"Музыкальный" вкус

Сегодня наступил тот редкий день, когда у Исака не было привычного хорошего настроения: все казалось неприятным, назойливым и до дрожи раздражающим. — Ты слышал последние новости? — где-то рядом послышался бесяще-радостный голос друга, — Я так охренел, когда узнал, что… — но Вальтерсен не слушал, а только устало смотрел в окно, пытаясь найти хоть что-то интересное, на чем можно зацепить взгляд. Начинался только первый урок, а Крис уже успел утомить лучшего друга своей болтовней. Тому начинало казаться, что он умер и теперь проходит десятый круг ада. Голова гудит, мысли мешаются, сосредоточиться не получается, противный голос продолжает что-то восхищенно рассказывать. — Слушай, где у тебя кнопка выключения? — вдруг Исак оборачивается в сторону соседа, кидая самый злобный взгляд, — Надоел болтать, — и возвращается к окну. — Да чего ты нервный такой? Как будто я семью твою перерезал, — Шистад никогда не обращал внимания на такие психи друга, понимая, что у всех просто бывает плохое настроение; а по сему и не отставал, — Исак, ну! — он повернул друга за плечо, за что тот одарил его полностью равнодушным, неприятным взглядом, — Найшейм учиться с нами будет, прикинь! — Кто? — Кто?! — Крис состроил вид, будто его ранили в самое сердце и наигранно прижал руку к груди, — Эвен Бэк Найшейм! — Я все еще не врубаюсь, дружище. — Ты как из леса пришел. Эвен Бэк Найшейм – певец, музыкант, артист. Ну, по телевизору крутят его везде. — Это который на голубого смахивает? С гейским зачесом на голове? — Эй, у меня такой же зачес, — он с досадой провел рукой по волосам,— и это – мода, так, на минуточку. На последнее Исак закатил глаза и отвернулся. Остаток этого, скорее, монолога, он не помнил. С превеликим трудом Исак дожил до обеда. Впереди были прекрасные пол часа отдыха, на которые тот возлагал большие надежды: свалить куда-то подальше от Криса, перекусить, может, птиц покормить за школой – главное в тишине. Пробираясь между людьми в столовой, которые пихались, толкались и вели себя как животные, Вальтерсен все раздумывал, куда пристроиться в эти пол часа свободы. Толпа где-то визжала, гудела, что-то напевала, но наш блондин совершенно на то не реагировал – ему было абсолютно плевать на причину шума, просто поскорее хотелось свалить отсюда на свежий воздух, в тишине посидеть…Стоило только на мгновение потерять бдительность, и вот, на футболку Исака пролит томатный сок. — Это моя любимая! — крикнул он, одаряя виновника проблемы таким уничтожающим взглядом, что любому стало бы страшно: Исак походил в этот момент на сумасшедшего. —Черт, мне жаль, — то ли с сарказмом, то ли с искренним посылом проговорил светловолосый, со странной прической, но идеальным лицом, парень, — Я оплачу тебе хим.чистку. — Да какая хим.чистка, идиот, этот ебучий томатный сок не отстирывается. — За идиота спасибо, стараюсь, но вот сок не тронь, — парень отпил остатки из стакана, — вкусный же. Толпа вокруг почему-то молчала и пялилась прямо на них. Исак окинул презрительным взглядом окружающих и быстро вышел из столовой. — Сука, ну как всегда! — ворчал под нос Вальтерсен, проклиная небеса за этот неудавшийся день. Он все-таки направился за школу, чтобы сесть на дальнюю лавочку и оттуда кидать хлебом в птиц. Томатный сок испарял противный кисловатый запах (просто Исак ненавидел его), а футболка неприятно клеилась к телу. Еще и ветер продувал мокрое пятно, отчего становилось холодно. Вальтерсен плюхнулся на лавку, кинул рюкзак на асфальт и, со вздохом, задрал голову вверх. Все бесило. — Эй, парень, — вдруг донесся, кажется, знакомый голос, и Исак обратил свое внимание в его сторону. Виновник праздника томатного сока нагрянул, — Я не шутил насчет хим.чистки. Вальтерсен был совсем не в духе, и как только блондин подошел к лавочке, чтобы присесть рядом, тот поставил рюкзак и занял им оставшееся место. Парень спокойно отреагировал на этот жест и только по-доброму ухмыльнулся. — Ты всегда такой нервный? — А ты всегда такой неуклюжий? — Справедливо, — парень посмотрел на угрюмого Исака, его надутые от злости губы, нахмуренные и странно дрожащие брови, и почему-то умилился, — Эвен, — а потом протянул руку. Вальтерсен сомнительно и с удивлением взглянул на Эвена и, не протягивая руки, ответил: — Исак. — Что ж, Исак, — недолго думая, завершил старший, — Держи, — он быстро снял с себя толстовку, легонько кинул ей в Исака, стараясь не попасть на пятно и, с жестом «мир», ретировался. Исак было хотел крикнуть, но в итоге забил. Толстовку решил оставить на лавочке, но пройдя несколько метров, вернулся и забрал. Не пропадать же вещице.