Тайна семьи Свон

      Эдвард       Когда мы вступили в бой с Феликсом, я даже предположить не мог, насколько сложно будет его победить. Конечно, я понимал, что вампир, которому полтора тысячелетия, участвовавший в куче битв, однозначно будет драться лучше любого из нас… Но обороняться от девяти противников одновременно? Будучи в окружении? То, как он улавливал любое наше движение, вписывался в них, не давая себя коснуться, было чуть ли не сверхестественным. Со стороны это, наверно, казалось какой-то постановочной сценой из боевика, которые частенько смотрит Эммет. Масла в огонь подливало то, что я по-прежнему едва-едва слышал мысленный голос нашего противника, а разобрать в нем не мог ни слова.       Резкий треск-скрежет и душераздирающий крик Роуз резанули по ушам совершенно неожиданно. Тем не менее, никто из нас не отвлёкся от боя, только мысли Эммета наполнились такой яростью, какой я ещё никогда от него не «слышал». Да и сам почувствовал, что зверею, слыша полные боли мысли сестры…       И тут в мой мозг настойчиво вклинился «голос» Джеймса. Он быстро показал мне, что собирается попытаться отвлечь как можно больше внимания противника на себя, и чтобы я был готов действовать в нужный момент.       Всё произошло за доли секунды. Джеймс рванул к Феликсу и смог-таки обмануть его, вписавшись в ответное движение противника, а затем нанёс, как я понял, ложный удар рукой, который был легко заблокирован. Кулак, встретившись с предплечьем Вольтури, мгновенно разжался и ухватил его. После ищейка заехал ему ногой в бедро — правда, этот детина на пропущенный удар почти не отреагировал. Через двадцатую долю секунды его пальцы уже вцепились в шею Джеймса. И ещё через столько же с удивительной лёгкостью отдели его голову от тела…       Вот только этих долей секунды нам хватило, чтобы переломить ситуацию в нашу пользу. Я уже прыгнул на гада сзади и повис на его шее, обвив её руками и со всей силы надавив, усложняя ему движения. Джаспер и Карлайл синхронно подсекли ему ноги. Эммет с Элис и Виктория с Эсми ухватили его руки, которые уже успели оставить на моих, держащих его шею, несколько трещин, и с жутким скрежетом оторвали их. А я, мгновением позже, сделал, наконец, то же самое с его головой, после чего бросил её в нескольких метрах от тела.       Сразу же после этого Эммет кинулся к Розали. У неё была начисто оторвана рука. Я невольно зарычал. Сестре было очень больно, но утешало то, что рука без проблем прирастёт обратно. Отец, быстро осмотрев Роуз, сказал Эммету приставить оторванную руку к телу и прибинтовать её рукавом, снятым со всё той же руки. После этого сестре почти сразу немного полегчало. Эмм аккуратно обнял свою любимую. В его мыслях я видел, что он не отойдёт от неё, пока той плохо.       Виктория, в свою очередь, принялась устраивать тело и голову Джеймса так, чтобы им легче было срастаться. Я на секунду почувствовал укол ревности, но в мыслях любимой была лишь забота о друге. Сам же ищейка кроме боли не думал ни о чём. Лишь изредка в его мыслях проскакивал образ Беллы, но концентрироваться на нём долго ему не удавалось. Насколько я мог судить, ему было почти так же больно, как при обращении.       Все остальные, и я в том числе, рванули в пещеру. Белла была там. Без сознания, связанная толстым металлическим тросом по рукам и ногам, на шее зияли следы от зубов. Одежда была в нескольких местах порвана, и под ней на теле можно было увидеть крупные синяки. Всем, кроме Карлайла, захотелось вернуться на поляну и медленно рвать и ломать Феликса на куски — даже у Эсми пронеслась в голове эта мысль. Какой же больной на голову скотиной нужно быть, чтобы такое сделать?! Из наших глоток вырвался рык…       Белла       Когда я снова стала приходить в сознание, боль была просто жуткой. Из-за неё моё состояние даже нельзя было назвать сознательным — в ушах звенело, глаза невозможно было сфокусировать, поэтому я их просто закрыла — так было немного легче. Думать тоже получалось с трудом. Да и думала я лишь об одном — чтобы не делать никаких движений, ничем не привлекать внимания монстра, у которого я в плену. Повторения я, скорее всего, не переживу…       Внезапно сквозь звон в ушах прорвался громкий рык. Я рефлекторно сжалась, почувствовав при этом острый прилив боли, и не смогла сдержать стон. Нет! Нет, только не опять! Ну за что сейчас-то?! Я ведь даже не шевелилась, кроме дыхания! Может, ему понравилась такая крепкая жертва — и он хочет проверить, сколько я ещё выдержу?       Я всё ещё ожидала, что на меня обрушатся удары, когда совершенно неожиданно услышала такой знакомый бархатный голос, мягкий и успокаивающий: — Белла, не волнуйся, это мы.       Я распахнула глаза и, предприняв титаническое усилие, всё же смогла сфокусироваться. Надо мной склонился Карлайл, а рядом полукругом стояли Эсми, Эдвард, Джаспер и Элис! Когда я осознала это, радость буквально заполнила меня… наверное, я никогда и никому в своей жизни ещё так не радовалась! Если бы не моё плачевное состояние, я бы сейчас же кинулась обнимать их… а так сил хватило лишь облегчённо выдавить: — Это вы…       Карлайл стал с осторожностью освобождать меня от пут — силы вампира вполне хватало, чтобы делать это аккуратно. Скрежет при этом, правда, был жуткий, но это было точно не то, что я бы не смогла выдержать. А вот тело при любых движениях ныло нестерпимо…       Закончив с тросами Карлайл начал меня осматривать, спрашивая, где болит. Болело у меня практически везде… Но особенно сильно отзывались болью несколько рёбер и правое плёчо, о чём я с трудом, но всё же сообщала ему. — Похоже, трещины в костях, — проговорил он. Из дальнейшего осмотра и вопросов он сделал выводы, что я в относительном порядке — по крайней мере, внутренние органы не повреждены. Что скрывать, это порадовало…       После этого он достал мобильный и набрал какой-то номер. — Чарли, мы нашли Беллу, — сказал он без всяких предисловий, — её жизнь вне опасности, она в сознании, но слаба от кровопотери. Тело всё в синяках, есть несколько трещин в костях… но органы, судя по всему, в порядке, — Карлайл замолчал, слушая ответ, но у меня не было сил сконцентрироваться и услышать его. — Да, ясно. Не стоит, — он убрал телефон. — Где папа? — немедленно спросила я. — В Вольтерре, — ответил Эдвард. — Аро, угрожая, что прикажет убить тебя, заставил его отправиться туда, — ясно, как я и предполагала. — Твой отец сказал, что тебе нужно на солнце, — да, определённо! — Но сейчас поздний вечер. Он посоветовал понести тебя на восток как можно быстрей, так ты раньше сможешь оказаться под Солнцем. Самый быстрый я — значит, это моя миссия, — он слегка улыбнулся. Я кивнула. Это мне действительно поможет. Эдвард бережно взял меня на руки и понёс из пещеры. — А где… остальные? — поинтересовалась я. — Эммет с Роуз, её Феликс ранил в бою, — я вопросительно посмотрела на него, — твой похититель. Не переживай, она будет в порядке через некоторое время, — попытался успокоить он меня, видя, что я волнуюсь. Между тем, мы вышли из пещеры. — Виктория с Джеймсом, он…       Но я уже его не слушала. Мой взгляд приковала поляна рядом с пещерой. Точнее, два тела, лежащие на ней. В первом я, приложив усилие, чтобы сфокусироваться, быстро узнала по тёмному плащу своего мучителя. Его руки и голова были отделены от тела. Не слишком приятно зрелище…       Но в следующее мгновение я уже забыла о нём, потому что вторым лежащим был… Джеймс. Почему он лежит? Устал? Бред — вампиры не знают физической усталости. Но тогда почему он лежит неподвижно, словно…       И тут я заметила обширные трещины на его шее. Наплевав на боль и слабость, я вырвалась из рук Эдварда и оказалась возле Джеймса. И только теперь увидела, что это даже не рана… его голова была… полностью оторвана от тела. Золотистые глаза ищейки безжизненно смотрели в небо.       Сначала во мне всколыхнулось непринятие. «Этого не может быть!» — повторяло снова и снова моё сознание. Но как бы оно не желало принимать действительность, это не продлилось долго… слишком очевидным было то, что выдели глаза. Неумолимо очевидным…       В этот момент во мне что-то оборвалось. Будто струна в скрипке лопнула от слишком сильного нажима смычка с жалобным «теньк!». Боль, которую я почувствовала, не шла ни в какое сравнение с тем, что я испытала незадолго до этого. Будто сердце из груди вырвали и заставили смотреть, как оно делает в чужой безжалостной руке последние судорожные удары.       Я смутно осознавала, что происходило далее. Вроде бы кто-то что-то пытался мне сказать, но мне не было до этого дела. Отчаяние заполнило всё моё естество. Кажется, я рыдала, уткнувшись лбом в грудь существа, так быстро ставшего для меня столь близким… и которое я потеряла навсегда. Постепенно сознание заволокло чёрной пеленой, и я просто выпала из этого мира.

***

      Очнулась я от невыразимо приятного тепла, растекающегося по моему измученному телу. Солнечные лучи ласкали мою кожу. Каждая моя клеточка радовалась этим потокам энергии, жадно всасывая их в себя.       Вот только через мгновение я вспомнила, что происходило непосредственно перед потерей сознания… и окружающий мир сразу же расплылся от моих слёз. Джеймс мёртв. Ужасная правда. Боль заставила свернуться калачиком. Почему? За что жизнь так со мной? Дать мне счастье — и почти тут же его забрать… Я ведь даже не успела сказать, что люблю его…       Люблю?! Внезапное осознание пронзило меня. Да, так и есть… Иначе как объяснить, что моё самое страстное желание — чтобы он был жив? Даже если бы ценой этого была моя собственная жизнь? Вот только моя жизнь ничего не исправит…       Ещё одно прозрение — в его смерти виновата я. Если бы я не стала дурачиться, а всерьёз взялась за этого громилу, или просто сбежала от него, всё могло быть иначе… Никому не пришлось бы меня спасать. И мой… любимый был бы жив…       В этот момент меня взяли за плечи, приподняли и грубо встряхнули. — Виктория! Что ты делаешь? — будто издалека донёсся до меня чей-то голос. Действительно, что? Мне сейчас не хотелось никого видеть… — Что надо, то и делаю! — грубо ответил второй — женский — голос, который находился ближе. — Ты же видишь, в каком она состоянии! До неё необходимо достучаться, а слова она не воспринимает! Здесь все средства хороши, — после этих слов холодные твёрдые пальцы сжали мой нос и стали резко теребить его из стороны в сторону. Это игнорировать было уже невозможно. Моргнув несколько раз, я сфокусировала взгляд на лице в обрамлении ярко-рыжих волос. — Фух! — вампирша выдохнула мне в лицо поток прохладного воздуха. — Ну наконец-то! Я уж почти перестала надеяться, что ты выйдешь из прострации! — она сделала небольшую паузу, после чего выпалила. — Жив твой Джеймс! Жив-живёханек! — не уверена, сколько прошло времени, я пока осознавала, что она говорит. А затем мой взгляд снова помутнел от слёз. Но на этот раз — злых. Я оттолкнула от себя Викторию, и та, пролетев несколько метров распахала собой землю. — Да как ты можешь такое говорить?! Насмехаться над такими вещами?! — прошипела я, через мгновение нависнув над ней. — Как он может быть жив? Я же видела, у него голова… — в конце я запнулась, сказать это вслух у меня не было сил. Перед мысленным взглядом стояли остекленевшие глаза моего вампира… — Белла, она говорит правду, — прозвучал голос Эдварда сзади. Я медленно повернулась к нему. — Понимаешь, механические повреждения, какими бы тяжёлыми они ни были, не являются смертельными для нас. Даже если подробить нас на мелкие куски, они тянутся друг к другу и срастаются. Это для нас даже скорее не травмы, а ранения. Да, больно, да, чем тяжелей повреждения, тем дольше мы будем восстанавливаться. Но, чтобы убить нас, нужно ранить, а затем поджечь, после чего остаётся только пепел. Так что, пока ты видишь вампира, как бы о ни был ранен — он жив, а время спустя будет в полном порядке.       Слова Эдварда тысячекратным эхом отдались в моём измученном мозге. Я понимала, что он не будет мне врать, тем более — в таком. Но, как некоторое время ранее я не могла поверить в смерть Джеймса, так теперь никак не могла, просто боялась полностью поверить в противоположное. Мне нужно было… наглядное доказательство.       Оглядевшись, я поняла, что мы находимся в совершенно незнакомом месте. Это была сухая степь, далеко на горизонте виднелись холмы. — Где мы? И где Джеймс? — паника начала захватывать меня. — Джеймс там же, где и был. А мы — примерно на две тысячи километров восточнее, — пробурчала Виктория, отряхивая свою одежду от пыли. — Тебе нужно было солнце, и я понёс тебя на восток, помнишь? — мягко проговорил Эдвард. Ну конечно! Я прислушалась к своему организму, одновременно осматривая и ощупывая себя. Синяки почти исчезли, боли я нигде не чувствовала, однако ощущала себя немного вяло. Но в данный момент это не имело значения. — Мне нужно обратно, как можно скорей! — быстро проговорила я, смотря на Эдварда. — Белла, ты уверена, что уже в порядке? — он скептически осмотрел меня. — Да в порядке я! — отчаянно вырвалось у меня. Мне нужно к Нему, ну как он не понимает?! — Пожалуйста, отведите меня назад… — Ну хорошо, пойдём, — сдался вампир. — Только, если тебе станет плохо, скажи — и я понесу тебя на руках, хорошо? — Нет уж! Если что, я её понесу, — рыкнула Виктория.       Эдвард слегка усмехнулся и покачал головой: — Ладно, как скажешь…       И мы побежали. Путь был мучительно долгим. Местность вокруг часто менялась, но я не обращала на это внимания. Просто следовала за двумя вампирами, которые вели меня к тому, что мне сейчас было необходимо не меньше, чем глоток воды — умирающему посреди пустыни человеку. К моему Джеймсу…       Время, судя по солнцу, уже перевалило за полдень, когда мы прибыли. Кажется, остальные Каллены были здесь, но я едва обратила на них внимание, бросившись к своей цели. Джеймс лежал там же, где и до этого. Я присела рядом с ним. Невидящие глаза всё так же смотрели вверх… Не в силах видеть этого безжизненного взгляда, я посмотрела на его шею. И… в этот момент пропал, наконец, мой затаенный, неосознанный страх, что Эдвард с Викторией сказали мне неправду. Его голова уже не была отделена от тела! Теперь это выглядело, как множество глубоких трещин! И, сфокусировавшись, я смогла увидеть, как плоть и кожа с тихим треском потихоньку срастаются!       Мои глаза снова заполнились слезами. Однако теперь это были слёзы невероятного облегчения… Чьи-то холодные руки обвили мои плечи. — Не переживай, Белла, он скоро восстановиться! Будет, как новенький! — тихо проговорила рядом с моим ухом Элис, защекотав мои волосы своим дыханием. — Ему очень больно? — невольно спросила я. — Это весьма болезненно, — послышался из-за спины голос Джаспера, — но боль уменьшается по мере того, как идёт заживление. Так что сейчас ему намного легче, чем в начале. Я чувствую, — судя по голосу, он поморщился. Сперва я не поняла, почему… но через несколько секунд до меня дошло — он же ощущает эту боль, как свою! — Джас, — повернулась я к нему, — может, тебе лучше уйти? Совсем незачем это терпеть — хватит и того, что ему больно… — Ну, не всё так плохо, Белла, — слегка улыбнулся блондин. — Эмоции остальных почти перебивают неприятные ощущения, — я удивлённо обвела всех взглядом. О чём это он? — Мы все рады, что ты жива и в порядке, — пояснил Эдвард. В этот момент я внезапно испытала острое чувство стыда. Они рисковали, чтобы спасти меня, Эд даже сказал, что Роуз ранена. А я веду себя так, будто это само собой разумеется, в порядке вещей…       Я перевела взгляд на Розали и заметила, что у неё перебинтовано плечо. — Роуз, ты как? — с беспокойством спросила я. — А, не обращай внимания, — изящно махнула она другой рукой, — уже почти зажило. Хотя было больно… — поморщилась вампирша. Меня снова уколол стыд — Джеймс оказался не единственным пострадавшим от моей легкомысленности… — Спасибо вам всем! — проговорила я, потупив взгляд. — Я даже выразить не могу, насколько вам благодарна за моё спасение… — Разве мы могли бросить сестрёнку в беде? — со смешком сказал Эммет. Сестрёнку? Это обращение отдалось приятным теплом в сердце. Порой мне и вправду хотелось иметь брата или сестру… кого-то, от кого не нужно было таиться, с кем можно быть собой (есть, разумеется, папа… но всё же это слегка не то)… В голове вдруг пронеслась шальная мысль — а почему бы и нет? Они ведь говорили, что считают меня частью своей семьи. И уже не раз доказали, что это не пустые слова. Просто… мне, отвергаемой раньше практически всеми, было подсознательно трудно принять, что я кому-то, кроме отца, могу быть настолько близкой. Однако, кажется, что сейчас этот внутренний барьер упал… но у меня просто не было моральных сил обдумывать это. Всё, на что меня хватило — поднять взгляд и улыбнуться, хоть и вполне искренне.       Затем мои мысли снова вернулись к Джеймсу…