Hey Man, Nice Shot!

      Одно умение Дин натренировал в себе за годы преступной жизни превосходно - не задавать самому себе вопросов. Экономит и время, и нервы, а уж когда иного выхода и вовсе не остается, какой смысл загоняться по поводу удачного стечения обстоятельств? Даже если это может быть завуалированной ловушкой.       Но небольшой шаттл, который Дин сгоряча обозвал катером, не торопился взрываться, из раскрытого люка беглеца не встретили дула бластеров сидящих в засаде хозяев, и даже топлива было более чем достаточно. В этом Дин смог убедиться, когда, не веря своей удаче, пробежался по техническому отсеку, перемахнул через обрешетку капитанского мостика и плюхнулся в кресло пилота, торопливо закрывая люк и запуская сканирование систем одновременно с зажиганием.       Внутреннее освещение шаттла показало, что Дин на корабле один. Неверяще окинув взглядом кабину, одновременно являющуюся координационной рубкой, Винчестер едва удержался от торжествующего вопля. Но радоваться было рано и он это понимал. Самое сложное осталось позади, теперь необходимо было закрыть посадочный отсек и вылететь сквозь автоматически раскрывающийся после откачки кислорода, купол.       С трудом заставляя себя не суетиться, Дин отщелкнул тумблеры, поочередно нажал на мигающие сенсорные кнопки подготовки к запуску. В руке что-то неприятно и остро зудело и он вспомнил про торчащую отмычку, так до конца и не извлеченную из собственного тела. Разомкнуть наручники, висящие на правом запястье он успеет и позже, а вот железяку из-под кожи вытащить хотелось поскорее. Винчестер торопливо подцепил пальцами отмычку и не обращая внимания на стрельнувшую боль, рывком выдернул ее из себя, бросив на панель управления до более спокойного времени. А затем обернулся к лобовому стеклу, позволяя себе включить носовые фары.       И застонал, увидев на разом осветившейся стоянке, высокого плотного человека с блеснувшей в свете голубоватого галогена лысиной.       Похоже, маршал и не уходил из ангара, прозорливо предположив после включения тревоги, что преступнику больше некуда будет отступать.       Захария широко и язвительно улыбался, скрестив руки на груди, бесстрашно выпрямившись перед космическим катером. И шевелил губами, выговаривая какое-то слово. Из-за включившихся турбин откачки кислорода и собственного, отдающегося гулом в ушах, стука сердца, Дин не мог слышать, что он говорит, но по губам, по одному только выражению лица маршала, понял, что улететь он попросту не сможет.       ― Кастиэль.       Неслышно произнесенное слово пробуравилось, казалось, прямо в мозг, заставив Винчестера похолодеть, ослепляя болезненным пониманием, что все его желание побега, стремление во что бы то ни стало вырваться из этой тюрьмы, было лишь самообманом. Да, он спасется, может спастись прямо сейчас, пока в ангар не ворвались вооруженные военные, но осознание того, что в этом случае погибнет его Кас, заставило бессильно разжать кулак на гашетке и открыть люк, не то сдаваясь, не то приглашая маршала внутрь.       Захария обошел шаттл и миновав посадочный шлюз, медленно поднялся на борт. Дин физически чувствовал его тяжелые шаги за дверью головного отсека и поднялся с кресла, услышав, как с тихим шорохом расходятся створки, пропуская настоящего хозяина корабля.       ― Значит, по-хорошему ты не хочешь? ― ксенос насмешливо взглянул Дину в глаза, удерживая его на прицеле выхваченного из-за пояса бластера.       ― А ты не сдаешься, да? ― устало усмехнулся Винчестер, почти не реагируя на угрозу выстрела. ― Но не я пришёл на чужую планету и начал убивать её обитателей.       ― Мы пытаемся выжить! ― запальчиво возразил маршал, возмущенно взмахнув свободной рукой.       ― Это не выживание, тварь, ― Дин сплюнул себе под ноги, неотрывно наблюдая за лицом Захарии. ― Вы паразитируете на людях, на разумных существах, убивая их перед этим.       ― Такова уж наша эволюция. Если нам природой оказалось суждено иметь с вами такие близкие психофизические связи, почему бы этим не воспользоваться? Даже против воли всех вас – людей, которые не могут быть ничем иным, кроме нашей пищи.       Дин скосил глаза на шкалу-показатель кислорода в воздухе. Ксенос вряд ли ощущал стремительное его уменьшение, а система безопасности должна задраить люк до того, как концентрация его станет опасной для жизни.       ― Не думаю, ― Винчестер пожал плечами, понимая, что Захария тоже тянет время. За дверями, ведущими в портовой шлюз, уже слышался приближающийся топот военных. ― Вы мните себя хозяевами вселенной, но для этого нужно иметь кое-что иное, кроме сгустка электромагнитной энергии в заднице.       ― Тебе эта электромагнитная энергия жить помогает, Дин, ― Захария усмехнулся, не опуская руки с оружием.       ― Она мне помогает поджаривать вас, сукины дети, ― ласково улыбнулся Винчестер.       ― Для начала тебе нужно будет избежать собственного поджаривания, ― не менее ласково отозвался Захария. Дин напрягся.       ― Так что же ты не стреляешь? Боишься попортить обшивку своего корыта?       ― Не боюсь. Просто не хочется делить с тобой незавидную долю быть пущенным на атомы. А побег с тюремной платформы тебе в любом случае не удастся. У военных приказ – уничтожить тебя любой ценой.       ― И даже ценой великого маршала Имперского Флота? - Дин ошарашено сморгнул. Он как-то был уверен, что такой высокий заложник на борту даст ему гарантию как минимум беспрепятственного взлета на орбиту.       ― Меня? ― удивился Захария. ― Да ладно, Дин. Какое я "преимущество"? Меня уничтожат так же, как и тебя, лишь бы не дать тебе уйти. И хоть мне это не слишком нравится, я готов пожертвовать этим телом. Кто-нибудь наверняка подойдет посмотреть на наши останки, если мы взорвемся в пределах гравитационного поля базы. Я могу ждать носителя очень и очень долго, Дин. Пусть они разбирают обломки шаттла, когда-нибудь кто-нибудь подойдёт достаточно близко ко мне. И тогда я вернусь...       ― Критическая концентрация кислорода, аварийное задраивание люка. Повторяю, критическая концентрация кислорода. Покинуть посадочный отсек! Покинуть посадочный отсек!       Механический голос, которого так ждал Дин, уже ощутивший даже здесь, в рубке, удушливую нехватку воздуха, заставил вздрогнуть от неожиданности. Маршал ошарашено обернулся, не ожидавший такой подлянки от собственного корабля и Дин через силу рассмеялся, сорвавшись на кашель.       ― Ну вот и все... Теперь нам только взлетать. Я не спорю, может вы в своем анабиозе или хрен знает какой личинке, можете подождать нового вселения, но если твоя голова разлетится на куски, то и вселяться будет нечему, согласись?       Захария повернулся, снова беря Дина на прицел, но тот вовсе не ждал, пока маршал очухается и сбросив маску усталой покорности, подлетел к нему, на ходу разворачиваясь и врезаясь плечом в грудину.       ― Приготовиться к открытию внешних створок!       Шаттл вздрогнул, бросая под ноги дрожь, знаменующую начало открытия ворот внешнего портала и Дин, не удержав равновесия, вцепился в вооруженную руку маршала, пытаясь заломить тому локоть. Захария был гораздо тяжелее и на ногах устоял не в пример проще, так что он с легкостью сбросил пальцы Дина со своего рукава, хорошенько приложив рукоятью бластера парню по челюсти.       Винчестер повалился на пол, на долю мгновенья выпадая из пространства. Боль обожгла пронзительными искрами, вспыхнула перед глазами сверхновой, но разум все же оказался практичнее и Дин заученным движением перекатился в сторону прежде чем в пол ударил слабый световой заряд бластера.       Над головой вновь раздался равнодушный женский голос, начавший обратный отсчет. Судя по нему, до взлета оставалось сорок пять секунд.       ― Твою мать, не надо никуда взлетать! ― вскричал Захария, бросаясь к панели управления, пытаясь отменить запуск. Как бы он ни бравировал своей неуязвимостью, было очевидно, что рисковать и взрываться вместе с кораблем ему все-таки очень не хотелось.       ― Ну уж нет, тварь! ― Дин не успел и сам сообразить что делает, как вскочил и оказался перед Захарией, с оттягом врезав хорошим апперкотом ему по почке. Тот едва пошатнулся, продолжая вбивать в цифровую строку контрольные команды.       Тогда Дин саданул титановым браслетом, болтающимся на запястье, аккурат ему в висок и Захария вскинулся, обернувшись и наконец, удостоив Винчестера вниманием. Замешкавшийся было голос возобновил отсчет вновь. Не теряя времени, Дин ударил противника коленом в живот, заставляя выпустить лазерный пистолет из рук, и одновременно кулаком в переносицу, дезориентируя, роняя на колени и придавливая его к полу. И тут же обрушил сомкнутые кулаки на основание черепа, лишая какой-либо возможности сопротивляться. Однако, сила ксеноса явно превосходила человеческую, да и боль он вряд ли чувствовал. Взбрыкнувшийся маршал легко скинул руки Дина с себя и заставил Винчестера отскочить на пару шагов.       ― Решил поиграть со мной напоследок, мальчик? ― злое шипение, сорвавшееся с рассечённых ударом губ, окатило Дина волной омерзения. ― Давай поиграем…       Винчестер криво усмехнулся и рванулся вперёд, намереваясь приложить маршала затылком о косяк межкоридорного узла, как вдруг шаттл содрогнулся, покачнулся и вздрогнул так, что Дин не удержался на ногах, заваливаясь на бок.       За смотровыми окнами полыхнуло алым.       ― Я же говорил тебе, малыш, что тебе не позволят отсюда улететь, ― довольно заметил Захария, сплёвывая кровь. ― Они начали обстрел. И закончат его только тогда, когда в отсеке не останется ничего, кроме пепла.       ― Значит, ты тоже останешься тут, ― заверительно произнёс Дин, поднимаясь на ноги и вновь бросаясь на ксеноса.       Захария отскочил вглубь рубки, прислоняясь к приборной панели, мигающей алыми цифрами обратного отсчета. Дин успел заметить, как светлеет за окнами ангар, раскрывая купол для взлета, как в следующую секунду Захария врезал кулаком ему под рёбра. Дин согнулся, хрипя и пытаясь поймать ртом воздух, и вывернулся из рук маршала, заносящего руку для второго удара. Плечо вспорола боль, когда Винчестер впечатал локоть в живот Захарии, заворачивая того лицом к полу и приложил коленом под подбородок. Затылок маршала вновь открылся и Дин ударил по нему сомкнутыми в замок ладонями. Ксенос зашипел и вновь выскользнул из захвата.       ― Шалишь, мальчик, ― окровавленные губы расплылись в улыбке. ― Неужели хочешь убить меня голыми руками?       ― Не голыми, ― заверил ксеноса Винчестер, подхватывая наручник, по-прежнему болтающийся на правом запястье. Захария вопросительно вскинул бровь. Дин усмехнулся и врезал титановыми оковами по ненавистному лицу, примеряясь в подбородок.       Но силы начали покидать задыхавшегося от короткой яростной борьбы Дина. Ксеноса лишь слегка мотнуло от жесткого удара титанового браслета, оставившего заметный след на челюсти, и в следующий миг он впечатал колено в живот Винчестера, заставляя того согнуться и припасть к полу.       Одновременно с этим, рев двигателей усилился в разы и шаттл рывком поднялся над ангаром, аккуратно вписавшись в раскрытый купол и выходя на орбиту базы. Но новый взрыв все же догнал корабль над крышами тюремного блока, швыряя мужчин на бортик рубки и оглушая сиреной, вспоровшей воздух истеричным свистом.       ― Внешняя обивка шаттла повреждена! Первый, второй, четвертый двигатели вышли из строя! Внешняя обшивка шаттла повреждена! Первый, второй, четвертый двигатели вышли из строя! Сопла повреждены. Разгерметизация! Разгерметизация! Внешняя…       Дин ударил справа, не позволяя Захарии вновь подняться на ноги и выпрямиться. Кулак рассекла боль, кожа на костяшках пошла разрывами – титановый наручник оказался хорошей заменой кастету, но и отдача была приличная. Захария охнул и вновь припал на колени.       Корабль надсадно загудел и затрясся, не справляясь силами последнего двигателя. Со стороны входного люка донеслась серия коротких приглушенных взрывов, словно по шаттлу стреляли ракетами ручного наведения. Освещение мигнуло и погасло, оставив лишь тревожно-красные мигающие аварийные огни. С потолка посыпались искры, намекающие на то, что изоляция повреждена и под обшивкой начинает разгораться пламя, вызванное выпущенными по шаттлу ракетами. Дин зашипел от обжигающих капель, упавших на шею и отскочил в сторону, уходя из-под текущего сверху расплавленного пластика. Похоже, ракеты были еще и термическими - слишком быстро корабль терял ресурсы. Захария тут же воспользовался заминкой Винчестера и кинулся на него, обхватывая руками за поясницу и стараясь сбить с ног. Дин вывернулся из захвата и врезал локтём под рёбра. Маршал вновь оказался на полу.       Шаттл тряхнуло сильнее, чем в предыдущие разы, освещая рубку вспышкой из шахты и наполняя помещение запахом горящего волокна. Дин припал на колени и почувствовал, что заваливается на бок. Пытаясь удержать равновесие, Винчестер ухватился за поручень капитанского мостика.       ― Ну вот и всё, Дин!       Не сразу поняв о чём говорит ксенос, поднявшийся на ноги и хищно скалящийся всего в паре метров от него, Винчестер рванулся к маршалу. Но внезапная боль в правом плече заставила охнуть и замереть, а взорвавшиеся снопом колющих искр мышцы – перевести взгляд на запястье. Титановый наручник, до этого болтающийся на руке, был надёжно закреплён на поручне капитанского мостика.       Дин ошарашенно выдохнул и вскинул голову, впиваясь глазами в насмешливый взгляд Захарии.       ― Вот и всё, Дин, ― повторил маршал, стирая тыльной стороной кровь с разбитых губ и чуть наклонив голову. ― Твоя вендетта кончилась. Ты, наверное, не знаешь, что на сторожевых башнях тебя сейчас запеленгуют охранные турели. И разнесут на атомы. Жаль, конечно, что вместе с моим кораблем, но всему есть своя цена, Дин.       ― Ты все равно сдохнешь, мразь! ― злобно отозвался Винчестер, бессильно рванувшись вперед и чуть не вывихнув плечевой сустав. Захария вдруг расплылся в снисходительной улыбке и торопливо сбежав к панели управления, вновь открыл командную строку.       ― Не хочется тебя расстраивать, Дин, но нет, я не составлю тебе компанию. Видишь ли, иметь запасной план для меня стало вроде жизненного кредо. Положение обязывает, сам понимаешь... Так что тебе придется остаться в одиночестве и достойно встретить свою смерть. Но не отчаивайся, Дин! Тебе не нужно ждать, пока медлительная охранная автоматика платформы выпустит по тебе прощальный залп. Я помогу им в меру своих скромных способностей. Словно в ответ на самодовольные разглагольствования маршала, в динамике что-то сухо щелкнуло и уже другой голос механически забубнил.       ― Самоуничтожение запущено. Самоуничтожение запущено. Четыре минуты. Три, пятьдесят девять... Захария убрал руки с клавиатуры, закрывая окно, куда вводил команды и неторопливо подошел к Винчестеру, бессильно привалившемуся к обрешетке капитанского мостика.       ― Ничего не хочешь сказать напоследок Кастиэлю, Дин? Я обещаю, что передам ему все твои слова.       Винчестер, казалось, совершенно обессилел. Нелепо вывернутая рука наверняка затекла, но Дин не менял позы, уронив голову на слабо вздымавшуюся в дыхании грудь. Впрочем, он попытался что-то сказать, а верней, попросить, если в сиплом шепоте можно было разобрать какую-то интонацию и Захария шагнул ближе, чуть склоняясь над поверженным противником.       ― Не смей трогать Каса, мразь!       Дин внезапно рванулся вперёд и вверх, взмывая пружиной и выбрасывая ногу, впечатывая подошву в грудь Захарии. Ксенос придушенно выдохнул, отлетая назад, выплёскивая нечленораздельные ругательства и… Кровь брызнула на лицо Дина, когда оторвавшаяся от потолка гидравлическая труба насквозь пробила тело Захарии, вонзившись в основание черепа и выходя под подбородком, насаживая маршала на своё полое тело как на вертел.       Рухнув на пол и едва не вывернув сустав прикованной руки, Дин с трудом отвёл взгляд от содрогающегося ксеноса, голову которого оплели синие молнии, с треском ветвящиеся и рассыпающиеся искрами при каждом соприкосновении с кожей, затухая в распахнутых ошарашенных глазах. Конвульсивно сжимающиеся пальцы хватали горячий, заполненный гарью воздух рубки, словно пытаясь уцепиться за заканчивающуюся жизнь. Текущая по шее кровь и вонючая маслянистая чёрная жидкость смешивались в омерзительные ручейки, пропитывающие форму, расползаясь по вороту темным пятном.       Новая встряска оборвала трубу окончательно, уронив затихающее тело на пол и припечатав его сорвавшейся с потолка панелью, вбивая стальной обломок ещё глубже. Дин всё-таки заставил себя повернуть голову и попытаться найти паразита в пробитой черепной коробке. Располовиненный склизкий комок содрогался и дёргался в собственных выделениях, пузырящихся омерзительно пахнущей жидкостью, пока не превратился в сморщенный пористый кусок, твердеющий и высыхающий.       ― Получи, тварь... ― от тихого шёпота почему-то стало легче. Даже панель с обратным отсчётом, отлично видимая с того места, где Дин сполз на пол, не заставила улыбку пропасть с губ.       Ещё один громкий взрыв сотряс шаттл, заполняя кабину едким белёсым дымом, расползающимся над приборами и заставляющего кашлять, практически выплёвывая лёгкие под ноги. Запястье уже не ныло – онемевшая рука, покрытая кровью и лоскутами кожи, перестала что-либо чувствовать.       ― Вот теперь точно пиздец, ― невесело хохотнул Дин, снова бросая быстрый взгляд на панель управления и загадывая, что будет раньше – внешнее уничтожение охранными системами тюремной платформы или детонация устройства самоликвидации, до которой осталось совсем ничего – каких-то полторы минуты. Точнее, минута, одиннадцать секунд.       Дин откинул голову на поручень капитанского мостика и улыбнулся, провожая взглядом видимую из смотровых иллюминаторов «Гранаду». Распахнувшиеся люки пусковых установок ясно дали понять, что через несколько мгновений корабль будет разнесён на острые обломки.       А еще, где-то там среди запутанных тюремных коридоров, был его Кас...       Ноль, пятьдесят три.       Дин снова сухо закашлялся от гари, наполнившей воздух внутри головного отсека. В смотровом окне мелькнули одна за другой несколько вспышек и три ракеты оторвались от вышки охранного комплекса, устремляясь вслед и без того рассыпающемуся кораблю, чтобы через пару десятков секунд накрыть его алым огненным шаром, заполняя безвоздушное пространство ярким заревом и тихим гулом, волной докатившимся до тюремной платформы.