Ещё один из...

      Уже очень давно Джерри не чувствовал подобного светлого предвкушения. Даже ожидание встречи с семьей, когда он летел в вертолете меркло по сравнению с той бурей эмоций, что царила в нем сейчас. Не замечая мрачного взгляда Мэри Мэй, Сид буквально сиял от радости, чем немного раздражал Фэйргрейв. Но она молчала, не желая провоцировать Джерри. Слишком одухотворенным тот выглядел и, пусть и невольно, вызывал опасения. Мэри Мэй лишь молча проводила взглядом Сида, вышедшего летящей походкой из бара, и тяжело вздохнула, продолжив протирать барную стойку.       Пожалуй, Фэйргрейв сама не ожидала от себя, что будет волноваться за представителя проклятой семейки Сидов, но Джерри явно не подозревал о том, куда влезает. Он не видел своих родственничков много лет и даже не подозревал какими они стали. Что они творили и продолжают творить. Или… Фэйргрейв устало потерла веки глаз пальцами свободной от тряпки руки. Подозрения никуда её не приведут. Джерри искренне радовался предстоящей встрече с Джоном. Мэри Мэй видела это в его взгляде и улыбке. В том, как Сид двигался после того, как обдумал разговор с братом по телефону. — Он уже ушёл?       Фэйргрейв сразу отметила тот факт, что Хадсон не стала садиться на место, где сидел Джерри. Она предпочла пододвинуть соседний стул и устроиться на нём с комфортом. Вздохнув ещё раз, Мэри Мэй ответила: — Да, Джерри уверен, что всё будет хорошо. — С ним возможно, — Джоуи несколько истерично рассмеялась и шепотом, наклонившись вперед, прошептала: — Знаешь, этот ублюдок, Джон Сид, пытая меня, несколько раз упоминал своего брата. Тогда мне было плевать про кого он говорит: про Джейкоба Сида или Джозефа, но сейчас… — Что сейчас? — женское любопытство не дало Фэйргрейв и шанса промолчать. — Вестник рассказывал про своё детство и про брата, который всегда был рядом. Если сравнить возраст всех Сидов… — Получится, что в тот момент, когда Джон Сид благополучно тронулся крышей в долгий путь, рядом с ним был именно Джерри?       Судорожно кивнув в ответ на слова Мэри Мэй, которая завершила её мысль, Джоуи вспомнила, что говорил Джерри о Джоне и нахмурилась. Посоветоваться бы с Уайтхорсом, но он в когтистых ручках Веры. Сейчас Хадсон с радостью бы послушала даже Пратта, но того занесло к Солдату и Джоуи даже не знала, что могло быть хуже. Каждый из Сидов изменял попавших к нему людей по своему. Джон предпочитал физическую боль. Вера ломала разум. Джейкоб подтачивал контроль над собой, доводя до края разум и тело. А Джозеф… Он стоял над своими родными и принимал каждую искалеченную Сидами душу, даруя вожделенное забвение в радости служения Отцу. — Ты же знаешь, кто он. Кто его братья, — прошептала Хадсон, требовательно смотря в глаза Фэйргрейв: — Почему ты ему веришь?       Почему? Если бы Мэри Мэй сама знала ответ на этот вопрос! Верит ли она Джерри? Посмотрев на Джоуи, Фэйргрейв грустно улыбнулась. Как же глупо, наверное, будет звучать её ответ. — Я не верю ему. Я ему доверяю. Джерри не давал мне повода заподозрить его в сговоре с «Вратами Эдема». Он спас тебя, своего напарника с которой шёл арестовывать своего брата. Собирается спасти остальных из вашей команды. Он спас меня от эдемщиков, — призналась Мэри Мэй. — Я видела, как он убивал их без сожалений. Не колеблясь, с улыбкой. Так что можно сказать, что я видела каким он может быть. Нет, конечно я не утверждаю, что узнала его полностью, но того, что я видела, мне хватит для того, чтобы доверится человеку по имени Джерри Сид. Вот, что я решила. А ты знаешь его дольше меня, так к чему подобные сомнения?       Перед глазами Джоуи пронеслась сцена её с Джерри знакомства. Пожалуй, будь на месте Салаги, хотя язык теперь не поворачивался так его назвать, Джон Сид, вряд ли всё закончилось столь мирно. Джерри производил впечатление спокойного и уравновешенного человека. Он всегда был дружелюбным и отзывчивым. Слишком спокойным и дружелюбным. Идеальный напарник, что прикроет спину, и друг, что поддержит любой разговор. Именно таким увидела его Мэри Мэй. Хадсон скрипнула зубами.       Теперь Джоуи была уверена в том, что это была лишь маска. Настоящее лицо Сида она видела там, наверху, когда его пальцы крепко, но аккуратно, сжимали её горло. В глазах Джерри Хадсон прочитала свой приговор. Но, что более ужасно, она уже видела подобный взгляд, только в более спокойном его варианте. Что примечательно, у самого жуткого из братьев Сид — Джозефа.       Нет, Джоуи не могла рассказать о всех тех мыслях, что вились в её голове, Фэйргрейв. Сейчас это прозвучало бы слишком предвзято. Хотя, может быть оно так и было, но не верить и уж тем более доверять Джерри Сиду она не была намерена. Да и говорить об этом Мэри Мэй было глупо. Хозяйка бара, как золотая рыбка, попалась в сети последнего из Сидов, избежав крючка удочки Крестителя. Фэйргрейв вряд ли сможет сейчас понять и принять правду. Именно поэтому Хадсон с виноватой улыбкой призналась, стараясь не лгать в своих словах: — Прости, мысли до сих пор путаются. Да, Джерри не такой, пусть некое сходство и имеется, но видимо мне оказалось достаточно пары дней на стуле для пыток в бункере, чтобы даже этого хватало для нервной дрожи и желания оказаться как можно дальше от обладателей фамилии Сид. — Тогда тебе просто нужно выпить и выкинуть всё из головы! — Фэйргрейв стукнула ладонью по столу. — Это были ужасные дни, но они позади и будь я проклята, если ты со всем этим не справишься! — Спасибо, — криво улыбнулась Джоуи. — А то что-то я и правда немного раскисла.       Взяв предложенную бутылку пива, Хадсон отставила её чуть в сторону, зарылась пальцами рук в свои волосы и закрыла глаза. В чём-то Мэри Мэй была определенно права. Она больше не вернется в бункер Вестника. Ни за что. Лучше умереть, чем вновь оказаться в залитой кровью пыточной и видеть счастливую, полную больной радости, улыбку на лице Джона Сида. И достаточно естественным теперь, в свете новых событий, казалось то, что Джерри был похож на своего брата не только в чертах лица и типе телосложения. В пользу этого сходства так же указывали мимика и улыбка. Ей, заместителю шерифа и опытному полицейскому с уклоном специализации в психологию, хватило пары дней в кампании Крестителя, чтобы понять насколько Джерри Сид иногда был похож на психопата-братца.       Перед глазами Джоуи проносились сцены из прошлого. Вот Джерри протягивает стаканчики с утренним, свежим кофе ей и Пратту и спрашивает о самочувствии. На его лице добрая улыбка. Такая же, какая была на лице Джона Сида, когда тот после нескольких часов пыток спросил у неё, готова ли она продолжить их «исповедь». Вот Джерри говорит о спасении людей, смотря вслед маршалу. Вид, полный невинности, только разве что нимба не хватает над головой. Но, одновременно с задумчивостью, взгляд полон предвкушения от которого мерзкий холодок по спине пробегает. Она уже видела подобное выражение лица и глаз, когда Джон Сид, пожелавший поговорить с ней, стоя у её камеры, провожал взглядом новую партию бедолаг, пойманных проклятыми эдемщиками.       Взять хоть сегодня! Момент, произошедший меньше, чем час назад. Джерри ходил по бару с таким довольным видом, словно одновременно случились Рождество, его день рождения и День благодарения! Чем не Джон Сид, порхающий по своей пыточной, когда очередной «грешник» сказал ему заветное слово, так, будто перед ним распахнулись пресловутые Врата Эдема. Довольное выражение лиц было практически идентичным. — Ты уверена, что у тебя действительно всё в порядке? — Не волнуйся, Мэри Мэй, — натянуто улыбнулась Джоуи. — Я просто устала и нуждаюсь в помощи настоящего пастора. — Так бы и сказала, что ждешь тут пастора Джерома! — улыбнулась Фэйргрейв. — Он уже должен был вернуться в город, так что загляни в церковь. — Пожалуй, так и сделаю.       Оставив нетронутой бутылку пива, Хадсон вышла из бара, оставив Мэри Мэй в недоумении. Хозяйка «Крыльев Любви» не могла понять, почему вдруг настроение спасенной Джерри девушки так резко изменилось, но это не могло не встревожить её. Хотя, Джоуи была в лапах Джона и только уже одно это могло объяснить всю ту нервозность и странный блеск в глазах. Да, определенно Хадсон была необходима помощь пастора.       Грустно улыбнувшись, Фэйргрейв спрятала под стойку бутылку Джоуи и широко зевнула: сказывалась бессонная ночь, причиной которой был предшествовавший ей день, насыщенный событиями, и Кейт, решившая замучить её собранными новостями и историями до самого рассвета. ***       Когда Джоуи зашла в церковь, пастор Джером сидел на одной из скамеек для прихожан и перелистывал какую-то книгу. Библия священника лежала рядом с ним. Сглотнув, Хадсон подошла ближе и негромко позвала мужчину: — Святой отец? — Заместитель Хадсон? После случившегося я уже и не надеялся увидеть вас в подобном месте. Думал, Джон Сид отбил у вас желание верить в Бога.       Джеффрис закрыл книгу, которую читал и Джоуи с удивлением прочитала её название. Увидеть подобную литературу в руках священника она ожидала меньше всего. Заметив эмоции на лице Хадсон, пастор Джером с тоской и яростью в голосе произнес: — Антуан де Сент-Экзюпери, «Маленький принц». Впервые опубликована в Нью-Йорке в 1943 году. Раньше я обожал эту повесть. Считал, что она подсказывает нам, какими мы должны быть. Я читал её своей дочери. Моя дочь… она любила эту сказку. Плакала, когда слушала слова Лиса, но каждый раз просила повторять именно эту часть… — Ваша дочь? — Вместе с Сидами беда пришла в каждый дом, — словно не услышав вопроса Джоуи, продолжал говорить священник. — Мы сами впускали их вместе с ней в наши жилища и сердца. В моем доме они нашли мою дочь. Моя милая девочка, словно Лис, привязалась к своему Маленькому принцу и пошла за ним… Джозеф Сид… Он приручил… Приручил её и привёл к погибели. Предал, как предал веру многих других. Он уничтожил её и теперь я ненавижу эту сказку. Историю о маленьком мальчике, который учился жить. В нашем мире нет места подобной невинности. Нет, я не потерял веру, заместитель Хадсон. Моя вера, как никогда раньше сильна. Я приложу все силы, чтобы уничтожить короля. Этого честолюбца, что родился на руинах пьяницы. Ради моей дочери и всех тех, кто пострадал от рук Отца и его семьи. Я защищу свою паству.       Джоуи молча слушала пастора Джерома. Она с ужасом осознавала, что понимает его чувства. Его боль и ненависть. Всю ту праведную, святую ярость, что душит Джеффриса изнутри. Повинуясь порыву, Хадсон положила руку на плечо священника и сжала пальцы. Теперь она была уверена в том, что поступает правильно. — Святой отец, я пришла поговорить с вами о Джерри Сиде.