Октябрь

      Чимин сидел на качелях, прикрыв уставшие от софитов и линз, глаза. Осенью всегда рано темнело. Он один из немногих замечал тот момент, когда душное, знойное и пыльное лето сменялось теплой, уютной и мягкой осенью, окрашивая округу рыжим цветом. День понемногу становился короче. Чаще всего люди обращали внимание на такие мелочи лишь тогда, когда это резко бросалось в глаза, однако Чимин любил с детства примечать, казалось бы, незначительные, мелочи.       Старая, не примечательная детская площадка, при первом же взгляде на нее, притянула айдола. Несмотря на свою состоятельность и обширные возможности, Чимин любил и ценил самые заурядные вещи – потертые кроссовки, оставшиеся со времен трейни; бейсболку за пару баксов, привезенную из Штатов в их первую групповую поездку; тонкий серебряный обруч кольца, подаренного Чонгуком из какой-то сувенирной лавки Токио. Все эти мелочи были дороги Чимину каждая по-своему. Они окружали его повсюду – в общежитии, на шоу, гастролях. Он состоял из этих мелочей, они делали его цельным и тем, кто он есть.       Теплый ветер шевелил высветленные пряди парня, укладывая в причудливую прическу, на усмотрение самой Осени. В этом крошечном закутке детского царства, где сейчас царило умиротворение, несмотря на расположение - практически в центре Сеула, было сумеречно и тихо. Как будто все звуки приглушили на минимум, чтобы дать насладиться тишиной и свободой юному артисту.       Чонгук обладал грацией дикой кошки на сцене, в жизни же макне не славился грациозностью. Удивительно, как в одном человеке могут сочетаться абсолютно не сочетаемые вещи! Именно по этой причине Чимин не удивился и не испугался, когда услышал шаркающие шаги в сторону качель. Глубоко вздохнув, улыбаясь уголками глаз, Чимин повернул голову в сторону Чонгука.       В темных глазах макне читалось беспокойство, преданность и безграничная, всепоглощающая любовь. Это было видно даже в сумерках – так сияли его глаза при виде хена, таким неподдельным восторгом и обожанием вспыхивали искры, разжигая внутри самого Чимина, пламя. Пламя было одно на двоих. Но когда оно объединялось, рядом невозможно было находиться никому – настолько ослепительно, горячо и бурно оно пылало.       - Хэй, - Чимин протянул маленькую ладошку навстречу парню, - что ты тут делаешь, Гукки?       - Я тебя потерял, - пожимает плечами младший, аккуратно и коротко сжимая пухлые пальчики хёна, тут же отпуская.       - Я просто вышел подышать, не стоило переживать! – улыбка становится яснее от мысли, что Чонгук так за него волнуется и всегда рядом.       - Ты далеко ушел подышать, я еле тебя нашел. – В голосе младшего слышатся нотки злобы и детской обиды, что его не взяли с собой.       - Ну, ты чего, Гукки?! Ты же знаешь, я люблю осень и мне хотелось прочувствовать ее. Знаешь, я давно так не отдыхал, как последние полчаса, сидя на этой площадке. И хотя я хочу иногда побыть в одиночестве, я безмерно рад, что ты меня нашел!       Гук стоит рядом с качелями, прислонившись широким плечом к перекладине. Серьезное выражение лица выглядит очень забавно на все еще детском лице. Что бы ни говорили, как он возмужал и изменился, смотря на Гука сейчас, можно сказать, что он все тот же 15 летний подросток, который не привык, что ему отказывают или не считаются с ним.       От подобных мыслей губы расплываются в улыбке по собственной воле, а лицо макне немного оттаивает и он робко улыбается в ответ.       - Хён, ты замерзнешь, пойдем домой?       - Пойдем, - полушепотом отвечает Чимин, аккуратно перехватывая резвого макне . Руки сами сплетаются в прочный замок и Чимину хочется улыбаться еще сильнее и лучезарнее, потому что он нащупывает такое же тонкое серебряное кольцо, что и у него. Да, они парные. Маленькая тайна, которая является также неотъемлемой частью Чимина как Бантаны, Арми и его любимые мелочи. И он бы ни за что не променял их ни на что в жизни.       Уходя вдвоем с площадки, Чимин оглядывается, вдыхает глубже теплый воздух и в очередной раз понимает – осень – это его пора. Любимая, теплая, неповторимая и такая родная! Рыжие листья уже лежат на асфальте, а Чимину хочется перекраситься в этот огненный цвет, чтобы быть похожим на Осень. Гук тянет за руку зазевавшегося Чимина чуть сильнее, поторапливая нерадивого хёна, чтобы тот не простудился. Да, осень - любимое время хёна, но болеть ему никто не разрешал, только не в смену Чонгука.       - Гуки, подожди.       - Что такое, Чим? – Чонгук оборачивается на несколько градусов назад, когда его легонько целуют в уголок губ.       - Уже ничего! – счастливо прыскает Чимин и сам тянет опешившего Чонгука домой, отогревать.