Любимый ученик Людвига Крауца

Людвиг Крауц, учитель ОБЖ, вошел в класс, где ему по расписанию полагалось провести очередной урок. Ученики десятого «Б», завидев его, как обычно в мгновение ока оказались вытянутыми по струнке рядом со своими местами. Идиллию нарушала лишь хрупкая фигурка незнакомого паренька, носящегося между рядами с громадной кастрюлей, полной макарон, грязная посуда и столовые приборы на партах в большом количестве и в диком беспорядке, да чавканье тех, кто тайком пытался дожевать в дар доставшуюся лапшу. — Вееее~ Я забыл, где моё место~ — заскулил юноша, несясь словно по точно рассчитанной траектории, чтобы в следующую секунду оказаться подхваченным на руки Людвигом. Людвиг напрягся. Это дрожащее, словно наркоман при абстинентном синдроме, существо с кастрюлей, заливающееся соплями и слезами и попеременно изрекающее гнусавым из-за обильного количества носовой слизи в глотке голосом «Вееее~» и «Пастаа~» тронуло до глубины нордическую душу истинного арийца и чуть не заставило пустить скупую мужскую слезу. С ним никогда не случалось ничего подобного, даже его любимая резиновая Аличе не вызывала таких эмоций, хлещущих из ушей розовыми сердечками. Чтобы не дать волю скупой мужской слезе, Крауц усмехнулся. — Людвиг Мюллерович, в наш класс пришёл новый ученик, его зовут Феличиано Варгас, — деловито доложил староста Эдик Фонбоков, поправляя очки, касаясь пальцем переносицы. — Веее~ Это я Феличиано Варгас!~ — прогнусавил Феличиано Варгас, крепче обняв кастрюлю. — Хотите пасты?~ Я всех угощаю~ Паста — это вкусно!~ Вее~ Вообще, я очень позитивный и всегда всем улыбаюсь, но на самом деле я люблю сидеть на подоконнике с чашечкой ванильного капуччино, слушать Раммштайн с Отто Диксом и с тоской любить Берлин, хотя я там не был... ~ Крауц не слушал его. Зачем ему вообще его слушать? Тем более, что за потоком слез, слюней и соплей его быстрая речь была абсолютно неразборчива. — Садитесь! Повторяйте домашнее задание! — рявкнул Людвиг так, что немного задрожали стекла в окнах и очках Эдика. Класс синхронно сел за парты. Девочки и некоторые мальчики сжали бедра от возбуждения. Аня Капустина под шумок решила сменить рингтон с «Любимого немца» на «Боже, какой мужчина». Людвиг сделал два шага и усадил невинного испуганного паренька на свободное место за первой партой рядом с Эдиком, умудрившись не выронить при этом портфель и классный журнал. Прикрывая портфелем, как бы пошло это ни звучало, мощнейшую эрекцию, он проследовал к учительскому столу, сел за него и раскрыл журнал. — Вее~ Дойцу такой надежный, спокойный и милый~ — тихо поделился Варгас с Фонбоковым. — Извини, но кто такой Дойцу? Эдик был готов поклясться, что в янтарных глазах нового соседа по парте промелькнул Синий экран смерти. — Прости~, — продолжил Феличиано после некоторой паузы, — из-за особенностей психики, мне трудно даются сложные речевые конструкции, имена и отчества~ Поэтому я назвал его, — он показал пальцем на учителя, — Дойцу~. Хочешь ещё пасту?~ Эдик побоялся дальше расспрашивать его, вдруг ещё ненароком испугает до смерти своими вопросами этого нежного и, несомненно, невинного паренька. Хотя... Эдик бы заключил, что рядом с ним сидит шифрующаяся девочка-яойщица, если бы в его хрустальном голосе не прослушивался намек на мужской тембр, да и имя вроде норм такое, пацанское. Людвиг повел плечами, чтобы немного размяться. Девочки и некоторые мальчики внимательно следили за игрой его выдающихся мышц, которые плотно обтягивала белая рубашка. Майка-алкоголичка, просвечивающаяся под ней, была проклята так, что высококлассным экстрасенсам с экрана телевизора и не снилось. Крауц усмехнулся, остановившись в списке класса на фамилии Варгас. — Новенький, к доске! Расскажешь нам, как выжить в полевых условиях. Феличиано вышел из-за парты, встал рядом с учительским столом, завел руки за спину, смущенно опустил взгляд и начал рассказывать способы приготовления пасты в лесу, шаркая ножкой. Людвиг нервно сглотнул и чуть ослабил галстук. Речь Феличиано звучала где-то далеко, очертания кабинета, мебели и учеников плыли, а Варгас в его фантазии стоял в позе смущенной девы голый, но с кожаным шипованым ошейником на нежной шейке. Член Людвига с громким стуком уперся в крышку стола. Чтобы не выдать своего дикого возбуждения и отвлечь внимание от красного лица и сыпящихся из ушей розовых сердечек, Крауц усмехнулся. Людвиг вспомнил, что у него дома завалялся флоггер, который, к сожалению, не удалось применить по назначению — Аличе сразу же сдулась от одного удара, хотя её в дальнейшем и спас скотч. Но теперь, наконец, скотч ему не понадобится! Пока Людвиг представлял экзекуцию, стол оторвался от пола и теперь балансировал на его несомненно большом и могучем мужском достоинстве. Но Людвиг терпел. Он должен себя контролировать и сдерживать, иначе какой из него нордический ариец?! Контроль, контроль... Крауц неожиданно вспомнил, что грядут городские контрольные и аттестация школы. — Я кончил!~ — оповестил Феличиано о завершении своего доклада. — Пять! — рявкнул Людвиг. У всего класса синхронно отвисли челюсти. — Но ты придешь ко мне после уроков, я буду готовить тебя к контрольной. — Х-хорошо~ Конечно, хорошо. Крауц усмехнулся. Аня Капустина молча забилась в оргазме, несколько раз ударившись лбом о парту. Эдик заключил, что Людвиг Мюллерович слишком сильно комплексует из-за отсутствия чувства юмора. После уроков Феличиано зашел в туалет, чтобы унитазировать холодные слипшиеся остатки макарон. Войдя в кабинку, он расстроился — унитаз и стены были обильно забрызганы чем-то белесым, он подумал, что кто-то испортил так много бешамеля! Пастофил чуть не разревелся — ну как так можно! Теперь придется идти к Дойцу в скверном настроении, чтобы сообщить, что вообще-то на ОБЖ всем насрать, и никакой городской контрольной по этому предмету не будет. Феличиано вошел в учительскую, где его уже ожидал Людвиг Мюллерович. Крауц пожирал вошедшего ученика плотоядным взглядом, усмехаясь, медленно подходя к двери и запирая её на замок. Феличиано негодовал по поводу испорченного соуса, но всё же постарался вытянуть из себя улыбку. — Знаете, мне Эдик сказал, что на самом деле...~~ Людвиг прижал залившегося краской трясущегося Феличиано к двери и властно впился в его губы грубым поцелуем, брызжа слюной. Феличиано мычал и извивался, что лишь сильнее распаляло Людвига — это было так ново и внезапно, ведь Аличе никогда не шевелилась без его помощи, хотя он даже иногда усаживал её на себя сверху ради разнообразия. — Чё, прям сразу?!... ~ Ой, то есть, я хотел сказать «Веее~ Дойцу~ Что вы делаете? Прекратите!». — громко взмолился Феличиано, продолжая вырываться, но сильные тренированные руки мужчины крепко стискивали тонкие запястья паренька. — Мальчик, ты такой сладкий! — похотливо прорычал Крауц, начав расстегивать его форменную рубашку, вытаскивая круглешки пуговиц из дырочек петель, а затем тиская бусинки сосков. Варгас всё же решил пораскинуть горошинкой мозга. Кто-то вылил целое ведро бешамеля в туалет, а его самого сейчас грубо насилует в новой школе практически незнакомый, но милый, сильный, добрый и надежный мужик, хоть и попадающий под статью УК. И тут Варгас понял, что вот она — любовь всей его жизни! И как это он сразу не догадался! Но паренёк ещё больше смутился и зажался от нахлынувших нежных чувств к мужчине, который кусал его шею и грудь, причмокивая. Сорвав с ученика штаны, Людвиг почувствовал жалость — нежно-розовый член Феличиано был так мал, что сил не было на это смотреть. Поэтому Крауц, усмехнувшись, маневренно развернул его к себе задом и уперся раздутым здоровенным багряным органом в его нежные, как лепесток сакуры в апреле, ягодицы. Феличиано сжался от страха, но когда мужчина шлепнул его, он подался к нему задом и начал активно извиваться, прося «ЁЩЁ!!1~». Варгас хотел было взглянуть на Людвига из-под ресниц и томно закусить губу, намекая на как минимум три оргазма, но, в ужасе выпучил глаза и глубокомысленно изрек: «Вот это елда!~». И вот, Людвиг уже яростно вбивался в податливое тело, насаживая его на себя, стараясь не причинять девственному мальчику боли и ненароком задевая простату. Феличиано стонал, как шлюха и царапал дверь, кончая с интервалом в восемь минут, несмотря на дикую анальную боль. Последние четыре раза они кончали в унисон, вопя всякие пошлости на всю школу. После этого Феличиано долго-долго признавался Людвигу в любви, благодаря за доставленное неземное удовольствие, пока Крауц усмехался. Потом Феличиано закончил год с пятеркой по ОБЖ, перешёл в одиннадцатый класс, а когда закончил школу, они поженились и отправились в Берлин на медовый месяц. Конец.