***
— То есть ты спровоцировал Соби на драку, чтобы я пришел в себя, потому что из-за какого-то сбоя я был не в себе? Дворецкий кивнул. — И ты был убеждён, что активация Системы меня разбудит? Мужчина ещё раз кивнул, не забывая укрывать мальчика уже третьим пледом. Сиэль поморщился. Теплее ему не становилось, и мысли всё не давали покоя. Почему, когда Соби поцеловал Рицку, их сила словно утроилась? Магия стала воистину разрушительной. Реакция на чувства? Может, Система реагировала просто на возбуждение? Хотя, по их же правилам, тогда бы им пришлось зайти очень далеко, а ушки Рицки были на месте. В невероятную силу любви, что даже от одного поцелуя могла настолько… Нет, граф был циником и в такое точно не верил. А, может, это не магия, но почему они называют то, что делают, заклинаниями? Михаелис осторожно сел на постели рядом с Сиэлем. Граф, кажется, задумался: его ушки выглядели словно у настороженного кота, а кончик хвоста бил по постели. — О чём вы думаете? Сиэль лёг на бок и заглянул в лицо мужчине. Себастьян такой тёплый и родной был рядом. Руку протяни — и вот он. Мысли странно путались, что-то холодное внутри словно разламывалось на части. Такого ещё не было. Он никогда не ощущал такой сильной потребности в чьей-то моральной поддержке, как сегодня. Особенно от Себастьяна. Их тандем строился на постоянном соперничестве. И они не показывали своих слабостей. Это был бы проигрыш, оппонент бы непременно использовал это в своих целях. Но почему-то после схватки в Системе у него словно внутри что-то проснулось. Этим чувствам не находилось описания, анализировать их тоже не получалось. — Всё ещё совсем холодный, — демон прикоснулся к щеке мальчика, снял с себя обувь и пиджак. Граф смотрел на всё это с расширившимися от удивления глазами. Мужчина залез к нему под одеяло и крепко обнял. Мальчик замер. Теплые объятия Себастьяна были лучше любой горячей ванны, а от жара его тела шрамы, нанесенные ледяными клинками, болезненно заныли. Граф уткнулся носом в воротник рубашки мужчины и довольно вздохнул. — Как вы себя чувствуете? — Ты такой теплый. Прямо горячий. Никогда не замечал. Мужчина улыбнулся в темноте. Сиэль этого не видел, но каким-то образом понял, что Себастьян улыбается. — Всё-таки я существо родом из преисподней. На нижних уровнях даже лава кажется прохладным душем. Но вам лучше бы никогда не узнать, что там. — Я чувствую себя в Системе бесполезным, — неожиданно сказал граф. — Что я слышу! Неужели великий граф Фантомхайв впал в отчаяние? — насмешливо начал демон, но тут же его тон смягчился: — От вас больше толку, чем от кого-либо. В отличие от того мальчишки, вы умеете использовать все способности ваших пешек. Сиэль задумчиво провёл рукой по лицу, собираясь с мыслями. Дворецкий терпеливо ждал, пока юноша найдёт, что сказать. Сиэль глубоко вздохнул. Минутная слабость отступила. — Верно. Он пронзил меня клинками, но почему-то пощадил лицо. Не пожалел, дал прочувствовать, что умеет, будто хотел, чтобы я хорошо запомнил, на что он способен в Системе. Он хорошее оружие, но ему нужна сильная рука. Демон приподнялся на локте, рассматривая лицо графа. Сиэль, задумавшись, даже не заметил, как карие глаза медленно становились алыми. Себастьян явно злился даже от упоминания о Бойце. — Мы больше не проиграем, — хмуро сказал юноша, не замечая, с какой ненавистью смотрит на него дворецкий. Граф опять его игнорировал. Он думал о каком-то чужом парне, даже не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Сиэль не успел даже моргнуть, как Себастьян коснулся его губ, а потом и вовсе подтащил к себе, увлекая в поцелуй. Он хотел быть нежным, но отчего-то удавалось только едва сдерживать себя от того, чтобы не кусать губы Сиэля до крови. Он чувствовал себя животным, беспомощность графа включала какой-то первобытный инстинкт. Мальчик вцепился в простынь изо всех сил. Он не отбивался, не кричал, нет. Он просто принимал ситуацию как данность, повинность. Весь его протест выражался в широко распахнутых глазах и пальцах, судорожно сжимающих кусок тёмной ткани. Это выводило из себя больше всего. Это деланное безразличие, типичная защитная реакция на окружающих. Почему он вёл себя так? Словно с любым другим. Словно за всё это время он не заслужил на благодарность хотя бы в виде искренности. Даже если это будет ненависть, куда лучше равнодушия в любом случае. Михаелис оторвался от губ юноши и навалился на него, уткнувшись лицом в подушку. Ярость на мгновение отключила рассудок, демон приподнялся и изо всех сил ударил в изголовье постели. Сиэль зажмурился от страха. Демон редко когда выходил из себя настолько, что начинал крушить мебель. — За что вы так со мной? Неужели за все эти годы я не заслужил права обладать вами в полной мере? Мне мало быть возле, я хочу быть так близко, как никто другой, — это уже было отчаяние. Дворецкий едва ли сдерживал себя, чтобы не сорваться. — Я никогда не думал, что ты захочешь чего-то такого от меня, — шокировано прошептал юноша. Себастьян приподнялся, хмуро рассматривая то, как Сиэль растерянно пытается подобрать слова. — Тебе нужно тело? Тебе скучно и ты хочешь унизить меня, сломать изнутри? Ты же знаешь, я не смогу пережить, если ты, — Сиэль запнулся, — именно ты так со мной поступишь. Я доверяю тебе больше, чем самому себе. Откровенность на откровенность. Грустная, полная боли речь графа внезапно открыла ему глаза. Что осталось у этого хрупкого, отчаянного юноши, кроме гордости, службы королеве и ничтожного существования слабого, невероятно слабого демона? Ничего. Всё высокомерие, все слова — это очередной фарс. И если бы он сейчас сорвался и взял его силой… Сиэль просто сломался, сошёл бы с ума. А мучиться целую вечность, на которую его обрекли без права выбора, в агонии, сходя с ума — это же самое жуткое, что можно представить даже для демона. — Я хочу почти невозможного. Я хочу вашей любви. Но теперь понимаю, что вам слишком тяжело. — Нет. Я просто никогда об этом не думал. Мне кажется, что единственный, кого я смогу принять, — преодолевать самого себя, ком в горле было очень тяжело, но граф изо всех сил старался, — это ты. Я научусь тебя любить, я постараюсь, Себастьян. Но если не получится, то я разорву нашу связь, чтобы мы больше не мучились. Особенно ты. Дворецкий поражённо смотрел на юношу. Разорвать контракт? Это могло убить Сиэля, и сам граф это прекрасно знал. Оба поняли, что выбрали очень трудный путь, каждый шаг по которому мог всё уничтожить. Как же много силы было в сердце этого юноши. Мужчина тяжело вздохнул. Сиэль был прав. Лучше так, чем оба с ума сойдут. — Я… Подлец. Совершенно забылся. Вы не обязаны терпеть такое. Я жду самого жестокого наказания. Сиэль облегчённо вздохнул. В голосе дворецкого было искреннее раскаяние. Мальчик пропустил между пальцев прядь волос мужчины, и он внезапно понял, что его простили. Чудо. Мужчина замер, наслаждаясь этой случайной лаской. — Несомненно, я использую эту твою слабость против тебя, даже не сомневайся. И, разумеется, тебя накажу. Но сейчас я устал и хочу спать. Демон свесил ноги с постели, чтобы встать и уйти. Разговор оказался оконченным. — Куда ты собрался? Я хочу, чтобы ты остался со мной. Это приказ. Печать привычно обожгла руку Себастьяна. Это был один из тех приказов, которым он готов был подчиняться вечно и с огромным удовольствием.***
Фарфоровая чашка бесшумно опустилась на блюдце. Граф удобно откинулся на кресле, не сводя глаз со своего посетителя. Помощник Мэра почти час пытался объяснить ему прописные истины об опасности миссии. Это выводило из себя. У него не было так много времени и желания, чтобы тратить его на этого довольно глупого пусть и исполнительного молодого человека. Брал бы он пример с министра — тот и вовсе за всю встречу и толком-то ничего не сказал, кроме приветствия. — Катоши, верно? Вы уже третий раз говорите мне об одном и том же. Я мог потратить это время на расследование. Блондин нетерпеливо поёрзал на диване. Юноша, присланный пусть и самой королевой, не внушал ему никакого доверия. Ещё и ушастый. Ребенок, хоть и рассуждает, как взрослый. Куда больше опасностью веяло от его дворецкого — тот одной косой ухмылкой заставлял всё внутри тревожно замереть. — Но вы не совсем похожи на человека, который может справиться с чем-то подобным. — Как нетактично, Катоши. Я думаю, что Её Величество дорожит дружбой с Японией и прислала лучшего специалиста. Сиэль хмыкнул. Министр был куда тактичнее. Мужчине на вид было лет сорок, а по поведению было ясно, что ему всё равно, кто приехал. Главное, чтобы проблема была решена. — Не сомневайтесь. Хотя мне казалось, в Японии все более дружелюбны и сдержанны. Неужели мой внешний вид вас смутил? Граф улыбнулся, но предатель-хвост раздражённо мотнул из стороны в сторону, показывая его настоящее отношение к ситуации. Улыбка тут же сменилась мелькнувшей на лице досадой. Чёрт. Как же трудно всем подросткам в этой стране. И вообще последние лет сто. Министр тонко улыбнулся, словно произошедшее ускользнуло от его внимания. — Значит, вы боевая пара? Ну да, иначе и быть не может. Тогда ваше прибытие нужно отметить в журнале. Обычно это делают в аэропорту, но в связи с той ужасной ситуацией это как-то упустили из виду. — Мы… — Сиэль неожиданно беспомощно оглянулся, выискивая взглядом Себастьяна. Чёрт! Ладно, приехал в Рим — веди себя как римлянин. — Боевая пара. Верно. Себастьян, подойди. Нужна твоя подпись и документы. Дворецкий искоса посмотрел на графа — интересно, как он собирается выкрутиться и подчинился. Минутная заминка — их документы просмотрела помощница министра и лично вписала в огромную книгу. — А теперь ваше истинное имя? — Безбожные. Себастьян едва удержался от ухмылки. А граф-то умница. Как тонко намекнул на их истинную сущность. И звучало красиво. — Где проявилось? Оба демона недоумённо переглянулись. — Ну где, на какой части тела проявилось ваше имя? Вам придётся его засвидетельствовать, это одна из главных процедур. Боевые пары — огромная редкость, все на строжайшем счету. Простите, граф, я всё понимаю, но без этого мы просто не можем доверить вам это дело. — На спине, левая лопатка. Несколько лет назад. Слова звучали зло, отрывисто. Его опять загоняли в угол. Только бы Себастьян успел что-то сделать. Их же сейчас заставят снять рубашки и показать всё. Михаелис едва заметно улыбнулся. Он всё понял. Мужчина кивнул и подошёл к переговорщикам. — Садись. Я помогу тебе. Неожиданный поворот событий. Мужчине даже показалось, что он ослышался. Но Сиэль встал и усадил его на диван. — А вот и наказание, — едва слышным шепотом сказал юноша, расстегивая и снимая с него пиджак. Действительно наказание. Сиэль расстегивал его рубашку медленно, пуговица за пуговицей, почти касаясь его губ, наклонился к лицу мужчины — челка мальчика легко защекотала щеку. Неожиданно наказание переросло в нечто необычное. Руки слегка дрогнули, а лицо, казалось, что вот-вот покраснеет. Оставалось только прикусить губу от злости на самого себя. Да что это такое? Раньше никогда и, по сути, ничто не вызывало в нём такой реакции. Он умел скрывать свои истинные чувства, лгать и притворяться, но сейчас он осознавал, что сам загнал себя в угол. Он выдал и то, что волнуется и смутился. Странно, но Себастьян не насмехался над ним. Юноша вопросительно посмотрел в глаза мужчины. Дворецкий едва заметно кивнул, словно подтверждая, что сделал так, что имена проявятся где сказано. Сиэль облокотился о плечо мужчины, снял с другого плеча рубашку, демонстрируя надпись. Секретарша нервно сглотнула, слуга графа почти без рубашки выглядел так соблазнительно. «Интересно, есть ли у него девушка, или всё время отнимает работа?» — пронеслось в голове женщины. Графа хотелось остановить, всех лишних убить, взять, наконец, ситуацию в свои руки, но нет. Дворецкий с вожделением едва скрываемой злостью наблюдал, как граф, хмыкнув, отошёл от него и начал расстёгивать свой пиджак. Кажется, он справился со странным волнением. Министр и помощник Мэра вовсю уставились на то, как хрупкий мальчик приспускает рубашку, обнажая спину. Казалось, его совсем не смущало ни количество людей в комнате, ни откровенно злой взгляд собственного слуги. Сиэль осторожно сел на подлокотник дивана — теперь его спину видели все, а лицо только демон напротив. Мальчик забросил ногу на ногу и изящно склонил голову на бок. — Никогда бы не подумал, что подручный Её Величества может выглядеть так… — Как? — не оборачиваясь, спросил граф. Он был занят. Он гипнотизировал взглядом Себастьяна. Или Михаелис его. Чёрт. Хотел подразнить дворецкого, а в итоге чувствовал себя не в своей тарелке. Брюнет, не сводя глаз с юноши, поправил свою рубашку и начал её застегивать. — Неважно. В общем, все формальности соблюдены, я думаю, мы должны пожелать вам удачи и откланяться, — внезапно охрипшим голосом быстро пробормотал Катоши. Сиэль даже не повернул головы. Всё так же не сводя с Себастьяна взгляда, юноша продолжил: — Я очень рад, что всё хорошо. Себастьян проводит вас, он уже успел одеться. Я в неподобающем виде, так что прошу меня извинить. Министр хмыкнул. Катоши несколько суетливо встал и пошёл к выходу первым. Министр ухмыльнулся, глядя на эту сцену, и пошёл за ним, махнув рукой своей помощнице. Михаелис всё так же смотрел на графа, словно не замечая ничего вокруг. Это было так странно. Он ещё никогда не чувствовал себя так… Удивительно. Он был старым, опытным демоном, видевшим на своем веку очень многое, и уже, казалось, ничто не могло его удивить, но нет. Этот синий, немного насмешливо-азартный взгляд пленил его. Он смотрел и не мог оторваться, а внутри словно всё выворачивалось наизнанку, рушились все принципы, устои. Кажется, это люди называют любовью? Наверное. Михаелис грустно улыбнулся и пошёл проводить гостей — граф недоуменно посмотрел ему вслед. «Научусь тебя любить…» — мелькнули в голове слова мальчика. Только бы всё получилось, всё сложилось как нужно.