О чем Вы мечтаете, Детектив?

– О чём Вы мечтаете, детектив? – А? Чё за вопросы? – Моя система не имеет чёткого ответа на данный вопрос, поэтому я пришёл к выводу, что лучше задать его тому, кто способен на данное действие, – жёлтый кружок на правом виске RK900 резанул темноту. Гэвин прищурился и тихо хмыкнул, возвращая взгляд к ночному городу. – Спроси чего полегче, жестянка. – А ведь процент вероятности того, что Вы дадите мне более доступный ответ был равен 69%, – с едва заметной улыбкой сказал Девятисотый, складывая руки за спиной. Кажется, раздражение Рида вылетело вместе с облачком пара из его носа. Он сжал между губ сигарету, прикрывая её ладонью от холодного ветра, и RK протянул ему палец. Рид с недоверием смерил его взглядом, как вдруг из кончика пластикового указательного пальца вспыхнул алый огонёк. Тихо изумляясь новой функции своего ручного тостера, Гэв поднёс сигарету к маленькой искорке и прикурил, возвращаясь в исходное положение. "Мечтать не вредно", любила повторять его мать. Эта фраза стала её аргументом при любой просьбе сына. – Мама, мне не нравится эта школа. Ребята из старших классов снова порвали мой рюкзак, – утирая кулачком наступающие бусинки-слёзы, тихо пожаловался мальчик. Мама хлопотала над какими-то бумагами, явно занятая взрослыми делами. – Купим тебе новый, Гэви, – мягко отозвалась женщина, даже не бросив на него взгляда из-под тяжелых очков в черной оправе. Малыш взобрался на стул, встал на ноги и, упершись руками о стол, громко шмыгнул носом. – Я хочу в другую школу! Мне здесь не нравится! – тонкий голосок был пропитан обидой, а большие глаза остекленели из-за крупных слёз. Мама явно была шокирована данным поведением. Она выпрямилась, поправила очки и стала собирать рассеянные по кухонному столу бумажки. Гэвин выжидающе смотрел на нее, предполагая её реакцию. Хотя, коленки уже тряслись: слишком уж невоспитанно он себя повел. Но маленькое сердечко в груди не могло больше выносить подобного отношения к себе со стороны незнакомых мальчишек, которым Гэв не мог дать сдачи. Его не так воспитывали. – Понимаю твоё негодование, дорогой. Но не всё в этой жизни меняется по движению руки и нашей воле. – Но по твоей воле мы переехали! – тюкнул по столу маленький кулак. – Да, потому что я взрослая и приняла самый оптимальный для нас вариант. – Но я мечтал о... – Мечтать не вредно, Гэвин! – эти слова словно полоснули ножом по сердцу мальчика. Громко, грубо, в повышенных тонах. С такой силой, что навсегда отпечатались в его сознании, словно вырезанная на камне надпись. Он ведь ничего плохого не сделал, так? Просто сказал, что желал иного, а мама даже не стала его слушать, снова становясь ответственной за всё в их семье. Его лодку слегка качнуло в сторону из-за толчка. Маленького, но покой водной глади был нарушен, и маленькие кружки вырисовывались следом за лодочкой. – Мама, как думаешь, смогу ли я поступить в секцию бокса? – Ты довольно жилистый для подобного спорта. Да и хиловат. Мечтать не вредно, Гэвин. – Ма, если я наберу достаточное количество баллов, то смогу поступить в полицейскую академию! – Мечтать не вредно, Гэвин. – Алло, мам, представляешь, твой сын стал Офицером Детройского Полицейского Департамента. Уверен, скоро шеф заметит мои успехи и звание Детектива у меня в кармане! – Мечтать не вредно, Гэви. Если человек твёрдо стоит на ногах и знает, чего хочет, то подобные фразы будут его мотивировать и заставлять делать всё для того, чтобы желаемое сбылось раньше, чем он успеет расхотеть. Но есть и другие люди, у которых тут же подрывается вера в себя и опускаются руки. Маленький Гэвин ещё в момент, когда впервые услышал данную фразу зарубил себе на носу, что не будет забивать голову глупыми грёзами, а будет делать то, что хочет. Розовые мечты и сопли не для него. Однако, даже его уверенность покачнулась. Он стал замкнутым, тихим, сосредоточенным на себе и своём развитии, чтобы иметь все навыки для будущего, которое он себе приметил. И даже сомнения собственной матери не остановили его на выбранном пути. Да, он спотыкался и падал, раздирая до крови колени и ладони, но поднимался вновь, протягивая руки к яркому будущему, в которое верил лишь он один. Без поддержки, без тепла в груди, без объятий и радости на лице матери, а лишь с сырой и промозглой дырой в сердце, железным и упёртым характером, из-за которого попадал в передряги, острым языком и пронизывающим взглядом, он смог стать тем, кем является сейчас – Детективом ДПД, Гэвином Ридом. Одним из успешнейших сотрудников Полицейского Департамента с лучшей раскрываемостью преступлений, высшим уровнем владения холодным оружием и имеющего в напарниках самую передовую модель андроида-детектива RK900, который с каждым днём выносит ему мозг тупыми вопросами о человеческой сути. И что он мог ответить на его дилемму, когда сам понятия не имел, каково это – мечтать? Гэвин напрочь забыл о данной функции человеческого мозга. Тот словно заблокировал её. Пальцы обжёг последний огонёк на кончике затухающей сигареты, от которой остался один кусочек. Рид бросил его на пол, задавив носком кеда. Выпустил из губ последний затянутый лёгкими дым в чёрное небо: белые кружки ярко выделялись на его фоне. Девятисотый тихо стоял рядом, цепляясь и анализируя взглядом то, как детектив сотворил дымные кольца. – Ты спросил, о чем я мечтаю, Девятка, – возвращая андроида к его же вопросу, начал Рид, пряча обледенелые руки в карманы куртки. Он прикусил губу, из-за чего его маленький клык стал виден. – Я мечтаю надрать твою кибер-задницу, а то ты меня так заебал со своими вопросами! – рявкнул Рид, то ли улыбаясь, то ли скалясь от злости, но большое облако пара накрыло лицо RK900. Лампочка на его виске из ледяного оттенка голубого окрасилась в цвет утреннего рассвета. Он сделал шаг и встал напротив детектива, глядя на него в упор своими туманными глазами. Рид напрягся и изогнул бровь. – Вы можете побить меня, – со всей своей серьезностью на пластиковом лице сказал Девятисотый. Гэвин подавился колючим воздухом. – Чего удумал! Я что, на миллиардера похож, платить потом за твою жопу Кибер-извращенцам? – Никто не узнает, откуда у меня увечья. Я могу сказать, что по долгу службы был нанесён урон, и меня просто починят. – Или пришлют другого, – себе под нос промямли мужчина, скрещивая руки на груди. RK900 стоял перед ним такой открытый, спокойный и… наивный? Он правда подумал, что Рид вот так возьмёт и станет полировать свои костяшки о голый пластик его тупой башки? Да, он не скрывал этого желания ещё при первой встрече с кофеваркой, но осознание того, в какую копеечку он влетит, тяжело ударило по голове. А сейчас этот тостер сам просил дать ему по щам? Почему? Неужели его программа адаптации нашептала пластиковой жопе о том, что бедный детектив не имел чести грезить мечтами о чем-то? – Что за жесты доброй воли, консерва? – недоверчиво проворчал Рид, сильнее сковываясь и закрываясь. Андроид стоял, опустив руки по швам. – Думаю, мечты должны осуществляться. Я не понимаю их ценности, но если люди так ими грезят, значит, они играют для них большую роль. И окружающие должны поддерживать эти мечты, дабы их исполнение воплотилось в действительность в ближайшие сроки. Рид стоял, разинув рот. Если даже кусок пластика, лишь внешне похожий на человека, понимал ценность заветных желаний, а его мать, живое, из плоти и крови создание – нет, это о чём-то да говорило. Наверное, было опрометчиво ставить блок в отношении андроидов, они не такие уж и глупые машины, раз приходят к таким умозаключениям. Почему-то желание обнять эту жестянку легко кольнуло в пальцах, но Рид сжал кулаки и с улыбкой врезал Девятке точно в нос, заставляя робота потерять равновесие. Не успел Девятисотый вернутся в исходное положение, как следом прилетел следующий удар, более агрессивный и чёткий. За ним последовал третий, четвёртый, пятый. Гэвин потерял счёт. Кулаки словно по физической памяти выписывали комбинации ударов, которые мозг помнил еще с секции бокса. Рид наслаждался каждым взмахом, твёрдым ответом пластика, слезающей кожей с только заживших костяшек, запахом собственной крови. Ощущал, как высвобождается вся злость на человека, который был ему самым близким и одновременно самым далеким. В ушах звенело, сквозь толщу воды слышались взмахи собственных кулаков, которые он не контролировал. Губы изгибались в хищном оскале. Он не думал, что поступает правильно, но знал, что такой шанс вряд ли еще предоставится, да и обсуждаться он не будет. Но в какой-то момент его рука застыла, а с глаз словно спала пелена. Гэв быстро заморгал, отгоняя остатки дымки, и с застывшим потрясением посмотрел перед собой: в ходе потасовки он каким-то образом умудрился повалить андроида на землю, но даже в такой позе он продолжал подминать его лицо. RK900 глядел на него одним залитым тириумом синим глазом и вторым, все такого же цвета предрассветной мглы. Почти с всего лица исчез скин, оголяя белый пластик, который был в вмятинах и вбитым внутрь, из-за чего тонкие густо-синие струйки заструились по его лицу, словно маленькие ручейки. Собственные руки совершенно не чувствовались и бились мелкой дрожью. А взгляд Девятисотого такой... преданный? Его только что избили до неузнаваемости, а он улыбается уголком губ и искрит покорностью и верностью. Внутри всё сжалось. Рид уставился на свою окровавленную руку, окрашенную в пурпурный из-за смеси их "крови". Ему стало противно от себя. До тошноты. Что он наделал? Этот андроид просто хотел сделать ему приятное, а он разнес его до такой степени, что тот выглядел так, словно по его лицу бульдозер проехался. Ты снова проебался, Гэвин Рид. Гэв оторвал взгляд от робота и из всех оставшихся сил врезал самому себе, падая от бессилия прямо в снег, рядом с RK900. Он услышал испуганный искусственный вздох совсем рядом, справа. Горячая кровь хлынула из носа, заливая губы и подбородок, скатываясь по шее и пачкая одежду. А на душе стало не так мерзко. Спокойно, умиротворённо, слегка стыдно. Так хорошо он последний раз чувствовал себя в день присуждения ему звания Детектива. Озлобленность, сухость, терпкость в душе словно ушли на покой, выпуская из-под стражи ту агрессию, которая столько лет скреблась в глубине, царапая стены изнутри. И Гэвин рассмеялся. Громко, сипло, вдыхая большими клубами колючий воздух, что словно ёж прокатился по его горловине. Девятисотый в недоумении слегка повернул к нему голову, глядя целым глазом. Алый свет заливал всю его правую часть, а многочисленные системные ошибки окрашивали все кругом цветом раскаленной лавы. Но он был зациклен на смехе своего человека. На его нелогичном в данной ситуации поведении. Однако RK900 понимал, что смех этот искренний, чистый, словно от детского восторга. Значит, его задача была выполнена: он воплотил мечту Гэвина. Целый глаз зафиксировал движение в районе ладони и последующий за ним телесный контакт: Гэвин взял его за руку, слабо сжимая пальцами. Девятка посмотрел на профиль детектива, слегка щурясь и пытаясь вглядеться, так как все кругом горело алым пламенем. Он улыбался, глядя наверх. Андроид проследил за его взглядом и увидел большое скопление острых иголок-звезд прямо над их головами. – Спасибо, Ричард, – прошептал Гэвин, сжимая его руку и прикрывая глаза. Именно в этот момент, словно маленькая комета, по небу пролетела звезда. Кажется, сейчас и я могу загадать желание.