Домой...

«Нет… Этого не должно было случиться. Я должна была выйти замуж за мужчину своей мечты, родить ему нескольких детей и прожить счастливо до самого конца жизни. Мы многое пережили… и всегда становились только сильней от всех трудностей, что приходилось преодолевать. Даже когда он бросил меня и ушел, чтобы спасти мир, я знала, что рано или поздно мы все равно будем вместе и станем семьей. Но тогда почему… почему я теперь одна?» Чжоу Чанг... Два коротких слова, одно имя — вот что было причиной ее теперешнего одиночества. И причиной страшного уныния. Страшного настолько, что она уже почти неделю не выходила из дома, заблокировав его целиком. Теперь попасть в ее квартиру смогли бы… разве что потенциальные грабители банка Гринготтс. Вдобавок к этому она задвинула занавески и, плюхнувшись на кровать, с головой накрылась одеялом. Казалось, мир разрушился. Он просто прекратил свое существование. Будущее виделось укутанным одним сплошным и нескончаемым мраком. Как знать… Может, именно поэтому так хотелось найти утешение в уютной темноте своей спальни. Очнувшись, она не поняла, какой сегодня день. Поняла лишь, что из-за двери раздается легкий, но настойчивый звук. И, конечно же, поняла, кто именно к ней стучится. — Джинни, — послышался негромкий, но знакомый голос. — Джинни, дорогая, лучше поднимись и впусти меня, или я без колебаний взорву эту дверь Бомбардой, ты меня знаешь… Потребовалась минута, чтобы снять заклинания, и в квартиру вошла симпатичная брюнетка, заодно впуская за собой поток яркого света, появившийся в спальне впервые за несколько дней. Джинни Уизли бросила волшебную палочку на тумбочку и снова спрятала голову под одеяло. Вошедшая подруга (это была Гермиона Грейнджер) поначалу села, а потом и легла рядом. И ее приход словно бы открыл какие-то шлюзы: Джинни горько заплакала. Она не знала, как долго продолжала всхлипывать, но чувствовала, что Гермиона все время держит ее за плечи. Ни одна из них не произносила ни слова, пока наконец-то Джинни не начала успокаиваться. Постепенно дыхание пришло в норму, и только тогда Гермиона отпустила ее и поднялась с кровати. — Я сделаю нам чаю, а ты пока приведи себя в порядок. Может, примешь душ? — в тоне Гермионы слышалось намеренное спокойствие. Джинни тоже встала и тотчас нырнула за дверь, в ванную. Гермиона же, вздохнув, по коридору направилась в сторону кухни. В ванной Джинни долго стояла перед зеркалом и с каждым мгновением все сильней и сильней поеживалась: вид и впрямь казался непрезентабельным. Поэтому она залезла в душ и потянулась к зубной щетке. И только приведя себя в порядок, ощутила некий прилив уверенности и, наскоро одевшись, отправилась на кухню. «Пора наконец встретиться с неизбежным...» Кружка с чаем грела руки, и держать ее было ужасно приятно. Казалось бы, такая мелочь как чаепитие постепенно приводила Джинни в себя. «Похоже, в первый день после того, как узнала, я просто была в шоке. И упорно отрицала всё произошедшее. Мне почему-то казалось, что он бросится ко мне, придет в квартиру, ворвется в мою спальню и будет умолять простить его. Будет извиняться и объяснять, что это было не что иное, как недоразумение. А потом… потом мои эмоции превратились в страх и одновременно надежду, что, возможно, его похитил кто-нибудь из оставшихся Пожирателей Смерти, и что на самом деле это не он сейчас стоит и целуется с темноволосой Чжоу Чанг, — Джинни нахмурилась и подумала, какой же дурочкой выглядела все это время. — Я должна была понять, что между ними что-то есть… Это же почти очевидно!» — Просто не могу поверить, что не поняла всего раньше. Что не видела ничего, — посетовала она, — я имею в виду, звоночки-то были. Все-таки, начав работать в аврорате, они оказались в одной команде. И я видела, что он всегда защищает ее, то и дело ходит с ней выпить, даже со мной постоянно говорит о ней… — Джинни вздохнула. — Я надеялась, что… если останусь рядом, он поймет, что нужна ему именно я. Что именно со мной он будет счастлив! Потому и не прислушивалась ко всем этим звоночкам… Даже когда ты говорила мне, что часто видишь их вместе, я все равно предпочитала не слышать это! Мне так хотелось верить ему… И я не виновата в этом, так же как не виновата в том, что много лет любила его. Джинни подняла глаза, наполненные отчаянием, немного помолчала, а потом закончила: — Вот… а теперь можешь смело топтать меня. Гермиона грустно улыбнулась. — Не за что. Пойми, это его проблема — потерять такую женщину. И я не собиралась обвинять в том, что случилось, тебя. Ты ни в чем не виновата! Я специально дала время, чтобы ты сама пришла к этому выводу. Жизнь не закончилась. Ты умна и красива, Джинни. И есть сотни волшебников, которые просто мечтают о такой спутнице, как ты! Не совсем веря подруге, а скорее по привычке Джинни слабо улыбнулась, но ничего не возразила. Конечно, гуляя по Косому переулку, она видела все те взгляды, что бросали на нее мужчины. Теперь, закончив школу и повзрослев, Джинни определенно попадала в категорию ведьм, которых большинство волшебников могли счесть привлекательными. Ее длинные рыжие локоны так и сверкали золотом, а в зеленых глазах светились ум и жажда жизни. «Наверное, и для меня есть на этом свете кто-то…» Обе ведьмы уже покончили с чаем, когда беседа плавно перетекла на какие-то другие темы, волнующие их куда как больше, чем взаимоотношения Гарри Поттера и Чжоу Чанг. Подруги о чем-то болтали, потом уже смеясь и веселясь, пока чашки с чаем, налитым по очередному кругу, не стали совсем холодными. Скоро Гермиона спохватилась, что уже опаздывает, и засобиралась уходить. Она пообещала вернуться на следующий день, чтобы отвести Джинни в Косой переулок: там они собирались отпраздновать новообретенную свободу подруги от долгих и мучительных отношений со Спасителем Волшебного мира. ______________________________________________________________________________ С тех пор прошло шесть месяцев… Боль потихоньку стихла, и Джинни почти пришла в себя, уже давно позволяя себе появляться на публике. Словом, все происходило так, как и говорила Гермиона. Подруги часто (почти каждую неделю) бывали где-то, и не всегда в Волшебном мире. Иногда Джинни даже позволяла себе встречаться с очень неплохими парнями, но, к сожалению, среди них так и не попался пока тот, кто действительно поразил бы ее. Казалось, Джинни чего-то ждала или… кого-то… но понять это никак не могла. За прошедшие месяцы она узнала о себе многое: узнала, что похожа на собственную мать гораздо меньше, чем думала раньше; узнала, что по-прежнему хочет семью, но не готова выйти замуж прямо сейчас. Еще узнала, что хочет работать и даже делать карьеру, а не играть в домашнюю хозяйку. Недавно Гермиона даже сказала, что ужасно гордится своей младшей подругой, которая смогла оправиться от такого удара всего за полгода. И все же… полностью выздоровевшей Джинни пока себя не чувствовала. Истина заключалась в следующем: сколько бы она ни пыталась доказать себе, что забыла Гарри, что больше не любит его, но каждый раз, увидев их с Чжоу в новостях, Джинни чувствовала, что рана еще не затянулась. Она еще болит. А сегодня особенно: этим утром Джинни наткнулась на статью в «Ежедневном пророке» об отъезде счастливой парочки в путешествие. Там же была и колдография — Гарри, стоящий за спиной Чжоу и нежно обнимающий ее за легкую, но отчетливую выпуклость на животе. Что и говорить… На работу Джинни отправилась в отвратительном настроении, чтобы увидеть там жалостливые взгляды всех, кого встретила по дороге. Казалось, проклятая колдография стала той самой соломинкой, что ломает спину пресловутому верблюду. Закрывшись у себя в кабинете, Джинни упорно пыталась углубиться в анализ документов, лежащих перед ней большой стопкой, но получалось плохо. — Привет, Уизли, — знакомый голос Драко Малфоя растягивал слова. — Малфой, — она подняла голову. — Что ты здесь делаешь? Без стука. Ты прекрасно знаешь, что это мой кабинет. — Эй-эй, полегче… Тебе бы смягчить тон, когда общаешься со своим работодателем… — Драко выглядел оскорбленным и удивленным одновременно. Джинни издевательски усмехнулась. — А ты мне и не работодатель. Я работаю на твоего отца. Итак, что тебе нужно? — Как бы то ни было, сегодня у нас назначена встреча. Или ты настолько поглощена новостями в «Ежедневном Пророке» о своем бывшем, что забыла о ней? Напоминание ударило Джинни обухом, и она покраснела, одновременно ощущая, как глаза наполняются слезами. «Черт… Я что, заплачу сейчас перед Драко Малфоем? Прямо на работе? И что самое обидное, снова из-за чертового Гарри Поттера?!» — она зажмурилась, отчаянно желая провалиться сквозь землю, и вдруг неожиданно почувствовала, как плеча касается теплая рука. — Послушай, Уизли. Я… я не хотел. Прости, ладно? Знаешь же, что я терпеть не могу этого мудака. Может быть, еще больше, чем ты. Джинни фыркнула, пытаясь контролировать свои эмоции. Взглянув в холодные серые глаза, возвышающиеся над ней, она вдруг вспомнила споры, которые почти постоянно случались между ней и Гарри. В то время, когда она задавалась вопросом, почему Гарри так часто встречается со своей рабочей партнершей, а теперь уже женой, тот, в свою очередь, почему-то всегда был категорически против встреч Джинни с Драко Малфоем. Так уж случилось, что вскоре после окончания университета, она заняла должность ревизора в Министерстве магии, но вскоре оставила работу, обнаружив, что предпочитает трудиться в частном секторе, нежели в министерском. Навыки ее были достаточно приличными, и Джинни быстро нанял Малфой, чтобы привести в полный порядок бухгалтерию своей семейной корпорации. Это заняло чуть более года, и за это время Джинни и наследник Малфоя постепенно перешли от вежливой и холодной любезности к вполне себе дружелюбным отношениям двух коллег. Их отношения служили постоянным болезненным уколом для Гарри и, собственно, причиной откровенного раздора с ним. Гарри искренне возмущался тем фактом, что Джинни ладит и даже работает у семьи, которая пыталась убить ее. Она же постоянно возражала ему, объясняя, что время прошло, что люди изменились и что все послевоенные репарации уже давно выплачены. Гарри с этим не соглашался, почти готовый предъявить ей ультиматум. На самом деле этот конфликт был просто еще одной проблемой в длинной череде их проблем, но… «Я долго не задумывалась об этом, ослепленная своей любовью, своей мечтой, которая наконец-то сбылась...» — Может, тебе нужно было пройти через это. В кабинете повисло молчание, и Джинни поняла, что произнесла последнюю фразу вслух, а Драко отвечает ей. «Чёрт…» — Джинни почувствовала, как ярко вспыхивают не только щеки, а еще и грудь с шеей. Понимая, что скрыть это вряд ли получится, она решила ответить честно. — Извини, я сегодня сама не своя. О чем ты хотел поговорить? Усмехнувшись, Драко посмотрел на нее со знаменитым «малфоевским» выражением лица. — Витаешь в облаках, да? На каком-нибудь тропическом острове? И замышляешь устроить там кончину одного шрамоголового красавчика? — он замолчал, наблюдая за реакцией Джинни, и, увидев ее неловкий кивок, продолжил: — Хочешь, составлю компанию? Джинни уставилась на него: теперь Драко присел на угол ее стола. Несколько мгновений они смотрели друг на друга совершенно серьезными взглядами, а потом громко расхохотались. Понимая неуместность этого хохота, они попытались сдержать свое веселье, когда в дверь кабинета постучали, и в него вошел еще один представитель этого семейства. — Кажется, я пропустил нечто забавное… — невозмутимо заметил Люциус Малфой (он же владелец компании). — Извини, отец, — ответил Драко, — просто… у мисс Уизли не самое хорошее утро, и я пытался немного подбодрить ее. Люциус внимательно посмотрел на них. — Думаю, ваше утро было испорчено новостями о некоем герое. Не так ли? И как успехи? Неужели, уже придумали, как ему отомстить? Джинни и Драко виновато опустили головы. — Понятно. Хорошо, у меня есть предложение: сегодня мы все не слишком заняты, мисс Уизли. Почему бы вам не отправиться на остаток дня домой? Немного отдохнете, расслабитесь… кстати, избавитесь от дурных мыслей перед воскресным балом-маскарадом, который планируется в Малфой-мэноре. — Благодарю, мистер Малфой, но у меня с вашим сыном назначена встреча, и я действительно должна поговорить с ним прежде, чем отправлюсь домой. Но я готова воспользоваться вашим любезным предложением, и после того, как мы закончим, уйду. Хорошо? Кивнув, Люциус вежливо попрощался и вышел из кабинета. Поднявшись с уголка стола, на котором сидел до сих пор, Драко переместился назад — к стулу для посетителей. Со своей стороны, Джинни начала сосредоточенно изучать груду пергаментов, лежащих перед ней, точней говоря, неспешно сортировала их, раскладывая по мере срочности решения того или иного вопроса. Она перебрала уже бОльшую часть документов, когда в конце концов повернулась к младшему Малфою и подняла на него глаза. — Итак, зачем ты хотел меня сегодня видеть, Малфой? — вежливо и немного отстраненно спросила его она. Драко немного задумался. — Пообедай со мной. — Я… я думала, тебе нужно что-то… — Джинни выглядела изумленной. — Да, — Драко с улыбкой кивнул. — Просто хочу, чтобы мы сходили на ланч. Слушай, у меня действительно есть к тебе несколько деловых вопросов, которые нужно обсудить, но это же можно сделать и за едой. Кроме того, я знаю, что ты еще ничего не ела. Поэтому... пообедай со мной. Немного подумав, Джинни вытащила палочку и направила ее на стол. Они оба молча наблюдали, как все документы приподнялись и уложились в аккуратные стопочки. Покончив с этим, молодые люди отправились в итальянский ресторан в семейном стиле, расположенный неподалеку от Дырявого котла. Где Джинни заказала себе мясную лазанью, а Драко — спагетти с грибным соусом. Блюдо это называлось настолько сложно, что Джинни даже не пыталась запомнить, как же именно. Драко позаботился и заказал ко всему этому вина, так что следующие два с половиной часа они просто ели, пили и наслаждались той беззаботной и приятной атмосферой, что царила сейчас вокруг. Как оказалось, Малфой хотел поговорить о новом проекте, более того, он очень надеялся, что Джинни поможет ему с этой новой компанией, которую он собирался купить. После разработки всех первоочередных задач разговор перетек на другие темы, и их вдруг оказалось неимоверно много: от квиддича до войны и воспоминаний о временах былого соперничества их факультетов в Хогвартсе. А самая главная тема — какими же глупыми они были в том возрасте. Время пролетело почти незаметно, к ужину в ресторанчике начала собираться толпа. Драко и Джинни поняли, что пора прощаться, и они действительно простились, договорившись пообщаться на балу, который должен был скоро произойти в Малфой-мэноре. А через пару часов, когда Джинни уже собиралась лечь в постель, в окно спальни постучала сова. Прежде, чем снять с лапки послание, Джинни впустила коричневато-серую птицу и угостила ее совиным лакомством. И только потом, перевернув письмо, увидела на красном воске печать Малфоев. Сообщение было прислано Драко и гласило: «Уизли, Мне очень жаль, что вынужден дернуть тебя, особенно в уик-энд, но нужно, чтобы ты просмотрела несколько документов прежде, чем отправишься в воскресенье к нам домой. Просто сделка, о которой я рассказал тебе за ланчем, проходит намного быстрее, чем я изначально планировал, поэтому мне требуется срочно уехать из Англии. Уезжаю я прямо сейчас. Для того чтобы все было в порядке, нужно подготовить документы к понедельнику, тогда смогу подписать их. Компания небольшая, так что я очень надеюсь, что эти документы не отнимут у тебя много времени. Поможешь? Документы скоро придут к тебе. Буду ждать информации — все ли там понятно или нужно прислать еще что-нибудь. Надеюсь, увидимся в воскресенье, к такому великому событию, как бал-маскарад я точно вернусь. До встречи, Твой Драко Малфой». Вздохнув, Джинни уронила пергамент на тумбочку. Пусть и нечасто, но ей приходилось порой работать по субботам, особенно с тех пор как начала трудиться у Малфоя-старшего. И обычно она не возражала: платил тот хорошо, да и Джинни нравилось чувствовать себя нужной. Проблема же конкретно этой субботы заключалась в том, что она уже спланировала поход с Гермионой по магазинам. Нужно же было купить для маскарада костюм. Джинни понимала, что хочет надеть что-нибудь яркое и, может быть, даже вызывающее, но вот что именно, сказать не могла. А теперь на поиск наряда и вовсе не оставалось времени. Правда, была одна надежда: Драко сказал, что компания довольно маленькая, а это означало, что, возможно, у нее еще есть шанс успеть и с документами поработать, и с Гермионой встретиться. «Нужно дождаться, пока придут бумаги... — подумала она, надеясь, что он пришлет их камином. Видеть Драко здесь (в своей квартире) было немного боязно. Джинни страшилась признаться кому-нибудь, а еще больше самой себе, что в последнее время этот человек стал нравиться ей. Очень нравиться. И с каждым днем она все больше и больше осознавала, что почти готова влюбиться в Драко Малфоя. Почти готова впустить его в свою жизнь. И признать это было ужасно страшно. — Нет… Пусть всё пока идёт своим чередом. Я же совсем не знаю, как он относиться ко мне. И чувствует ли что-нибудь. Ну что ж, по крайней мере, мы часто видимся с ним по работе. Сейчас мне нужно просто выяснить, как спланировать все свои дела в эти выходные…» В пылу столь бурных, мятущихся раздумий Джинни так и не заметила, как он подписал письмо. В половине седьмого вечера воскресенья ее можно было увидеть сидящей на диване, застегивающей туфли и болтающей с Гермионой Грейнджер о предстоящем маскараде и о безумстве выходных, которое все еще продолжалось. Документы прибыли всего за пять минут до ухода Джинни на встречу с Гермионой. Так что отменить ничего было уже нельзя. К счастью для Джинни, документов пришло немного — всего штук пять. Костюмы себе девушки подобрали в почти рекордное время: обе выбрали наряды времен королевы Елизаветы с замысловатыми париками, прячущие узнаваемые волосы той и другой. И в дополнение к этому черные маски, скрывающие чуть ли не половину лица. Что поделать… Ведь пользоваться маскирующими чарами по правилам маскарада было запрещено. Поэтому-то они и старались предусмотреть любую опасность разоблачения до одиннадцати часов. Ведь именно на этот час было запланировано большое всеобщее признание. — Не понимаю, почему мы должны раскрываться именно в одиннадцать, — ворчала Гермиона чуть позже, когда они уже ждали, пока активируется их портключ. — Я имею в виду, что обычно это делается в полночь, разве не так? — В полночь? — Джинни рассмеялась. — Почему, во имя левой пятки Мерлина, ты хотела бы дождаться окончания вечеринки, чтобы раскрыть себя? Если маски спадут с нас в одиннадцать, то у нас будет еще час, чтобы продолжить веселиться уже самими собой. И, может быть, ты даже сможешь познакомиться с каким-нибудь таинственным волшебником, с которым болтала весь вечер. Джинни выразительно подняла брови, и обе ведьмы расхохотались. Пока они смеялись, палочка Гермионы завибрировала, предупреждая, что у них меньше минуты до активации портала. Наскоро поправив костюмы в последний раз, мисс Уизли и мисс Грейнджер приложили по пальцу к паре сломанных солнцезащитных очков и оказались перемещены прямо к воротам Малфой-мэнора. ______________________________________________________________________________ Бал казался великолепным. Хотя Джинни и была уверена, что распознает большую часть гостей, но, как оказалось, уверенность ее выглядела несколько преждевременной. Все присутствующие были в маскарадных костюмах, очень хорошо скрывающих истинные лица. На обоих концах бального зала можно было увидеть бары, заполненные самыми разнообразными напитками, которые удовлетворили бы любые запросы. Рядом с барными стойками стояло множество столов, расположенных достаточно близко, чтобы люди могли пообщаться друг с другом (даже сидя за соседними столиками) и в то же время не толкались бы локтями. Посреди зала был организован большой танцпол с самым настоящим оркестром из двенадцати музыкантов, сидящих на сцене у стены. Но несмотря на то, что обед был делом захватывающим, а вино щедро лилось рекой, совсем скоро должно было наступить время танцев. Поначалу подруги держались рядом и почти ни с кем не общались. Тот факт, что все присутствующие были в масках, немного напрягал обеих. Начинать разговор с совершенно незнакомыми людьми казалось им неловким. «А вдруг это вообще окажется тот, с кем несколько лет назад я сталкивалась на поле боя?» — нет-нет да и мелькала у обеих одна и та же мысль. Они понимали, что думать так нехорошо, неправильно, но… что было — то было. Прошло около четверти часа, когда рядом появились двое мужчин, наблюдавших за ними с самого появления на балу. Один из подошедших учтиво пригласил на танец Гермиону, и Джинни поняла, что та совсем не против. Кивком Гермиона убедила ее ответить на приглашение второго. Чуть подумав, Джинни согласилась и почти все время до одиннадцати часов провела с этим человеком. Этот таинственный незнакомец, одетый в почти королевский костюм и в маску, украшенную павлиньими перьями, выглядел настоящим красавцем. Да и собеседником оказался весьма и весьма интересным. Они танцевали и разговаривали обо всем и ни о чем, с каждой новой мелодией прижимаясь друг другу все ближе и ближе. Какая-то частичка в глубине души Джинни настойчиво требовала, чтобы она держалась с незнакомцем осторожно. Из-за тех чувств, что испытывала к Драко. Но, чем больше Джинни смотрела в серые глаза своего партнера, тем больше ей думалось (нет, хотелось думать!), что это и есть… сам Драко Малфой. Где-то поблизости часы пробили одиннадцать, и все вдруг замерли. Мужчина, с которым танцевала Джинни, взял ее за руку и подвел совсем близко к сцене, на которой сидели музыканты. Когда они подошли к ее краю, Джинни заметила Гермиону, которая стояла, держась за руку с тем… кто танцевал с ней весь вечер. Очертаниями он чем-то напоминал хозяина дома — Люциуса Малфоя. Встретив взгляд подруги, Джинни улыбнулась и кивнула, давая понять, что одобряет эти отношения. В ответ на лице Гермионы тоже появилась широкая улыбка. Они еще переглядывались, когда Люциус объявил всем присутствующим, что время снять маски — наступило. И снял ее сам. Джинни вздрогнула: рот пересох, а дрожащие потные ладошки ужасно хотелось сжать в кулачки. Она поняла, кто стоит за ее спиной. Нет! Она знала, кто это. Весь вечер знала, с кем танцует, но не хотела признавать этого. «Нет… это невозможно!» — даже когда он, обняв ее, прижался к плечам, Джинни затаила дыхание и мысленно ущипнула себя, словно пытаясь проснулась от какого-то сна. — Посмотри на меня, Джинни, — возле ее уха раздался знакомый голос. — Я не видел твоего лица с того самого пятничного ланча. И сегодня весь вечер не видел. Не заставляй меня больше ждать. Пожалуйста… И Джинни, поняв, что по щеке течет одинокая слеза, медленно обернулась в его руках. Обернулась, чтобы найти в знакомых серых глазах тепло… и даже обожание, которое он больше не скрывал. Драко притянул ее к себе, и Джинни неожиданно почувствовала, что вернулась домой. Ей было совсем неважно, что в большинстве своем гости изумленно охают, глядя на них. Она могла лишь затаить дыхание, облизнуть губы и ждать, когда человек, который заставил вернуться к жизни после разрыва с Гарри, наконец-то дотронется до ее рта поцелуем. И когда их губы встретились в первый раз, поняла одну простую вещь — она оказалась там, где и должна была оказаться… Дома. В объятьях Драко Малфоя.