Луна Надежды

Серая пелена скрыла от глаз лазурь неба. Синей вспышкой сверкнула молния, разбив громаду облаков на две неравные половины. Несколько минут спустя вдалеке раздался рокочущий, как рёв тигра, гром, становясь всё ближе и ближе. Улица быстро пустела - никому не хотелось промокнуть. Кап…Первая капля дождя ударилась о лист дерева и, скатившись по нему, сорвалась вниз, разбившись о землю. Кап…кап…кап… Дождь неуверенно, будто сомневаясь, моросью забарабанил по крышам зданий, растениям и, падая с препятствий, питал землю. Сливаясь друг с другом, капли текли по окнам, оставляя мокрые дорожки на стёклах. Сверк! Новая молния росчерком осветила землю, на которую тихой поступью спускалась темнота ночи. Р-раф!- торжествующе рыкнул гром. Дождь будто поверил в свои силы и усилился - активнее застучали капли, выбивая свою неповторимую мелодию. Тук-тук-тук, тук-тук-тук… Р-р-раф! - прогремел, словно выстрел из пушки, гром. Возмущённо зазвенело стекло, недовольное потревожившей его воздушной волной. На улице лило, как из ведра, неуверенная морось стала сильным ливнем. Струи дождя становились ручьями, образовывали лужи и даже не думали утихать. Природа вступила в свои права. Наблюдающая из окна за буйством стихии девочка сидела на подоконнике и смотрела, как день уступает место ночи и потихоньку сгущается тьма. Погода была под стать её настроению - было грустно и почему-то немного тревожно. Девчушка могла ещё долго наблюдать за дождём, но глаза уже слипались - дико хотелось спать, и она не стала спорить с этим желанием. Быстро переодевшись в ночную рубашку, она мышкой шмыгнула под одеяло кровати и, надеясь, что её предчувствие ошибочно, уплыла в царство Морфея… На следующий день. Шесть часов утра. Ночная темнота понемногу рассеивалась под лучами восходящего солнца. Отступая, она затаилась в тёмных переулках и уголках, в листве деревьев, канализациях, чтобы вечером, когда солнце скроется за линией горизонта, снова завладеть улицами деревни. А пока…пока она ждала, благо она умела быть терпеливой… Тёплое дневное светило, оттолкнувшись от горизонта, неспешно поплыло ввысь, послав своих детей-лучей к земле и они с радостью помчались вниз. С любопытством, присущим любым детям, они заглядывали в окна домов, в переулки, заставляя тьму с шипением спрятаться в труднодоступных для них уголках. Играя наперегонки с ветром, они освещали зелёные накидки дубов и берёз, проникали сквозь неё и неслись дальше. Они видели бродячих кошек, питающихся из мусорок, собак, охраняющих свой дом, спящих стариков и детей, взрослых и подростков…Лучи солнца летели вперёд, обгоняя птиц, рассекавших небосвод. Спустя два часа… ..Один очень любопытный и непоседливый лучик заглянул в очередное окошко. Немного поблуждав по комнате, озорник осветил девочку, мирно сопящую на кровати, и запрыгал по её лицу, вынуждая проснуться. Девочка, поморщившись, открыла глаза и встала. Приведя и себя и комнату в порядок, она подошла к окну и, открыв его, уселась на подоконник. По коже побежали мурашки-было ещё прохладно. Глубоко вздохнув, она усмехнулась- в воздухе витал приятный запах дождя. Чуть прищурившись, Мика посмотрела на небосвод. Над землёй летали птицы, весело общаясь друг с другом на своём языке. Тучи давно рассеялись, оставив после себя глубокие лужи на дороге, а потому небо было удивительно чистым, как водная гладь после бури. И сейчас по ней неторопливо плыло солнце, обогревая землю. Тихо шелестели на ветру листья, деловито жужжали, проносясь мимо, шмели и пчёлы, порхали с цветка на цветок красавицы бабочки… Услышав тонкий писк, Мика добавила- и пищат комары, ища, чем бы им поживиться. Небольшая боль в плече, как от укола…Бамц!- и пришибленный комар падает с ладони на подоконник. Посмотрев на дом напротив, она с удивлением обнаружила в оконном проёме соседку- сухонькую старушку с короткой копной распущенных седых волос. Впрочем, ненадолго- заметив Мику, соседка быстренько захлопнула открытое было окно и задёрнула шторы. Пожав плечами, Мика перевела взгляд вниз. Вон с криками пронеслась стайка ребятни, вот степенно прошла по своим делам немолодая супружеская пара, вот две старушки-сплетницы уселись на скамейку и деловито начали обсуждать последние новости. Устремилась к магазину молодая девушка лет восемнадцати. На улице царило оживление… Pov Ми Грустно усмехнувшись, я соскользнула с подоконника и, закрыв окно, пошла к чернеющей напротив двери. Чуть приоткрыв её, мышкой выскользнула из своей комнаты и тихо, стараясь не шуметь, направилась в прихожую. Покосившаяся вешалка, каким-то чудом ещё висевшая на стене, держала потрёпанную, пропитавшуюся неприятным запахом алкоголя куртку отца. Снова напился. И что мама в нём нашла? Поморщившись, я присела и натянула на ноги свои сандалии. Поднявшись на ноги, я повернула ключ в замке. Замок предательски щёлкнул и затих. Замерев, прислушалась к звукам дома, ощущая нарастающий гул в ушах и пульсирующую пустоту в голове. Ничего. С облегчением выдохнув, почувствовала, как падает с души образовавшийся было камень. Нет, я не боюсь отчима… Хотя, кого я обманываю? Он и раньше был со мной не очень-то ласков, а когда запил… стало совсем тяжко. Передёрнув плечами из-за нежданно накрывших воспоминаний, повернула ручку и вышла из дома. Не время предаваться ностальгии, надо идти, неважно куда, главное-подальше от этого места. Засунув руки в карманы, пошла по дороге - всё равно куда, лишь бы уйти от моего «жилища», в котором наверняка храпит мой опекун. Тишина. Гробовая. Люди быстро расступаются, дети и взрослые со страхом смотрят на меня, со всех сторон раздаётся шёпот: - Смотри… - Это та девочка… - Монстр… - Чудовище… - Пошли отсюда… Улица пустеет…. Не носятся вокруг дети-озорники, не разговаривают, смеясь над удачной шуткой, взрослые… Лишь ветер гуляет по деревне, принося с собой сладкий запах сакуры. И так бывает каждый раз, как я выхожу из дома. Когда это началось? Порывшись в памяти, заключила: шесть лет назад. Почему? На этот вопрос ответа у меня не было. Ну что ж… зато можно спокойно идти и не опасаться, что тебя собьёт с ног малышня или ты в кого-нибудь врежешься. Так… ну и куда бы пойти? Осмотревшись, краем глаза зацепила женщину, снимающую с верёвки бельё. Хм? Чувствуя, как брови сматываются куда-то на затылок, грозясь не вернуться, фыркнула - она думает, что я её бельё уволоку? Перед глазами живо встала картинка: тихо матерясь, я в кустах пытаюсь напялить чужие трусы, пока меня ищет со сковородкой в руке их разгневанная хозяйка. Прыснув со смеху, я продолжила своё «движение в никуда». А может…навестить кое-кого? Да, так и сделаю. Развернувшись, возобновила движение. Нежась под лучами солнца, я наслаждалась…всем. Тишиной, которую прерывает лишь шуршание сандалий, причудливым танцем птиц высоко в небе, запахом цветущей вишни… Блаженство… Приезжему было бы трудно угадать в небольшом здании на углу улицы цветочный магазин, если бы не красовавшаяся на нём вывеска с запоминающимся названием: «Цветок Жизни» и символичным изображением омелы. Вот туда-то я и направилась. «Цветок Жизни» - единственный цветочный магазин на всю деревню и, пожалуй, второе из мест, откуда меня никто не гонит. Подойдя к крыльцу, я толкнула входную дверь. В нос разом ударило множество различных запахов. Тихо звякнул над головой колокольчик, оповещая хозяев о покупателе. Точнее, хозяйку. Розы, георгины, тюльпаны, лилии - чего тут только не было! Буйство красок радовало глаз. Как говорится, на любой вкус и цвет. - Ми! - позвал меня знакомый голос. Я обернулась - ко мне спешила хозяйка данной лавочки. Рыжие и короткие -до плеч- волосы собраны в небольшой хвостик на затылке, карие, с желтоватым отливом глаза сверкали, как два янтаря, а на подчёркнутых розовой помадой губах играла улыбка. Одетая в свой традиционный наряд- белую майку с веточкой омелы и красную юбку с разрезом на боку с прикреплённой к ней полу сумкой для выручки-она ловко лавировала между рядами букетов с твёрдым намерением добраться до меня. - Айна-сан! - усмехнувшись, я сделала шаг навстречу…и оказалась стиснута в объятьях далеко не слабых рук тёти Айны. Правда, почти сразу меня отпустили и треснули по макушке. Боль тут же расползлась по затылку, а я, схватившись руками за голову, возмущённо спросила: - Айна-сан, за что!? Уставив руки в боки, тётя Ай грозно ответила: - За дело! Прекращай уже «сан»-кать! Мы же на ты были, забыла? Ой… - Да, прости, - виновато почесав затылок, чуть поморщилась - всё-таки рука у Ай тяжёлая, наверняка шишка будет. Заметив мои кривляния, Ай всполошилась: - Ой, извини, сильно больно? Сейчас льда принесу - приложим… - Ай, успокойся, - прервав её панику, я продолжила. - Всё нормально, честно. Немного поворчав, Ай нехотя сказала: - Ладно, пройдёт так пройдёт. Кстати, - подняла она взгляд на меня, - ты за цветами, так? Это так, но… - А я не могу прийти просто так? - подняв бровь, вопросила я. Улыбнувшись и щёлкнув меня по носу, она сказала: - Можешь конечно, что за вопрос. Так ты за цветами? - получив кивок, она продолжила. - Хризантемы и незабудки? - ещё один кивок и тётя Ай скрылась между цветочными рядами. Устало облокотившись о стену рядом с дверью, я прикрыла глаза. Хризантемы и незабудки…любимые цветы моих родителей. Порадую их сегодня. - Ми,- раздался над ухом голос Ай,- держи. Открыв глаза, я увидела перед носом два букета: пушистый белый, как небольшое облачко и небесно-голубой. В каждом я насчитала по шесть цветков. Почувствовав, как приподнимаются уголки губ, я осторожно взяла эту красоту и поблагодарила тётю Ай: - Спасибо большое, родителям понравится. Чуть погрустнев, Ай тряхнула головой и, заправив за ухо выбившуюся прядь непослушных волос, ярко улыбнулась: - Не за что. Передай им привет от меня. Я кивнула: - Хорошо. Ну, я пой… Меня перебил возмущённый рёв кита-переростка, обосновавшегося в моём животе. Ой… Густо покраснев, я спряталась за цветами и услышала недовольно-обречённое: - Та-ак...Ми, ты опять ушла из дома, ничего не поев? Вылезая из-за цветов, я сконфуженно буркнула: - Не опять, а снова. Ай возвела очи к потолку и глубоко вздохнула: - О Ками, дай мне терпения… - и бросила через плечо, удаляясь: - Подожди секунду, я сейчас. Исчезла из поля зрения. Пожав плечами-секунду так секунду- я снова привалилась к стене. В голове царил Хаос. Мысли носились со скоростью света, дразня и не давали зацепиться за себя, но я всё же попыталась. Неудачно. Ну и ладно. Тем более, судя по запаху, Ай вернулась. Возвратившись в реальность, я наткнулась взглядом на Ай, с довольным видом держащую в руке слойку, судя по всему… со сгущёнкой внутри! Аромат свежей выпечки щекотал нос, непроизвольно сглотнув слюну я медленно произнесла, гипнотизируя слойку голодным взглядом: - Спасибо, Ай, что бы я без тебя делала? - Голодала, - заметила Ай и звонко рассмеялась. Я только усмехнулась. Отсмеявшись, она вручила мне слойку, подмигнув: - Вот, держи, а то, чую, ещё немного и ты зальёшь слюной весь пол, а мне ещё работать надо! Осторожно переложив букеты в правую руку, приняла свободной булочку и, поблагодарив ещё раз, попрощалась: - Ладно, Ай, я пойду. - Ага, - откликнулась Ай и добавила, - приходи ещё, поболтаем. - Хорошо, – кивнув, я вышла из магазина. Под прощальный «звяк!» колокольчика я сошла с крыльца и, не обращая внимания на ненавистные и злобные взгляды, оптимистично жуя булку пошла дальше. Нежное, мягкое тесто буквально таяло во рту, а вместе со сладкой сгущёнкой создавало такое сокрушительное комбо, что настроение решительно ползло вверх. Дожевав слойку, я перехватила букеты получше… и вдруг среди привычных ненавистных шепотков услышала кое-что новенькое: -...Мне Аки-сан рассказывала, что в гостиницу напротив её дома заселился какой-то шиноби, - поведала кому-то женщина. Интере-есно…Я остановилась, пытаясь услышать как можно больше. - Да ты что?- охнула её собеседница и полюбопытствовала.- А откуда этот шиноби? Да-да, мне тоже очень интересно. - Аки-сан сказала, что толком не разглядела, но вроде бы из Конохи… Коноха? Та самая Коноха, про которую мне рассказывала мама? - Интересно, что он забыл в нашем захолустье? - задумчиво вопросила собеседница. - Как что? - всплеснула руками сплетница. - Демона местного, вот что! А? Это меня, что ли? А нафига? - Да сдалась она ему! - как будто прочитала мои мысли слушающая, - Будет он из-за этого отродья ехать сюда, жди! - ядовито выплюнула женщина, заставляя меня чуть пошатнуться. -Ага, оно скоро само сдохнет от голода, опекун-то её все деньги на выпивку спустил! - поддержала подругу сплетница. Развернувшись, я побрела дальше. До уха донеслось только: -Скорее бы… Поднявшееся было настроение сдохло под плинтусом. В голове назойливо крутилось: «..Отродье…отродье… сдохнет… скорее бы…» . Да-а… Нет, я, конечно, знала, что меня тут ненавидят, но чтоб настолько? Это стало для меня неприятным откровением. Так, чего это я раскисаю, а? Тряхнув головой, я начала анализировать слова сплетниц о приезжем шиноби. Это… как-то странно. Что ему могло понадобиться в нашей дыре? Ну не в гости же пришёл? Я сразу отмела этот вариант. Насколько я знаю Коноху и тамошнего правителя, (со слов мамы, конечно) он бы не допустил бездействия своего подчинённого, так что… либо он тут проездом, либо пришёл на миссию. Больше вариантов нет. Вынырнув из своих мыслей, в паре метров от себя я заметила незнакомого человека. Выглядел он...э-э-э…интересно: стоящие торчком серые волосы держала в таком положении тёмная повязка с металлической пластиной и подозрительно знакомым знаком в центре. Она же закрывала его левый глаз. Синеватая водолазка, поверх которой красовался зелёный жилет с карманами на груди, переходила в маску, закрывавшую его лицо до самого носа. Интересно, зачем он её носит? Не для красоты же. Чуть наклонив голову, открытым глазом он смотрел в страницы ярко-оранжевой книги, удобно расположившейся в обтянутой перчаткой без пальцев руке. Свободные иссиня-чёрные штаны внизу были перемотаны бинтами- видимо для того, чтобы не раздувались при беге. На ногах красовались угольные сандалии. Похоже, это тот шиноби, о котором говорили те сплетницы. Взгляд сам собой переместился на хитай-атэ- да, я вспомнила, как называется эта повязка- а точнее, на знак в центре. Коноха… и всё же, где я могла его видеть? Задумавшись, я пошла дальше, более ни на кого не обращая внимания. Очнулась от мыслей я уже около входа на место назначения. Подняв голову, я гипнотизировала взглядом табличку, яркую и отчего-то не выцветшую со временем. Постояв так минут пять, я всё же опустила голову и медленно побрела между ровными рядами последних пристанищ людей, двигаясь к краю, где рядом с рекой у ивы ютились две самодельные могилки. Подойдя к ним, я присела и начала их разглядывать, словно впервые. Ничего необычного- лишь по три куная, соединённые верёвкой, да фотографии- единственные, что я нашла. Их-то я и разглядывала. Отец -настоящий отец, а не та пьяная пародия- при жизни наверняка был кумиром многих девчонок, и блин, было отчего! Излучающие теплоту и нежность яркие, как два изумруда, глаза и прямой нос частично прикрывала косая чёлка, а густой каскад каштановых волос спадал до плеч. На тонких губах играла мягкая, понимающая улыбка, от которой становилось так тепло, будто кто-то согрел моё давно замёрзшее сердце. На этой фотографии он предстал в обычной белой футболке. Папа…Я уверена, ты был бы лучшим отцом, какого только можно себе представить! Усмехнувшись, я перевела взгляд на второе изображение. Мама… сколько её помню, она словно светилась изнутри. Мне всегда казалось, что у неё в груди спряталось маленькое, но очень тёплое солнышко. Короткие рыжие кудри красиво обрамляли её правильное лицо с выделяющимися аквамариновыми глазами и небольшим, со вздёрнутым кончиком носиком. Полные, нежного персикового цвета губы сложились в улыбке, такой же мягкой и тёплой, как у отца. Она смотрела на меня с такой всепоглощающей добротой и любовью, что невольно защемило сердце. Мама… она помогала всем, кого встречала, чем могла и просто физически не могла пройти мимо, если могла помочь. Это её… и сгубило… Я не сразу поняла, что пелена перед глазами - это слёзы. Я…плачу? Приложив руку к щеке и ощутив горячую влагу, убедилась – и правда, плачу… Удивительно… Склонив голову так, чтобы каштаново-рыжие волосы прикрыли лицо, как ширма, я усмехнулась – давно у меня не было истерики, уже… Прикинув, убеждённо заключила - шесть лет. Надо же, столько лет не истерила, а тут вдруг пробрало… Белоснежное облако плавно опустилось на могилу отца, а синий клочок неба улёгся к маме. Хризантемы и незабудки - они как нельзя лучше отражали суть моих родных. По рассказам мамы, папа всегда был честен, даже если правда была неудобной или мрачной, и ценил эту черту в окружающих его людях. Мама же… она не входила-врывалась в жизнь людей, заполняя теплом и заботой пустоту в их сердцах и навечно оставалась в их памяти- по крайней мере, те люди, коим она помогала, спрашивали у меня, как у неё дела и не нужна ли помощь. И… она никогда не отказывалась от своей мечты и идеалов- когда её родители не одобрили брак с моим отцом, они сбежали сюда, где и жили до… своей гибели. Провела рукой по фотографии мамы и в который раз поклялась - где бы я ни была, я никогда вас не забуду. Мама… я не забуду того, чему ты меня учила, обещаю! Не знаю, сколько я так просидела, но в реальность меня выдернул недовольный «бульк» желудка. А, да, точно, я же почти ничего не ела…. Только булочку съела, да только это когда было? О-ох, встаём! Неудачно… Встаём, кому сказала! Кое-как поднявшись на ноги и ощущая противную дрожь в них же, я пошла к выходу с кладбища. Хорошо, что рядом с ним есть яблоня, надеюсь, что на ней осталось хоть одно яблоко - всё-таки сезон варений и компотов. Миновав проржавевшие ворота на входе, я повернула влево и через несколько минут была около высокой, под два метра, яблони. Подняв голову, смотрю на неё. Мда-а… Ничего. Вот я везучая. Разворачиваясь, краем глаза зацепилась за светло-зелёное пятно среди тёмной листвы. Та-ак… Повернув назад, пристально уставилась в шелестящую крону и, спустя три минуты поисков, нашла-таки заветный плод. Как назло, он висел на самой верхней ветке, но в принципе… Пробежавшись взглядом по дереву, довольно подвела итог: добраться можно. Главное - не сверзиться в последний момент. Подошла к нему и, вцепившись руками в ветку, подтянулась. В кожу больно впилась шершавая кора, но желудок кричал громче. Уох… Кое-как залезла и, с замирающим от страха сердцем, выпрямилась. Зацепилась за следующую - подтянулась… одна, вторая, третья… И вот я, шатаясь, стою на более-менее прочной ветке и, крепко вцепившись в её соседку, пытаюсь дотянуться до яблока. Ну же… давай! Пальцы ощущают кожуру плода, но не более- чтобы его достать, придётся отпустить ветку. Эх… Была не была! Отцепившись от своей опоры, с нарастающей паникой, которую я безуспешно пыталась подавить, мелкими шажочками начала продвигаться вперёд. Раз…хорошо, теперь два…отлично… Пытаюсь ухватить плод, но пальцы соскальзывают. Недостаточно. Надо сделать…ещё один шаг. Вновь миг без опоры под ногой - и...я справилась! Быстро сорвав яблоко, я попыталась развернуться, но ветер, взявшийся будто из ниоткуда, сломал все планы- пошатнувшись, я полетела вниз, крепко прижимая к себе злосчастное яблоко и со страхом думая, что более нелепой смерти придумать нельзя! Летя в пустоте, я, сильно зажмурившись, завизжала- и заткнулась, когда с размаху влетела в кучу какого-то старого тряпья. О-о-о…Помотав головой, прогнала цветастые геометрические фигуры - мечту перфекциониста, но не мою. Кое-как встав, устало посмотрела на яблоко, зажатое в руке и спросила сама себя, стоило ли оно того? Торжествующий «бульк» стал мне ответом. Ухмыльнувшись, обтёрла свой приз о свободную белую футболку и откусила. «Хрум!» Во рту появился кисло-сладкий вкус. М-м-м, вкуснотища! Активно заработав челюстями, оприходовала плод за три минуты. Язык немного щипало, а желудок, получив то, что он хотел, удовлетворённо булькнул. Осмотревшись, увидела мусорку в полуметре от себя. Отлично. Проходя мимо неё, прицельно кинула огрызок. Попала? Хм, прогресс. Засунув руки в карманы, я пошла. Просто пошла, без конкретного пункта назначения. И снова я без особого интереса наблюдаю, как шарахаются от меня жители, словно я прокаженная, как пустеют улицы и становится так тихо, что легко можно услышать жужжание пчёл и мух, если, конечно, его не перекроет пение птиц. Пофигистично скольжу взглядом по домам и вдруг замечаю, как в окне книжного магазина, для меня закрытого, мелькает знакомая серая шевелюра. Хм? Он ещё не ушёл? Хотя какая мне, в сущности, разница? Правильно, никакой. Мысленно пожав плечами, продолжила путь. Слежу за тем, как кучка ребятни, выскочившая из-за угла и помчавшая в мою сторону, резко меняется в лице и, развернувшись, резво делает ноги, крича на всю улицу: - А-а-а-а! Помогите! - Монстр! - Убивают! Раздражённо передёрнув плечами, потёрла переносицу. Ну вот и зачем так орать? Оглушили, блин. Им бы какой-нибудь технике усиления голоса научиться да в разведку – любого врага без боя нокаутируют, отвечаю. Представив эту картину, хмыкнула - да с такими защитниками деревне никто не будет страшен. Побродив по улицам где-то час и понаблюдав за одной и той же картиной делания ног, я решила пойти к кое-какому месту. Всё интересней, чем видеть, как от тебя шарахаются да по домам прячутся. Вообще, река у нас течёт интересно - огибая половину деревни, она бежит через кладбище и удаляется на восток. Но кроме неё рядом с селением есть ещё одно очень интересное место, про которое не знает никто из жителей - ну, по крайней мере я там никого не замечала. Приближаясь к выходу из нашей «дыры», я отметила, что горе-охранники бессовестно дрыхнут, опёршись на раскрытые нараспашку ворота! (Ох, рано встаёт охрана) Картина маслом: «Заходите и берите что хотите!». Вот же… охраннички. Недовольно цокнув языком, спокойно прошла мимо этого «поста». Куда-то вдаль уходила грунтовая дорога, с обеих сторон окружённая лесом. Ну, мне она ни к чему, так что… Свернув влево, я пошла вглубь лесного массива, продираясь сквозь кусты. Ветки хлестали по телу и лицу, оставляя царапины, а комарихи-кровососки так и норовили примоститься да хорошенько насытиться. Нет, девочки, простите, но у нас ничего не выйдет – с такими мыслями я прихлопнула очередную назойливую вампирку. Пять минут блукания по зарослям не прошли даром и в какой-то момент я выскользнула из цепких зелёных объятий прямо на опушку леса. Но эта поляна была не простой (а золотой). В центре сей опушки сверкала и переливалась на солнце водная гладь озера, а над ним гордо возвышалась цветущая сакура, изредка роняя свои лепестки и создавая нежно-розовый ковёр. Красота-а… Быстренько разувшись, я зарылась ногами в траву поляны и почувствовала, как она приятно щекочет и холодит их. В вышине неба заливались трелью соловьи, нежно свистели пеночки-веснички и звонко кричал дрозд. Нежный, едва уловимый запах сакуры щекотал нос. Подхватив сандалии, бодренько пошуровала в сторону озера, чувствуя, как роса, спрятавшаяся от солнечных лучей, холодной плёнкой покрывает стопы. По телу пробежалась толпа мурашек. Очень быстро живой покров сменился тёплым песком, шустренько занявшим место влаги. Поминутно проваливаясь в песок, я всё-таки дошла до кромки воды и, отставив обувку в сторону, вошла в озеро. Прохладная вода мягко обволокла ноги - я прикрыла глаза, наслаждаясь этим неописуемым моментом. Захотелось петь, плясать и улыбаться, не фальшиво, как я обычно «улыбаюсь», а по-настоящему, как в детстве. Казалось, что вода забрала все тревоги и печали, очистила от негативных эмоций и зарядила позитивом. И так бывало каждый раз, стоило мне войти в это озеро. Странно, но это так. Мысленно улыбнувшись, я нагнулась и, зачерпнув немного воды, умыла лицо. Постояв в воде ещё десять минут, вышла на берег и, забрав сандалии, пошла к сакуре. Песок второй кожей обтянул ступни ног, но я не обращала на это внимания. Примостившись под деревом, я просто смотрела, как отделяются от бутонов лепестки и плавно спускались вниз, кружась в воздухе так, словно исполняя какой-то танец. Ухмыльнувшись, мысленно дала ему название- Танец Сакуры. Красиво и правдиво-два в одном. Наблюдая за Танцем Сакуры, я и не заметила, как уснула… …Проснувшись ото сна без сновидений, я поёжилась - было уже достаточно холодно. Посмотрев на небо, поняла, что уже вечер - оно потемнело, вокруг стрекотали кузнечики и коварные комарихи ещё рьяней начали осаждать источник пищи - то есть меня. Встав на ноги, надела сандалии и пошла к кустам, через которые я пришла, попутно отгоняя кровососок. Обернулась перед тем, как войти в поросль кустов и вновь оглядела поляну - тут красиво, что ни говори. И шагнула в жаркие объятья кустарников. Как я шла назад, к деревне - отдельная песня. Вообще не пойму, как умудрилась не заблудиться- в темноте-то! Сколько шла- тоже загадка, но когда я таки вылезла из чащи, на западе огненными сполохами догорал закат. Красота... Полюбовавшись волшебным зрелищем, пошлёпала в сторону деревни. Темнота сгущалась, выползала из тени, вступая в свои права. Почти ничего не было видно, благо кто-то из стражи на воротах принёс фонарь. Идя на источник света во тьме, я дошла до деревни и вошла в неё так же спокойно, как и вышла, хотя на этот раз стража не спала - краем глаза заметила в тени одного из них. Ну, прячешься и ладно. А мне надо домой… Домой… Устало усмехнувшись, констатировала - нет у меня дома, есть здание, в котором я выживаю на данный момент. Не проживаю, а именно выживаю. Домом для меня оно перестало быть давным-давно… За своими мыслями не заметила, как дошла до дома. Такое состояние стало нормой, так что я не удивилась этому. Ух, а теперь самая сложная часть… Взявшись за ручку и умоляя дверь не скрипеть, аккуратно открыла её. Дверь, слава Ками, вняла молитвам и не издала протяжный, режущий слух звук. В нос ударил едкий запах алкоголя - я снова поморщилась. Казалось, что этот «аромат» пропитал весь дом, но особенно - прихожую, кухню и отчимовскую спальню. Так же аккуратно прикрыв дверь, тихо разулась и, крадучись, на цыпочках пошла к своей комнате - видеться с отчимом вообще не хотелось. Но, видимо, вся моя удача закончилась на не издавшей ни звука двери, так как сзади грозно поинтересовались: - Так - так- та-ак… Дрянная девчонка, ты всё-таки заявилась сюда! Сердце ухнуло куда-то в пятки и не думало возвращаться, испуганно замерев, я лихорадочно думала, что мне делать. Страх мгновенно протянул свои липкие холодные лапы, пленяя, укутывая, словно куклу, в кокон ужаса. Взгляд судорожно метался в поисках выхода, но я с горечью всё отчётливее понимала - его нет. Медленно повернув голову, увидела его - того, за кого выходила мама, не зная, что прячется под личиной весёлого добряка. Отчима. Редкие сальные волосы прилипли к лысеющей голове этого типа, карие глаза, подёрнутые мутной плёнкой алкоголя, смотрят с такой ненавистью, что становится жутко, а из-за созерцания моих метаний полные губы скривились в насмешливой усмешке. Опустив взгляд с ненавистного лица, я напряглась - если в одной руке у него была его вечная подружка-бутылка, то в другой был зажат кухонный нож с широким лезвием. С разрастающимся страхом метнулась к двери в свою комнату - благо, она была всего в паре шагов. Отчим взвыл: - Куда!? Стоять! - и бросился за мной. Ну уж нет! Мышкой прошмыгнув за дверь, трясущимися руками пыталась попасть ключом в скважину, сделанную как раз для таких случаев. Сердце бешено колотилось, грозя пробить грудь. Шаги…нет, топот слона всё приближался, а я никак не могла попасть в дырку. «Давай, ну давай же!»- металась в голове мысль. Отчим был совсем рядом - я слышала это. И тут я всё-таки попала в отверстие! Быстро повернув ключ в нём, я привалилась к стене и сползла вниз, чувствуя, как сердце замедляет свой бешеный ритм и слыша, как ругается отчим за стеной: - Только попробуй выйти, я тебя на куски порублю! Ага, конечно…В голове царила звенящая пустота, не было вообще никаких мыслей. Медленно поднявшись, я подошла к окну. Ночь вступала в свои права - ясная лазурь дня сменилась тёмным бархатом ночи, на котором медленно, но верно появлялись звёзды. Они были похожи на россыпь бриллиантов, случайно выпавших из шкатулки лунной богини. Звёзды притягивали взгляд, заставляя всматриваться в ночное небо и думать обо всём на свете. Луна сияла в океане звёзд, её прозрачные голубые лучи ласкали моё лицо, я словно питалась, наполнялась им, это было волшебно… Я бы могла любоваться ночью вечно, если бы тело не вспомнило о том, что ночью, вообще-то, надо спать. Глаза стали слипаться, тело начало наливаться усталостью и грозилось отключиться прямо тут, у окна. Вняв предупреждению, я поспешно переоделась и нырнула под одеяло, заворачиваясь в него, словно в кокон. «Завтра будет новый день…» - подумала я, прежде чем уплыть в страну снов…