Destroyer!

      На уроках Тайлер чувствует себя хорошо, вполне спокойно, но ровно до того момента, пока не приходится переодеваться на физ-ру.       Если честно, Джозеф хочет отмазаться, сказав, что ему нехорошо, но учитель, заменяющий у них урок, выглядит довольно сурово, поэтому юноша не решается прикидываться больным.       Он почти со всеми из класса играет в мяч, стоя в кругу.       Девочки обычно отсиживались, но именно почему-то сегодня играет почти вся женская половина класса.       И почему-то Тайлер засматривается на одну…       Мэри Тейлор.       Девочка с веснушками по всему телу, с тонкой талией, лебединой шеей и с карими глазами.       Худые ноги, но не до противного, изящные пальцы и небольшого размера грудь.       Мэри красивая.       Но Тайлер понимает, что как других мальчиков она его к себе не влечет.       Нет, Джозеф признает, что Мэри умница-красавица, он видит все ее преимущества, ему нравится и ее лицо, и тело, хоть он старается и не думать о женщинах в таком ключе.       Старается… нет, он о них и так просто перестал думать.       И Тайлер не понимает, почему так случилось?       Марк Эшлеман еще недавно говорил Джозефу о том, что Мэри Тейлор строит ему глазки.       — «Нет, сам посуди, — говорил тогда Марк, облокачиваясь на спинку школьного стула, — то руки твоей коснется, то с домашкой может «помочь», то на истории предлагает помощь, когда ты не въезжаешь… Я в делах амурных не шибко разбираюсь, но об заклад бьюсь, что ты ей нравишься.»       И Тайлер даже делился тогда этим со своей матерью, на что Келли улыбалась.       Возможно, когда-нибудь в будущем Тайлер и-       — Джозеф, блять! Мяч лови!       Дежавю.       Тайлер резко шарахается в сторону, чуть не свалив с ног Берта Тикера. Темноволосый юноша успевает подхватить Тайлера под руки:       — Все в поряде, чел?       — В полном.       — Томас Эклз! — кричит мистер Кетчер, поставив руки в боки. — Не выражайся!       Том, который и кинул мяч Тайлеру, напрягает скулы, сдвинув брови к переносице. Он сначала недовольно косится на учителя, а потом и на Джозефа, сжимая ладони в кулаки:       — Бесишь, — цедит он сквозь зубы, и окружающим не нужно даже гадать, к кому обращается Томас.       Тайлер решает промолчать, отходя от Берта на свое место.       Кто-то позади Тайлера, кто до этого поймал кинутый мяч, вновь возобновляет игру.       Тайлер хмурится.       ***       Утро сегодня солнечное, даже до противного.       Около дуба сидеть довольно непривычно, ведь его тут не было уже очень давно.       Ветер слабый, еле колышет листья, которые уже совсем скоро опадут, покрывая землю ковром.       Душит.       Ощущение чужого присутствия не дает покоя, но он остается сидеть на низкой скамеечке, смотря на утрамбованную временем землю.       Она поросла травой и цветами, которые жили за счет мертвых.       Идеи, которые постепенно становятся навязчивыми, не дают ему покоя.       Кажется, он на пути создания новой религии-       Нет, Джош не верит во Всевышнего.       И все же в его голове отчаянно мигает красная лампочка, под которой светится надпись: «Вали отсюда!».       Он и вправду задержался тут.       Джошуа устало подпирает голову рукой, поставив локоть на колено дырявых джинсов.       Они всегда запрещали Джошу носить такую одежду, но Джошуа никогда не слушался.       Мужчина с голубыми волосами склоняется ближе к земле, трогая шелковую траву.       Нет, это не то.       Джош правда не знает, на кой-черт приперся сюда, да и еще в таком состоянии.       (Возможно, он хочет что-то рассказать или попросить совета).       Мужчина слабо покачивается взад-вперед, чувствуя, как в носу оседает неприятный запах, который впитала в себя его рубашка.       Или вся его жизнь.       Он обещал, что больше так не будет.       Обещал себе.       Брендону.       Им.       Еще он обещал уехать отсюда.       Он побывал в Италии, Франции, Германии и даже смог поехать в Россию.       Но он все равно каждый раз возвращается сюда, оправдывая это тем, что тут Брендон, его ударная установка, стоящая в гараже у друга, и они.       Но идея все же становится навязчивой, и с ней нужно что-то делать.       ***       Дорога расплывается перед глазами, но нога отчаянно давит педаль газа, не желая сбавлять скорости.       Все проносится мимо быстро, спешно, смазано.       Как и вся его жизнь, впрочем.       Пальцы крепко держат руль. Костяшки белые, точно обтянутые кожей.       Под глазами красные мешки, а в голове кто-то отбивает ритм, будто в темпе вальса.       Раз-два-три, раз-два-три…       Он видит их, танцующих на его планах, в пышных платьях и фраках.       Они всегда были против.       Против барабанов, музыкального училища, книг Оруэлла, походов в кино.       Сейчас это не доставляет Джошуа никакого удовольствия.       Из всего остался только чужой фургон, ударная установка и редкие просмотры фильмов дома у Брендона.       Потому что своего дома нет.       Да и книги Оруэлла заменили книги Лавкрафта, Ремарка и даже Кинга, что довольно странно для натуры Джошуа.       Ох, нет-нет-нет, то, что происходит сейчас, поистине странно для его натуры.       Голову съедают мысли. Они как черви копаются в грязи, перемешивая клочки земли, некогда освященной-       Нет, плюньте. В Бога он не верит.       И не верит в смерть.       Двадцать семь уже перешел, дальше только бессмертие.       Дорога ускользает под колесами старого фургона, и черт, на кой-хуй он вообще едет куда-то в таком состоянии?       Он точно, абсолютно точно разобьется.       Но не умрет. Нет-нет-нет, не в этой жизни.       Кажется, яркое солнце ослепляет его, но он продолжает гнать, пока пальцы до одури впиваются в обивку руля, сжимая ее.       Все плывет на фиолетовых волнах, а в груди что-то ломит.       Фургон паркуется около ворот учебного заведения. Да, именно фургон паркуется, а не его водитель, который вообще еле соображает.       Джошуа не уверен, что он вообще должен выходить из салона авто, но его руки и все тело не особо подчиняются мыслительным процессам сейчас.       Из магнитолы доносится душераздирающая «a rose for epona», из-за которой Джошу хочется плакать, потому что, блять,       слишком       много       воспоминаний.       Мужчина опирается поясницей о капот mitsubishi, сунув руки в карманы рваных джинсов, опуская голову вниз.       Он будет ждать (не думая о том, что уже мог опоздать).       ***       После физкультуры Тайлер даже не стал переодеваться, так как особо он и не занимался. Всего лишь мячик покидал и сделал пару приседаний. Даже не вспотел.       Пока они находятся в раздевалке, где Тайлер только переобулся, Берт подходит с вопросом:       — Подбросить тебя?       Тайлер, поднимая взгляд на Тикера, сжимает губы единой линией.       Скорее всего, за ним уже приехал Джош.       — Не знаю… скорее всего, за мной уже приехали, но если нет, то я не откажусь, — слабо улыбается Джозеф, выпрямляясь в спине.       — А кто должен приехать-то? Смурфик твой? — спрашивает Марк, недвусмысленно играя бровями.       Ей-богу, лучше бы в баскетбол так играл.       Тайлер решает промолчать, выходя из раздевалки.       Берт, быстро переодевшийся, следует за Тайлером, а там поспевает и Марк, вместе с парнями выходя из школы.       К слову, Стивена МакКрена в школе сегодня не было, и Тайлер начал думать, что такое внимание к его персоне — только из-за отсутствия Стива.       — Хэй, ТайДжо, а это не твой Смурфик там у ворот припарковался? Чет он какой-то не очень на вид, — говорит Эшлеман, пихая юношу в плечо.       Тайлер устремляет взгляд в ту же сторону, куда смотрит и Марк, сузив взгляд. Джош, опирающийся о капот, пустым взглядом смотрел куда-то вперед, как-то рвано дыша. Мужчина почему-то жмурится, будто ему больно.       — Эм… с ним все в порядке? — спрашивает Берт,       но Тайлер уже устремляется к воротам, открывая металлическую калитку.       Юноша недоуменно косится на старшего, медленно к нему подходя:       — Эй, Джош, ты в норме? — спрашивает он, аккуратно приподнимая лицо Джошуа, чтобы посмотреть ему в глаза.       Дан разлепляет веки, будто после сна, мутным взглядом смотря в глаза Тайлеру.       Но он молчит.       Мальчик пытается понять, что с Джошуа не так, но ему не приходится гадать.       — Он под чем-то.       Тайлер почти шарахается, когда слышит позади себя голос Берта, который, напрягая скулы, смотрит на Джоша, вглядываясь.       Так же смотрит и Марк Эшлеман, позже оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, не смотрят ли на них прохожие.       — В яблочко, — несвязно и хрипло говорит Джош, тяжело выдыхая.       — Зачем? — спрашивает Тайлер, сводя брови «домиком». Но Дан просто пожимает плечами, слабо улыбаясь. Как-то криво.       — И ты ехал в фургоне? Джош, ты идиот? — Джозеф вглядывается в глаза мужчины, качая головой.       Тайлер напоминает ему их.       — Хэй, Смурфик, ты в адеквате? — спрашивает Марк, подходя к Джошуа. — Сколько пальцев показываю?       — Столько, сколько можешь засунуть себе в задницу, — со смешком отвечает Джош, но после кривится от боли в висках, прочищая горло.       — И что с тобой делать? — выдыхает Тайлер, приложив ладонь ко лбу.       Марк с Бертом переглядываются, пожимая плечами:       — Я могу сесть за руль фургона и отвезти тебя и Смурфика домой, — выдает Тикер спустя пару секунд раздумий.       — Еще его в таком виде Кэра не видела… — говорит Тайлер, даже не понимая,       как тупо спалился сейчас.       Брови одноклассников Джозефа ползут вверх:       — Вы че, вместе живете? — часто хлопает глазами Марк, смотря на Тайлера.       Роберт хочет ударить себя по лицу.       Чем-нибудь тяжелым.       Но он не отвечает на этот вопрос, продолжая разглядывать мужчину.       Круги под глазами ядовито-красного оттенка, зрачок, заполонивший радужку, кривая улыбочка и покрасневшие щеки, из-за чего веснушки теряются на его лице.       Джош как-то странно косится на Тайлера, слабо шатаясь взад-вперед.       — Так, окей. Как вариант можно отвезти его в наркушку… там его прокапают, а завтра будет огурчиком! — предлагает Эшлеман, но что-то его энтузиазм никто не подхватывает.       — Нет, — качает головой Джозеф, напрягая скулы. — Берт, ты можешь отвезти нас к набережной? Когда Джошу станет лучше, мы дойдем оттуда домой пешком.       — Чет его конкретно так вдарило… долго ждать придется, — Марк пожимает плечами.       Тикер думает, выдыхая:       — Так, ладно, окей, — соглашается он, кивая. — Марки, отвезешь мою ласточку к гаражам?       Эшлеман улыбается, также кивая:       — Хуйня вопрос.       Берт протягивает на ладони лучшему другу ключи от своей машины, но грозит пальчиком:       — Хоть одна царапинка — убью.       — Базара нет, чел, — Эшлеман забирает ключи и кладет их в карман школьной рубахи. — Помочь вам погрузить это тело?       Джошуа, слушавший ребят, фыркает, вставая с капота:       — Уж до дверей фургона я и сам доберусь… спасибо, — мужчина отдает Тикеру ключи от фургона, а потом обходит mitsubishi, открывая заднюю дверь, заваливаясь назад.       Тайлер смотрит на Дана, искренне не понимая, как тому удается без происшествий обойти машину.       — Веселуха, — заключает Берт, качая головой, — ладно, поехали.       Тайлеру вся его жизнь кажется «веселухой».       ***       — Если что, я всегда на связи.       Берт кивает Тайлеру, выходя из салона.       — Конечно. Спасибо, Берт! — успевает сказать юноша, прежде чем одноклассник захлопнет водительскую дверь, махая на прощание.       Джозеф медленно стекает по спинке сиденья, что стоит спинкой к водительскому, смотря на Джошуа, сидящего перед ним.       В задней части фургона места много, потому что стоит тут всего два одноместных сиденья.       Тайлер смотрит прямо в глаза старшему, сглатывая слюну.       Джош смотрит в ответ.       — И что за дела, Джош? — наконец-то решает спросить юноша, стараясь размеренно дышать.       Выходит хреново.       — Накурился, — отвечает Джошуа, беззаботно пожимая плечами, — такой ответ устроит?       — Нет, — отрицательно качает головой юноша, скрещивая руки.       Они замолкают.       Джош не перестает смотреть младшему в глаза, сквозь смазанное видение примечая, как по-настоящему зол Тайлер, пусть и старается держать это в себе.       Покрасневшие щеки, раздутые ноздри, немного взъерошенные волосы.       Глаза наполнены чернотой, и Джошуа теперь точно не уверен, кто из них двоих на самом деле пригубил пару косяков.       — Отчитывать меня будешь? — хрипло спрашивает Дан, попутно снимая с себя рубашку, оставаясь с голым торсом.       Немного душно.       — Ты ехал в таком виде по оживленной дороге. Мало того, что тебя могли остановить и отнять права, так ты мог еще и разбиться. Ты головой своей вообще думаешь?       Тайлер ждет ответа.       — Нельзя отнять того, чего нет.       И Джошуа широко улыбается, повесив рубаху на спинку сиденья.       Джозеф не моргает, то открывая, то закрывая рот:       — У тебя нет водительских прав? — все же решается задать вопрос юноша, вспоминая все поездки с Джошуа в этой машине.       Дан смеется, и Тайлеру кажется, что тот скажет, что он просто пошутил-       — Нет, прав у меня нет.       — Круто, — только и может сказать Тайлер, потирая корень носа, — замечательно вообще, прекрасно, Джошуа, ты молодец.       Мужчина растекается по сиденью, как-то мягко смотря на мальчика, будто хочет заверить его этим, что все в порядке.       — Я хочу тебя обнять.       Необдуманно, неосознанно, само собой.       Джош улыбается, а Тайлер не понимает,       как эти слова вообще могли слететь с его же собственных уст.       Юноша закрывает лицо в ладонях, наклоняясь немного вперед, выдыхая:       — Нет, я не это хотел-       — Можно.       И все так же необдуманно, неосознанно, само собой.       Тайлер убирает ладони на острые колени, чувствуя холод от них. Мальчик смотрит в пол, замечая, как небрежно завязан шнурок на его конверсах.       Ох, да, теперь он будет думать обо всем, о чем угодно, лишь бы не смотреть на Джошуа и не оправдываться перед ним.       Мужчина немного разочарованно вздыхает, но отчего-то слабо улыбается.       Он встает со своего сиденья и в один шаг оказывается около Тайлера,       усаживаясь на пол у его ног.       Джошуа кладет голову на чужие колени, и Джозеф сразу же отдергивает руки, поднимая их на уровне груди.       — Возможно, я хотел умереть сегодня. Пора уже, — посмеивается Джош, чувствуя холод от кожи на коленях мальчика, к которым прислонился левой щекой.       Джошуа горбит спину, смотря на какую-то решетчатую полку, за дверками которой стоят книжки.       Тайлер чувствует, как в грудной клетке что-то неприятно сжимается, а в висках ощущается пульсация… в темпе вальса.       Раз-два-три, раз-два-три…       — Моя лампочка скоро сгорит и взорвет мне голову, — шепотом делится Дан, поднимая руку. Он кладет ладонь под щеку, чувствуя подушечками пальцев, как по чужой коже пробегает нервная волна мурашек.       Тайлер старается размеренно дышать, слушая старшего.       — Я всегда хотел поскорее отмучиться, но все же продолжаю отдуваться уже двадцать восемь лет. Зачем я делаю это?       Тайлер молчит. — И так всю жизнь проебал, так еще и чужие порчу, — мужчина кусает щеку с внутренней стороны. — И самое хуевое, что меня это веселит в какой-то степени… не знаю, может я прислан Сатаной в этот мир, чтобы измываться над людьми? — Джош посмеивается. — На самом деле, это правда, вот в чем я добился успеха. Ну, еще в химии неплох… на барабанах играю. Знаешь, всегда мечтал о группе.       Тайлер все еще молчит. Он слушает, ведь Джоша, кажется, прорвало. За пару минут он узнал о нем намного больше, чем за пару месяцев.       — А еще книги писать хотел. И быть актером. Как думаешь, я мог бы подойти на роль вместо Епифанцева в «Зеленом слонике»? Я же такой же отбитый, — мужчина слабо улыбается. — Хотя ты навряд ли вообще такие фильмы знаешь-       — Зеленый слоник в наш оркестр прошел,       Зеленый слоник наш трубу принес,       Когда ребята уходили,       Зеленый слоник на трубе играл.       Играл про то, как плохо в клетке жить,       Как плохо есть проклятую еду,       Как плохо всем, а хуже всех ему, Зеленому слонику.       Тайлер слабо улыбается, когда слышит, как посмеивается старший:       — Ты серьезно? — со смешком спрашивает Джошуа, смотря на мальчика снизу вверх.       — Я думал, ты ничего кроме «Даша-путешественница» и не смотрел никогда.       Джозеф качает головой, тоже не сдерживая смешков:       — Не поверишь, но мы это на МХК смотрели.       — Бедные дети.       Джош улыбается, укладываясь обратно на острые колени.       Он проводит по побледневшей коже одним пальцем, чувствуя все напряжение Тайлера.       — А хуже всех ему, Зеленому слонику… — тихо повторяет Джош, прикрыв глаза.       Тайлер смотрит на мужчину сверху вниз, проходя взглядом от острых лопаток до спины с изгибающимся от неудобной позы позвоночником. Позвонки выпирают, натягивая на себя кожу, и мальчику они кажутся островками, на которых есть драгоценные камни — веснушки, рассыпанные во все стороны.       Хотя, нет. Веснушки Джошуа — млечный путь, окутавший спину. Кажется, если проведешь по ним рукой, то почувствуешь тепло.       Но Тайлер не будет это проверять.       Юноша чувствует, как проводит по его коленкам пальцем Джош, наверняка ощущая от своих прикосновений мурашки, которые разбегаются по коже Тайлера.       Мальчик еще думает, может ли он сделать это,       но уже в следующий момент его пальцы касаются мягких голубых кудрей, вплетаясь в них, а на спине вместе с веснушками виднеются и мурашки, также покрывшие кожу.