Отец

На темной остановке сидел парень со свертком. Маленький новорожденный тихо посапывал на надежных крепких руках. Его темные брови и небольшой пушок на маленькой голове прикрывал детский чепчик. - Что же нам теперь с тобой делать, пацан? – вслух задавая самому себе или ребенку риторический вопрос, блондин вспоминал события минувших дней. Все закрутилось с такой скоростью, что Пабло не успел прийти в себя. Его вышвырнули из дома, исключили из участников международных соревнований, от него отказался отец, он не мог связаться с матерью, невеста ушла, у него не осталось друзей и только один маленький человечек, ради которого он потерял все, не смог убежать от него. Парень усмехнулся. Какая ирония! Отец заблокировал все его карточки, телефон заблокирован, друг детства уехал, тренер после одной ночи в спортзале попросил не появляться. Осталась только мелочь в кармане и детская сумка с подгузниками, которые он успел приобрести в супермаркете. Желудок предательски сосал. С самого утра, как он ушел со спортзала у него не было ни росинки во рту, а день уже клонился к вечеру. Бустаманте заглянул в сумку в надежде найти там хоть что-то, но там была только детская смесь. Сидя на остановке у дома Томаса, он надеялся встретить тут родителей Пилар и попросить в долг немного денег. Было стыдно, но нужда, голод и ответственность за малютку заставляли его запихнуть свою гордость немного подальше. К его разочарованию, семейство Дунофф не появлялось и парню пришлось задуматься над другим решением. Через два часа, он не выдержал и заглянул в пачку, чтобы съесть хотя бы пару ложек. К сожалению, он только увидел, что порошка осталось совсем мало, и его может хватить только на один прием. Не задумываясь молодой человек наскреб всю мелочь со всех карманов и двинулся в сторону ближайшего супермаркета. На соседнем перекрестке в супермаркете, принадлежавшему сети Dia было довольно чистенько и продукты казались все свежими. Пабло прошелся между прилавков, прислушиваясь к мерному звуку кассовых аппаратов. С трудом найдя отдел с детским питанием, парень стал приглядываться к ценам и вновь пересчитал свои деньги. Дураку было понятно, что денег у него не хватит даже на полпачки. Словно деньги имеют привычку приумножаться сами по себе, он начал прогуливаться между отделами. Раньше, он редко заходил в маркеты и сейчас его стала беспокоить система охраны и видеонаблюдения. Он разглядывал прилавки, потолки, продавцов, покупателей. Место оказалось не таким многолюдным, Пабло, наконец, решился и незаметно припрятал новую пачку смеси в свою детскую сумочку. Проходя мимо прилавков с шоколадками, молодой человек не смог удержаться и взял одну для себя. Пока он шел к кассе его охватила дрожь от волнения. Держа сумку у себя в руках, он протянул шоколадку девушке кассиру. Ее рыжие волосы были собраны в строгий и у нее был недовольный вид. Она просканировала штрих на шоколадке и провела сладость на другую сторону. С волнением парень протянул ей свою мелочь. - А смесь?! – грубо спросила она. Бустаманте аж подпрыгнул на месте. - А...я забыл. – ответил он и протянул ей пачку с драгоценной едой. - С вас 328 песо. – щелкнув сканером по пачке сказала девушка, не глядя на парня. Пабло смутился еще больше, он посмотрел на свои 83 песо и произнес: - Кажется, я забыл портмоне в машине. Молча опустив голову, он медленно вышел из магазина. Снова присев на лавочку на автобусной остановке, он почувствовал тошнотворное отчаяние. Ребенок начал просыпаться, и еще больше вызывал у парня уныние. Он развел последнюю бутылку молока, когда малыш проснулся и с тяжелой душой выкинул последнюю пачку. Малыш ничего не понял и с удовольствием выпил молоко. Мерно покачивая мальчонку на руках, Пабло закрыл глаза. Голова раскалывалась. Хотелось прогнать прочь упадок духа и подавленность. Так не может происходить, в это не хотелось верить. - Эй, парень! – услышал он словно сквозь сон. – Эй, чувак, ты жив? Бустаманте открыл глаза и не сразу узнал девчонку-кассира с супермаркета. - Держи. – она протянула ему новую пачку сухой смеси, которую он не смог купить. Уже давно стемнело и она, как призрак стояла перед ним и протягивала руку. На автомате блондин протянул руку и взял еду для малютки. - Спасибо! – только через секунду он выразил свою благодарность. - Да не за что! Только сейчас парень пригляделся и увидел, что девчонка была небольшого роста, одета в широкие джинсы низкой посадки и яркую майку. Ее волосы были собраны в высокий хвост, а безобразные огромные очки служили ей ободком для волос. Натяни она их на глаза, она стала бы похожа на худую маленькую черепаху. Было темно, улицу освещал только свет от фонаря. Девчонка постояла секунду на остановке, кажется, она высматривала автобус, который редко ездил в это время. Посмотрев пару раз на дорогу, она внезапно пошла прочь. - Подожди! – опомнился вдруг Пабло. – Я хотел тебе еще раз сказать спасибо. Ты меня очень выручила. Может скажешь, как тебя зовут и дашь свой телефон? Когда появятся деньги, я тебе верну. - Ой, забудь, ты. Все нормально. – она сначала остановилась, выслушала его, а потом махнула рукой и пошла прочь. - Как тебя зовут то хоть? – настаивал блондин. - Марисса! – выкрикнула она. - Спасибо, Марисса, теперь мы сыты хотя бы несколько дней. Точнее ты сыт, малыш. – тихо самому себе произнес Пабло. Можно подумать, что она услышала его слова, хотя технически это не было возможно. Она вернулась к нему и внимательно стала изучать его около минуты. - Вот я смотрю, ты вроде на бомжа не похож. Дорогая обувь и одежда брендовая, но чувствую тебе некуда идти. - Просто так вышло. - Пошли, я живу тут недалеко, кварталов пять. - Ты очень добра. – парень натянул слабую улыбку. - Неее, - она подняла руки в знак отрицания, - просто ты такой жалостный, что мне плакать хочется. Пабло не знал, что ответить. - Шучу я. Просто ребенка жалко. Ты наверно из тех мажоров, которые не могут повлиять на стерву-жену и оказываются на улице. - Что-то в этом роде. Меня зовут Пабло. - А я Марисса. - Я помню. - Как зовут малыша? – она нагнулась к спящему ребенку. - Мартин. - Мартин?! Блин, я знала, что меня не просто так потянуло к тебе обратно. – она зашагала от остановки и обернулась, когда заметила, что блондин остался на месте. – Эй, парниша, я два раза не буду звать! Пабло накинул сумку на плечо и пошел за девчонкой. - Я живу в общаге, но ты не бойся, в комнате поместятся четверо и я уступлю тебе свою кровать. Ты же с ребенком, я все понимаю. Только вы с Мартином не устраивайте вечеринку всю ночь, мне завтра с утра на занятия. Хотя я сплю, как убитая. И еще, я скажу комендантше, что ты мой двоюродный брат. Ты не вздумай болтать лишнего! Хорошо? - Окей. Таким образом, болтая, они дошли до здания студенческого общежития. За двадцать минут Пабло узнал, чем отличаются супермаркеты Dia в богатой части города от супермаркетов той же сети в низко обеспеченной части. Он понял, что Марисса подрабатывает после учебы, и что она сразу же поняла, что у него не было денег на кассе. Она не спрашивала почему он оказался на улице и откуда у него ребенок, а лишь сказала, что ребенок с отцом – это большая ответственность и показатель наличия у него большого сердца. За это она его просто зауважала. Женщина-комендант подозрительно рассматривала сыночка мэра и строго настрого запретила шуметь. - У меня нет кухни, но зато есть отдельный туалет и ванная. – объясняла Марисса, пока они шли по чистому коридору с выкрашенными в белый цвет стенами. Пабло подумал, что коридор похож на больничный. - Нам бы просто лечь. Я устал. – ответил ей Бустаманте. Они зашли в небольшую чистую комнату с кроватью, столом и шкафом. В углу стоял диван, на котором сидел черноволосый парень и вяло пальцами крутил спиннер. - Привет! – привстал он, увидев ребят. - Гвидони, ты откуда? - И тебе салют, милая! – не обиделся черныш. На нем была ярко-розовая футболка со странным рисунком, коричневые штаны и красные кроссовки. Несмотря, на то, что Пабло валился от усталости и безумно хотел есть, от его взгляда не ушло это отсутствие вкуса в одежде. - О, что за красавчик еще и с ребенком? – спросил черноволосый у подруги, при этом играя бровями и по видимости подразумевая что-то забавно-интимное. - Это Пабло. – не поддерживая его игривость спокойно ответила ему Марисса, и показывая на черныша, обратилась к блондину, - Пабло, это Гвидо – мой сосед с соседней комнаты. - Между прочим, я еще по совместительству ее друг, - добавил Гвидо, протягивая Бустаманте руку для рукопожатия. - Оу! Марисса, я не знал, что все так плохо. – он улыбнулся над своей шуткой. – Ты привела к себе мужчину с ребенком. Неужели все так печально? - Отвали. Что тебе нужно было? - Ладно, я пришел пожелать тебе спокойной ночи. – соврал сосед, но его глаза не могли обманывать. - У меня от твоего повышенного внимания жопа морщится. – выдала ему Марисса. - У тебя недостаточно квалификации чтобы судить об этом! – не остался в долгу чернявый. - Все хватит! Потявкал – иди к себе в будку! - Дура. – парировал Гвидо. Их манера разговора была непривычной для сына мэра. Он наблюдал за ними и молча хлопал глазами. Гвидо направился к двери, а потом развернулся и выдал: - Вообще-то, я пришел сказать тебе, что у мексиканца вкусно пахнет. Может завалим к нему в гости, я жрать хочу? - А че сам не пошел? - Мне неудобно. Я уже был у него вчера. - Ладно. Я сама схожу и приведу его. – она ушла в уборную и вернулась через минуту. За это время Гвидо подошел к спящему малышу и поинтересовался у блондина как его зовут. - Я сейчас приду. Кстати, Паблитос, ты кушать хочешь? – спросила она уже у выхода. Он что-то хмыкнул в ответ. Сказать ей, что он умирает от голода ему было неловко. Пока девушки не было, Пабло положил ребенка на кровать, по совету Гвидо, сходил в уборную и помыл руки. Через десять минут в комнату вернулась Марисса и привела с собой другого парня. Он зашел с пакетами, из которых исходил дурманящий запах еды. Парня звали Мануэль, он тоже жил в этом общежитии и подрабатывал в кафе. Частенько ему удавалось готовить что-то лишнее на работе, и он приносил еду домой. Сегодня был один из таких дней. Ребята устроились за небольшим столом, пригласили Пабло и вкусно перекусили. На удивление Бустаманте никто не стал расспрашивать его как он тут оказался и почему с ребенком. Они шутили, тихо смеялись и практически не обращали на него внимания. Как понял Пабло, они были студентами и учились все в медицинском. - Слушай, Спирито, - обратился к девушке Гвидо, - если хочешь я могу присмотреть за малышом пока вы тут с блондином шпили-вилли-трата-та. - Иди в жопу! Ты только об этом думаешь. - А ты не подумала?! – удивился черныш, - Ты посмотри на его глаза! Будь я бабой, я бы на месте от его взгляда кончил! - Где?! – вытаращила она свои и без того огромные глаза и заглянула прямо в очи смутившегося Пабло. Самое интересное было то, что она все это время не обращала внимания на его внешность. – Действительно, удивительный цвет. - Прикольно вы общаетесь, - блондин покраснел и заметил, - я ведь тут. - Да не обращай внимания. – успокоила его девушка, - Гвидос всегда так делает. До этого он все время говорил, что у Ману задница красивая. - Врешь! Я говорил, что у тебя попа шикарнее, чем у мексиканца. - Но то, что ты заметил задницу мексиканца, ты же не отрицаешь?! Мануэль залился смехом, что Пабло невольно улыбнулся. - Конечно, не отрицаю, я ее каждый день вижу, потому что он носит идиотские брюки в обтяжку. Там только слепой не увидит его булки. - Лассен, я про твою футболку молчу. – прервал свое молчание Ману, оскорбившись замечанием про его любимые штаны. - А что моя футболка? – Гвидо посмотрел на себя сверху. – Белен, сказала, что мне очень идет. - Ты больше ей верь. Ладно, народ, пора спать. Я завтра не встану, просплю и буду злой. – Марисса поднялась с места, поняв, что этот разговор сегодня не закончится и заметив, что мальчонка начал проявлять активность. Ребята молча убрались за собой, пока Пабло кормил и возился с малышом. Несмотря на трудный день, парень долго не мог уснуть. Он услышал, как спустя пять минут засопела его соседка, свернувшись калачиком на небольшом диване, и как ребенок, немного погукав, уснул. Бустаманте казалось, что тот парень, кем он был вчера, спортсмен, сын мэра, живший в достатке, не знающий нужды, случайно потерялся где-то между вчерашним днем и сегодняшним. Он чувствовал, что жизнь повернулась ровно на сто восемьдесят градусов и почему-то ощущал странное волнение и трепет. Они были похожи на те эмоции, которые он испытывал перед соревнованием, и только сердце его стучало размерено, глубже, чувственно и необычно.