***
Ох. В глазах Гарри — грусть и одиночество, тоска и неразбавленная любовь, запретная и неправильная, а от того ещё более желаемая. В глазах Гарри — я не хотел тебе делать больно, прости, я люблю не тебя. Это должно было когда-то произойти. По щекам текут слёзы — они выжигают на коже собственное кладбище неосуществимых мечт и надежд, канувших в небытие. Слёзы капают на пол, попадая на руки (Джинни помнит, что запястье ровно семнадцать сантиметров, а нужно меньше), слёзы смывают все рамки и баррикады, разрушая их. В тот день она срывается настолько, что теряет на время контроль. В тот день она царапает костяшки рук до крови, но ничего не выходит.***
Жизнь, конечно, не заканчивается. Хогвартс остаётся всё таким же величественным и непобедимым, Снейп занудным, а Малфой раздражающим. И. Она замечает. Абсолютно случайно, сидя в конце стола Гриффиндора, она видит то, на что раньше никогда не обращала внимание. Их взгляды — Малфоя и Гарри — встречаются слишком часто для случайных, слишком долгие, слишком... обнадеживающие? Джинни девочка не глупая, Джинни следит за ними ещё неделю. Как они спорят в коридорах, когда каждый стоит на своём и не хочет отступать; как меняется выражение их лиц, когда они видят друг друга; как ненависть застилает им взор, обращая каждую фразу в оружие и как оба понимают, что это не ненависть. Джинни видит всё — Мерлин, у них глаза сияют и настроение улучшается после этих всех потасовок. И пока её собственный мир рушится, осколками падая к фундаменту замка, которому, впрочем, абсолютно всё равно, чья-то жизнь налаживается. Это так... нечестно.***
Все проблемы решаемы. В этом Джинни убеждается, когда видит их, с нежностью обнимающих друг друга, укрывающихся в объятьях от всего внешнего мира. Все проблемы решаемы, но свои она решить не в силах. В тот вечер она срывается вновь (это входит в привычку). И пока Гарри целует Драко, признаваясь в том самом сокровенном и важном чувстве, Джинни в женском туалете царапает себе горло, желая избавиться от этого отвращения к себе. В этот раз у неё получается. А на следующий день к ней, бледной и обессиленной, подходит чёртов Драко Малфой, выглядивший неприлично счастливым. Он говорит: — Гарри — мой. — его глаза полыхают решительностью и уверенностью, а после слегка смягчаются, когда: — И перестань заниматься не пойми чем. Он никогда бы не желал тебе боли. И уходит. Джинни думает, что ненавидит его больше всего. На самом деле ненавидит она только себя.