Настоящее.
Солнце лениво карабкалось на небесное полотно, расталкивая в стороны пышные облака. Рыжее небо приятно ласкало своим теплом, притягивало взгляд своей красотой. Плавно взлетал самолет, рассекая раскалённый горячий воздух. Взлетная дорожка искажалась перед глазами, казалось, асфальт прямо сейчас начнёт плавиться, растекаясь серыми ручейками.
Моя голова покоилась на плече спящего Хаято. Он тихо посапывал, иногда вздрагивая и морщась, когда пряди пепельных волос спадали ему на лицо. Я сонно зевнула, поднимая голову. Мы только что вылетели из аэропорта в Германии. Как раз через эту страну пролегал наш путь в Японию. Осталось каких-то восемь часов до конца наших мирных будней, верно?
Буквально пару дней назад нам с Хаято пришло письмо. Белоснежный конверт с гербом семьи Вонгола, который выглядел как парящая пуля, окруженная витиеватыми узорами, постепенно переходящими в две винтовки, и над этим всем было изображение крылатой ракушки. Письмо, содержание которого мы оба с радостью забыли б. Если коротко, на добровольно-принудительной основе мы с братом должны отправиться в Японию, в тихий городок с гордым именем Намимори. Довольно странное название. Если разделить его на отдельные самостоятельные слова, то «Нами» с японского — волна, а «Мори» — лес. Лесная волна? Оригинально, да и звучит мило.
Так вот, в этот малоизвестный городишко нас звал некий безымянный репетитор, который от имени всей Вонголы выслал нам приглашение, при этом он сам прибыл туда совсем недавно. Его задача — сделать из среднестатистического японского школьника четырнадцати лет босса. Чёртова босса семьи, зовущейся Вонголой (И не смотрите на кажущуюся милость этого названия. Моллюски — отнюдь не портовая компания, занимающаяся рыболовством) и существующей вот уже около двух сотен лет. И мы с Хаято прекрасно понимали, что раз выбирается новый босс такой важной семьи, то… Чёрт подери, идут перемены. Дикие…
Двигатель самолёта мерно гудел, усыпляя, вводя в состояние полудрёмы. Сколько бы я ни проспала дома, сколько бы ни спала даже в самом салоне — веки смыкались против моей воли. В моей голове играла далёкая нежная мелодия, руки вспоминали аккуратные материнские прикосновения.
Лавина… Её звали Лавина. У неё был звонкий певчий голос, длинные светлые волосы и нежные музыкальные руки. Она появлялась в нашей жизни подобно лавине, так же неожиданно, но от этого не менее ожидаемая, исчезая надолго, оставляя после себя горький осадок и ощущение потери чего-то родного. Она скрывала свою личность, притворяясь учителем игры на фортепиано. Она неизменно приезжала три раза в год, привозя с собой какие-то подарки, сделанные своими руками
Но потом… На наш четвёртый день рождения она не появилась. Не приехала она и после, даже спустя месяца, а потом и годы. За это время в нашей жизни появился ещё один новый-старый знакомый. Шамал. Юный дамский угодник, думая, что мы не помним о нём ничего, заявил, что он был прислан нашим отцом для того, чтобы обучить нас. По крайней мере, попытаться. За время, проведенное в поместье, он изменился. Постриг свои волосы, теперь те были уложены на манер «осьминога», сильно загорел и запустил себя. Он начал курить и иногда выпивать, щетина, ранее придававшая ему некий шарм, оказалась сбрита за ненадобностью. Шамал, он… как бы не Шамал. Не знаю, как это объяснить, но он преобразился. И не совсем в лучшую сторону. Он стал вспыльчив. Если я была вечно на взводе, да и казалось, что я словно спичка — чиркни и загорюсь, то Шамал напоминал зажигалку с максимально сильным напором огня. А мы — словно облитые бензином вещи. Что ж…
Лавина умерла. Именно в тот день, когда она впервые не приехала на наш День Рождения, её машина оказалась на дне оврага. Вместе с ней. Она не справилась с управлением, у неё случился приступ. Мать была смертельно больна и она прекрасно знала об этом. И именно это послужило причиной того, что она отказалась от нас.
Хотя, конечно, ходили и другие слухи… Что Лавину просто убрали. Мафия жестока и не оставляет свидетелей. Мы с Хаято это прекрасно понимали.
Понимали…
Ах, да! Мы были не одни. Смешная девчушка старше нас на три года, с двумя хвостиками светло-коралловых волос, просто обожающая свежую выпечку. Как сейчас помню, как её любопытные зелёные глазёнки уставились на нас двоих. Алессио сразу представил нас как её родных брата и сестру, то есть выдал нас за детей своей законной жены — Морены. Бьянки, а именно так звали малышку, нас… Признала. Дети мафии взрослеют быстрее обычных гражданских, так что неудивительно, что Бьянки почти сразу догадалась об обмане. Но она не начала нас «травить», унижать и так далее по списку. Нет, она полюбила нас всем своим детским сердцем. Это была искренняя и чистая любовь, на которую не способны большинство взрослых.
А вот Хаято её невзлюбил сразу, предпочитая не оставаться с ней наедине и держаться как можно ближе ко мне; став старше, он аргументировал это тем, что неизвестно, что может выкинуть «эта женщина», поэтому он считает своим долгом защитить сестренку, то есть меня. Хе-хе… Меня-то? Ох, братец…
Но несмотря на это Бьян (она разрешила так ее называть) не лишала Хаято своего внимания, наоборот, сама тянулась к нему. Но через несколько лет случилось ужасное.
Помните, я говорила, что наша сестрица любит выпечку? Вообще многие итальянцы любят готовить. Это у нас в крови. Вот эта любовь и привела Бьян к самому ужасному решению в нашей общей жизни: научиться готовить самой. И первыми жертвами её кулинарии стали, конечно же, мы. Всё началось безобидно — мол, испекла печеньице, попробуйте. То, что печенье само по себе было фиолетовым и источало такого же цвета дым, Хаято не напугало. Наоборот, ему даже понравилась необычная расцветка. И этот гад, мой заботливый братишка, великодушно поделился со мной сим кулинарным шедевром. Он с самого детства со мной всем делится. Всегда. Даже когда я этого не прошу. Всё, будь то сладости, мусор, игрушки… или печенье Бьян — Хаято делился со мной всем. И я всё принимала.
И да, в тот день я впервые узнала, что есть на свете кое-что быстрее скорости света. Это страшное слово «диарея». Бр-р… Как вспомню — вздрагиваю. От одних вспоминай желудок скручивает морским узлом. Ых, чёрт… Так урчит, что сейчас Хаято разбужу. Так-так, спокойно… Сегодня мы нормально позавтракали. Нормально! Фух… Вроде отпустило…
В общем, «понравилось» жутко нам её печенье. Ага, аж два раза. Знаете, в какой момент я прокляла своего отца? Когда этот усач решил, что именно печенье Бьян сделало из нас с Хаято замечательных музыкантов! Гениально, чтоб его! Нет, ладно, я хреново играла, но брата-то жалко. У него действительно талант к музыке. Запороли мы, короче, выступление. Наша игра звучала так, словно мы вызываем дьявола и всё его войско разом. Но, что странно, людям
это понравилось. Может, они и сами черти? Ангелами я их точно не назову. До сих пор помню их восхищённые вопли. Мол, это сенсация, устами младенца глаголет истина, нам нужно менять свои приоритеты, меняем классику на выступления этих молодых людей. Тьфу, гады!
Устами младенца?! А то, что мы как прокажённые молили о помощи или хотя бы таблетке от боли в желудке, не считается? Ах, да… Я помню, что нам тогда сказали… Что искусство, как и красота, требует особых жертв. Угу… Меня от этих воспоминаний до сих пор в жар бросает по ночам. Эх…
Ну, а на свой восьмой День Рождения Хаято узнал, кто мы такие на самом деле. Узнал про нашу мать, про её смерть. Про то, что нам всю жизнь лгали. И тогда он сделал мне предложение, от которого я при всём желании не смогла бы отказаться. Он сказал, а точнее, спросил:
— Ты со мной? — Его детское личико было хмуро. Он ожидал поддержки от единственного человека, кто у него остался. Он ждал, что я скажу «да». Он бы не принял отказа.
Следующие шесть лет пролетели незаметно, подобно порыву ветра. Не счесть, сколько раз Смерть опаляла своим ледяным дыханием наши затылки, сжимая свои костлявые старушечьи руки на наших шеях. Но… Мы выжили. Да, мы не жили, мы выживали. Словно загнанные волки. Не без переломов, внутренних кровотечений и просто синяков, конечно, но ведь всё, что нас не убивает, нас делает сильней, верно? Вот и мы так думали…
И всё-таки мы справились. Мы боролись, кусались, сражались — и выжили. Мы заслужили эту жизнь, каждый раз буквально цепляясь за самый краешек, но нам удалось выбраться из этой пропасти.
Однако… Из мафии можно уйти только вперёд ногами. А в возможность выжить я вцеплюсь зубами и перегрызу за неё горло любому. Как и Хаято. Все эти шесть лет мы с ним никому не могли верить. Только друг другу. Так мы и жили — вдвоем против всего мира. Забавно… А ведь нам тогда было всего по восемь лет…
— Гата? — Сонное лицо брата маячило перед глазами, словно светлое пятно. Я встрепенулась, мотая головой в разные стороны. Из глаз брызнули слёзы, губы сжались в тонкую линию. Каждая мышца противилась такому насилию над собой. Чёртовы часы полёта сделали своё грязное дело — тело болело адски. Шея затекла, а кожа на щеке стала похожа на сморщенный изюм. Хм…
Вот тебе и минутка истории о девочке-Агате.
Получите, чёрт возьми, распишитесь.
Сдачи не надо…
Взгляд какой-то бабульки, направленный на меня, был полон сочуствия и понимания. Старость не радость, Гата. Не вечно тебе скакать, словно горная козочка, по трупам твоих врагов. Вот думаю, сейчас на пенсию или увеличить стаж? Работа-то опасная. А там и пенсия, социальные доплаты, подработка, бонусы, плюшки разные и…
— Подъем, ленивая задница. Мы прилетели. — И чтоб наверняка, он горячо зашептал мне в ухо, перейдя на итальянский. —
Аркобалено ждёт снаружи.
Я тут же встрепенулась, пяткой случайно заехав брату по носу. Аркобалено?! Это разве не выдумка бывалых наёмников, созданная для того, чтобы припугнуть зелёных и неопытных новичков? Неужели семёрка сильнейших людей мира, собранных самим Богом, действительно существует? Я про них столько баек слышала, что целую книгу страшилок написать можно. Однако, видно, что-то в этом всё же является правдой…
Хаято взорвался нецензурными выражениями, одаривая меня ударом тяжелой сумки по голове. Дерьмо! Больно ведь!
Все вокруг тут же «прониклись» нашими братски-сестринскими отношениями в стиле «Я сейчас тебе кишки пущу» и поспешили ретироваться, перекрещиваясь и иногда оглядываясь на нас.
На секунду я погрузилась в собственный вакуум. Действия вокруг замедлились, дыхание участилось, а громкое сердцебиение оповещало о жизни внутри меня. Окружающий мир все равно что исчез, я полностью ушла в себя. Поверить не могу! Прямо сейчас я увижусь с легендой множества сказок и баек. Подумать только, самый настоящий член Радуги! Наверняка это хорошо сложенный высокий красавец. Эх, я бы с таким пару аркобаленчиков завела…
Да и неужели этого пацана, претендента на пост Дона, будет обучать сам легенда-Аркобалено? Я, конечно, понимаю, что Вонгола — королевская семья и всё такое, но если у босса будет в учителях сам член Радуги, то такому грех не подчиниться. Хотя в письме имелось довольно интересное условие. Если мы не согласны с выбором Ноно Вонголы, ты имеем право убить нового претендента и, внимание, занять его пост. Скажу сразу, мне с Хаято это дерьмо не нужно. Сами от этого убежали ещё в детстве, так что…
Резко моргнула. Глаза застилала мутная тёмная пелена, иногда проскакивали разноцветные взрывы, подобно фейерверкам проносясь в моей голове. Руки машинально начали хлопать по карманам в поисках пачки сигарет. Увлеклась… Гадство, куда я их положила? Они же в моей одежде? Или в сумке? А может, в вещи Хаято швырнула?
Чья-то рука плавно помахала перед глазами, пощелкав пальцами. Хаято обыденно шлёпал меня по щекам, пока пассажиры с ужасом наблюдали за его действиями.
Он поднёс к моему лицу сигарету и теперь водил ей перед моим носом. Горький запах табака ударил в нос. Ох, моя прелесть!
Я подняла на него мутные, наполненные азартом и нетерпением глаза и, решив, что раз гулять, то гулять на полную, выхватила сигарету из его рук и с чувством и громким причмоком затянулась. Дым тут же заполнил лёгкие, мир привычно качнулся и меня накрыло щекотливое чувство в области гортани. И привычный горьковатый привкус во рту. Именно такой вкус у этого мира. Именно таким я его ощущаю. И когда сигаретный дым заполнил мои лёгкие, стало… как-то проще. Кстати, курить меня также научил Хаято… Брат любил делиться всем. Хех…
Через несколько секунд я выдохнула, приоткрывая губы и выпуская серый витиеватый дым. Струйка тут же смешалась с моими спутанными волосами, оседая неприятным горьким запахом в прядях. Это зрелище не понравилось проходившим мимо нас пассажирам. Вот только было ли нам до них дело? Хе-хе-хе… Ага, конечно…
Кашлянув пару раз и вытерев слёзы, брызнувшие из глаз, буквально воткнула эту несчастную потрёпанную сигарету братцу в рот. Он тут же скривился, вынул её и заворчал.
— Фу, обслюнявила всю. Небось, заразу какую подхвачу.
— Не боись… Такие, как ты, не болеют.
— Тц!..
Он впихнул её мне обратно в руки и с независимым видом достал новую, на что я только пожала плечами. Хозяин — барин, а баре нынче брезгливые. Моё же дело предложить.
С выхода тянуло лёгким ветерком, который облизывал своим шершавым языком оголённые участки кожи. Восемнадцать часов в жарком и наполненным до отказа салоне — это вам не на ёжика чихнуть. Слава богу, вспотеть я не смогла — на мне была просторная футболка и хитро сворованные прямо из-под носа брата чёрные шорты до колен, через которые легко проходил воздух. Довольно популярная одежда в Италии, да и в Европе в целом, но нет, это же Япония. Они тут все стеснительные, носят закрытую одежду и вообще до зубовного скрежета правильные.
Кто-то попросил нас прекратить курить и побыстрее покинуть салон, но когда я и Хаято глянули на этого смельчака, тот замолк.
Снаружи было слегка прохладно, особенно для меня в моих-то шортах, но зато свежо. Я начала метаться из стороны в сторону, выискивая свою цель. В голове голоса повторяли «Аркобалено-Аркобалено-Аркобалено». Вот бы найти его первой!..
Вдруг меня резко кто-то дёрнул за край шорт. Закашлялась от неожиданности. По спине ощутимо долбанули ладонью, так, что сигарета вылетела из моего рта. Брат прыснул со смеху и отвернулся, мол, он не при делах. Кхем-кхем. Ладно, потом разберёмся.
На меня своими большими чёрными глазами смотрел, не моргая, смешной мальчишка лет пяти-шести. Этому пацану что, жить надоело? Выглядел он довольно странно. На нём был надет маленький официальный чёрный костюм, из-под которого слегка торчала тёмно-лимонная рубашка. На чёрных растрёпанных волосах повисла шляпа-федора с рыжей лентой посередине. На ней сидела маленькая зелёная ящерка с огромными золотыми глазами. Как же их… А, точно. Хамелеон. Так вот, этот хамелеон вылупился на меня, как на восьмое чудо света. Было такое ощущение, будто он улыбается. Пробирает до костей.
— Чаоссу, — пропищал ребёнок и коротко кивнул нам с братом по очереди. Чаоссу? Довольно странное приветствие. Чаоссу, чаоссу… Что это вообще значит? Это разве не образование от итальянского «привет» и японского «здравствуйте»? Или что-то вроде местного жаргона? Надо будет потом поинтересоваться. Смышлёный, однако, пацан. — Меня зовут Реборн.
Ясно. Какой-то ребёнок потерялся и теперь нам искать его родителей. Ага, я так похожа на мать Терезу? В каком месте? Да и как искать? Чёрт, это же Япония! Тут этих брюнетов да брюнеток видимо-невидимо. К каждому не подойдёшь и не спросишь. Ай, черт с ним… Свыше всё зачтётся.
— Йо, мелочь. — Отчего-то он с неким непониманием покосился на меня. — Потерялся? Отвести тебя к твоим родителям? Ты сам-то откуда?
Он с присущей детям непосредственностью приложил палец к губам и невинно пропищал:
— Я из Италии. Прямиком от Ноно Вонголы, который приказал мне встретить вас. Гокудера Агата, верно? Мы ранее не были знакомы, поэтому на первый раз прощаю такую фамильярность, впредь будь аккуратна с выражениями, — смотря на то, как резко побледнело моё лицо, он усмехнулся. И с ненормально-серьёзным выражением на детском лице спросил: — Сеньорита угостит молодого человека чашечкой кофе? Тогда я подумаю над тем, чтобы простить тебя, Стрела.
Что-то мне подсказывает, что будет самым сложным в нашем задании.
М-да… Покрылась пеплом моя мечта о высоком мускулистом и сексуальном Аркобалено…
***
Мальчишка действительно оказался членом Радуги. И этот хамелеон, невзлюбивший меня с самого начала, оказался чёртовым трансформером, который с лёгкостью мог превратиться в любое огнестрельное или холодное оружие.
Он «слегка» ввел нас в курс дела. Пацана-тире-будущего-босса зовут Цунаеши Савада. Цуна у нас среднестатистический японский школьник с низкой самооценкой. Хотя его оценочный балл пал даже ниже, чем собственное «я». Вообще-то он довольно миленький, как для своих характеристик. Особенно сильно внимание привлекают большие ланьи глаза, с детской доверчивостью смотрящие прямо в душу, и его странная прическа. Если раньше я не понимала выражения «Взрыв на макаронной фабрике», то сейчас мне представился шанс рассмотреть это со всех сторон. Ворох тёмно-каштановых волос, в которых чёрт запутается, а потом и ногу сломит, казалось, с расческой не был знаком вовсе.
Обнадеживало лишь то, что сердце у паренька доброе. Это же и огорчало. Не проживёт он долго в этом гнилом мире со своей светлой душой. Как говорится, хочешь жить — умей вертеться.
Нет, вы серьёзно? Да какой босс мафии из этого бесхребетного увальня? Он вообще хотя бы своё имя правильно без ошибки написать способен? Ох, надеюсь, что это только первое впечатление. О-о-очень надеюсь. Иначе при первой же нашей встрече кто-то умрёт. Это дерьмо я терпеть не намерена.
Перед моими глазами резко вырос старенький двухэтажный домик, заросший паутиной. Стандартная отделка из белого кирпича, крыша покрыта красным шифером. Таких в Японии миллионы, если не больше. Потрёпанный жизнью заборчик оказался наполовину разрушен, местами дерево уже гнило. Рядом одиноко покоилась табличка «Продаётся», которая тут же была перечёркнута и, наверное, на радостях, хозяин подписал «Продано!!!». Я бы тоже радовалась, если бы у меня такую рухлядь купили. Хотя мне-то что? Жить в нём можно? Можно. Деньги я за него плачу? Нет. Всё чин по чину, придраться не к чему.
Реборн любезно сообщил нам адрес нашего нового места проживания, заранее предупредив о том, что насчет оплаты волноваться не стоит. По крайней мере, первые месяцы. Если всё пойдёт хорошо, Вонгола оплатит все наши счета на несколько месяцев вперёд, но чёрта лысого я на это так просто подпишусь. Да и Хаято глянул на меня таким взглядом, что я сразу вспомнила — бесплатным сыр бывает только в мышеловке. Мы с восьми лет полностью сами отвечаем за себя и способны оплатить аренду помещения.
— Как пожелаете, — только и сказал Реборн и больше не затрагивал эту тему.
Вобщем-то, домик был не так уж плох. Пусть со стороны он выглядел как классический дом с привидениями, внутри было довольно миленько и опрятно. Небольшая кухня, зал с диваном, санузел и две спальных комнаты на втором этаже.
Неплохо. Не хоромы, но и не мазанки.
— Гата, нам нужно сгонять в магазин, убраться в доме и отдать документы в школу. Но я этого делать не хочу, — тут же признался он. А глаза честные-честные. — Поэтому придётся нам всё решить по-мужски.
Он был настроен серьезно. На лбу пролегла складка, брови грозно сдвинуты к переносице, глаза хищно прищурены, а губы сжаты в плотную линию. Уверена, в данный момент я его полная копия.
Каждая мышца в моём теле напряжена. Из этой схватки только один выберется победителем. И я не намерена проиграть.
— Начнем же, — он знает свое дело. Мы одновременно напряглись, вскинули руки вверх и…
— Камень, ножницы, бумага! Раз, два, три! — Моя ладонь тут же оказалась сжата в кулак. Я была уверена в своём выигрыше. И всё бы хорошо, но у брата рука оказалась абсолютно прямой. Чё-орт…
Раздосадованно застонала. Нет в мире правды. Хаято победно оскалился и величественно опустился в мягкое кресло.
— Учись, пока я жив.
— Это ненадолго, — искренне пообещала я, сгребая в охапку мелочь и с удовольствием наблюдая, как брат неуклюже свалился с кресла, рефлекторно вытягивая ноги вперёд.
— Чёрт…
Справедливость восторжествовала. Теперь я со спокойной душой могу добровольно взвалить на свои хрупкие плечи тонну проблем и обязанностей. Но беда ведь не приходит одна, да?
***
— Говорят, в нашу школу переводятся новенькие из Италии.
— Да, я тоже слышала об этом. Кира-чан сказала, что они поселились в Северной стороне города, представляешь? Это же неблагополучный район.
— А вот по моим данным, пацан приехал со своей сестрой. Да и корни у них мафиозные, наверняка они из этих преступников. Кстати, — высокий парень подошёл к двум болтливым особам и закинул руки им на плечи, прижимая обоих к себе. Я громко цыкнула. Еще нам слухов не хватало, конечно. Особо интересно кто эти слухи решил распространять? О том, что мы приедем, знал только Реборн. Хм… Зачем ему это? Проверка? — Проживание им оплачивают местные якудза, что крышуют тот район. О как!
— Да ты что? — ахнула низкая рыжая девчонка, сбрасывая руку одноклассника со своего плеча и выпутываясь из его объятий. — Неужели они бандиты? Или террористы? Ужас-то какой! Нужно срочно сообщить Комитету!
Глубоко вздохнула. Вышла, называется, в магазин за хлебушком. Скорее всего они из средней Намимори, куда я и успела подать документы. Точно судить не могу, но школьная форма соответствует. Судя по слухам, нас «приняли». Жаль, конечно, что я это узнала не первая, но хоть что-то положительное за вечер.
Кстати… Что это за пацан? Да и откуда у него такие сведения? Тц… Не нравится мне это. Ой как не нравится…
Вешаю на плечо массивную сумку, слыша, как брякают друг о друга внутри банки Чу-хи и Хаппосю. Торговые автоматы не занудные бабульки-продавцы — спрашивать возраст не будут. Вообще-то в этом плане Япония мне очень даже нравится. Как-никак, это страна торговых автоматов, где ты можешь купить что угодно, не предоставляя свои паспортные данные, начиная от безобидных комиксов, заканчивая алкогольными напитками или сигаретами. Вот стоит это всё дорого, минус в карму производителей.
— Точно-точно. Хибари-сан разберётся с этими грязными нарушителями! — Они ещё не успокоились? Стоп, с грязными нарушителями?! Она, мать её, только что придумала все это про нас и нашу репутацию, а теперь собирается сдавать какому-то Жаворонку? Всё-таки странные эти японцы, честное слово. Но имя нужно запомнить… На нас уже кого-то хотят натравить. Отлично, Агата! Просто блеск!
Парень покрутил у виска пальцем, мол, дуры, что ли, и раздал обеим словесные оплеухи:
— Кто в здравом уме сунется к Главе? Кого вы собрались сдавать? Каких-то парней, которых вы в жизни не видели, ещё и понавешали ярлыки? Кёко-тян еще ладно, но ты-то, Мидори-тян, совсем с ума сошла? — Да он мне определенно нравится! Хм-м… Кёко и какая-то Мидори… Запомню. Ждите, как говорится, гостей, девочки. — Кёко? А где Курокава?
Рыжая встрепенулась и расплылась в нежной улыбке.
— Хана-чан скоро придёт. — Слишком приторно. Фу, гадость. Пойду-ка я отсюда, право слово.
— Как у тебя с Неудачником Цуной? — как бы невзначай поинтересовался парень, а я замерла, приподняв в воздух ногу, забыв, что хотела сделать шаг. Не послышалось? Кёко, кажется, слегка опешила.
— А что у нас должно быть с Цуной-куном? — осторожно поинтересовалась она. На бледных щеках проступил чуть заметный румянец. Давлю желание скривиться. Ну ёлки-палки! Носит же земля таких… «ванильных девочек».
Брюнет почесал щеку и взлохматил волосы:
— Ну-у, он же тебе в любви признавался…
— А, нет-нет, — заметно расслабилась Кёко. — Цуна-кун так шутил.
Ну, ясно. Нового я ничего не узнаю, но теперь хотя бы имею представление о пассии будущего дона. Забавные у него вкусы… Рыженьких любит.
Берегись, Десятый босс Вонголы! Зло не дремлет, оно идёт из магазина с банками слабоалкогольного пива. Хе-хе-хе!
***
Средняя Школа Намимори, как учебное заведение, впечатления не произвела. Стандартное здание, дорога, усаженная сакурой по краям, и стенд, с информацией о том, кто в какой класс попал.
Ветер был довольно сильный, так что каждый порыв сопровождал розовый вихрь, выбивающий изо рта сигарету. Она часто тушилась, в приоткрытый рот много раз залетали маленькие лепестки сакуры, поэтому давилась я ею вместе с дымом. По звукам ругани справа могу предположить, что у брата проблема такая же.
— Merda! Ну что за день! Утром проснулись поздно, чуть не опоздали, получили нагоняй от Реборн-сана, так ещё и природа против нас! Удача как всегда повернулась к нам задом! — распалялся Хаято, чертыхаясь, когда огонь потухал от сильного ветра.
— Ты как будто первый день живёшь, — философски поддакнула, кивая и выбрасывая смятую сигарету. Одиноко сверкнув надписью «Caster», она вспорхнула в небо и улетела в дальние края. Туда ей и дорога.
Справедливости ради могу заметить, что плохой день был не у нас одних. Какой-то чёрноволосый парень с раскосыми серыми глазами злобно шипел на провинившихся учеников, пока те в ужасе шарахались от него. На плечах чёрный гакуран, на левом рукаве прикреплена алая повязка с надписью «Дисциплинарный комитет», под пиджаком видна форма старшей школы. М-м? Что здесь делает ученик на два класса старше? Хоть и не выглядит он старше нас. Ростом он значительно ниже, да и ведёт себя как волчонок-первоклашка. Хм… Смешной он, но миленький, честно сказать.
Одежда у него вся будто с иголочки, он стоял не сутулясь, показывая ровную осанку и горделиво приподняв подбородок.
Прислонилась к дереву, дёргая Хаято, который именно в этот момент очень неудачно закурил, за край рубашки. Братец закашлялся и зло заворчал на меня, прерывисто вдыхая и выдыхая.
Тот парень из Дисциплинарного Комитета, а за дисциплину и соблюдение правил отвечают именно они. А в школьном уставе чёрным по белому написано «Не курить на территории школы» и «Приходить на занятия не в школьной форме строго запрещено». А если посмотреть, за нарушение правил этого устава Волчонок нарушителей строго наказывает. Двумя палками, похожими на дубинки полицейских. Только эти стальные, да и бьёт он ими со всей дури, аж кости трещат у бедных детей.
— Видишь того типа? — киваю на парня, на миг отвлёкшегося на какого-то бедного ученика, пришедшего растрёпанным. Земля ему пухом. — Мальчишка кусается, зубы у него острые. Получить от какого-то придурка и испортить отношения в первый же день не хочу, так что обойдем.
Хаято несколько мгновений смотрел на указанного мной парня, после чего хмуро кивнул.
— Пхе! Чтобы какой-то помешанный идиот меня ударил? Отпишите. Сам бы ему накостылял. — Он похрустел костяшками пальцев и размял кулаки. Показушник. — Но мы должны успеть встретиться с этим недобоссом. Пошли.
Школьный забор оказался… острым, а земля, на которую я приземлилась задницей, твёрдой. Чересчур твёрдой. А, нет, это был Хаято. Братец, тебе бы веса набрать, слишком костлявый.
Тот тут же заголосил, мол, слезь, женщина, а то я тебя подорву. Но и я не молчала, пригрозила тем, что воткну ему стрелу в одно мягкое место. В его единственное мягкое филейное место. Брат притих.
Вот она, братско-сестринская идиллия! Учитесь, дети.
— Мне кажется, ты потолстела, — пропыхтел Хаято, когда я соизволила слезть с его спины. — Ан нет, не кажется. Сестрица, ты потолстела!
— Зато ты скоро прозрачным станешь, братец, — раздражённо бросила в его сторону
— Хех, тогда сегодняшний твой десерт я забираю.
Да ну его… И не так сильно потолстела. Ну… разве чуть-чуть…
Спустя минут десять мы-таки нашли директора, который, заметив наше присутствие, побледнел, покрылся испариной и чуть ли не креститься начал. Про форму ни словом не обмолвился, хотя мы больше походили на двух вандалов-сатанистов, чем на учеников. Одежда с потусторонней тематикой, готическая атрибутика, разные цепочки и кольца. И главное — мы были одеты почти одинаково. Как в зеркало смотрю, ей богу. Директор наверняка сначала подумал, мол, всё, отбегался, белочка уже к непьющим приходит. Мужчина со скоростью света понёсся к двери класса, над которым висела табличка «А-1» и, распахнув её, подозвал нас.
Вот и наступил момент истины. Брат встряхнулся, сгорбился, натянул на лицо озлобленное выражение и сделал широкий шаг в сторону класса. Поспешила за ним. Со всех сторон послышался восторженный шепот, девичий визг и завистливые вздохи мужской половины. Глупые они, что ли?
— Класс, знакомьтесь. Эти двое учеников прибыли прямиком из Италии. Гокудера Хаято, — он кивнул на брата и перевел взгляд на меня. — И Гокудера Агат… Гокудера-кун? Гокудера-кун, ваше место не там!
Брат гордо вышагивал к парте постепенно бледнеющего Савады Цунаеши. Парниша мало чем отличался от своей фотографии, но он был какой-то… никакой. Нет, он, конечно, миленький, но неудачник-неудачником, право слово. А глазища-то какие огромные да испуганные!
Хаято грозно навис над беднягой, зашептал что-то ему прямо в лицо и, окинув напоследок презрительным взглядом, опрокинул парту. Тот полетел вниз, пронзительно вереща от страха. Что ж… Первое впечатление испорчено. В принципе, а чего все ожидали? Неужели Реборн и в самом деле решил, что бы будем покорно идти за этим коротышкой? Ха!
Разве что этот неудачник сможет нас позабавить.
Ну так? Есть ли у тебя туз в рукаве, Десятый?
