Дорогая Клаудия

Писала под саундтрек: Assassin`s Creed Embers Отлично настраивает на фанфик. В тему так) Приятного прочтения) «Дорогая Клаудия. Моя любимая сестра. Прости, не было времени написать тебе письмо. В последнее время мы постоянно в пути. Но, поверь мне, мы скоро встретимся. Мы с Софией держим путь во Флоренцию. Стамбул давным-давно позади. После того, что мы там натворили, нас отпустили с условием, что мы покинем Константинополь. София… Помнишь я писал тебе про неё? Эта девушка… Она смогла утешить мою боль от потери Кристины, которая не утихала десятками лет, съедая меня изнутри. Я думал, что более никого так не полюблю. Хотя когда я гляжу в её молодое лицо, в эти живые глаза… мне кажется, что я лишь старик, который рушит её молодую жизнь. Она переживёт меня. В годы, когда она будет в самом расцвете сил, я, возможно, буду задыхаться от кашля и чувствовать за спиной холодное дыхание смерти. И меня это пугает. Но привязанность к ней заставляет меня жертвовать её счастьем. Я жесток, не находишь? Но она улыбается. Держит крепко мою руку и постоянно твердит, что мы начнём всё заново. А я верю. Верю, как малолетний мальчишка. Ведь бросив Братство, я будто потерял какую-то частицу себя, смысл в жизни. Оно было для меня всем. И я не знаю, что двигало мною, когда перед Яблоком Эдема я буквально выбрасывал всё своё оружие и доспехи. Я навсегда снял с себя одежду ассасина. И напоследок лишь поклонился в ноги ему, Альтаиру. Он до сих пор величественно восседает на этом троне, пусть не телом, но душой. Я точно это знаю. Его останки похоронены там, его голова никогда не опустится. Даже после смерти он не променял одежду Братства. Действительно великий из великих. Я… Я восхищаюсь им, Клаудия. Он потерял младшего сына и буквально на руках проводил жену на тот свет. Я видел тогда её ласковые глаза, наполненные любовью к нему. А в следующую секунду их затмила смерть, оставившая лишь пелену неопределённости. Они навсегда застыли. Всё с той же добротой. Удивительная женщина. Яблоко. Оно в надёжном месте. Я его не тронул. С меня довольно. Оно осталось там же. И Альтаир смотрит на него, обречённый веками даже после смерти стеречь это место и артефакт, способный свести с ума весь мир. Клаудия, ты можешь меня представить политиком или обычным сельским жителем? Хм, я тоже не очень. Я понятия не имею, каково это - жить, когда над головой не свистят пули, а позади не слышен топот ног стражников. Но… Да, всё дело в Софии. С меня довольно. Я хочу обычной жизни. Хочу сына или дочь. И хочу, чтобы София была рядом. Ее нежный голосок - песня для моей души. Она часто рассказывает мне про прочитанные книги. Зачастую с недовольством обсуждает политику той или иной державы. А я лишь любуюсь её молоденьким личиком, которое иногда выражает недовольство. Вручая ей новую книгу, я лишь поражаюсь, с какой нежностью ее пальцы пробегаются по ее ветхому переплёту. Она читает их слишком быстро. Но огонь, что загорается в её глазах… Да, все опасности, которым я подвергал себя, чтобы достать ту или иную книгу, - они стоили того, чтобы вновь увидеть этот детский блеск восхищения в её очах…» - Эцио, я ее прочитала, - ласковый голосок заставил итальянца улыбнуться, закрыв книжку, по листам которой рука Эцио буквально несколько секунд назад скользила, выписывая слова. - Тебе понравилось? – мужчина повернулся на стуле, глядя на то, как девушка с крайней осторожностью кладёт старую книгу к остальным. Изумрудное платье, которое раньше так чудесно сочеталось с её зелёными глазами, она сменила на другое, цвета спелого красного винограда. Золотисто-рыжие волосы вопреки своей старой привычке укладывать их, она полностью убрала в высокую причёску, спустив только по бокам два локона, обрамлявшие её превосходное личико. Она была поистине прекрасна. И Эцио до сих пор не мог понять, какому счастью он обязан был тем, что она была рядом? - Она великолепна. Удивительно, что ты смог её добыть. Этих книг всего три во всём мире, - задумчивый прищур украсил её глаза, заставляя Аудиторе лишь тихо улыбнуться и встать со своего места. А затем - обнять ее и зарыться носом в шелковистые волосы. Флоренция была уже недалеко. Он вернётся домой. Туда, где всё началось. Туда, где всё закончится. Он обязательно на ней женится. И до конца своей жизни будет благодарить Бога за то, что когда-то он встретил эту девушку на своём пути. Он будет любить свою дочь. Он будет помнить старые времена. И будет продолжать жить. Продолжать жить ради дочери. Ради Софии. Ради того, чтобы строить свою жизнь заново, хотя она уже катится к своему закату. Ветерок, пройдясь по комнате, всполошил страницы книжки, быстро перелистывая их, и замер, оставив открытой одну из записей. «Когда я был молод, у меня были свобода, время и любовь, которых я не видел, не знал и не чувствовал. Тридцать долгих лет прошло, прежде чем я постиг смысл этих слов. И сейчас, на закате лет, он ясен мне, как никогда. Любовь, свобода, время, которые я когда-то не ценил, теперь придают мне сил двигаться вперед. Особенно любовь, mia bene. К тебе, нашим детям, братьям и сестрам. И огромному непостижимому миру, что дал нам жизнь и наполнил ее смыслом. Я люблю тебя, mia Sofia. Навеки твой, Эцио Аудиторе». (с)