клетка

      последнее, что он запоминает — расширенный (ошарашенный?) зрачок;       брат во снах приходит едва ли не еженощно, смотрит грустно, непонимающе, разочарованно, и это как удавкой по шее — Даниэль, мальчик маленький, выбор свой необдуманно сделал, взрослым себя ощутить захотел, да только кровь алая с пальцев быстро не стирается, об этом он и подумать тогда не мог.       когда из машины вылетел, об асфальт телом проехавшись, машину все равно упрямо вперед вел, за границу, туда, где спасение постоянное, солнце воспламеняющее, да и улыбки с лица не сходят, там — д о м, там — с в о б о д а;       Даниэль забыл лишь о том, что его дом — две руки чертовы, что к себе прижимали, отпускать не хотели никуда; дом — это Шон, и до него теперь вовек не добраться.       он просыпается иногда, в кольце пустоты, и кричит, кричит-кричит-кричит, истошно так, что Клэр с другого конца дома мчится; он кричит — маленький-маленький Даниэль, что глубоко внутри запрятан, рыдает истошно и осознает, что не каждый сделанный выбор верный;       вот только поздно.