Отдых

Море… бескрайнее, уходящее в горизонт. С небольшими блестящими волнами, размеренно ребящими вдали и так аккуратно бьющимися о песок пляжа. С белой пеной у берега и с голосистыми чайками-трогладитками, стырившими у Брагина пакетик сушеной рыбы. — Не, Нинок, ну ты это видела? У них даже чайки наглющие в этих Сочах…в этом Соче…тьфу ты, блин. Нин, как правильно? — А я откуда знаю? — протянула Дубровская, перевернувшись на спину и тут же зажмурившись от яркого солнца. — Понятно все с тобой, необразованная ты моя. — язвительно отозвался Олег, обиженно глядя на бесстыжую птицу, поглощающую сейчас его честно купленную тараньку. — Ну вот иди, поищи себе образованную, их тут много. — Нина, в отличии от своего спутника, против местной фауны ничего не имела и нежилась на пляже, мечтая о равномерном загаре с настроением, вполне себе миролюбивым. — Вот и поищу… — Брагин проводил более, чем заинтересованным взглядом проходящую мимо девушку в бикини. И тут же был практически контужен. Полотенцем. В голову. — Я тебе поищу. — Ой, мать, да ты все равно красивее. Пошли пожрем, а? — предложил он, видимо смирившись с потерей рыбы. — За комплимент спасибо, — Дубровская приподнявшись, на локтях, посмотрела на коллегу, — а вот жрать иди сам, я не хочу пока. — Нет, дорогая, я не могу тебя тут одну оставить, вдруг чайки сопрут? — с улыбкой произнес Брагин, кивнув на птицу, неподалеку копавшуюся в песке. — Глянь, какая рожа подозрительная. — Дурак. — усмехнулась Нина, и милостиво согласилась. — Ладно, пошли. Набережная… длинная и бескрайняя. Вокруг толпы отдыхающих, щебечущих о чем-то, фотографирующихся со всем, что не движется, да и с тем, что движется тоже, уютные кафешки и заметно «повеселевший», во всех смыслах этого слова, Брагин, с видом абсолютно счастливым и с Ниной в обнимку. — Нинк, хорошо отдыхать, да? — Ой и не говори, Михалыч. Никакой суеты, никаких проблем, валяйся себе на пляже и гуляй по набережной. — А шашлык с винцом? — Ну кто о чем… — рассмеялась Дубровская. — Смотри, обезьянка. — улыбнулся Олег, кивнув на макаку, сидящую на руках у парня-фотографа. — Ну-ка, голуба моя, сфоткай нас с ней. — Давай. Ой, Брагин, вы та-ак с ней похожи. — Нино вновь смеется, смотря на экран смартфона. — Ага. Вот сейчас мы тут змеюку какую-нибудь словим, тебя с ней сфоткаем и будет полный комплект. — ухмыльнулся хирург, погладив ее по плечу. Ветер раздувает юбку ее сарафана и волосы, мокрые после купания и слегка кудрявые. Брагин сильнее прижимает ее к себе. Ее такую бесконечно родную. До невозможного милую. И невероятно солнечную. — Нинк, я от тебя та-а-ащусь… — Олег наклоняется ниже, почти губами ее губ касаясь. — Я тебя тоже люблю, Брагин. — улыбается Дубровская, подаваясь ему навстречу. Поцелуй. Тихий. Спокойный. Привычные прикосновения, родные руки на талии, нежности и соленый запах моря. Не это ли счастье?