Tachikage

Мильфиоре умеют портить настроение. Хибари отрывисто щелкает зажигалкой, пока Сасагава зрительно оценивает место предстоящего боя. Пробитые пулями мусорные баки, обглоданный кирпичный тупик, груды хлама — не боксерский ринг, конечно, но Рёхей еще с начальной школы приловчился к уличным дракам. Правда, ему придется менять тактику, если в ход пойдет огнестрельное. А здесь не так много пространства для маневров. Рёхей нервно водит плечом, чувствуя, как взгляд напарника прожигает ему затылок. — Долго еще? — цедит Хибари. — Подожди, — хрипит Сасагава. — Пусть подойдут поближе. Он затягивает бинты потуже, пытаясь сосредоточиться, но взгляд Кёи выжимает из него остатки самообладания. — Какие-то проблемы? — интересуется у него Рёхей, смотря в упор. — Чего боишься? — Хибари предсказуемо сбрасывает со счетов его вопрос. — Думаешь, пристрелят? — Нет, — сдержанно отвечает Рёхей. — Нам пора. Двух хранителей встречают градом из дождевого пламени. Сасагава успевает поставить барьер, через который Хибари выпускает толстые и острые иглы облачного. Но красноватое свечение в форме огромного кухонного ножа режет их надвое. Сасагава пробивает его одним ударом. Заряд проходит сквозь дыру в лезвии и врезается в обшарпанную стену. Раздается громкий треск. Хибари ловко подсекает противника и ударяет его в шею, лишая сознания. Он поздно замечает Сасагаву, втянутого в рукопашный бой против двух носителей туманного пламени. — Сасагава! Стена! — Кёя срывается с места. — Знаю! — почти рычит Рёхей, добивая оппонента. Он круто разворачивается к Хибари, собираясь отступить. Но тут в ногу попадает что-то острое. По напряженным мускулам мгновенно ударяет боль. — Снайпер! — горло раздирает от густой и едкой пыли. — Хибари, твою мать, беги отсюда! Обломки падают на изношенный асфальт с глухим, вышибающим любой звук, грохотом. Хибари петляет между ними, затем с нечеловеческим усилием тянет на себя Сасагаву. Рёхей случайно задевает рану на его плече, пытаясь ухватиться. — Идиот, — шипит Кёя. — Уже слишком поздно. Если бы не зверь из коробки Хибари, то Сасагава бы, наверное, умер. Миссию по поимке артефактов можно было считать завершенной. Правда, с переменным успехом. Ни для кого не было секретом, что в делах семьи наметился серьезный кризис. Вонгола теряла старых союзников и не находила новых. Это угнетало Хранителей, рисковавших здоровьем в погоне за разработками нового оружия. Мильфиоре сильно ограничивали их в передвижениях. И Савада не мог ничего сделать с этим. — Киоко позаботится о тебе, — сухо говорит Хибари. — Ты зачем ей сказал? — сердится Сасагава. Он поднимается на локтях, но тут же морщится и нехотя ложится обратно. — Не я, Савада, — поправляет его Кёя. — Гокудера отправил тебя в отпуск, так что не брыкайся и веди себя нормально. Он встает со стула, но, удерживаемый за подол халата, садится обратно. — Чего еще? — его взгляд задерживается на болезненно-бледном лице напарника. — Я ничего не боюсь, — уверенным голосом произносит Сасагава. — Врешь, — спокойно отвечает Хибари. — С чего бы это? В комнату врывается прохладный апрельский ветер. — По глазам видно, — Кёя надевает маску и порывистым шагом выходит из палаты. Между ними закрывается дверь. Это уже слишком. Хибари едва не ломает стальную ручку, пытаясь сосредоточиться на других, более нужных мыслях. Бесполезно. Он знает Рёхея. Знает, что может случиться, если пустить все на самотек. У Сасагавы слабеет пламя. — Ты, наверное, еще не полностью восстановился, — предполагает Ямамото на одной из тренировок. — Ничего, пройдет. Рёхей улыбается прежней лучезарной улыбкой, но Кёю не обмануть, — в глазах его напарника резвится светотень. — Что показывает диагностика? Ямамото устало трет переносицу. Луч солнца проходится по его катане, затем гаснет в глазах Хибари. — Ничего, — он прячет мозолистые руки в карманах отглаженных брюк. — Его пламя продолжает слабеть с той же скоростью. И я не знаю, в чем причина. Кёя судорожно хватается за узел галстука. Только не это. Такеши виновато потирает шею, погруженный в свои мысли. Хибари проходит мимо него, одним рывком распахивает седзи, чтобы сорвать с пасмурного неба несколько вдохов. Еще же не конец, верно? — Вот это я понимаю экстрим, — Сасагава стирает с лица обильный пот, разминает затекшие плечи: — Тренироваться с тобой одно удовольствие. — Смотря для кого, — замечает Хибари. — Продолжим. Он ловко уклоняется от атак Рёхея, после чего одним выверенным ударом отбрасывает его к бетонной стене тренировочной. Сасагава бьется об нее, гулко кашляет, кое-как поднимается на ноги. Ему удается избежать следующего удара, но Хибари не сразу бросает попытки добраться до него. — Хибари, твою мать, — Сасагава с трудом отбивается от его атак. — Прекращай уже. — Тряпка, — Кёя наваливается на него. — Какой из тебя может быть хранитель с таким слабым пламенем? — Заткни рот, — Рёхей резко отталкивает его от себя. Кёя заметно пошатывается, но продолжает стоять на ногах. — Думаешь, я тупой?! — Сасагава срывается на крик. — Ни хрена не понимаю в диагностике?! Ошибаешься! Я не такой! Хибари молчит. Вот он, взрыв. Рёхей на секунду зажмуривается и с отборной руганью принимается сдирать осточертевшие бинты. Кёя предугадывает его действия, поэтому ударяет тонфа по точкам на шее, чтобы усыпить. Всю следующую неделю он занимается делами в своей резиденции. — Сасагава? — Хибари поворачивается к Кусакабэ. — Впусти его. Он слышит его шаги. Ровные, почти бесшумные. Доводящие до позорного звона в ушах. — Привет, Хибари, — Рёхей выглядит посвежевшим. — Как дела? Скучал, наверное? Кёя отводит от него раздраженный взгляд. — Нет, — он садится на один из дзабутонов возле очага. — Зачем пришел? — Просто так, — Рёхей обходит очаг, приближаясь к нему: — Нельзя? — Нельзя. Уходи. Хибари чувствует его дыхание у себя на шее. Хочется дать локтем в живот, но в этом нет никакого смысла. Сасагава задевает губами тонкие волоски на коже, вжимаясь носом в затылок. Его руки ласково обводят бока, перебираются на пояс, а затем спускаются ниже, к бедрам. — Я, конечно, тот еще придурок, — шепчет он. — И, наверное, умру из-за какой-нибудь фигни. Кёя не дает его рукам забраться под дзюбан. Не сейчас. — Тонкое наблюдение, — иронично замечает он. Сасагава крепко обнимает его и целует в шею. Хибари хочется вывернуться из-под его хватки, эта внезапная близость отзывается в нем жаром и дрожью, будит в нем презираемый им страх. — Я хочу тебя и ты это знаешь, — шепчет Сасагава. — Так чего же ты ждешь? Солнце еще не зашло, знаешь ли. Хибари хватает его за ворот и резко притягивает к себе. Целует. Сасагава как солнце в полдень — безумно горячий. Надолго ли?