История одного пари

Урю сидел под кабинетом отца, развалившись на мягком кожаном диване, в унынии ожидая, когда ему позволят войти. Тяжеловесная мебель, молодой, несколько хрупкий мужчина – секретарь, охраняющий покой босса – все было привычным и знакомым. Секретарь сказал, что отец пока что занят – у него очень важный клиент, и попросил подождать. Что он и делал, лениво листая какой-то совершенно не интересный ему журнал. Настроение было по-настоящему гадким, и он прекрасно знал почему. Не так давно отец, которого он презирал всей душой, предложил пари. Если он сумеет вернуть свою силу квинси самостоятельно, без посторонней помощи, то в награду Рюкэн исполнит одно его желание. А вот если он проиграет пари и не сумеет вернуть свою силу, то вариантов было два – на выбор. Либо смерть через самоубийство, и Исида старший даже согласен был и здесь предоставить ему право выбора, либо наказание, которое отец придумает сам. Умирать юному квинси, понятное дело, совершенно не хотелось, и потому он сразу сказал, что выбирает наказание. Вот они и поспорили. Прошло два месяца с тех самых пор, когда они заключили злосчастное пари и Урю все чаще задумывался над тем, что именно подвигло его на этот шаг. Вначале все было просто и ясно – ему до зубовного скрежета хотелось унизить, растоптать это холодное и безразличное ко всему создание. Причинить ему боль и заставить страдать точно так же, как в свое время он сам страдал от безразличия отца. И этот спор показался ему прекрасным поводом воплотить свои мечты о мщении в реальность. Да вот только получилось все совсем не так, как мечталось. Что бы он не делал, как бы не старался, а силы квинси, ни в какую не желали возвращаться. Приходилось признать, что в данном конкретном случае он оказался бессильным. А это приводило ситуацию прямиком к вопросу о наказании. Чего Урю хотелось избежать всеми силами. Он ведь прекрасно понимал, что уж кто-кто, а Рюкэн не преминет воспользоваться ситуацией в своих целях. По большому счету,он даже отдаленно не представлял, чего может потребовать отец, и, если признаться, то и не хотел бы этого узнать. Да вот только истекли уже все сроки, оговоренные в пари, и наказание (каким бы оно ни было) неотвратимо маячило на горизонте. Тяжелая дверь кабинета распахнулась, и показался отец в сопровождении какого-то мужчины. Облик у гостя был еще тот. Он чем-то неуловимо напоминал змею. Исида-старший даже не подал виду, что заметил сына, а уважительно попрощался с незнакомцем и проводил его до лифта. Дождавшись, когда двери лифта закроются, и кабина уедет вниз, он вернулся обратно и сухо велел сыну: - Заходи. Поговорим. Урю, мрачно хмурясь, послушно пошел за ним. Закрыв за собой дверь, он прошел к мягкому креслу, подальше от стола отца, и сел. Исида-старший с саркастичной усмешкой смотрел на его действия, но совершенно никак их не прокомментировал. Дождавшись, пока Урю устроится поудобнее, он заговорил: - Думаю, ты и сам понимаешь, зачем я тебя сюда пригласил. Все сроки по нашему пари уже вышли, и пора бы подвести итоги. Но, судя по тому, как ты себя ведешь, мне совершенно понятно, что все твои усилия вернуть силу квинси ни к чему не привели. Я прекрасно понимаю, что в этих обстоятельствах, если бы мы, конечно, были в хороших отношениях, ты бы попросил у меня отсрочку. Что же... дабы доказать тебе, что я не бездушное чудовище, каким ты меня всегда считал, я не поскуплюсь. Я даю тебе отсрочку до завтра. На мой взгляд, это более чем щедро с моей стороны. А завтра ты встретишься со мной на окраине города. Возле бара «Белая ворона». Часиков, этак, в семь – восемь вечера. Нет. В восемь будет лучше. Я успею закончить все свои дела в клинике, и буду свободен. Дела не должны пострадать из-за глупого спора. Чем дальше говорил отец, тем сильнее удивлялся сын. Но, как известно, дареному коню в зубы не смотрят, и он в душе порадовался тому, что хотя бы до завтрашнего вечера он свободен, и ничего с ним не случится. Любая отсрочка, даже полученная от отца, была весьма кстати. Поэтому он кивнул и, бросив напоследок: - Завтра в восемь! – быстро ушел, даже не попрощавшись.