальцем очки на носу, а после, задрав подбородок, гордо прошествовала к стойке. — Итачи! Ты еще здесь? — Не кричи, Карин, — уставшим голосом отозвался Учиха, вытирая руки полотенцем, что висело возле раковины. Девушка не обращая внимания на то, что парень вышел из комнаты, предназначенной для персонала, широко улыбнулась, выкладывая на стол пакеты с новоприобретенными вещами. — Спасибо, что не ушел до моего прихода, отец не объявлялся? — ее громкий голос неприятно врезался в уши студента, отдаваясь в голове пульсирующей болью. — Нет. Никто не объявлялся, — грубо ответил Итачи, подхватывая на ходу свою сумку. — Я взял то, что искал. Пока. Не дожидаясь ответа девушки, подросток скрылся, напоследок звякнув колокольчиком. Придя к себе в комнату, Учиха не раздеваясь, лег на кровать, прикрывая глаза предплечьем. Легкие продолжало жечь, периодически он ощущал во рту привкус крови, однако полотенце не окрашивалось в красный при кашле. Дверь негромко открылась, и в проеме появился сосед — вечно радостный, немного сумасшедший Дейдара. Блондин держал в руках подставку с двумя стаканчиками и небольшой бумажный пакет, из которого исходил приятный аромат свежей выпечки. — Итачи, я принес вкуснятины, — парень улыбнулся, обнажая ровные ряды белых зубов, его единственный виднеющийся из-под длинной челки голубой глаз сверкал. — Спасибо, — прочистив горло, произнес Учиха, присаживаясь на кровати. — Что случилось? — Дейдара с одного взгляда на соседа понял, что с ним что-то не так. Он не любил ходить вокруг да около, потому сразу задавал конкретные вопросы, надеясь, что собеседник так же прямо ответит на них. — Сам хотел бы знать, — откидывая полотенце в сторону, проговорил Итачи, смотря на блондина. — Не беспокойся. Дейдара выжидающе простоял перед кроватью соседа еще несколько минут, оценивая состояния Итачи, а после, что-то решив для себя, протянул тому стакан с горячим напитком. — Я взял тебе зеленый чай с имбирем, — приподняв уголки губ, произнес он, держа кружку длинными пальцами. — Спасибо, — придав собственному голосу уверенности и сил, поблагодарил Учиха, принимая из рук соседа ароматный напиток. За беседой Итачи не заметил, как боль в груди прошла, не оставив и следа. Складывалось ощущение, что эпизода в библиотеке и вовсе не было на самом деле. Словно все то, что ощутил парень, было кошмарным сном. Взяв очередное пирожное, успевшее остыть, блондин спросил: — Ты едешь на гору? — Прости что? — переспросил Итачи, не совсем поняв, к чему и о чем пытается спросить его студент. — Ну «Гора трех водопадов», ты разве не слышал? — широко раскрыв глаза, задал вопрос второкурсник. — Нет. Я этот месяц как черт вкалывал на занятиях и на отработках, — выдохнув, ответил юноша. — Вся внеучебная жизнь мимо меня прошла, к тому же ты знаешь, что я не столь общителен, как ты. — Тогда ясно в чем дело, — кивнув своим мыслям, ответил блондин. — Я тогда сейчас тебе все вкратце расскажу, а завтра принесу все необходимые бумаги и брошюры из студенческого совета, окей? — Хорошо, но не думаю, что мне… — Не спорь со мной! Я лично занимаюсь организацией поездки! Это же традиция нашего Университета. За неделю до начала сессии студенты отправляются на отдых. В этом году первому и второму курсу досталась «Гора трех водопадов», в том году мы ездили на «Озеро заката». — Голос Дейдары был оживленным, его голубые глаза блестели, в них плескался огонь жизни. Итачи молча слушал парня, уговаривая внутренний голос помолчать несколько минут. Последняя поездка не принесла ничего хорошего, да и сегодняшний случай… все это откровенно намекало на то, чтобы Итачи остался в университетском городке и начал готовиться к экзаменам, которые должны были начаться меньше, чем через месяц. Дейдара продолжал увлеченно рассказывать о прошедших поездках, о грядущей «вылазке». Он широко размахивал руками, жестикулируя во время пылкой речи. В конце концов, Итачи пообещал ему подумать на счет отдыха, ведь иначе блондин бы не отстал от него. Их разговор прервал звонок телефона. Блондин сделал последний глоток холодного кофе, отставляя пустой стакан на прикроватную тумбу, выудил из кармана штанов телефон. Увидев имя того, кто ему звонит, его лицо засияло пуще прежнего, губы растянулись в довольной улыбке. — Сасори! Я ждал твоего звонка. Ты уже все? Освободился полностью? Я могу придти? — блондин в своей обычной манере принялся закидывать своего собеседника вопросами. «Дейдара… Чрезмерно болтливый парень, которого невозможно терпеть, — подумал Итачи, наблюдая за тем, как студент, сидящий напротив него, зажал телефон между плечом и щекой, а руками поправляет высокий хвост на затылке. — Но, несмотря на его недостатки, он неплохой малый». Сбросив вызов и убрав мобильный в задний карман штанов, второкурсник направился к шкафу. Достав из его недр клетчатую рубашку в синих тонах, он кинул ее к себе на кровать, попутно стягивая с себя футболку. Итачи поднял глаза и в очередной раз увидел странную татуировку на левой груди своего соседа. Черные тонкие линии переплетались, отдаленно напоминая зашитый рот. — Не знаю, вернусь я сегодня или нет, Итачи, — предупредил он Учиху, завязывая шнурки. — В любом случае завтра с меня целый пакет бумаг, — блондин улыбнулся, махнул на прощание рукой, а после исчез за захлопнувшейся за ним дверью. Небольшой ураган по имени «Дейдара» пропал также быстро, как и появился. — В принципе можно и съездить, ведь этого козла там не будет. Моим соседом в поездке, скорее всего, станет Кисаме. Неплохо, по крайней мере, он не будет донимать меня. Приняв решение, Итачи хотел было достать книги, как в дверь постучали. Чертыхнувшись, юноша без малейшего желания видеть кого-либо подошел к двери. Отворив ее, он встретился глазами с темноволосым пареньком, что за символичную плату разносил письма и посылки по корпусам. — Учиха-сан? — его большие карие глаза смотрели внимательно. — Да, — подтвердил Итачи, наблюдая за тем, как парнишка роется в сумке, а после достает из ее недр небольшой белый конверт. — Распишитесь здесь, — протянув посылку и ведомость, попросил почтальон. Расписавшись и попрощавшись с нежданным гостем, студент запер дверь и вернулся к себе на кровать. Аккуратно вскрыв конверт, он развернул сложенный пополам лист. Увидев знакомый почерк, Итачи улыбнулся, по всему его телу расплылось тепло, стоило только прочесть первые строки. «Здравствуй, дорогой старший брат! У меня все хорошо. Вчера написал контрольную по истории на отлично! Как и две предыдущие. Папа с мамой хвалят меня, говорят, что если я буду стараться, то вскоре я смогу стать похожим на тебя, старший брат. Я очень скучаю по тебе, хочу встретиться с тобой, услышать твой голос, хочу узнать, что же ты скажешь мне при первой нашей встрече после года разлуки. Я храню все твои письма! Прости меня, Итачи, но одно из писем я испачкал. Я взял к себе в комнату кофе, а когда достал письмо, чтобы его перечитать, то случайно опрокинул кружку. Теперь половина листа желто-коричневого цвета и мятая, словно по ней плясали несколько часов. Мне, правда, жаль, что так получилось. Не хотел тебе рассказывать раньше времени, но терпеть больше не могу. Я уже два месяца хожу на секцию по айкидо! Мне очень нравится, хотя Какаши-сенсей выматывает нас до такой степени, что я ног не чувствую на следующий день. Но я буду стараться, чтобы когда-то достичь твоего уровня, Итачи! Скучаю по тебе. Саске.» — Маленький глупый брат, — тихо проговорил Итачи, не в силах согнать улыбку с лица. — Какаши-сенсей говоришь? Мастер своего дела, но если взялся всерьез, то придется терпеть. Перечитав письмо еще пару раз, Итачи достал листок бумаги и принялся писать ответ своему единственному близкому и любимому человеку. Когда последняя точка была поставлена, Учиха еще раз пробежался по тексту глазами, выискивая ошибки, а после, аккуратно свернув исписанный лист, положил его в конверт, купленный еще несколько недель назад. — Завтра занесу на почту, когда на пары пойду, — тихо проговорил студент, откладывая конверт и ручку на прикроватную тумбу. Силы уверенно покидали его тело, не оставляя надежды на то, чтобы Учиха достал учебники и принялся изучать новый материал или же повторять пройденный. Итачи быстро переоделся в домашние брюки и футболку, разобрал постель и лег под тонкое одеяло. Ему снилось детство, период, когда он был школьником, когда после занятий он шел в спортивный клуб, где пропадал часами, оттачивая свои боевые навыки. Он помнил все приемы, которым обучил его Хатаке Какаши, помнил каждый пропущенный удар, отзывающийся в теле волной боли. Самое печальное заключалось в том, что все полученные навыки в момент опасности не проявились. Они как были в анабиозе с тех пор, как Итачи закончил обучение, так и остались в глубоком сне до сей поры. Ведь в тот вечер, когда Мадара изнасиловал его, он не смог дать отпора. Он пытался, но мужчина оказался сильнее и напористее. И от этого становилось только хуже. Борясь с внутренними переживаниями, Итачи провел ночь, мечась по постели, пока будильник не разбудил его.

***

Прошло две недели с того дня, когда Дейдара рассказал Итачи о предстоящей поездке. Учиха получив все необходимые бумаги, ознакомился с программой поездки, а после, заполнив необходимые документы, отдал их радостному представителю студенческого совета, являвшимся одновременно его соседом. Сейчас он стоял с небольшой спортивной сумкой наперевес, задрав голову и наблюдая за парой птиц, что кружила в безоблачном небе. Рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу, стоял Кисаме, что сделал несколько попыток забрать ношу Учихи себе, но после отказа в грубой форме, нахмурился и отвернулся в сторону. — Народ! Разбиваемся по парам и подходим к автобусам. Первый курс, ваши автобусы красного цвета! Второй курс, забираемся в зеленый! — прокричал в рупор Дейдара, стоявший на перевернутом вверх дном ящике, сбитом из досок разной толщины. После полученной команды студенты оживились и направились к громоздким автобусам, что должны были доставить их на место назначения. Возле двери стоял преподаватель со списками в руках. Каждый, кто проходил в салон, должен был расписаться в бумаге напротив своего имени. Когда подошла очередь Итачи и Кисаме, пловец пропустил своего одногруппника вперед, позволяя тому выбрать места. Итачи расписался в списке, протянутом ему Анко Митараши, уверенно раздавая всем поручения. Учиха сел возле окна, сразу же устремляя свой взор за стекло, Хошигаки с матом уместился на соседнем месте, сразу же откидывая назад спинку кресла. Салон автобуса быстро заполнялся веселыми студентами, их голоса сливались в невероятный гул. Итачи старался не обращать на шум внимания, сосредотачиваясь на пейзаже за окном. — Итачи-сан, я рад, что вы поехали, — низким голосом произнес Кисаме, склоняясь к юноше. — Не превращайся в сентиментального старика, Кисаме, — плавно развернувшись, отозвался Учиха. — Надеюсь, что все пройдет гладко. — Я буду присматривать за вами, — голос студента сочился заботой и теплотой. Итачи что-то хмыкнул, приподнял один уголок губ, а после развернулся к окну. Хошигаки улыбнулся, откинулся на спинку кресла и принялся что-то напевать себе под нос. — Народ, мы отправимся через несколько минут, — в проходе встал Дейдара. — Сегодня я с вами еду в качестве сопровождения. Хотя я так для справки. Сейчас сопровождающий преподаватель подойдет, и мы в полном составе отправимся на отдых, — парень светился. Окончив свою речь, он занял одно из передних мест, присаживаясь рядом с парнем с красными короткими волосами. Как Дейдара уговорил Сасори ехать в автобусе, забитом первокурсниками, оставалось загадкой хоть не века, но точно нескольких часов поездки. — Извините за задержку. Глаза Итачи расширились, а пальцы впились в подлокотники сиденья. Юноша сглотнул возникший в горле ком, и аккуратно, словно боялся спугнуть реальный мир, повернул голову в сторону начала салона, отрывая остекленевший взгляд от окна. В узком проеме между рядами кресел стоял мужчина в черных джинсах и черной рубашке, рукава которой были закатаны до локтей, а верхние пуговицы были расстегнуты, оголяя яремную ямку с выступающими ключицами. Он запустил ладонь в волосы и отбросил длинные пряди за спину. — А вот и наш преподаватель, Учиха-сан, присаживайтесь, — поприветствовал его Дейдара, пожимая протянутую руку. — Спасибо. Мадара выпрямился, оглядел студентов, пересекся взглядом с карими глазами Итачи, растянул губы в улыбке, а после произнес: — Хорошо повеселимся.