Hey Man, Nice Shot!

      Никогда в жизни Дину не приходилось так волноваться. Даже во время первого угона руки так не дрожали, а мысли не скакали в голове испуганными кроликами. Да что там угона? Винчестер не помнил, сбивалось ли так дыхание тогда, когда он подходил к первому обнаруженному им ксеносу, чтобы убить. Билось ли сердце так же глухо, стучало ли так же в виски? Приходилось ли так же напряжённо сглатывать, чтобы убрать застрявший в горле комок?       Дин потряс головой, стараясь прийти в себя. Нужно было не волноваться, а прикинуть хоть какой-то план действий. Только вот успокоиться не получалось.       Причину этого беспокойства Винчестер прекрасно понимал. Откровенность, которая возможна при разговоре с кем-то близким, поддерживающим и всегда переходящим на твою сторону – это естественное явление, которому не требуется объяснений. И волнение здесь неуместно. Все, кто знал о том, чем Дин занимается в бескрайних межгалактических просторах, так или иначе были связаны с преступником, являлись частью если не его семьи, то сердца. Этих людей можно было по пальцам пересчитать, но это и дарило Винчестеру надежду на то, что его тайна будет сохранена до необходимого момента. Осуждение толпы и уверенность общества в том, что Дин убийца, а не спаситель, парня не волновала. Толпа безлика и глупа и никогда не будет созидать. Равно как и чужак, который может оказаться приближен к чему-то, что не касается его ума.       И вот теперь, понимая, что знания, которые Дин носил уже не первый год и которые мешали спать по ночам долгие месяцы, доступны совершенно постороннему...       Дин сжал прутья решётки, за которой всё ещё находился. Пальцы побелели от напряжения, а Винчестер вновь напомнил себе о том, что сейчас лучше постараться успокоиться, а не грузиться по поводу того, что Кас может передумать. Дело сделано, кнопка нажата, слова сказаны. Что ещё?       Кастиэль, казалось, поверил Дину. По крайней мере, Винчестеру очень хотелось, чтобы это было именно так. Чтобы всё произнесённое не оказалось выкриками в пустоту и бесполезными откровениями. Да, Дин прекрасно понимал цену этой веры, цену принятия своих слов, но что-то в глубине глаз Кастиэля подсказывало, что капитан эту цену готов заплатить.       Руки тяжёлые, а перед глазами пляшут радуги. Напряжение сводит пальцы и разряды текут рваными толчками, перемежаясь с искрами. Зубы сжимаются до скрежета и он чувствует, как рот заполняется кровью из прокушенной губы. На боль времени нет.       — Что тут происходит?       Голос, раздавшийся сбоку, заставляет вздрогнуть, пригнуться и почти опустить руку, теряя внимание и бдительность. Этого достаточно. Он не успевает перехватить взгляд вновь и встать на пути.       — Не подходи!       — Дин?       — Я сказал – не приближайся! Это не он! Это больше не он!       — Какого…       По ушам бьёт волна инфразвука, неслышимая, но сдавливающая голову стальным обручем моментально, лишающая зрения и возможности двигаться. Перед глазами скачут цветные пятна, растекающиеся по вискам болью и онемением. Он вслепую выбрасывает руку вперёд в надежде на то, что заряд попадёт в цель. Вспышка прорезается сквозь пятна и он понимает, что всё-таки попал. Волна откатывает, отпускает, освобождает мозг и позволяет подняться с колен.       За спиной слышится звук падающего тела.       Он оборачивается – медленно, испуганно, желая ошибиться. Но не ошибается.       — Нет!       Дин тряхнул головой ещё раз, прогоняя воспоминания, которые сейчас были совершенно неуместны. Он и так жил с этой памятью последние три года, так пусть хоть сейчас она ненадолго оставит его, позволяя думать о предстоящем, а не о том, что послужило причиной этого предстоящего. Образы, которые должны были быть неясными и размытыми из-за прошедшего времени, но почему-то представшие перед глазами чёткими и резкими видениями, мигнули и оттеснились за волнение.       Дин вздохнул и вновь взглянул на дверь изолятора.       — Я пойму тебя, капитан, если ты передумаешь, — тихо произнёс Винчестер. — Но для того, чтобы остаться в живых, прошу тебя, поверь.       Кастиэль ушёл полчаса назад. Ошарашенный, потрясённый, но давший слово вернуться. Дин этому слову верил, но вот только допускал, что командир «Архангела» может появиться вновь не со своим навигатором, а с парочкой бортовых медиков, дозой успокоительного и блокиратором. И Винчестер бы это понял. Обматерил бы конечно, расписал перспективы ошибки, но понял.       Потому что сам бы поступил так, свались на него подобное и имей он сомнения.       Но надежда на то, что сомнения Каса не позволят ему выбрать способ самоубийства через ксеноса всё-таки теплилась.       Дин вновь вздохнул, отходя от решётки и опускаясь на кушетку. Минуты тянулись как нуга в шоколадном батончике – вязко, долго и чересчур медленно.       В камере не было даже часов, за которыми можно было бы наблюдать, занимая глаза. Дин откинулся на поверхность лежанки, заводя руки за голову и выравнивая дыхание. Нельзя было накручивать себя, но Винчестер попросту не мог по-другому. Желание предотвратить покушение на капитана было слишком велико. Вот только причину этого желания Дин понять не мог. Да, Кастиэль сейчас являлся для Винчестера очередным заданием, человеком, которого необходимо уберечь, но что-то пробивалось сквозь установку защиты невиновного, помимо привычного убеждения в необходимости помощи. Что-то, что Винчестер уловить никак не мог, но это что-то делало мысли о возможном заражении Каса невыносимыми.       Дин усмехнулся, вспоминая глаза капитана в тот момент, когда Винчестер сомкнул их ладони и пустил заряд через руку Кастиэля. Ошарашенный взгляд, припорошённый немым укором и отказом верить в то, что Дин может вот так подшутить, заставил губы расплыться в довольной ухмылке. А уж совершенно искренняя и по-детски наивная и светлая обида и вовсе рассмеяться.       Осознав, что мысли о Касе вот в таком ключе перекрывают волнение и дарят мягкое успокоение, Винчестер удивлённо хмыкнул, но взял на заметку. Нервы успокаивались и это было главным. Способ этого успокоения, даже если он был связан с конкретным человеком и конкретными мыслями, был неважен.       Однако нуга всё тянулась и тянулась, и на смену беспокойству уже почти пришло безразличное ожидание, которое не могло прогнать даже воспоминание о том, что глаза у Каса стали темнее и ярче, когда ток прошёл по телу капитана.       Винчестер практически приготовился к тому, что в следующий раз увидит Кастиэля только при передаче себя в руки сотрудников Службы Межгалактической Безопасности, как вдруг сигнал открывающейся двери прервал ленивую скуку арестанта.       — И всё-таки, это противоречит Уставу, Анна, — голос капитана разнёсся по изолятору и Дин приподнялся на кушетке, напряжённо сведя брови. — Ты не имеешь права здесь находиться.       — Я не собираюсь совершать опрометчивых поступков, командир, — спокойный женский голос заставил Дина выпрямиться и сесть. — Я просто хочу взглянуть ему в глаза.       В изолятор вошёл Кастиэль, а за ним – невысокая хрупкая девушка, больше похожая на античную статую, чем на военного. Рыжие волосы были забраны в аккуратный хвост, форма сидела на стройной фигуре как влитая. Дин хотел было улыбнуться и вспомнить о том, что он в первую очередь мужчина, во вторую – привлекательный мужчина, в третью – чертовски привлекательный мужчина и уж потом – преступник межгалактического уровня, но улыбка замерла на кончиках губ.       Орехово-зелёные глаза Анны сверкали неприкрытой ненавистью.       Винчестер мог бы на эту ненависть не обращать никакого внимания, потому что привык к подобным взглядам на себя, вот только отчётливый электромагнитный импульс, исходящий от девушки, не позволил расслабиться. От Анны резко и сильно пахло озоном. Винчестер слишком хорошо знал этот запах для того, чтобы проигнорировать его и продолжать уговаривать себя в том, что он может ошибаться. Понимание того, что он в очередной раз оказался прав, заставило зябко поёжиться. Девушка была носителем, которого предстояло убить.       Сожалеть о чём-то в данный момент Винчестер не мог, а поэтому только на пару мгновений прикрыл глаза, соображая, что делать дальше и как заставить Анну приблизиться к клетке. Да, можно было послать заряд и на такое расстояние, но для верного результата нужен был непосредственный тактильный контакт. Чем дольше происходило соприкосновение энергий, тем больше была вероятность уничтожения ксеноса.       Анна сделала шаг в сторону камеры и Дин выжидающе взглянул на девушку.       Кастиэль за её спиной делал вид, что его в карцере нет.       Дин поднялся с кушетки и приблизился к решётке, изучая лицо девушки внимательным взглядом.       — И зачем же я тебе понадобился? — Винчестер усмехнулся, заметив, как от звуков его голоса Анна скривилась, хоть и очень постаралась скрыть эту гримасу.       — Считай, что я просто удовлетворяю своё любопытство, — навигатор подошла ближе и чуть склонила голову набок, рассматривая Дина так, словно старалась запомнить каждую черту его лица, запечатлеть каждый сантиметр или неровность кожи.       Винчестеру стало не по себе от этого испытывающего, презрительного взгляда и отвечать на него не хотелось совершенно. Но пришлось, потому что Дин помнил о том, с какой целью он попросил Кастиэля привести Анну. Размышления на счёт того, каким способом капитан выполнит его просьбу, решили дать о себе знать только сейчас.       — Ну, хорошо, удовлетворяй, — согласно кивнул Винчестер, подходя к решётке вплотную и вынуждая Анну отзеркалить его движения – неосознанно, но отзеркалить. Ненависть в глазах девушки стала ещё ярче. — А я пока почувствую себя обезьянкой в клетке.       — Ты будешь чувствовать себя намного хуже, когда тебя засунут в газовую камеру, — тихо пообещала Анна, не отпуская взгляд Винчестера.       — Что же я тебе такого сделал? — Дин напрягся, незаметно концентрируя в ладони слабый заряд, практически невидимый и не искрящийся. Анна на руки Винчестера внимания не обращала, полагая, что тот находится под действием блокиратора. Это было как нельзя кстати.       — Не только мне, — хмыкнула Анна, криво усмехнувшись. — Думаю, что когда тебя казнят, многие вздохнут спокойно.       Дин молчал, не стремясь оправдаться или отшутиться. Девушка, наверное не понимая, что делает, задевала слишком чувствительные душевные струны. Игнорировать её голос было больно, но Винчестер постарался сконцентрироваться на том, чтобы прокатить по руке начальный заряд, пробуя энергию на отклик.       — Помнишь пассажирский лайнер, который ты взорвал полгода назад? — навигатор не скрывала презрения, прокравшегося в голос. — Пятьдесят три человека стали твоими жертвами. Одной из них была моя сестра, — Анна шумно выдохнула, позволяя, наконец, напряжению выплеснуться со злым свистом в обвиняющие слова. — И теперь, пока у меня есть возможность взглянуть тебе в глаза, мне хочется спросить тебя – за что? Почему ты решил, что она должна умереть, почему ты решил, что все, кого ты убил, должны умереть? За что?       Дин почувствовал, как судорога острой боли сводит горло, как сердце заходится колющим звоном, как в виски бьётся глухой пульс. Как слова Анны продираются к мыслям, вырывая из сознания кровавые куски. Вот только в данный момент Дин не мог позволить ненависти к себе перекрыть решение, которое он уже принял.       — Потому что так было необходимо, — тихо произнёс Дин, склоняясь к решётке и упираясь в неё лбом. — И ты прекрасно знаешь отчего.       Анна недоумённо распахнула глаза, ловя спокойный взгляд Винчестера и слишком поздно заметила его руку, взметнувшуюся к её ладони.       — Не подходи! — взревел Дин, заметив, как Кастиэль, всё это время остававшийся около двери карцера, рванулся вперёд при виде конвульсивно содрогнувшегося тела девушки, притянутой к решётке камеры. — Не приближайся, они ещё некоторое время остаются живы и могут переселиться.       Капитан судорожно кивнул, напряжённо наблюдая за тем, как Дин не разжимает руку, позволяя всё новым и новым зарядам проникать в тело Анны.       Девушка даже не кричала – боль была мгновенной и сильной, отключающей сознание моментально, не оставляя шансов на то, чтобы отстраниться, отскочить в сторону и избавиться от электрических импульсов. Дин держал крепко и его ладонь, обхватившая руку навигатора и прижимающая Анну к прутьям, не позволяла девушке упасть на пол. Винчестер старался не смотреть в закатывающиеся глаза, прекрасно зная, что будет дальше, пытался не обращать внимания на распахнувшийся в немом крике рот, из которого не вылетело ни звука, на покрывающуюся мелкими мурашками кожу шеи, на скрюченные судорогой пальцы, вцепившиеся в его предплечье. Он ударил мгновенно – при первом касании и руки Анны свело разрядом прежде чем она поняла, что происходит.       Однако то, что происходило сейчас, Дину отчего-то не нравилось. Даже несмотря на то, что он готовился ко всему, чему угодно.       Не было ответного отклика, не было сопротивления, не было привычного раздирающего голову на части резонанса. Не было ничего, что должно было быть.       Дин разжал ладонь и девушка, больше не удерживаемая его рукой, повалилась на пол, беспрестанно содрогаясь. Сокращающиеся мышцы заставляли тело конвульсивно сжиматься, синие молнии, оплётшие руки и голову постепенно сходили на нет, глаза, так и оставшиеся распахнутыми, подёрнулись кровавой сеточкой. На губах розовым комком выступила пена.       Кастиэль судорожно выдохнул, заставляя Дина оторвать взгляд от лежащей девушки и перевести его на капитана.       — Что-то не так, — Винчестер качнул головой, подходя к двери камеры и открывая её, приближаясь к Касу, уже опустившемуся на колени около своего навигатора. — Я не знаю, что не так, но… Должно быть по-другому. Он должен умереть внутри неё, распасться. Должно было подействовать… Если она заражена, то…       — Ты ошибся? — глухо промолвил капитан, проверяя пульс на шее Анны и обеспокоенно оглядывая девушку, сжавшуюся на полу в дрожащий комок. Руки мужчины напряжённо подрагивали, пальцы неуверенно взялись за плечи, переворачивая Анну на бок, чтобы девушка не захлебнулась пеной изо рта.       — Я не знаю, — выдавил Дин, неотрывно глядя на бледнеющее лицо девушки и чувствуя, как сердце предательски заходится. — Она пахла ксеносом, от неё шёл заряд, она… она должна была оказаться носителем! Она…       — Ты ошибся? — резко оборвал Винчестера Кастиэль, вскидывая голову и впиваясь в глаза парня злым взглядом. Дин сглотнул и неуверенно кивнул, не в силах ответить на этот взгляд словами.       Ошибся. Это осознание вспороло мысли раскалённым ножом. Ошибся и чуть не убил невиновную девушку. Ошибся и подверг опасности. Ошибся и не закончил дело.       — Зайди обратно в камеру, — глухо произнёс капитан, вновь опуская голову и возвращаясь к телу.       — Прости, что? — Дину показалось, что он ослышался. — Мы ведь не уничтожили ксеноса, он всё ещё на свободе. Он всё ещё в ком-то!       — Зайди обратно в камеру, — межгалактический преступник упустил момент, когда Кастиэль отцепил со своего пояса бластер и направил его точно Винчестеру в лицо. Синие глаза командира «Архангела» опасно сверкнули, становясь совсем тёмными. — Иначе я выстрелю.       Твёрдая уверенность в голосе Кастиэля заставила Дина подчиниться. Автоматический замок щёлкнул, запирая дверь и лишая арестанта возможности снова оказаться на свободе.       — Но ведь… — Винчестер осёкся, стоило Касу вновь взглянуть на него.       — Больше ни звука о том, что на моём корабле есть чужой, — слова словно гвозди вбивались в сознание Дина, оставляя тёмные отметины и раздирая чувством вины. — Я поверил тебе и позволил подвергнуть опасности Анну. Я чуть не убил её, доверившись тебе. Я не допущу этой ошибки вновь.       — Но Кас! — Винчестер с отчаянием вскинул голову, ловя взгляд капитана и с ужасом понимая, что всё то хрупкое доверие, которое он смог создать между ними, рухнуло в одну секунду.       — Нет, — отрезал мужчина, наклоняясь к девушке и пропуская руки под её колени и спину. Подняв Анну с пола, Кастиэль бережно прижал её к груди и не глядя на Винчестера, развернулся к выходу из изолятора. — Завтра ты будешь доставлен в управление Департамента. И больше никто не пострадает по твоей вине.       Дин только до боли в пальцах сжал прутья решётки, когда дверь отсека закрылась за спиной Кастиэля.