Как только на минуту расслабишься — жди беды. Вечером Стейси вывел из равновесия телефонный звонок из Филадельфии. Новости пришли пугающие: кто-то убил напарника Мэтта — Троя Хоффмана. Она вспомнила Троя — крупный здоровяк, всегда доброжелательный, веселый, он был хорошим напарником. Следователь долго расспрашивал Стейси, не замечала ли она чего подозрительного, необычного. Она ничего не сказала, страх опорочить Мэтта не давал покоя, да и конверт, получалось, надо было вернуть. А как вернуть, когда там не хватает? Задремала на рассвете и проснулась от глухого хлопка, словно от выстрела. С тяжёлым чувством взялась готовить завтрак, пришло смс: «Приеду сегодня в два часа дня». Стейси не сразу поверила, когда увидела отправителя. Майк! Отец Мэтта! Вот так, просто, год спустя. Ни звонка, ни смс. И тут — приеду. Как у него легко все. В Стейси закипало раздражение. Где он был, когда она переезжала?! Мыкалась с вещами и ругалась с грузчиками, которые хамили и, видя, что она одна, требовали больше, чем обговаривалось! И почему сейчас? Именно после смерти напарника Мэтта? Странно…
Так день не задался с самого утра. Она жарила любимые Келли панкейки, но тревожные мысли не давали покоя, и в итоге выходило плохо — тесто расплывалось по сковородке липкой массой. «Кто стрелял, и почему не было полиции? Почему сейчас? Звонок из Филадельфии, приезд Майка. Связано ли это все?» А если ей с Келли тоже грозит опасность, поэтому Майк и решил приехать, он-то наверняка знает. Оладьи начали пригорать.
— Мам?! — голос Келли вывел из небытия. Сковорода дымилась.
— Вот ведь! — досадливо поморщилась Стейси, хватая прихваткой ручку и кидая все в раковину. — Сегодня будут хлопья на завтрак.
Келли поджала губы, но спорить не стала, уселась за стол. «Какая-то она хмурая сегодня, может, не выспалась?».
— Дедушка Майк, приезжает.
— Ого! Класс! Я так давно его не видела! - дочка заулыбалась предвкушая встречу.
Ну хоть Келли рада. После завтрака, уже в машине, привычно бросила взгляд на дочь, та опять помрачнела и с грустным видом водила пальцем по стеклу. Стейси вспомнила недавний разговор с учительницей: «Старательная, тихая, играет одна. Не жалуется, конфликтов
вроде ни с кем нет». Вроде… Вот и гадай, что за этим
вроде.
— Милая, у тебя все хорошо?
— Да, мам, в порядке.
Чтобы как-то разрядить обстановку, Стейси включила радио. Весёлый голос ведущего призывал покупать последние билеты на грандиозный фестиваль воздушных шаров и в конце объявил, что, несмотря на начавшуюся осень, лето не сдает своих позиций. День обещал быть жарким. Кондиционер! Проклятье. Затарахтел, явно показывая, что работать не хочет. Снова траты. На днях главврач предложила пройти дополнительное обучение и сдать квалификационный экзамен на третий высший сестринский разряд. Это бы повысило оклад и поправило существенно материальное положение, но означало — реже видеть Келли. Соседка, няня Келли, поступила в местный колледж и уехала жить в студгородок. Новая требовала плату выше. Стейси работала сутки через трое, два раза в неделю нужен был человек на целый день: забрать Келли из школы, присмотреть, накормить. Пришлось вписать Келли на школьный автобус и перебиться без няни какое-то время.
По радио заиграл летний хит, Стейси снова бросила взгляд на заднее сидение — дочка не подпевала. «Да что же с ней такое? Ей же нравилась эта песня!»
За окном замелькал серый привычный пейзаж. По сухой выжженной траве ветер гнал пыль. Да, не так приятно, как в Филадельфии, зато здесь спокойнее. Может, Келли просто скучает и не привыкла к новой школе? Нужно время. Им всем просто надо потерпеть…
У школы Келли медленно вытащила из машины рюкзак и, отказавшись от маминой помощи, медленно зашагала к двери, ненароком оглянулась на Стейси, и та ободряюще махнула ей рукой. «Все же, что-то с ней не то». Стейси в последние дни ушла в себя из-за неудавшегося похода на концерт, совсем перестав реагировать на настроение дочери. Упустила где-то. Понять бы где?
Майк приехал в обед. Стейси встретила его на железнодорожном вокзале, а позже приехала из школы на автобусе Келли. И вроде не было этого пропущенного года между ним и внучкой. Дети отходчивые. Стейси вела себя с тестем сдержанно. Хоть Майк и извинился, что отсутствовал, радушного приема от невестки не получил. После пары вежливых вопросов Стейси не выдержала и снова вернулась к тем дням, накануне смерти Мэтта. Майк юлил, уходил от ответа.
— Майк, да скажи уже мне правду! Мэтт тогда сильно изменился, дерганный и злой ходил. Я думала, завел другую.
— Нет, ну ты чего.
— Да, я не знала, что и думать. А ночью я проснулась, он кричал на кого-то. Думаю, это был ты, он с тобой тогда говорил.
— Нет, Стейси, ты путаешь что-то.
Стейси не верила. Разговор сошел на нет. Страх стал мучить сильнее после отъезда Майка. «Эти ублюдки ходят где-то и жизни радуются после всего. Раз кто-то убил напарника Мэтта, где гарантия, что эти люди не придут за ними с Келли? И Майк никак не успокоил. Думает, раз она женщина, ей знать их полицейские дела не полагается. Что ж, может, он полиции — своим — скажет, как было дело. И Стейси позвонила полицейским в отдел Альбукерке и рассказала о приезде тестя и своих подозрениях, что он что-то может знать.
А ночью приехал Майк. «Он знал, что это она позвонила», — пронеслось в голове, когда в дверь уже вовсю стучали.
— Ты чего, Келли разбудишь! — зашипела на него Стейси открывая, но, увидев его перекошенное злобой лицо, испугалась и сжалась.
— Мэтт не был продажным копом! Уясни это себе раз и навсегда! — зло закричал Майк.
— Я просто хочу, чтоб ублюдки, убившие моего мужа, получили по заслугам! — в ответ сорвалась на крик Стейси. — Вот и все! Спать хочу спокойно по ночам, без опасения, что за мной придут! За день до смерти Мэтт принес конверт — шесть тысяч. Мы жили от зарплаты до за зарплаты, а тут такое. Что я должна думать?
Майк развернулся и вылетел из дома, хлопнув дверью, но не уехал, сидел в машине. Стейси было больно и обидно, но и чувства Майка тоже были понятны. Она не стала закрывать дверь, сидела в гостиной с включенной тусклой лампой и все ждала. Майк вернулся. Он говорил долго, Стейси не перебивала. Майк рассказал про дурных копов, что почти каждый второй закрывал глаза и брал взятки в том отделе. Но не Мэтт, он не хотел, и когда узнал, хотел пойти в ОБН, а он, Майк, его уговорил.
— …Все взятки берут, а кто не берет, того сливают. Он не соглашался. Тогда я сказал, что тоже брал и напомнил ему, что у него есть вы — семья, всегда первой попадающая в таких делах под удар. Он в меня верил, а я сломал моего мальчика. — Майк закрыл глаза и заплакал.
— А те, кто убил Мэтта?
— Были из его отдела. Его напарник Хоффман и сержант Френски. Я лишь притворялся, что пью без просыха. Вел расследование, чтоб не вызвать подозрений. Все проверил: камеры слежения, бандюг, наркош в том районе. Не было там разборки, подстава была. Они видели, что Мэтт взятку брал неуверенно, и убили его. Испугались, что сдаст.
— Тогда их убил?.. — на Стейси накатил ужас от постигшей догадки.
— А ты как думаешь? Вопрос только в том, сможешь ли ты с этим жить. И что будешь делать.
***
Это было первое утро, когда Стейси проснулась с чувством полного внутреннего спокойствия. Погода, солнечная и ясная, будто вторила ее настроению. В первую очередь она отвезла машину в ремонт — починила кондиционер. А потом накупила кучу одежды Келли. Так здорово не сдерживать себя, не оглядываться, считая каждый цент. Вот это платье, и юбку, и рюкзак новый, и вот эти кроссовки со светящейся подошвой. Выйдя вполне счастливая из супермаркета, с сумками полными покупок, столкнулась с неприятным типом, упакованным в дорогой костюм и не переставшим болтать в наушник:
— … Ну и с клушей же я сейчас столкнулся, местные аборигенки — то ещё испытание, в следующий раз в такую жопу мира сам поедешь в командировку.
Настроение у Стейси упало разом. Да как он смеет! Она ещё минуту ошарашенно смотрела вслед уходящему хаму, потом взгляд упал на отражение в витрине универмага. Да, подзапустила себя немного. Было не до этого всего. Она придирчиво посмотрела на руки — маникюр делала в салоне в последний раз, ещё когда Мэтт был жив. Пора срочно все это менять.
Салон красоты нашелся тут же, рядом, за одной из дверей. Приятная китаянка усадила ее в кресло, услужливо разместила покупки на диване и, не переставая улыбаться, спросила:
— Что желаете сделать?
— Маникюр, пожалуйста, и волосы покрасить в естественный оттенок.
— У нас сегодня скидки просто ошеломляющие, вы очень удачно зашли. Давайте сделаем колирование, на него акция — это очень модное окрашивание: волосы приобретают красивый перелив и глубину.
— Ну, хорошо.
— А еще у нас педикюр, маски для лица освежающее и… Эй! Вода только для клиентов салона!
Стейси отвернулась от зеркала и обратила внимание на буквально влетевшего в салон неопрятного светловолосого мужчину средних лет, одетого в светлый, явно видавший виды, пиджак и несвежую жёлтую рубашку. Он налил огуречную воду из куллера и жадно поглощал ее теперь из пластикового стаканчика. На гнев хозяйки салона он скорчил смешную гримасу и скрылся за внутренней дверью.
— Он у меня офис арендует — адвокат. Нагловатый тип. Но в целом неплохой, говорят, у него брат болеет, как ему не помочь. Вот и закрываю глаза на мелкие шалости. Приступим?
Стейси кивнула.
Умение закрывать глаза было понятно Стейси. О разговоре с Майком она в полицию конечно доносить не стала. Правда была сложной, слишком сложной и неоднозначной. А ей сейчас так нужна была помощь.
***
Жизнь Стейси изменилась. Майк окончательно переехал в Альбукерке, устроился работать на парковку у полицейского участка. Платили там, конечно, мало, и желание улучшить жизнь внучки, вкупе с примесью чувства вины сподвигло искать дополнительных заработков в том направлении, в котором он лучше всего разбирался. Был осторожен, за всякую грязную работу не брался — так, охранять кого — пожалуйста, разобраться с кем по-хорошему, поднажать, поговорить — тоже мог.
У Стейси расправились плечи, походка стала уверенней. Да, природа денег смущала, но это была та цена, которую платила Стейси — ни о чем не спрашивала.
