A fallen ship cannot sink

«Корабль, стоящий в гавани, находится в безопасности. Но разве для этого создан корабль?» ©Уильям Шедд

      Можешь ли ты сесть в тишине, закрыть глаза и задуматься, что для тебя является самым дорогим в этой жизни? Будут ли это самые добрые и близкие родственники, которые всегда поддержат тебя? Друзья, готовые ради тебя горы свернуть? Занимающий твои мысли целиком любимый человек, который каждое утро будит тебя ванильной СМСкой? Может, дорогой сентиментальному сердцу питомец, который успокаивает тебя своей лаской в трудную минуту? Если ты обладаешь хоть чем-то из этого списка, то ты живёшь не зря. Не зря дышишь воздухом, оболочкой покрывающим планету Земля. Не зря каждую минуту стремишься к чему-то большему, чем есть ты на данный момент. Не зря встречаешь рассветы и провожаешь закаты. Не зря идёшь вперёд.       У Тенди в списке дорогих душе вещей: несколько ярких баночек с губительными белыми таблетками; парень, который, скорее всего, после того, как узнает её получше — сбежит; розовая тренировочная сумка, в которой изредка появляется несколько пачек с хрустящими зелёными купюрами; мать — не меньшая наркоманка, чем она сама и потрёпанноё временем огромное чёрное худи, оставшееся в память о ночи смерти отца. У Боуэн есть только багаж воспоминаний о счастливых, беззаботных временах, когда она имела всё то, что хотела бы иметь на данный момент. Крепкая семья, занятия балетом и перспективы на будущее. А сейчас — только фантомные образы в мыслях и не более. Но она довольствуется этой вымышленной реальностью, как наркоман рад очередному приходу. У неё есть только амбиции, воспоминания и поддельные эмоции, которые она так старательно натягивает себе на лицо. Окружающие не видят фальши. Им легче думать, что всё хорошо, и корабль не наткнулся на риф. Но что, если в днище пробоина, и судно уже давным давно тонет? Экипаж спасается. Именно поэтому с её «корабля» уже давно все спаслись, из-за чего она холодными зимними ночами сидит под высокими потолками заброшенной церкви одна и не знает, куда катится её жизнь. Она — тонущий корабль. Кому есть резон оставаться на гибнущем судне?       Тенди у себя в голове нередко говорит, что Тайрон — последний идиот. Потому что поступает, руководствуясь только застилающими глаза эмоциями. Потому что намного дольше её самой учится управляться с новыми силами. Потому что пытается, во чтобы то не стало, доказать всем, что он — бесстрашный, вызывая обратный эффект. Потому что он, как последний идиот, появляется на тонущем судне. В отличие от других, Джонсон не пытается менять её. Он не заинтересован в наличии странной подружки, промышляющей воровством. Да и Тенди — недотрога. В случае с Тайроном — буквально. Но они вместе тонут после потери близких и находят спасение друг в друге. Дважды. Девушка не хочет признавать, что у корабля ещё есть шанс спастись.       Боуэн, честно, недоумевает, почему она — свет, а Джонсон — тьма. Узнав его поближе, Тенди с лёгкостью определяет, что она за жизнь не сделала столько хорошего, сколько сидит в этом пареньке. Она не верит в Бога, но может уверенно сказать, что тот, кто наделил их силами — конченный расист. Из них двоих, именно она — тьма, но, почему-то, генерирует ярко светящиеся кристаллы и видит сокровенные надежды. Это должен делать Тай, который может утром проснуться на другой части города, а прикоснувшись к человеку, ужаснуться самому дикому кошмару. Это она должна дальше коверкать психику потаёнными страхами. Не Тайрон. Не мальчик-одуванчик.       Несмотря на благотворное влияние Джонсона, судно продолжает всё глубже погружаться в воду. У матери очередной срыв, и Тенди возвращается в церковь. Она давно тут не живёт, любезно предоставив безлюдное помещение в пользование другу вне закона, но только в силу рефлекса приходит в вечно холодные стены. Глаза подозрительно сухие, но пустые. Губы выдают её полностью — искусаны до крови. Он не задаёт лишних вопросов. Просто подходит к ней близко-близко и обвивает своими сильными руками её тело. Такая привилегия стала доступна им совсем недавно. Казалось бы, просто тактильный контакт, а сколько можно им сказать. Поэтому Тайрон молчит и крепче сжимает её хрупкие плечи. Поэтому Тенди молчит и продолжает тонуть. Им не нужны лишние слова. Оба знают, что являются друг для друга последними близкими людьми, оставшимися на этой Земле. Боуэн снова расстроена из-за матери, а Джонсон недавно разругался со своей кудрявой подружкой-ведьмой. Они есть друг у друга, и это все ресурсы, доступные им на данный момент.       Когда Тенди подаётся вперёд и смыкает их губы в горячем бессвязном и бессовестном поцелуе, Тай уже не уверен в реальности происходящего. Всего пару месяцев назад он жил обычной для него жизнью: ходил в школу, завтракал с родителями, не пропускал тренировок по баскетболу и совсем изредка вспоминал о безвозвратно погибшем брате. Жизнь дала такой неожиданный резкий толчок, что Джонсон попросту не был к нему готов. Боуэн — девочка-карамелька с виду, поэтому парень так легко доверился ей при первой встрече. Позже он узнал её как запутавшуюся, отчаявшуюся, бессовестную воровку. И теперь Тайрон открывает её заново. Он ласкает её розовые губы, перебирая короткие платиновые волосы, и думает, что это судьба. Парень не верит в Бога и прочие суеверия, но разве предначертанность их встречи не очевидна? Ещё тогда, восемь лет назад, когда два испуганных ребёнка нашли спасение друг в друге? Они не видят свет — их глаза закрыты после смерти близких, но их встреча — искра, пробежавшая между сомкнутых век. Кто-то наверху верит, что два натерпевшихся подростка ещё заслуживают шанс.       Что бы Тайрон не делал — Тенди всё ещё тонет.       Но теперь она это делает не одна.       Судно Джонсона идёт на дно вместе с Боуэн.       И, кажется, его это устраивает.